Filin

Есть несколько переменных, которые могут повлиять на восприятие степени обоснованности каждой из версий: Для части версий вообще нет обоснований (речь о датировке западной линии укреплений 17 в., не говоря уж о конце 17 в.) и они не вписываются в общую логику развития укреплений Бережан, и потому возникает вопрос, имеют ли вообще такие версии право на существование или они просто стали порождением каких-то ошибочных выводов, сделанных в прошлом, когда о развитии ранних артиллерийских укреплений, да ещё и итальянского образцы, было крайне мало сведений. Часть материалов, на основе которых авторами были сделаны выводы по датировкам, мне достать не удалось, и потому опять же нельзя проверить, то ли там действительно сообщалось то, о чём повествуют, к примеру, бережанские исследователи, а именно о постройке Сенявским какого-то совсем другого замка до 1554, который он затем якобы полностью перестроил начиная с 1556 г. Т.е. в рамках этой версии Сенявский не то что один замок мог успел построить, но даже целых два Также надо проанализировать архитектурные особенности замка в целом и его отдельных частей, чтобы понять, как те же авторы видят развитие других участков комплекса. Думаю, что и там найдутся косвенные доказательства в пользу одной из версий. Есть и совсем далёкие, но всё же относящиеся к теме Бережан рассуждения о том же пятиугольнике в Меджибоже, ведь очень странно, что датировки бережанского и меджибожского пятиугольника настолько отдалены друг от друга, что ни одна из них, фактически, чётко не приходится на 16 в., включая довольно длительный период, когда Николай Сенявский укреплял свои резиденции. Так что тема как раз из тех, которые подразумевают развитие и уточнение рассуждений по мере поступления новых материалов как по этому, так и по другим объектам.

В газете "Kółko Rodzinne", №3 от 20 марта 1860 года есть статья о Бережанах (Тернопольская обл.), а там встретились такие вот размышления автора на тему, связаны ли Бережаны с Амадокой. Судя по всему, в 19 в. были попытки установить такую связь, и автор статьи высказывается, мол, что для проведения таких параллелей данных явно маловато: Перевод:

"Збруч" опубликовал статью по теме:

Олена Лугова поделилась таким вот интересным фото 1914 г. с видом на западные ворота. Перемычка арки ворот перекрыта гонтом. Выше - обустроена терраса, огороженная заборчиком. За аркой видна одна из створок ворот (на послевоенных фото она уже отсутствует). На заднем плане просматривается фасад часовни, 4-этажный корпус восточного дворца и примыкающие к нему восточные ворота. Как видим, двое ворот были визуально связны друг с дружкой.

Ранее затрагивал спорную тему датировки пятиугольника в Меджибоже (Хмельницкая обл.), теперь вот хочется затронуть схожую тему датировки пятиугольника в Бережанах, тем более, что есть вероятность плотной связи обоих построек со строительной деятельностью Николая Сенявского (1489-1569). Как и в случае с Меджибожем, вопрос датировки обширен сама по себе, и потому пока кажется правильным выделить его в отдельную тему, а все интересные моменты, связанные с историей и архитектурой бережанского башне-бастиончика, можно будет обсудить в рамках другой темы. Речь пойдёт вот об этой постройке: Источник: Tadeusz Polak. Zamki na Kresach. 1997. S.166. Так она выглядит в наши дни с напольной стороны: Источник Что касается терминологии, то этот пятиугольник как только не называли - и вежей, и башней, и бастеей, и бастионом. Ситуация с трактовкой усложняется ещё и тем, что с течением веков высоту постройки то увеличивали, после чего она явно становилась похожей на башню, то понижали, приближая её по виду к бастионам. Я этот пятиугольник трактую как раннюю бастионную форму, и потому склонен его именовать бастиончиком или башне-бастионом, но пока и просто башней не против его называть. Поскольку это переходная форма, этакий гибрид, содержащий в себе черты как башни, так и бастиона, то чётко отнести постройку либо к башням, либо к бастионам весьма не просто, так что пока воздержусь от размышлений на эту тему - к ней можно будет вернуться, когда в другой теме чуть пристальней присмотримся к архитектуре пентагона. Согласно сведениям, выбитым на каменной плите, размещённой над воротами замка, его строительство было завершено в 1554 г. Однако у разных исследователей есть полярные взгляды на то, какие именно участки старого замка стоит относить к первому строительному периоду 1530-х - 1554 гг., а какие не следует. Также стоит отметить, что для многих авторов вопрос датировки каменного пятиугольника в Бережанах тесно связан с вопросом датировки периода возведения основного контура стен, и потому ниже будут приводить переплетающиеся сведения по обоим этим вопросам, поскольку иногда автор не датирует отдельные башни, а высказывается по поводу этапов сооружения каменных стен, и вот только на основании этих выводов можно судить о том, к какому периоду относятся и башни, которые к этим стенам были пристроены. Итак, приступим, пройдёмся по источникам. Авторы первых публикация о Бережанском замке, увидевших свет в 1840-х гг., вопросами датировки пятиугольника (да и других каменных укреплений) не задавались [1; 2; 3]. Отдельные авторы, которые затрагивали тему истории и архитектуры замка в начале 20 в. этот вопрос также не поднимали [4]. Известный исследователь фортификации Александр Чоловский описал замок в двух своих работах, опубликованных в 1892 г. [5] и 1926 г. [6]. И хотя автор также отдельно не затронул вопрос датировки пятиугольника (да и других башен), при этом в его текста нет намёков и на то, что башни замка он считал постройками разных периодов. В начале 20 в. важные наработки по истории и архитектуре Бережанского замка оставил Мауриций Мацишевский. В 1908 г. у него вышла небольшая книжечка о замке [7]. Вскоре, в 2010, он уже написал целую монографию о Бережанах, где также имеется описание замка. Вот фрагмент текста, касающийся ситуации 16 в. [8, с. 27]: Вероятно, именно благодаря изложенным здесь сведениям в дальнейшем у ряда исследователей сформировалась версия, что ещё в 1570 г. часть замка (включая его укрепления) была деревянной, поскольку в документе того периода, касающегося раздела имущества, было упомянуто, что в северной части замка находился деревянный дворец с деревянной башней. В истории с документом 1570 г. больше всего интригует не столько упоминание деревянного дворца, сколько упоминание деревянной башни, но мы не знаем, была ли это наружная боевая башня или какая-то декоративная постройка, которая примыкала к дворцу со стороны внутреннего двора. И хотя М. Мацишевский в своей работе неоднократно касался вопросов строительства различных участков замкового комплекса, он, с одной стороны, отдельно не датировал постройку башен замка, но, с другой стороны (также как и А. Чоловский) явно не высказывался в пользу версии о разном времени их сооружения. В 1968 г. о замке писал Адам Милобендзкий [9]. Пока его публикации не достал и потому не мог сказать, что именно он сообщал об укреплениях, однако Ян Лешек Адамчик в свой книге [17, с. 91] опубликовал план из книжки А. Милобендзкого, на котором, если всё правильно понял, показан замок на первом строительном этапе (если судить по отсутствию ряда построек 17-18 вв., первначальной планировке часовни и ряду других деталей), и уже этот план намекает, что автор рассматривал пятиугольник с тремя артиллерийскими башнями как итог раннего этапа строительства. На плане не показана стена в северной части, что может быть связано со сведениям о существовании где-то здесь в 1570 г. деревянного дворца: В конце 1970-х - 1980-х гг. появляются первые советские публикации, касавшихся вопроса датировки укреплений замка. В 1979 г. Юрий Нельговский высказал версию, которая, как по мне, заложила клин в восприятие замка как цельного объекта. Он сообщил [10, с. 93-94], что поскольку у башен разная форма плана и разная толщина стен, то башни/стены построены в разное время, а также, на основании данных документа 1570 г., упомянул о том, что часть замка была каменной, а часть - деревянной: В 1980 г. "Укрзахідпроектреставрація" разработала проект предложения по приспособления замка под культурно-образовательный центр, проектом занималась Лидия Горницкая и Николай Гайда [12]. Полных данных по этому проекту в моём распоряжении пока нет, однако, если судить по сведениям, приведённым О. Пламеницкой [18, с. 266, 270], Л. Горницкая и Н. Гайда поддержали версию о том, что замок в 1570 г. ещё был частично деревянным, что в свою очередь свидетельствовало о появлении ряда видимы в наши дни укреплений уже после указанной даты. Казимер Куснеж, занимавшийся вопросом развития системы укрепления Бережан, в своей статье [11, с. 100-101] связал появление пятиугольного контура и трёх артиллерийских башен со строительной деятельностью Н. Сенявского. Вот как кратко он описал внешний вид замка, который тот приобрёл если не к 1554, то к моменту смерти владельца в 1569 г.: Перевод: Тем временем советский взгляд на историю строительства замка начал сильно отдаляться от вектора, выбранного поляками. В 1986 г. в "Памятниках градостроительства ..." публикуется очень странная справка [13], в основу которой, вероятно (если судить по выводам и формулировкам), легли наработки Ю. Нельговского, Л. Горницкой и Н. Гайды: Как видим, здесь уже чётко указывается, что первой была построена юго-восточная часть укреплений с одной из "бастей" (+ добавляется версия о существовании 4-й башни замка, которую также обсудим в другой теме), а двух других артиллерийских башен, получается, на первом строительном этапе не существовало. Информация о постройке в 1570 г. деревянного дома и башни не верна, поскольку в документе речь шла не о доме, а о дворце, и там не упоминалось, что он тогда был построен, там эти деревянные постройки были упомянуты как уже существующие + есть мнение, что в 1570 г. уже началась замена деревянного дворца на каменный. И самое удивительное - две артиллерийские башни замка (пятиугольная западная и шестигранная северная) в "Памятниках градостроительства ..." внезапно были датированы аж 1-й половиной 17 в. Выводы кажутся ещё более удивительным, если учесть, что Л. Горницкая соглашалась с поляками, которые сообщали, что линии земляных бастионных укреплений была возведена вокруг старого каменного ядра в 1619-1626 гг. [12, с. 31], т.е., по этой логике, более-менее в один период строятся две архаичные артиллерийские каменные постройки разных форм и новейшие земляные бастионы? На каком основании две башни были датированы даже не последней третью или концом 16 в., а именно 1-й половиной 17 в. мне совершенно не понятно. В 1997 г. Збигнев Пилярчик [14] и Тадеуш Поляк [15] описали Бережанский замок в своих публикациях. Ни один из авторов не высказывался в пользу версии о постройки артиллерийских башен в разное время. Ни ранее, ни позже ни один польских исследователь не высказывался и в пользу версии о том, что одна или несколько башен замка были построены в 17 в. В 2000 г. вестник института "Укрзахідпроектреставрація" повторил [16] уже известную нам советскую версию этапов строительства укреплений замка, правда, на этот раз хоть и было отмечено, что южная "бастея" построена самой первой, но о времени постройки остальных артиллерийских башен ничего не сказано: В 2011 г. была опубликована статья О. Пламеницкой, в которой значительная часть внимания была уделена гипотезе о существовании в Бережанах более раннего замка, который мог быть перестроен и модернизирован Н. Сенявским. Но помимо этого, есть там сведения и по нужному вопросу - во-первых, О. Пламеницкая связала постройку пятиугольникаи двух других артиллерийских башен с деятельностью Н. Сенявского [18, с. 257]: ... во-вторых, высказала критические замечания касательно гипотезы о каменно-деревянном замке середины 16 в. [18, с. 266-267]: Мысль о том, что в документе 1570 г. речь могла идти о застройке внутреннего двора, о жилых помещениях, в корне меняет представление о внешнем виде замка того времени, ведь одно дело представлять себе непонятный гибрид с частично каменными, а частично деревянными укреплениями, да ещё и без двух артиллерийских башен, а другое дело, если речь идёт о том, что внутри каменного контура укреплений, который уже давно сформировался к 1570 г., на момент раздела имущества помимо каменного существовал ещё и деревянный дворец. К слову, даже с переходом на камень шляхта далеко не сразу отказалась от деревянных дворцов, и не только по причине их дешевизны, а и потому что они по ряду характеристик превосходили каменные постройки, так что мысль о существовании внутри замка двух жилых зданий, каждое из которых могло быть более комфортным для жилья в определённых условиях (к примеру, зимой одно, летом другое или для торжеств/приёмов одно, а для отдыха другое), сама по себе выглядит вполне объяснимо. В том же 2011-м г. Владимир Мороз [19, с. 5] повторяет с некоторыми модификациями советскую версию, включавшую историю с постройкой пары "бастей" (в т.ч. и нужного пятиугольника) в 1-й половине 17 в.: В нескольких публикациях вопрос датировки укреплений замка затрагивал Богдан Тихий. В статье 2013 г. [20, с. 9], помимо высказывания в поддержку версии о существовании замка до Н. Сенявского, видим, что пятиугольный контур (и, как следствие, три его артиллерийские башни) появились уже в 17 в.: Всё тот же автора в 2016 г. [22] более подробно изложил свой взгляд на историю развития укреплений замка, сильно отличающийся от того, который был описан в статье 2013 г. Новая версия выглядела так: Тут появилась как бы совсем новая версия, согласно которой до 1554 г. была сформирована только южная часть замка с одной артиллерийской башней (+ ещё одной квадратной, гипотетичной, оставшейся от более старого замка), а вот другие каменные укрепления, включая нужный пятиугольник, по версии автора (ссылка идёт на какую-то газетную статью, которую я пока не достал) были возведены где-то между 1556 и 1569 гг. Появление третей артиллерийской башни отнесено к какому-то более позднему периоду. В своей кандидатской 2015 г. [21, с. 206] Ольга Оконченко неоднократно касалась темы укреплений Бережанского замка, был там затронут и вопрос датировки пятиугольника, который автором был отнесён к ранним бастионным формам и датирован 1570 г., при этом появление двух "бастей" было отнесено к более раннему строительному этапу. К сожалению, работа пока не опубликована и потому не могу из неё приводить цитаты. Катерина Липа в 2015 г. [23] своими словами пересказала советскую версию, но не совсем удачно, поскольку получилось нечто новое - пятиугольных контур по этой версии сформировался до 1554 г., но при этом все три артиллерийские башни (а не две, как писали "Памятники градостроительства ...") отнесены к 17 в.: В 2017 г. Леся Панченко рассматривала вопрос датировки постройки различных секций замкового комплекса через призму датировки его элементов декора. В своей статье [24, с. 89] она пришла к выводам, что пятиугольную башню стоит к периоду строительной деятельности Н. Сенявского, к первому этапу, закончившемуся к 1554 г.: Параллельно продолжает жить старая советская версия - она встречается и в относительно свежих публикациях, к примеру, в книжке 2018 г. авторства Марины Ягодинской и Богдана Строценя [25, с. 11]: Оригинально к вопросу датировок подходит заповедник в Бережанах. Если, к примеру, на сайте, появление пятиугольника стен и, как следствие, трёх "бастей" датировано аж концом 17 в. (это что-то совсем новое, если учесть, что к тому времени уже точно были достроены и как минимум один раз модернизированы земляные бастионные укрепления): .... то в свежем буклете 2020 г. [26, с. 4] приводится совсем другая информация, которая местами перекликается с материалами, изложенными в статье 2016 г. Б. Тихим, но с некоторыми дополнениями: Как видим, согласно этой совершенно новой версии Н. Сенявский до 1554 г. построил гипотетический прямоугольный замок с квадратными башнями (т.е. ни одна из артиллерийских башен не связана с первым строительным периодом), а вот появление пятиугольного контура внешних стен, а также пятиугольной башни отнесено к периоду 1556-1583 гг., и тут даже непонятно, была ли стройка завершена Н. Сенявским или уже одним из его сыновей. Подозреваю, что источником информации о какой-то перестройке замка, начавшейся в 1556 г., послужила та же статья из газеты "Tydzień polski" (1999), на которую ссылался Б. Тихий в своей публикации 2016 г. Что же мы видим в итоге, тезисно: Датировка пятиугольного башне-бастиончика замка сама по себе ни интересовала не многих авторов. Я не встретил не то что хоть какого-то комплексного анализа его архитектуры, но даже более-менее явно выраженных рассуждений на тему того, к какому периоду эту постройку стоит отнести, а к какому нет и по каким причинам. Польская версия за последний век была наиболее стабильной - она относила постройку основной части каменных укреплений замка к строительной деятельности Н. Сенявского. Датировать постройку артиллерийских башен или пятиугольника внешних стен 17 в. никому из известных мне польских авторов в голову не пришло. В Украине есть сторонники этой версии, но её придерживаются явно далеко не все авторы. Советская версия не только разорвала замок на куски, но также отнесла появление двух артиллерийских башен, включая пятиугольного бастиончика, аж к 17 в. Современные украинские исследователи демонстрируют удивительное разнообразие взглядов - одни ретранслируют советскую версию, то в чистом виде, то с дополнениями, другие относят появление части артиллерийских башен к периоду до 1554 г., третьи считают, что до 1554 г. вообще был совсем другой замок, а пятиугольный сформировался уже после 1556 г., но всё же при Н. Сенявском, четвёртые, опирающиеся на текст документа 1570 г., предполагают, что часть каменных укреплений замка, включая пятиугольный бастиончик, была построена уже после 1570 г. (но не позже середины 1580-х гг.) одним из сыновей Н. Сенявского. В общем, если кратко в сумме, то видим хаос различных противоречивых версий. Выскажусь и я первые поверхностные мысли по этому поводу: Я не вижу никаких оснований датировать появление артиллерийских башен Бережанского замка 17 в. (и уж тем более концом 17 в.) и не понимаю, как вообще родилась эта версия. Она противоречит даже общей схеме развития укреплений замка, который, вероятно, ещё в начале 1620-х гг. обзавёлся первыми земляными бастионными укреплениями. Она противоречит и множеству архитектурных деталей каменных укреплений, имеющих очень много связей с 16 в. и очень мало с 17 в. У меня также есть большие сомнения в том, что пятиугольный контур замка сформировался в течение нескольких строительных этапов при разных владельцах, и также параллельно, при разных владельцах обзаводился артиллерийскими башнями. Хотя планировка замка не совсем идеальна, а его башни имеют разную форму плана и стены разной толщины, есть у них и общие детали, да и весь комплекс в целом демонстрирует определённую (причём далеко не простую) симметрию, которая имеет смысл в целом, но теряет его, если представить, что всё это возводилось по кускам. Об общей планировке замка ещё отдельно планирую высказать несколько мыслей в отдельной теме. Очень большое влияние на восприятие замка оказал текст документа 1570 г. Ряд исследователей сведения из этого довольно размытого источника убедили, что часть замка, включая одну из секций его укреплений, даже в 1570 г. были деревянными. Это особенно странно выглядит, когда авторы верят в существовании до 1570 г. толстой каменной стены с востока (оттуда меньше всего ждали противника), но не верят, что в то же время стены существовали с севера. Тут я поддерживаю трактовку О. Пламеницкой, согласно которой речь в документе шла не об укреплениях, а о жилых строениях, и с этой точки зрения те, кто датируют появления части каменных укреплений и пятиугольного бастиончика периодом после 1570 г. только лишь на основе документа о разделе имущества, думаю, могут лишиться основного аргумента, если окажется, что документ уделил внимание только деревянному дворцу и вовсе не сообщал о существовании деревянной оборонной стены или деревянной внешней башни. Есть ещё и момент общей логики - Николай Сенявский, владевший 35 городами и более чем 350 сёлами выбирает Бережаны в качестве своей основной резиденции. Считается, что замок он начал строить в 1534 г. (правда, я не знаю, откуда взята именно эта дата) и закончил в 1554 г., т.е. через 20 лет. Затем прошло ещё 15 лет до момента его смерти, в течение которых Н. Сенявский жил в своём замке, причём если до 1561 г. он был польным гетманом, то затем он возвысился до великого коронного гетмана, и эту должность занимал до конца жизни. И вот как в эту историю жизни вписать версию о том, что за 35 лет (!) Н. Сенявский, один из великих военных деятелей своего времени, богатейший человек, знакомый с передовыми итальянскими взглядами на фортификацию, не смог полностью в камне построить свою главную резиденцию, которая, согласно некоторым из изложенных выше версий, даже к моменту его смерти якобы была частично с деревянными укреплениями и только с одной артиллерийской башней (а некоторые авторы считают, что и та в 17 в. появилась). А если говорить о пятиугольном бастиончике, т.е. о самой важном узле обороны в наиболее уязвимой западной линии укреплений, то можно ли представить, что усилением этого рубежа занялись не в первую очередь, а может и вообще не при Н. Сенявском, а может даже не при его сыновьях. а уже в 17 в.? Очень интригует версия о каких-то работах, начавшихся после 1556 г. Но поскольку газетная статься, на которую ссылаются авторы, популяризирующие эту историю, мне пока недоступна, то пока непонятно, то ли там действительно приведены какие-то явные сведения в пользу того, что укрепление по итальянскому образцу начали возводить не ранее 1556 г., то ли отдельные авторы так интерпретировали какие-то не столь однозначные данные. Достанем - разберёмся. Стоит также взять во внимание, что по одной из версий (которой на данный момент и я придерживаюсь) пятиугольный башне-бастиончик Меджибожского замка мог также быть построен по воле Н. Сенявского, и в этом случае имеем две похожие вариации одной и той же концепции - укрепления напольной линии замка одной мощной пятиугольной постройкой. Только связать оба объекта между собой мешают всё те же советские датировки, согласно которой пятиугольник в Меджибоже возвели где-то на рубеже 15-16 вв., а пятиугольник в Бережанах - аж в 17 в., таким образом Н. Сенявского лишили прав на оба укрепления. Мне в первую очередь хотелось бы ознакомиться с новыми аргументами в пользу версии, почему пятиугольник каменных стен замка и все три его артиллерийские башни замка не могли быть построены одним владельцем - Н. Сенявским - если не к 1554 г., то хотя бы к 1569 г., т.е. к моменту его смерти. Прочитав массу публикаций на эту тему я не увидел каких-то явных доказательств, которые бы противоречили этой версии, и при этом увидел множество версий датировок, иногда вообще не обоснованных, а иногда с обоснованиями, покоящимися на очень хлипких фундаментах. Источники: Przyjaciel Ludu. No. 52 (27 czerwca 1840). S. 410. La Pologne historique, littéraire, monumentale et pittoresque ... Tome 3. Paris, 1842. S. 84-89. Karol Milewski. Pamiatki historyczne krajowe. Warszawa, 1848. S. 115-119. Józef Czernecki. Brzeżany: pamiątki i wspomnienia. Lwów, 1905. S. 25-30. Aleksander Czołowski. Dawne zamki i twierdze na Rusi Halickiej. Lwów, 1892. S. 6-9. Aleksander Czołowski, Bohdan Janusz. Przeszłość i zabytki województwa tarnopolskiego. Tarnopol, 1926. S. 59-67. Maurycy Maciszewski. Zamek w Brzeżanach : (z planem z r. 1755). Tarnopol, 1908. Maurycy Maciszewski. Brzeżany w czasach Rzeczypospolitej Polskiej. Brody, 1910. S. 27-36. Adam Miłobędzki. Zarys dziejów architektury w Polsce. Warszawa, 1968. S. 132-133. Юрий Нельговский. Некоторые особенности замков Подольских земель Украины // Архитектурное наследство, Выпуск 27. Москва, 1979. С. 93-94. Kazimierz Kuśnierz. Zarys rozwoju przestrzennego Brzeżan w XVI i XVII wieku // Teka Komisji Urbanistyki i Architektury. T. XVII. Kraków, 1983. S. 99-105 Лідія Горницька. Замок в Бережанах: проектні пропозиції реставрації та пристосування // Міжнародна конференція з питань охорони фортифікаційних споруд України. Матеріали. Кам’янець-Подільський, 1993. С. 31-32. Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Том 4. Киев, 1986. С. 38-39. Zbigniew Pilarczyk. Fortyfikacje na ziemiach koronnych Rzeczypospolitej w XVII wieku. Poznań, 1997. S. 197-200. Tadeusz Polak. Zamki na Kresach. Warszawa, 1997. S. 166-167. Оксана Бойко, Дарія Лонкевич. Замки Тернопільської області // Вісник Інституту Укрзахідпроектреставрація, Число 11. Львів, 2000. С. 71-74. Jan Leszek Adamczyk. Fortyfikacje stałe na polskim przedmurzu od połowy XV do końca XVII wieku. Kielce, 2004. S. 90-91. Ольга Пламеницька. Деякі аспекти хронології та типології Бережанського замку в контексті формування урбаністичної системи міста // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці. Вип. 18. Київ, 2011. С. 257—270. Володимир Мороз. Замки і фортеці Тернопілля. Тернопіль, 2011. С. 5-8. Богдан Тихий. Бережанський замок // Пам’ятки України. 2013. № 5. С. 8-19. Ольга Оконченко. Архітектура фортифікацій замків Західної України середини XVІ - кінця XVII століть (кандидатська диссертація). Львів, 2015. Богдан Тихий. З нових досліджень етапів розбудови Бережанського замку та його мистецького оформлення // Стародавній Меджибіж в історико­культурній спадщині України. Хмельницький, 2016. С. 228-235. Катерина Липа. Теорія архітектури, Містика і війна. Київ, 2016. С. 78-79. Олеся Панченко. Стилістичні особливості архітектури Бережанського замку // Культурна спадщина. Випуск 1. Київ, 2017. С. 81-90. Марина Ягодинська, Богдан Строцень. Замки Тернопільщини. Харків, 2018. С. 10-13. Бережани - Замок Сенявських. Бережани, 2020.

Касательно оригинала текстов Е. Сецинского и цветной версии карты. Тут нужно искать работу "Труды одиннадцатого Археологического съезда в Киеве (1989)". Том 1. 1901. Там на с. 197-354 приведена текстовая часть "Археологической карты", а между с. 354 и 355 дана цветная копия карты. Выглядит она вот так (в полном виде выгрузить не могу, т.к. она довольно большая): Фрагмент: Экспликация:

Володимир Якімків навёл меня на интересный ракурс, где перед нами предстаёт вид с напольной стороны на улицу, ведущую к западной куртине замка, в толще которой и были прорублены ворота, арка которых видна вдалеке:

Одной из наиболее известных деталей Бережанского замка являются его южные ворота, интегрированные к линию укреплений, которая была построена в течение первого строительного этапа 1534-1554 гг. Эти ворота часто привлекают к себе внимание благодаря своей фотогеничности - арка въезда до сих пор пребывает в обрамлении ренессансного декора, здесь же размещена мемориальная плита (в наши дни уже не читабельная), сообщающая о завершении строительства замка в 1554 г. Источник Чуть меньше внимания привлекают восточные замковые ворота - их существование также мало для кого является секретом: Источник А вот западные ворота куда менее известны, поскольку сегодня их следы не особо бросаются в глаза и потому нужный участок не так уж и часто мелькает на фото, да и в различных публикациях этим воротам не уделяют особого внимания, в лучшем случае упоминая их одной-двумя строками, не вдаваясь в детали, и потому в моём распоряжении нет информации о времени и обстоятельствах их постройки. В данной теме хочется собрать сведения об этих воротах и, надеюсь, со временем получится получить больше информации об истории их появления. Западные ворота можно увидеть на одном из самых ранних изображений с видом на замок, опубликованном в газете "Przyjaciel Ludu", №52 за 1840 г.: Источник Мауриций Мачишевский, автор одной из первой и довольно информативной публикации, касающейся истории и архитектуры замка, также бегло упоминает эти ворота: В книжке 1882 г. [1, с. 8]: В книжке 1910 г. [2, с. 33]: О. Пламеницкая, ссылаясь на М. Мацишевского, упоминала западные ворота [3, с. 266], однако не показала их на своей графической реконструкции замка по состоянию на 2-ю половину 17 в. [3, с. 268], исходя из чего можно предположить, что она относила появление этих ворот к более позднему строительному периоду. Нет этих ворот и на проекте "реставрации и приспособления" замка, разработанного Лидией Горницкой в 1980 г. [4, с. 31] Это также заставляет задуматься о том, что западные ворота считали поздними и потому как бы недостойными воссоздания (?). Источник Также интересно, что хотя существует целый ряд планов замка, западные ворота показаны не на всех из них. В основном это связано с тем, что планы замка показывают преимущественно его нижний ярус, тогда как ворота расположены ярусом выше. Ворота показаны на плане замка, выполненном в 1925 г. [3, с. 260]. Здесь видим проезд в стене, ограниченный с запада аркой: Также есть несколько фото времён Первой мировой войны, на которых эти ворота можно рассмотреть. Вот вид со стороны западных ворот на замковый двор. На первом плане видна арка, которая показана в виде перегородки на плане 1925 г. В нижней части арки видны полукружия колёсоотбойников, а это (в комплексе с наличием самой арки) намекает, что перед нами не просто дыра в стене, а капитально обустроенный и продуманный въезд: Источник: ? А это вид в сторону ворот со стороны замкового двора (слева фасад замковой часовни): Источник Форма арки западных ворот в её верхней части перекликается с формой арки восточных замковых ворот, что может свидетельствовать об одновременном появлении обоих проездов. Кроме того, вряд ли случайно и то, что восточные и западные ворота расположены на одной оси, которая проходит по касательной вдоль главного фасада замковой часовни, что видно и на старых фото, показанных выше, и на современных снимках, где можно рассмотреть замок с высоты: Источник А на этом интересном снимке, сделанном вскоре после Первой мировой, видим редкий вид на замок того времени с высоты. Здесь ворота толком не видны, зато видно, какой вид имела куртина, в которой эти ворота были обустроены, и также просматривается дорога, которая вела к проезду: Источник В наши дни если не знать, что в западной куртине были ворота, то мимо нужного места можно спокойно пройти, не обратив на него особого внимания. С внешней стороны выемку на месте ворот замуровали каменной заплаткой: Источник Со стороны двора ситуация не лучше - тут читается выемка проезда, но в неё интегрировали кабинки туалета (?), и по результатам заполнения пустующей ниши участок, и без того не сильно примечательный, и вовсе растерял свою загадочность: Источник Ещё один ракурс по теме: Источник Возможно ворота (или точнее парочка ворот, восточные и западные), в том виде, в котором мы их видим на фото начала 20 в., сформировались в период, когда замок перестал быть не только укреплённым объектом, но и дворцом, т.е. в районе 1-й половины 19 в., когда комплекс использовали в качестве склада, а в его помещениях обустроили даже пивоварню. Или они всё же чуть более ранние, дворцового периода? Если есть сведения и мысли на этот счёт, милости просим поделиться. Также интересно, могли ли ранее, в период боевого функционирования замка, в этом месте находиться ворота, поскольку, к примеру, в Меджибоже, в другой резиденции Сенявских, и в наши дни можно увидеть ворота, расположенные в напольной линии укреплений, справа от пятиугольной башни-бастинчика. Источники: Maurycy Maciszewski. Pomniki Sieniawskich w Brzeżanach. Lwów, 1882. Maurycy Maciszewski. Brzeżany w czasach Rzeczypospolitej Polskiej. Brody, 1910. Ольга Пламеницька. Деякі аспекти хронології та типології Бережанського замку в контексті формування урбаністичної системи міста // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці. Вип. 18. Київ, 2011. С. 257—270. Лідія Горницька. Замок в Бережанах: проектні пропозиції реставрації та пристосування // Міжнародна конференція з питань охорони фортифікаційних споруд України. Матеріали. Кам’янець-Подільський, 1993. С. 31-32.

Сооружение временной консервационной кровли над башенкой: Источник

Благодарю за план башни с точными размерами, благодаря которым понял, что башня площадь постройки на нижнем ярусе даже больше, чем я предполагал - я вышел на цифру в районе 280 м2, а в реальности площадь где-то в районе 320-330 м2 . Поскольку для меня размер является одни из доводов в пользу появления постройки уже в бастионную эпоху и в рамках бастионной концепции, то увеличение размеров/площади лишь усилило мои предположения. Что касается обсуждения башни в комплексе с анализом развития фортификации всего комплекса на протяжении веков, то с одной стороны мысль правильная, но с другой стороны одно другому не мешает, особенно когда в одной детали собрано достаточно много информации, на основе которой можно делать какие-то выводы. Кроме того, чтобы обсуждать объект в комплексе мне нужно собрать весь массив информации по нему, а затем весь этот массив проанализировать, но на данном этапе и то и другое кажется достаточно сложной и трудоёмкой задачей, и именно по этой причине оптимальным вариантом показалось знакомство с объектом хотя бы по частям. В дальнейшем, надеюсь, на форуме появятся и другие темы, где можно будет обсудить как другие постройки комплекса, так и отдельные периоды истории замка. Хорошо, что подняли тему взаимодействия пятиугольника с воротами, поскольку в этом направлении также есть кое-какие мысли в рамках поддержки бастионной гипотезы. Так вот, на раннем этапе развития бастионной фортификации в Италии, в 1-й половине 16 в., приобрела популярность схема, в рамках которой ворота размещали в куртине, но не посредине, на пол пути между двумя бастионами (как чаще дели во 2-й половине 16 и в 17 вв.), а со смещением к одному из бастионов, как бы под его защиту. Иногда ворота располагали справа от фаса бастиона, но куда чаще их располагали слева. Этот приём использовался в бастионной фортификации по всей Италии, от северных регионов до южных, а также встречается в экспортных образцах укреплений, построенных итальянцами уже за пределами своей родины. Приведу несколько примеров: Форт в Неттуно (Италия), 1501-1503 гг.: Источник: открыта с аукциона. Замок в Санта-Северине (Италия), где-то после 1520-х гг. К слову, бастиончики этого укрепления по размерам приближены к пятиугольнику в Меджибоже: Источник Замок в Копертино (Италия) 1530-1540 гг.: Источник Замок в Савоне (Италия), 1540-е гг.: Источник Городские укрепления Бергамо (Италия), 1560-е гг.: Источник Форт Раммекенс (Нидерланды), 1547-1552 гг. (о нём немного писал здесь): Массивный пятиугольник в Меджибоже сам по себе является говорящим элементом, но в такой интересной связке с расположением ворот он приобретает ещё больше схожих черт с планировочными решениями, которые использовались итальянцами в бастионной фортификации 1-й половине - середине 16 в. Сходство ещё больше усиливается благодаря наличию у замка в Меджибоже небольшого арочного моста на пилонах, который подходит к воротам (правда, в отличие от итальянских аналогов, мост в Меджибоже сильно обезображен "благодаря" тому, что его арки замурованы). Источники: 1, 2

Между вариантами "Была полностью построена из камня ещё одна линия укреплений" и вариантом "Не была построена вообще" есть целый ряд промежуточных состояний. К примеру, у замка ещё до постройки пятиугольной башни могла сформироваться внешняя линии укреплений, построенных из земли и дерева. В какой-то момент её могли точечно усилить одной каменной башней на наиболее проблемном участке, и на этом остановиться, или могли быть планы с башни и примыкавших в ней стен начать, но затем свернуть проект. Может когда-нибудь участок вдоль склона возвышенности, по направлению к костёлу, раскопают и станет понятно, был там длинный отрезок каменных стен или нет. Мне кажется, что это всё же ошибка. Возможно составитель кадастра испытал на себе оптическую иллюзию и неправильно понял, какая форма у башни, тем более, что пяти и восьмиугольные формы в целом достаточно редки. На других кадастрах мне попадались как ошибки, так и упрощения в показе планировок укреплений. С таким качеством карт я бы не отважился на такое утверждение, да и масштаб у карт маловат, чтобы фиксировать такие мелочи, как куски стены. К тому же если стена была каменной, то ждёшь увидеть обозначения красного цвета. В общем, тут я не стал бы гадать, поскольку в таких мутных источниках можно при желании усмотреть всё что угодно.

Да, скорей всего у замка была ещё одна линия обороны, в которую и была включена эта башня. На кадрастре 1845 г. видна интересная деталь - отрезок стены (?), примыкающий к башне с тыла.

В сборнике Археологія і фортифікація України (2021) на с. 200-203 есть публикация "Підземелля башти князів Чорторийських в Луцькому Окольному замку (попереднє повідомлення)".

Интересно было перечитать свои мысли десятилетней давности ) С чём-то всё ещё согласен, от других выводов уже отказался. Сейчас пятиугольная башня кажется постройкой, которой усилили старый замок, и произошло это, вероятно, не ранее 2-й четверти 16 в., но скорей всего даже позже - может во 2-й половине 16 в. или даже на рубеже 16-17 вв.

Башня, о которой речь пойдёт ниже, обладает массой интересных особенностей, и потому её архитектуре стоило бы посвятить отдельную тему, однако некоторые моменты сами по себе достаточно интересны и спорны, и потому их также стоило бы отделить от основного русла общего обсуждения постройки. Один из таких моментов - вопрос датировки башни, момента/периода её постройки. На этот счёт есть два, как по мне, диаметрально противоположных взгляда - одни считают, что эта башня была построена на этапе, который предшествовал появлению бастионов (в 15 в. / во 2-й половине 15 в. или на рубеже 15-16 вв.), и эта версия пользуется самой большой популярностью, но есть и другая, у которой намного меньше сторонников, и в рамках этой версии башня была построена не ранее 1540-х гг. Я от себя ещё добавлю, что вторая версия, к сторонникам которых себя отношу и я, сдвигает появление башни уже к бастионному периоду и в рамках этой версии башня по сути являет собой вариацию бастиона, впрочем, даже поклонники версии о появлении башни в середине 16 в. всё равно считают её башней, тогда как по мне, есть повод подумать, не была ли эта постройка по своей сути ранним бастионом? Предлагаю вам чуть детальней ознакомиться с доводами в пользу обоих версий, а также буду рад, если поступят дополнения со стороны читателей. Башня на плане замка: Источник: Polak T. Zamki na Kresach. 1997. S. 184. "Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР", Том 4 (1986 г.), с 221: Как видим, время появления башни отнесено к 15 в. (или рубежу 15-16 вв.). Кстати, появление круглой башни, расположенной рядом с пятиугольной, в той же справке отнесли к 15 в. Так что в рамках этой версии допускалось, что не только пятиугольная башня, но и связанная с ней северо-западная линия укреплений с округлой башней могли быть построены ещё в 15 в. С 1967 и до начала 1990-х гг. в замке проводились исследования под руководством Евгении Лопушинской. Судя по всему, именно по результатам этих работ приобрела популярность версия, согласно которой пятиугольную башню могли возвести ещё в 15 в. или не позднее 15-16 вв. Информацию об этом можно встретить в ряде итоговых публикаций. Лопушинська Є. Меджибізька фортеця // Пам'ятки України: Історія та культура. 1996. №3-4, с 43-44 (выделение моё - Filin): Цяук В. Комплекс фортеці у Меджибожі Хмельницької області // З історії української реставрації. Київ, 1996, с. 136 (выделение моё - Filin): Эта датировка не вызывала особых нареканий у других исследователей, которые отдельно касались темы эволюции пятиугольных башен в целом и пятиугольника Меджибожа в частности. Так, Катерина Липа в своей статье Малі міста-фортеці Поділля XVI–XVII ст.: стилістичне пограниччя і розвиток фортифікацій указала (с. 16) на 2-ю половину 15 века, как на период постройки башни: Без критических замечаний датировку башни рубежом 15-16 вв. приводила и Ольга Пламеницкая в Castrum Camenecensis. Фортеця Кам’янець (2012), с. 331 (выделение моё - Filin): И вот уже в последние годы башню снова начали детально исследовать. Я ждал, что прозвучат какие-то новые мысли о датировке, но в статье "Результати попередніх архітектурно-археологічних досліджень П’ятикутної вежі Меджибізької фортеці" // Археологія і фортифікація України, 2021, с. 204-208 тема датировки осталась почти что в стороне, однако в видео-версии доклада (смотреть с 45:55) один из авторов статьи, Татьяна Ветрова, сообщила: На этом фоне белой вороной выглядит мнение Януша Богдановского, высказанного им в книге "Architektura obronna w krajobrazie Polski. Od Biskupina do Westerplatte" (1996), где на с. 109 он сообщает, что пятиугольная башня в Меджибоже построена "ок. середины 16 в.". Польская башня 15 - начала 16 веков? К сожалению, приведённые выше цитаты не дают чёткого понимания, на чём именно базируется датировка башни 15 - началом 16 вв. Да, вроде бы В. Цуяк (и, кстати, только он) уточнил, что оценка строилась на анализе кладки, состава растворов, типа бойниц и особенностей архитектуры башни, однако ни один из этих пунктов не расшифровывается, и потому непонятно, действительно ли имевшаяся в распоряжении исследователей информация однозначно указывала на определённый период? Рискну предположить, что одна из вероятных логических цепочек имела приблизительно такой вид: пятиугольник в Меджибоже - это явно не классический бастион, а башня, однако башня имеет пятиугольную форму и приспособлена для размещения артиллерии, и, следовательно, на эволюционной лестнице она находится выше средневековых башен, но ниже бастионов раннего нового времени или даже так - ниже начала бастионной эпохи. К этому нужно добавить, что в 1990-х постепенно начинает приобретать популярность версия, согласно которой бастионы развились из пятиугольных башен "пунтоне" 15 в., что также несколько исказило восприятие ряда укреплений Западной Украины. Сложности у этой версии начинаются на этапе знакомства с пятиугольными башнями Польши, а также с пятиугольными башнями Западной Украины, о чём речь шла в этой теме. По итогам сбора информации у меня создалось впечатление, что, во-первых, в Польше башни пятиугольной формы, построенные до рубежа 15-16 вв., крайне редки (а в нужный период со 2-й половины 15 и до начала 16 в. в Польше они вообще не строились), и даже в 16-17 вв. они там не пользовались популярностью, а, во-вторых, в Западной Украине нет пятиугольных башен, постройку которых можно было бы надёжно датировать периодом ранее рубежа 1530-х - 1540-х гг., при этом после указанного периода в Западной Украине пятиугольные башни внезапно приобрели большую популярность, что связано, как по мне, с проникновением в эти земли новых конструктивных схем, принесённых иностранными архитекторами, преимущественно итальянцами. Размер имеет значение. Странным мне также кажется то, что поклонники датировки в районе 15 - начала 16 вв. никак не объясняют впечатляющие размеры Меджибожской башни, а также внушительную 4-х метровую толщину её стен, и даже никак особо не акцентируют внимания на её монументальных формах. Далеко не все ранние бастионные укрепления Италии, построенные на рубеже 15-16 вв., обладали такими размерами и мощью, а уж о башнях 15 в. и говорить не приходится. Я уже ознакомился с коллекциями пятиугольных башен ряда европейских стран, и ни в одной из них не встретил пятиугольников, построенных ранее 16 в., которые могли бы сравниться с башнями в Меджибоже или, к примеру, в Бережанах. В этом плане особенно показательно сравнение башни в Меджибоже с пятиугольными башнями Италии, ведь именно оттуда к нам пришёл термин "пунтоне", именно там находим одну из самых внушительных коллекций пятиугольных башен, именно там на смену башням пришли бастионы и потому крайне интересно оценить, как пятиугольник Меджибожа впишется в картину пятиугольных башен Италии. Быстро получить ответ на вопрос о размерах пятиугольной башни в Меджибоже не так уж и просто, поскольку эти размеры в виде чистых цифр нигде мне лично не попадались. Пришлось высчитывать их, опираясь на опубликованные планы. Самый свежий и актуальный из них приведён в упоминавшейся выше статье "Результати попередніх архітектурно-археологічних досліджень П’ятикутної вежі Меджибізької фортеці" (2021). Воспользовавшись размерной линейкой, получаем такую картину: длина горжи - ок. 15 в., длина фланков левого / правого - ок. 8,5 / 13,5 м., длина фасов левого / правого - ок. 12,5 /13,5 м.: Если воспользоваться планом (+ размерной линейкой), опубликованном О. Пламеницкой, то каждая из сторон будет ещё на 2 м. длиннее. Но будем ориентироваться на более свежие данные. Итак, при указанных размерах получаем периметр длиной ок. 60 м. При такой длине периметра и имеющихся пропорциях площадь башни на уровне нижнего яруса достигает 240 м2. Более-менее на эту же цифру можно выйти, если пытаться определить размеры башни по спутниковым снимкам Google Earth, правда, снимки в данной ситуации будут более солидарны с данными, которые привела О. Пламеницкая, т.е. на них башня выглядит немного более крупной, чем на самом деле (если исходить из размеров, приведённых в статье 2021 г.). Но в рамках данной темы эти колебания особого значения не имеют, т.к. в обоих случаях башня всё же остаётся очень большой. Воспользуюсь схемой, которую уже публиковал в теме о пятиугольных башнях Италии, но на этот раз покажу, как относительно этих итальянских построек расположена пятиугольная башня в Меджибоже (горизонтальная шкала - века, вертикальная - площадь в м2): Как видим, башня замка в Меджибоже по своим размерам значительно превосходит итальянские аналоги 14-15 вв., включая пятиугольные шедевры, построенные в Италии в конце 15 в. Франческо ди Джорджо Мартини, который известен как изобретатель и один из основных популяризаторов бастионов. Также отсылаю вас к таблице размеров итальянских пятиугольных башен, данные которой также свидетельствуют о том, что горжи длиной в 15 м. и фасы длиной в 12-14 м. даже для Италии были чем-то нереальным до конца 15 в., а уже в начале и 1-й половине 16 в. нужные размеры можно отыскать, однако не у башен, а у бастионов. К слову, толщина стен в 4 м. уже сама по себе свидетельствует о периоде постройки башен, поскольку даже в конце 15 в. в той же Италии пятиугольные башни в основном строились со стенами толщиной ок. 2 м. Башня или всё же бастион? Засилье теории о том, что "пунтоне" - это башни, которые строили до появления бастионов, а также нехватка данных об эволюции пятиугольных форм в Западной Европе породили образ, в рамках которого пятиугольная постройка в Меджибоже классифицировалась как башня, чему также способствовала реставрация, по результатам которой башня обзавелась высокой шатровой кровлей, которая, вероятно, исказила первоначальный облик постройки. Мне известен целый ряд построек как рубежа 15-16 вв., так и 16 в., которые на первом строительном этапе либо вовсе не имели кровель над своими артиллерийскими башнями, либо имели, но не особо выдающиеся, приземистые. И этот момент заставляет задать вопрос - действительно ли на первом строительном этапе у меджибожского пятиугольника была высокая шатровая кровля или же он был скорее похож на бастион? Причём такой "бастионный" вид был у башни даже в 1-й половине 20 в., однако в ходе реставрации его посчитали не соответствующим духу постройки. Но именно в таком виде башня более всего походила на бастион: Источник: Фото П. Жолтовского, 1930 г. Из альбома Пам'ятки архітектури Подільської губернії (2013) Источник: Меджибізька фортеця // Пам'ятки України: Історія та культура. 1996. №3-4, с 47: Также увидеть в этой башне ранний бастион мешает ещё один стереотип, в рамках которого бастионы - это всегда парные сущности. Однако если хотя бы бегло изучить историю появления бастионов во 2-й половине 15 в. и их развитие в 1-й половине 16 в., то можно без труда обнаружить многочисленные примеры использования одиночных бастионов. По моему предположению, такому точечному использованию укреплений могла способствовать одна из моделей византийских планировок, в рамках которой оборону доверяли одному мощному узлу, расположенному по центру напольной линии обороны. Дьявол в деталях: Помимо размеров, внимание привлекают и ряд других особенностей. К примеру, амбразуры, снабжённые каналами для отведения пороховых газов. Для этих земель и для периода рубежа 15-16 вв. деталь очень странная, а вот для постройки, которая могла быть построена каким-то итальянским архитектором в районе середины 16 в. - очень даже обыденная. Или взять столб, который находится посредине башни и служит опорой для перекрытий башни. Известный исследователь фортификации Богдан Геркен в своей статье - Zamki na planie trójkąta z XVI w. // Biuletyn Historii Sztuki i Kultury. Warszawa, 1938, s. 305-306 - отмечал, что "башни со столбом" явно напоминают "иальянские белюарды 16 в."., т.е. он связывал постройки такого типа с ранними итальянскими бастионными укреплениями. Итого: Как на счёт версии, что "пунтоне" Меджибожа 2-й половины 15 или рубежа 15-16 вв. на самом деле построено не ранее 1540-х, и что это никакая не башня-предшественница-бастионов, а как раз наоборот - ранняя версия бастиона.

Некоторые черновые выводы: Термин "пунтоне", как его толкуют в Украине и в Польше, не совсем соответствует толкованию этого термина в Италии. Если же использовать более широкую итальянскую трактовку термина, то тогда круг объектов, которых можно причислить к категории пунтоне, стоит расширить, включив туда также башни треугольной (Хуст и др.) и клиновидной (Язловец, Раковец и др.) формы. Связь пунтоне с Италией сильно влияет на историю того, когда эта форма могла попасть на территорию Украины, и когда не могла. Так вот в конце 15 в. и даже в 1-й четверти 16 в. вряд ли могла (что видно по итогу знакомства с итальянскими укреплениями нужного периода), а отсюда следует вывод, что датировка части пятиугольников Украины 2-й половиной - концом 15 в. или же началом 16 в., как по мне, скорей всего не верна. Существовало несколько каналов проникновения пятиугольных форм на территорию Украины. Самый ранний - через турок, который были носителями византийских фортификационных наработок. В Аккермане, вероятно, были построены одни из самых первых (или самые первые) пятиугольные башни в Украине. Случилось это где-то между 1484 и началом 1490-х гг. Вторым каналом была транспортировка идей непосредственно из Италии через Польшу в Западную Украину. В 1-й четверти 16 в. масштабная реконструкция королевского замка в Кракове привлекла на стройплощадку множество итальянцев, часть которых получили заказы в Западной Украине. Влияние итальянцев подтверждается как прямыми сведениями об их участии в проектировании и строительстве ряда замков, а также использованным набором решений (от общих планировок укреплений до применения специфических многоканальных бойниц). Были и другие каналы. К примеру, в Закарпатье итальянские наработки проникали через Венгрию, которая в свою очередь находилась под влиянием Австрии, а та была привязана к Священной Римской империи, контролировавшей часть Италии. Каким бы ни был канал, возникло стойкое ощущение, что в основе всего лежат византийские фортификационные наработки. Именно в Византии широкое распространение приобрели пятиугольные башни, именно благодаря византийскому влиянию башни этого типа приобрели популярность в Италии и в других странах Европы. Вполне вероятно, что итальянские ренессансные фортификаторы, впервые начавшие работать с бастионными укреплениями на рубеже 15-16 вв., опирались на опыт Византии по использованию пятиугольников. Таким образом, через посредничество турок мы обзавелись византийскими пятиугольниками в Белгороде-Днестровском, а при помощи иноземцев (в основном итальянцев), также впитавших отдельные византийские идеи, мы чуть позже получили россыпь пятиугольников в Западной Украине. Всплеск интереса к новой ренессансной фортификации, зарождавшейся в Италии, особенно резко возрос вскоре после 1526 г., когда турки одержали громкую победу в битве при Мохаче, тем самым повысив спрос на новые средства защиты. К слову, именно это событие повлияло на выход известного фортификационного трактата Альбрехта Дюрера, опубликованного в 1527 г. В случае с Польшей необходимость возвести новый оборонный пояс против вероятной турецкой экспансии совпала с возможностью привлечь к возведению новых укреплений архитекторов, работавших уже с новой ренессансной фортификацией. Немаловажен и экономический фактор - заказчики замков, построенных в Западной Украине по новым образцам, были достаточно богаты, чтобы финансировать крайне затратные работы. Появление первых пятиугольников в Западной Украине можно отнести к 1530-м гг. - началу 1540-х гг. Как по мне, пока нет достоверных сведений о существовании более ранних пятиугольников (если не считать отдельной истории с Аккерманом). Пунтоне Западной Украины - это не башни, предшествовавшие бастионам, как нам их чаще всего преподносят. Это как раз наоборот - ранние образцы именно бастионной фортификации, которая в 1-й половине 16 в. не только в Украине, но и у себя на родине, в Италии, переживала период становления и формирования наиболее характерных черт. Трактовка пунтоне как башен, которые на эволюционной лестнице находились ниже уровня бастионов, предшествуя им, как по мне, в корне не верна, поскольку на первом этапе (2-ая четверть - середина 16 в.) в Украине строились ранние образцы бастионных форм (т.е. не предшественников бастионов, а именно ранние бастионы), а на более поздних - 2-я половина 16 - начало 17 в. - эконом-варианты всё те же бастионов. Но и это не было примером использования форм, предшествовавших бастионам, а как раз наоборот - это был пример адаптации бастионных форм к реалиям войн, которые велись в Западной Украине. Благодаря тому, что бастионная концепция была интересным образом переосмыслена в Западной Украине, появились уникальные постройки, которые хоть и имели классическую бастионную планировку, но при этом предназначались для противодействия преимущественно легковооружённому противнику, из-за чего получившиеся бастионы перестали быть преимущественно глухими постройками, обзаведясь множеством бойниц, размещённых в нескольких ярусах, уменьшились в размерах и приобрели многие черты, характерные для башен. Но опять же стоит уточнить, что это были не башни, предшествовавшие бастионам, а бастионы, которые в силу ряда причин приобрели сходство с башнями. Разница между этими концепциями огромна - в случае если пунтоне трактовать как протобастионы, то речь идёт о работе инженеров в 16-17 вв. с устаревшими конструкциями, тогда как если речь идёт об адаптации бастионов, созданий разных вариаций, то тут уже имеем дело с переосмыслением хорошо знакомой формы и созданием того, что ответвляется от неё, но не предшествует ей. Таким образом, постройки, которые трактуются как предки бастионов, я воспринимаю скорее как их провинциальных потомков. Это означает, что военные инженеры Польши и Речи Посполитой не были поклонниками архаичных схем (а с точки зрения Западной Европы для 16 и тем более 17 в. пятиугольные башни - это архаика), они просто передовые бастионные наработки адаптировали под свои нужды, а это уже совсем другая история. Кроме того, когда постройку, которая берёт своё начало уже в рамках бастионной школы, начинают трактовать как башню, которая на эволюционном пути предшествовала бастионам, то это порождает искажение в восприятии объекта, отражающемся на его датировке. Наиболее интересны пятиугольники первой волны: Каменец, Бережаны, Меджибож, Язловец, Клевань и ряд других, поскольку это, по сути, были первые бастионные пробы Речи Посполитой. Причём эти ранние башне-бастионы обладали внушительными характеристиками, так что объекты для своего времени были далеко не рядовыми. Укрепления этого периода также могут быть интересны из-за того, что на них ещё могло отражаться влияние классических византийских планировочных решений. Для 2-й половины 16 и рубежа 16-17 вв. характерно использование пятиугольных башне-бастиончиков для усиления уже регулярных в плане укреплений преимущественно с четырёхугольной формой плана, пятиугольные замки приобрели популярность где-то в конце 16 - начале 17 вв. Это уже пример влияния классических ренессансных планировок, которые предшествовали планировкам предыдущего этапа, условно мной названных "византийскими". Западная Украина благодаря обилию ранних пятиугольных форм резко выделяется на фоне других земель Речи Посполитой, что уже само по себе серьёзно повышает статус памятников, которые могут похвастаться пунтоне. Самые ранние, самые крупные, боевые и наиболее примечательные ранние пятиугольники возводились преимущественно именно на территории Украины, поскольку здесь проходила граница столкновения с татарами и турками. Появление пятиугольных башен в замках Сенявских, Язловецких, Збаражских, Чарторыйских, Жолкевских, Острожских, Потоцких, Балабанов, Мнишеков и др. свидетельствует о большом внимании, уделяемом новой фортификации пограничной шляхтой. Поскольку круг объектов велик, как и перечень процессов, который влиял на их появление, то весь массив представленной выше информации даёт массу других тем для размышлений.

Карта Здесь представлены украинские и польские памятники, упоминавшиеся выше.

В отдельной теме отписался по теме связей укреплений Белгород-Днестровской крепости с византийскими планировочными решениями. Здесь, помимо использования типичных для византийской фортификации пятиугольных башен, а также часто встречающейся в рамках византийских укреплений схемы одновременного использования башен разных планировок (пяти-шести- и восьмиугольных) имеем также пример использования ещё и византийской кладки opus mixtum. Источник: Крепость Белгород (Аккерман) в исторических изображениях (2016), с. 22.

Какие-то работы велись, но их качество оставляло желать лучшего, что можно увидеть и по тому, как поработали с воротами со стороны замкового двора. Лучше уж путь башня побудет пока в законсервированном состоянии, чем если её заставят пройти через убогую и непродуманную реконструкцию с использованием сомнительных материалов, как было в случае с сооружением упомянутой вами лестницы. Что касается участков, вплотную подступивших к замковым стенам, то и тут при желании вопрос можно решить - участки можно выкупить или каким-то иным способом договориться с их владельцами, было бы желание. Если же вернуться к теме графической реконструкции, то так до конца и непонятно, было ли у башни скромное завершение в виде обычной шатровой кровли, как показано на рисунке, или всё же у неё был какой-то аттик. Е. Годованюк занималась и другими укреплениями Острожских (замок и городские укрепления Острога, монастырь в Межириче) и прекрасно была осведомлена, что аттики Острожские активно использовали, но на этой реконструкции аттика нет, хотя аттик вроде как существовал у других построек всё того же замка в Староконстантинове, во всяком случае его можно сейчас увидеть на одной из башен, да и по верхней части ворот видно, что они были декорированы, а вот обрывался ли этот декор на уровне 2-го яруса или шёл выше - это вопрос.

Заинтересовавшись темой влияния византийских планировок на укрепления Западной Украины 16-17 вв., а также историей распространения пятиугольных башен на территории Украины, не мог обойти стороной Белгород-Днестровскую крепость, поскольку здесь, с одной стороны, явно прослеживается связь части укреплений с византийскими фортификационными наработками, а с другой стороны, именно здесь, вероятно, были построены если не самые ранние, то уж точно одни из самых ранних пятиугольных башен в нашей стране. Поскольку Белгород-Днестровская крепость может похвастаться массой источников, описывающих не только её историю, но и архитектуру, а также с учётом того, что многие важные материалы по этой теме без труда можно найти в Сети, здесь лишь кратко опишу нужную линию обороны, а за подробностями отправлю вас к публикациями Андрея Красножона. Итак, во 2-й половине 15 в. крепость, которая тогда пребывала под крылом Молдавского княжества, прошла через ряд модернизаций, однако этого оказалось недостаточно, чтобы сдержать турок в 1484 г., когда султан Баязид II после двухнедельной осады [1, с. 364-369] занял укрепление. По версии А. Красножона [1, с. 331, 348-350, 351-352, 376; 2, с. 312-314], чтобы ликвидировать последствия осады и усилить потрёпанную крепость, внешняя линия укреплений, получившая существенные повреждения, была отремонтирована и модернизирована - её усилили 8 пятиугольными, 3 шестиугольными и 4 восьмиугольными башнями. Работы, вероятно, стартовали вскоре после 1484 г. и где-то к рубежу 1480-х - 1490-х гг. были завершены [1, с. 376; 2, с. 312]. С подробным описанием каждой из башен можно ознакомиться в монографии А. Красножона [1, с. 297-316]. На этом плане красным отмечены участки крепостной стены, отремонтированных и модернизированных вскоре после 1484 г.: Источник: Крепость Белгород (Аккерман) на Днестре. История строительства (2012), с. 352. На этом плане красным отметил пятиугольные, зелёным - шестиугольные, а синим - восьмиугольные башни: Источник: Крепость Белгород (Аккерман) в исторических изображениях (2016), с. 22. Эти турецкие башни благополучно дожили до 1798 г. [2, с. 313; 1, с. 350], когда в ходе очередной модернизации большинство из них существенно понизили, превратив в небольшие бастиончики. Крепость на плане 1770 г.: Источник: Крепость Белгород (Аккерман) в исторических изображениях (2016), с. 22. В наши дни укрепления Гражданского двора выглядят так: Источник В поисках аналогов: О связи многоугольных башен крепости с византийским влиянием недвусмысленно намекают как планировки самих башен (использование восьмиугольников, шестиугольников и редких пятиугольников), специфическая комбинация разнообразных по планировке многоугольных башен, а также использование кладки opus mixtum. Всё это турки переняли у византийцев и, немного переосмыслив, полученный материал экспортировали в Аккерман. Наличие явно различимых византийских реминисценций отмечали ряд исследователей, в том числе и А. Красножон [1, с. 331, 349, 374]. И вот в этой теме хотелось бы чуть глубже покопаться, поискав подходящие аналоги. Пока эту тему немного пощупаю рассмотрю с точки зрения пятиугольных башен, поскольку по ним у меня больше всего информации. В конце 4 - 5 вв. первые укрепления Римской империи обзаводятся пятиугольными башнями. В одних случаях укрепления нового типа строились с нуля, но не редко в пятиугольники превращали старые четырёхугольные башни, пристраивая к ним с напольной стороны клиновидные треугольники. Ряд примеров таких укрепления привёл в теме о пятиугольных башнях Италии. В основном, все эти новые для империи фортификационные формы поступали с востока, со стороны Византии. Одним из наиболее ранних и наиболее интересных примеров использования ряда пятиугольных башен могут служить укрепления Дурреса (Албания), построенные при императоре Анастасии I в 490-х гг. н.э. (о них чуть подробней писал здесь) Помимо пятиугольников город был также усилен и башнями других планировок. Сейчас на углу крепостной ограды можно увидеть сохранившуюся круглую артиллерийскую башню, но она появилась уже при венецианцах на рубеже 15-16 вв., а вот какую форму имела византийская угловая башня пока сведений нет, однако не исключено, что она также могла иметь форму круга или многоугольника. Источник: 1. "Byzantine Fortifications. An Introduction" (1986), s. 287.; 2 Дуррес интересен ещё и в качестве примера того, как спустя без малого восемь веков после постройки византийские укрепления продолжали оказывать влияние на фортификацию средних веков. Так в 1272 г. город захватил Карл I Анжуйский, и буквально несколько лет спустя, где-то между 1272 и 1274 гг., одна из его крепостей приобрела знакомые и уникальные черты планировки. Речь о крепости Лучера (Италия), напольную линию которой укрепили рядом пятиугольных башен, а углы твердыни усилили башнями, имевшими круглую форму плана. Источники: 1, 2 Укрепления Анкары (Турция) А. Красножон приводит в качестве аналога турецким укреплениям Аккермана [1, с. 115, 345-346, 349]. В монографии упомянутого автора они датированы серединой 15 в., но на самом деле, судя по публикациям зарубежных исследователей, это византийские укрепления 7-9 вв, однако у нас, к сожалению, эти источники мало известны. Здесь видим пример обильного использования пятиугольных башен параллельно с многоугольными башнями, усиливающими отдельные углы укреплений: Источник: 1. Byzantine Fortifications. An Introduction (1986), s. 287.; 2 В г. Хайнбург-ан-дер-Донау (Австрия) сохранилась линия городской стены, усиленная пятиугольными башнями, с углом, находящимся под защитой восьмиугольной башни (отдельно об этих укреплениях писал здесь). Эти австрийские оборонные сооружения, имеющие некоторое сходство с планировкой укреплений Аккерамана, как это ни странно, также имеют византийские корни. Леопольд IV, при котором в 1220-х гг. началось строительство этих укреплений, ранее породнился с византийскими императорами, взяв в жёны принцессу Феодору Ангелину, и, вероятно, в качестве приданого получил также возможность пользоваться имперскими фортификационными наработками. Источник По мере поступления новых сведений буду пополнять тему другими примерами. Самые старые пятиугольные башни Украины? В Западной Украине есть ряд пятиугольных башен, постройку которых ещё в советский период отнесли ко 2-й половине - концу 15 в. (замки в Новомалине, Клевани, Меджибоже, Сутковцах), однако мне эти датировки кажутся ошибочными (о каждой из них планирую написать в отдельных темах), а более правильной кажется версия, что эти пятиугольные башни появились не ранее 16 в. Устранив подозрительных западноукраинских "конкурентов", видим, что на первую позицию списка самых старых пятиугольных укреплений Украины поднимаются башни Аккермана. И в этом есть определённая логика, поскольку пятиугольные башни в целом являются любимым детищем византийцев и потому вполне объяснимо выглядит сценарий, в рамках которого первые образцы подобных укреплений к нам попали хоть и не напрямую благодаря деятельности византийских архитекторов, но благодаря экспансии их фортификационных наследников - турок. Источники: Монография Крепость Белгород (Аккерман) на Днестре. История строительства (2012) Статья Белгород-Днестровская крепость: этапы развития оборонного комплекса (XV-XVIII вв.), 2017.

До нас дошли и другие фото ворот. Вот некоторые из них: Источник Несколько фото ворот, какими я их увидел в 2007-м г. Вид с напольной стороны: И со стороны замкового двора: Как-то раз по воротам ударили странной "реставрацией", после которых они стали выглядеть так: Источник Несколько фото от Макса Ритуса. Взгляд с высоты на линию укреплений, в которую интегрированы ворота: Источник С напольной стороны арка обзавелась чем-то средним между воротами и решёткой герсы: Источник Вид на арку проезда в двух направлениях: Источник Что касается внешнего вида ворот, то этого вопроса касалась Елена Годованюк в своей статье "Оборонні споруди Поділля за інвентарем 1615 р.". Приведу данные, касающиеся ворот замка в Староконстантинове:

Источник

В книге К. Липы Теорія архітектури, містика і війна (2016) на с. 85 встретил такие вот мысли по теме: Здесь автор отмечает, что в эпоху ренессанса стремились к симметрии, и потому непонятно, почему ряд укреплений Западной Украины с этой точки зрения выглядят несколько асимметрично. Возможный вариант ответа на этот вопрос заключается в том, что классическая симметрия была не единственной формой планировки ренессансных укреплений, была ещё и условно "византийско-имперская", которая сама по себе предлагала несколько непривычных вариантов планировок - от "центральной" до той, которая в случае с регулярными укреплениями допускала и поощряла одновременное использование башен разных планировок, уделяя особое внимание полигональным башням (5-, 6- и 8-угольным).