Filin

Фото от Oleksandr Malyon

2-ярусность Одной из интересных особенностей романских храмов было активное использование 2-х и 3-х ярусных структур построек. Если другие детали (как цокали или ступенчатые щипцы) могут иметь аналоги в других стилях, деление храма на несколько ярусов является преимущественно чертой, свойственной романской архитектуре. Церковь св. Марии в Тарнасентмария (Венгрия) один из старейших храмов в стране - его датируют ок. 970-х гг. (по другой версии - 11-м в.). Считается, что на архитектуру этого храма оказали влияние не романские, а даже ещё более ранние византийские строительные практики. Здесь мы видим довольно типичное уже для романского стиля разделение на несколько ярусов (как минимум 2, но возможно изначально их было 3), нижний из которых был криптой, а основной был связан с храмом. Наличие внутреннего разделения на два яруса снаружи обозначено двумя рядами окон, каждое из которых освещало изолированные друг от друга помещения. Источники: 1, 2 Церковь св. Доната в Задаре (Хорватия). Построена в 9 в. в чертах, которые использовали как в византийской, так и в дороманской (каролингской) храмовой архитектуре. Здесь мы видим ещё один пример использования нескольких ярусов - центральная часть церкви раскрыта на всю высоту, но по бокам она окружена массивным 2-ярусным внешний объёмом, которому снаружи соответствуют две линии окон. Источники: 1, 2 Преимущественно в Баварии (Германия) и частично на землях Австрии во 2-й половине 12 в. получили распространение так называемые церкви с верхним светским ярусом. Касательно функции этих ярусов ведутся споры, и не исключено, что изначально они вовсе не предназначались для обороны, но в любом случае это ещё один яркий пример изначальной организации многоярусного пространства в романской сакральной архитектуре. Комплекс Гальяно в г. Канту (Италия), включающий храм и баптистерий, датируется 11 в. Здесь наше внимание привлекает множество деталей. В первую очередь баптистерий, который имеет планировку квадрифолия, и у которого имеется второй ярус. Однако, в отличие от Сутковцов, центральная часть без перекрытий. Источники: 1, 2 (?) Что касается храма того же комплекса, то здесь видим уже не раз упомянутую выше двухчастную структуру, которая формирует пространство, разделённое на два яруса - крипту в нижней части (ниже фото этого яруса снаружи и изнутри), и изнутри, где видна та самая камера крипты, освещённая окнами нижнего яруса. Источник: 1, 2 (?) У романского храма 1-й четверти 13 в. в Дьяковце (Словакия) на обширном втором ярусе разместилась часовня и монашеские кельи (чуть подробней об этом здесь), что подчёркивает, насколько важные функции могли быть возложены на помещения, расположенные над сводами основного яруса. Источник И несколько ярусов, и опоры в самом центре храмов Одной из ярких черт Сутковецкой церкви является комбинация двух ярусов с центральной колонной, которая по версии одних исследователей имелась только на первом ярусе, а по версии Е. и О. Пламеницких колонна поднималась выше сводов первого яруса, и, таким образом, как бы единая ось пронизывала оба яруса. Примеры таких решений можно найти среди романских ротонд. Ротонда в Банской-Штьявнице (Словакия). Её построили в 1-й пол. 13 в. Памятник имеет два яруса, нижний из которых служил в качестве карнера (костницы), а верхний использовался как часовня. Своды между ярусами опираются на одиночную романскую колонну. Источник Церковь в Нюка на о. Борнхольм (Дания). Её постройку относят к периоду между 2-й пол. 12 и 1-й пол. 13 в. (версию с 13 в. считают более вероятной). Как видим, храм состоит из двух ярусов, каждый из которых снабжён массивной опорой. Та, что на первом ярусе, имеет сходство с очень массивной колонной, плавно перетекающей в своды. Опора на втором ярусе простой цилиндрической формы, она служит для поддержки балок кровельной конструкции. Всё это напоминает тот образ, который можно увидеть в Сутковцах. К слову, исследователи считают, что церковь Нюка изначально была приспособлена к обороне, и на самом раннем этапе, согласной этой версии, у неё было плоское перекрытие верхнего яруса, который служил в качестве боевой площадки. Источники: 1, 2 Всё на том же о. Борнхольм есть даже более сложные варианты, когда у храма не 2, а аж 3 яруса, с центральными колоннами/опорами на каждом из них. Церковь св. Олафа в Олскер. Храм 3-ярусный. На двух нижних ярусах колонны поддерживают каменные своды, на верхнем ярусе - деревянную балочную конструкцию кровли. 1-й ярус, сечение и план 1 яруса: 2-й и 3-й ярусы в интерьере: Источники: 1, 2, 3 Церковь св. Николая в Нюларсе. Построена ок. 1165 г. В интерьере три яруса, и на каждом из которых расположена одиночная круглая колонна. На двух нижних ярусах колонны поддерживают своды, на третьем - балочную конструкцию кровли. Источники: 1, 2 2-ярусные квадрифолии Как мы знаем, в Сутковцах не просто квадрифолий, а ещё и двухъярусный квадрифолий. Что ж, и для такого сочетания можно найти примеры в романской архитектуре. Часовня св. Креста в Бергамо (Италия), 1-ая пол. 11 в. Источники: 1, 2 Если переместиться поближе к Украине, то в Польше также можно встретить примеры 2-этажных ротонд, среди которых наиболее интересным выглядит ротонда Пресвятой Девы Марии, возведённая где-то между 11 и началом 12 вв. в Кракове. Этот пример интересен тем, что здесь 2-ярусная структура совмещена с планировкой квадрифолия. Источник Исходя из внушительной толщины стен и массивного фундамента, есть высокая вероятность, что 2-ярусным был и не доживший до наших дней квадрифолий близ с. Побережье (Украина, Ивано-Франковская обл.), построенный где-то между серединой 12 и 1-й третью 13 вв. Интересно, что исследователи отмечают сходство этого памятника с венгерскими квадрифолиями в Яке и Папоце (о них речь пойдёт ниже), однако касательно родственной иерархии мнения исследователей разошлись - одни считали, что памятник в Побережье построен под влиянием венгерских образцов, а другие допускают, что памятник из Украины послужил образцом для аналогичных объектов в Венгрии. Источник Часовня Девы Марии Снежной в Папоце (Венгрия) 1250-х гг. Подверглась косметической барочной реконструкции, однако первоначальная романская 2-ярусная структура сохранилась. Источники: 1, 2 Часовня св. Иакова в Яке (Венгрия). Построена ок. 1260 г. на территории аббатства, вероятно, в качестве приходского храма. Несмотря на то, что памятник прошёл через барочную реконструкцию, она почти не затронула основную романскую 2-ярусную структуру постройки. Источники: 1, 2 От романики к ренессансу и барокко Во 2-м сообщении темы (где речь шла о том, как в разные века менялся интерес к планировкам в виде квадрифолия) было в общих чертах показано, что в 13 в., по мере спада интереса к романской стилю и с переходом к готике, интерес к постройкам в виде квадрифолия резко исчезает, и в 14-15 вв., если не считать очень редких и локально-специфических примеров, этот тип планировки не использовался. Интерес к нему пробуждается в ренессансную эпоху, но основной заметный всплеск активности строительства квадрифолиев связан уже с эпохой на стыке ренессанса и барокко, т.е. 2-ая пол. 16 - 17 вв. Из всех известных мне на данный момент построек данного периода мне наиболее интересным показался комплекс в с. Сотиска (Словения), где регулярный замок соседствует с квадрифолием (что уже само по себе напоминает комплекс в Сутковцах). Всё это было построено в Сотисках с последней трети 17 в. (основные работы с 1669 до 1689 гг.). Источник Квадрифолий в Сотиске (выполнял функцию садово-паркового летнего павильона), построенный в конце 17 в., также как и церковь в Сутковцах был разделён внутри на несколько ярусов (2 основных + 1 чердачный). Предположу, что основой для такой планировки в обоих случаях послужили образцы романской архитектуры. Источник И хотя прям совсем идеальные примеры 3 в 1 (квадрифолий + 2-ярусная постройка + колонны в центре) мне не попалось, тем не менее все компоненты в других сочетаниях в формате 2 в 1 (квадрифолий + 2 яруса или 2-3 яруса + центральные колонны) были хорошо знакомы в романской архитектуре, так что и схема 3 в 1 выглядит в целом романской, и при этом среди готических памятников с поисками аналогов всё намного сложнее (тут даже планировку храма в виде квадрифолия сложно найти, не говоря уж о сочетании с другими элементами).

Щипец/фронтон По мнению большинства исследователей, именно эта деталь наиболее красноречиво сообщает, что церковь построена в готическом стиле. Можно даже утверждать, что это основная или даже единственная деталь в экстерьере, которую в разных публикациях в течение последнего века трактуют почти исключительно как готическую, и стоит нам изменить это представление, как окажется, что во внешнем облике храма вообще не останется черт, которые можно связать только лишь с готикой. Ещё в 1905 г. Г. Павлуцкий написал, что церковь "была покрыта высокой готической двускатной крышей ...", хотя щипцы/фронтоны он тогда ещё отдельно не упоминал. В 1911 г., как мы уже знаем, этот автор радикально изменил свои взгляды как на датировку, так и на стиль храма, и уже был склонен считать, что "форма высокой средней крыши на два ската с уступчатыми фронтонами" скорее относятся к периоду не ранее конца 16 в., и могут иметь отношение к барокко. В 1929 г. В. Сичинский твёрдой рукой вернул фронтоны в лоно готики, упомянув, что у храма "ґотицьки ступіньчасті фронтони", затем добавив, что "високий двохспадистий дах середньої частини і високі ступіньчасті фронтони, простого тектонічного вигляду, є також типові для готичних, як цивільних, мійських так і для меньших будов релігійного призначення (костели, кірхи, сінаґоги)". В финале, правда, также сообщил, что "Загалом, ступневі фронтони уживалися головно в добу готики і почасти ренесанса, а бароко робило сі прості і конструктивні ґотицькі фронтони з більш заокругленими, кривими, вибагливими лініями, виверненими волютами то що", т.е. отложив в сторону барокко, он при этом подтвердил, что ступенчатые фронтоны помимо готики также использовались и в ренессансной архитектуре. Впрочем, в публикации 1956 г. он уже и ренессанс не вспоминал, делая акцент на влиянии готики: "Система шестиребрових склепінь в апсидах Сутківської твердині також готичного характеру, так само як перекриття середньої нави зі стрільчастими фронтонами". В 1935 г. А. Некрасов очень кратко высказал крайне важную мысль, сообщив, что у церкви "ступенчатый романо-готический фронтон". Вероятно он был первым, кто указал на то, что подобные фронтоны вообще-то известны и в романской архитектуре. Впрочем, эта мысль не получила дальнейшего развития. Судя по последующим публикациям других авторов, они в целом приняли версию о готической природе фронтонов. В 1937 г. М. Драган сообщил, что в Сутковцах "пізний готик у склепіннях і причілках [фронтонах] даху нави". В том же 1937-м. И. Крипякевич ретранслировал мысль о готической кровле/фронтонах: "Центральна нава (властива церква) перекрита двоспадною покрівлею з характеристичними для готичного будівництва ступінчастими фронтонами". Г. Логвин также считал фронтоны готическими. Так, в 1968 г. он писал, что "... масивні східчасті готичні фронтони на центральному нефі були розібрані ...", и в публикации 1982 г. те же взгляды: "Западная и восточная стены центральной части церкви украшены высокими ступенчатыми готическими фронтонами". Те же взгляды были у Ю. Асеева: "К чертам готической архитектуры, помимо нервюрного свода, относятся также уступчатые фронтоны на торцах двускатной крыши над центральным объемом". В. Вечерский, 2011 г.: "Існує сучасна гипотеза про те, що споруда ... перебудована під церкву з улаштуванням в першому ярусі цегляних склепінь на нервюрах і високих готичних дахів". Интересную трактовку эта деталь получила в публикациях Е. и О. Пламеницкой. Здесь сразу уточню, что они считали, что это не фронтоны, а щипцы, но терминологический спор пока оставлю в стороне, чтобы мы не начали путаться, о чём идёт речь, так что пусть вас не смущает использование обоих терминов. Так вот, как уже было сказано выше, упомянутые исследовали вовсе не разделяли мысль о том, что вся постройка относится к концу 15 в., по их мнению этим периодом датируется только реконструкция, в ходе которой якобы ранее построенный квадрифолий был дополнен стенами на верхнем ярусе, которые увенчали ступенчатыми фронтонами/щипцами. Т.е. выглядит так, что они склонялись к мысли о родстве постройки с романскими аналогами, а щипцы считали относительно поздним дополнением. Поначалу Е. и О. Пламеницкие считали щипцы готическими. Так в 1986 г. Е. Пламеницкая писала: "В 1476 г. перестроено под церковь с устройством ... готических щипцов над вторым ярусом центрального объема". В 2000 г. в справке О. Пламеницкой встречаем такое: "У 2-й половині XV ст. власник Сутківців Ф. Сутковецький завершив спорудження на сусідньому пагорбі потужного замку, у зв'язку з чим оборонний тетраконх перетворився на храм. Було влаштовано склепіння та готичні шпилі над південною та північною стінами центрального об'єму, змінено форму даху". Однако когда О. Пламеницкая приступила к собственным исследованиям церкви, она изменила мнение, в 2008 г. атрибутировав щипцы не как готические, а как псевдоготические/неогтические: "Лише у ХVІІІ ст., після повернення Поділля до Польщі, з’явилася надбудова псевдоготичних щипців на кшталт костьолу". В публикации 2017 г. она ещё раз уточнила эту мыль: "... церковь претерпела изменения внешнего вида. В ХVІІІ в. они были вызваны превращением храма из православного в униатский с устройством над центральным квадратным объемом высокой двускатной крыши с сигнатуркой и уступчатых щипцов над восточной и западной его стенами ..." + "Ряд исследователей, исходя из визуального сходства щипцовой крыши предыдущего этапа с готическими архитектурными формами, считали архитектурное решение со щипцами первоначальным. Таким образом, в литературе надолго утвердилось ошибочное мнение o «готическом» облике храма, зафиксированном в известной реконструкции В. Сичинского". С одной стороны здесь ценно то, что О. Пламеницкая прямо указала на то, какое значение щипцы имеют в восприятии образа/стиля храма, что во многом именно они формируют его "готичность" (обратите внимание, что она упоминая готический облик, она взяла слово "готический" в кавычки). С другой стороны, несмотря на новый взгляд на историю появления этой детали, как Е. Пламеницкая, так и О. Пламеницкая вполне были солидарны с другими исследователями, которые считали природу фронтонов готической (и даже неоготическая гипотеза всё равно отсылает к готике). Ситуация с анализом этой детали также усложняется тем, что несмотря на довольно хорошую сохранность церкви, как раз щипцы до наших дней не дожили (они в хорошем состоянии дотянули до начала 20 в., когда их разобрали в ходе реконструкции церкви), так что анализировать мы можем только то, что есть на старых изображениях. При всём том, что на щипцы ранее обращали внимание многие исследователи, в имеющихся публикациях они особо не анализировались. Несмотря на кажущуюся простоту, у этой детали есть особенности: форма, размеры, количество зубцов, типы скатов верхней плоскости зубцов, и, наконец, декор. Наверняка сумма этих признаков может навести на след, который поможет как определить, для каких стран/регионов характерно похожее сочетание элементов, так и уточнить датировку. Готические-ли щипцы/фронтоны в Сутковцах? В этой части я хотел бы хотя бы в общих чертах донести одну мысль - ступенчатые щипцы/фронтоны вовсе не были деталью только лишь готического стиля, и что они встречались не только в католических сакральных объектах. Более того, они в готику перешли уже в готовом виде, а спустя несколько веков, после того, как интерес к готике упал, ступенчатые щипцы продолжали использовать, но не как элемент, ассоциируемый с готикой, а скорее как элемент, ассоциируемый с куда более старой классикой. Таким образом, среди ступенчатых щипцов есть немало готических, однако не каждый ступенчатый фронтон имел отношение к готике. И даже среди щипцов, построенных в готический период, есть немало тех, которые опирались в своём виде на романские образцы. В целом тема ступенчатых щипцов сама по себе обширна, поскольку их строили тысячами. Не менее перспективна и сложна тема поиска аналогов тех фронтонов, которые есть в Сутковцах. Но это всё я пока оставлю в стороне, сосредоточившись лишь на демонстрации мысли, что ступенчатость вовсе не однозначный синоним готичности. Примеры не из готики Пока для меня не совсем понятной остаётся ситуация с использованием ступенчатых щипцов в византийской архитектуре. Мне попалось на глаза несколько примеров, однако у меня нет чётких данных по датировкам этих деталей, как и данных о том, при каких обстоятельствах и вследствие какого влияния и каких идей они появились. Если в итоге окажется, что в византийские архитекторы эту деталь/форму использовали, то это будет интересным дополнением к общей картине географического распространения подобных элементов. Тут вспоминается фраза В. Сичинского, что "Поза візантійським, хрещатим пляном ... нічого иншого "візантійського" в будові не зберіглося", и тут, имея перед собой образцы показанных ниже ступенчатых щипцов из Константинополя, можно в выводе автора усомниться и даже при желании можно попытаться доказать, что не только план церкви, но и те самые щипцы/фронтоны, которые он считал наиболее ярким свидетельством связей с готикой, на самом деле могли отсылать всё к тем же византийским корням. Впрочем, спекулировать на эту тему не буду, тем более, что пока для меня более вероятной выглядит версия с появлением этой детали под влиянием веяний из Западной Европы. Если же окажется, что эти щипцы - это уже турецкие дополнения, то это также интересно, потому что турки не просто копировали византийскую архитектуру, они ещё и часто использовали византийских архитекторов, и потому турецкая архитектура во многих аспектах формировалась всё на той же византийской основе. Малый Влахернский дворец византийских императоров в Константинополе/Стамбуле (Турция), не позднее конца 13 в. Источник Церковь св. Феодосии, конец 10 в. Неоднократно перестраивалась турками. Источник В целом считается, что ступенчатые щипцы зародились в рамках романского стиля в 12 в. Зерновой склад в Генте (Бельгия), построенный ок. 1175 г., считается самым старым из сохранившихся примеров зданий с классическим ступенчатым щипцом. Дом Overstolzenhaus в Кёльне, построенный ок. 1230 г. считается одним из старейших примеров в Германии. Кстати, Кёльн был одним из тех городов, где ступенчатые щипцы приобрели большую популярность, а с учётом того, что выше упоминалось, как много там сохранилось романских храмов с нужным набором деталей, то теперь можно добавить, что и ступенчатые щипцы там также имелись в изобилии, что делает этого город особенно привлекательным на пути поиска локаций, где архитектор церкви в Сутковцах мог черпать вдохновение. Церковь монастыря св. Марии Алаонской в Сопейре (Испания), конец 11 - 1-ая четверть 12 в. В классической романской архитектуре щипцы имеют преимущественно простую треугольную форму, однако в ломбардской романике есть примеры использования ступенчатых щипцов по типу того, который показан ниже. Источник Колокольня со ступенчатыми щипцами при романском монастыре Сан-Лоренцо-дель-Мунт (Испания) 11 в. Источник Изредка встречаются причудливые модификации, как, например, у храма в аббатстве Сен-Мишель из Кукса (Франция), который был увенчан трёхчастным струпенчатым щипцом: Источник Романская церковь Санта-Мария-де-Игуасель (Испания), построенная ок. 1072 г. На фасаде видим декор, напоминающий контур трёхступенчатого щипца. В такие моменты возникает вопрос - не была ли такая форма наполнена символическим содержанием? Ведь, например, известно, что в упрощённом христианском декора Голгофу изображали в виде ступенчатой пирамиды, и с этой точки зрения, что подобный декор, что венчающие храм или его колокольня ступенчатые щипцы могли изначально быть не просто абстрактным архитектурным украшением, а сакральным символом с хорошо считываемым смысловым значением. Источник Уже в 13 в. готика постепенно вытесняет романику, однако это, вероятно, не означает, что все фронтоны 14-15 вв. имели отношение только лишь к готике. Вот, например, на парочке изображений из французского издания 3-й четверти 15 в. видим постройки со ступенчатыми фронтонами в сочетании с романскими, а не готическими окнами. Источник Важно отметить, что в готический период 13-15 вв. было построено немало светских, сакральных и оборонных построек со ступенчатыми щипцами/фронтонами. Многие из них по своему виду могут напомнить то, что мы имеем в Сутковцах, особенно когда постройки одновременно имели как щипцы, так и угловые бартизаны. Так что похожие аналоги можно обнаружить в рамках готического стиля, и у меня нет цели убедить вас в том, что готических аналогов нет. Хотя тут нужно уточнить, что часть этих построек готического периода всё же сложно однозначно связать именно с готикой, поскольку они могут не содержать никаких других готических деталей (окна, своды, декор и т.п. у них также могут быть не готической формы/вида), и потому являются готическими скорее по периоду, нежели по стилю. Некоторые исследователи напрямую отмечают, что с 13 и до 16 вв. ступенчатые щипцы претерпели крайне мало изменений, преображаясь в основном за счёт мелких деталей их декора. Т.е. романика передала готике ступенчатые щипцы уже в готовой форме, в разных вариациях, и с разными типами декоров, после чего в период готики основная концепция не особо менялась, в основном менялся декор, а затем всё та же уже во многом классическая форма перешла в ренессансную и барочную архитектуру 16-17 вв., причём одни фронтоны при этом могли получать какой-то ренессансный/барочный декор, а другие могли оставаться в самых простых формах, и часто вовсе без декора, т.е. они могли иметь вид, который был у старых романских щипцов, которые они, возможно, и копировали. Есть ли жизнь ступенчатых щипцов после готики? После того как интерес к готике упал до минимальных значений, ступенчатые фронтоны тем не менее продолжали активно использовать уже в период ренессанса и барокко. Более того - они снова начали входить в моду на севере Европы к концу 16 в., а пик популярности этой детали в Нидерландах и Бельгии пришёлся на довольно поздний период приблизительно с 1600 по 1665 гг. В этот период их построили тысячи. Только к концу 17 в. наметилось заметное падение интереса к простой/классической ступенчатой форме, которой на смену пришли щипцы новых типов. В Нидерландах и Бельгии тяготели к использованию более мелких и многочисленных ступеней, тогда как в Германии чаще предпочитали использовать меньше ступеней и делать их более крупными. Собственно, в Сутковцах мы видим пример использования крупных и малочисленных ступеней, что может иметь прямую связь с модой на определённый тип щипцов на определённой территории в определённый период. Т.е. одной из сырых версий касательно родственных связей сутковецких щипцов может быть гипотеза о черпании вдохновения как непосредственно из каких-нибудь примеров, расположенных на территории Нидерландов, или же, это источником могла послужить уже немецкая вариация щипцов нужного нам типа. Одной из деталей щипцов в Сутковцах (помимо количества ступеней, крупных размеров и направления скатов), которую нужно использовать для поиска аналогов, служит декор в виде полос, каждая из которых расположена чуть ниже линий ступеней. Ступенчатых щипцов было построено очень много, но далеко не все из них были снабжены подобными элементами декора, а тех случаях, когда полосы всё же имелись, далеко не всегда они располагались именно таким образом. Так что круг аналогов может быть не таким уж обширным, а находка подходящих аналогов, вероятно, поможет внести корректировки в версии о стиле, датировке и происхождении этой детали. Щипцы Сутковецкой церкви: Источник: фото Е. Сецинского 1901 г., из статьи В. Сичинского 1929 г. Ещё одна интересная деталь - это форма арок проходов, обустроенных в тех стенах, на которые опираются щипцы. Как мне кажется, если бы стены со щипцами были бы готическими или даже неоготическими, то в этих стенах скорей всего обустроили бы проходы либо со стрельчатыми арками, либо с четырёхугольными. Вместо этого мы видим, что арки проходов имеют округлую форму, которую, как мне кажется, сложно связать с готическим стилем, это уже ближе к ренессансу (в т.ч. французскому). Более того - тут у нас арки не в виде классических полукружий, а с лёгкой округлостью, что роднит их с трёхцентровыми арочками окон-бойниц и пояса "машикулей" церкви. Источники: ? Что касается нужного типа декора в виде полос, расположенных чуть ниже ступеней зубцов, то на эту тему встретилось несколько примеров. Вот, например, дом в г. Киль (Германия), обладавший двойным щипцом с относительно крупными ступенями и простым декором нужного нам типа, расположенном нужным нам образом относительно ступеней. Может показаться, что это готика, однако это здание возводили уже в рамках идей на стыке ренессанса и барокко (судя по порталу и другим элементам декора), а построили его аж в 1621 г. Источник Но не удивлюсь, если родина этого типа декора находится в районе Нидерландов и Бельгии, во всяком случае именно там можно обнаружить много примеров разнообразных "полосатых" щипцов, включая и тех, у которых ритм полос и ступеней не совпадают. Собственно, этот тип декора там называют полосами шпика/бекона, поскольку сочетание красных полос из кирпича с белами полосами из камня напоминало бекон с чередующимися слоями мяса и сала. Этот стиль декора приобрёл популярность в ренессансный период, в 16-17 вв. Если то, что видим в Сутковцах, является вариантом использования данного типа декора, то сложно объяснить, как такой элемент мог появиться в Сутковцах ок. 1476 г., и наоборот - в рамках версии о датировки церкви в Сутковцах не ранее рубежа 16-17 вв. этот памятник попадает в период, когда данный тип декора был на пике популярности. На примерах, показанных ниже, обратите внимание на следующее: Датировка. Хотя есть примеры со 2-й половины 16 в., в подборке ниже представлены преимущественно образцы 17 в., что в целом демонстрирует популярность этой формы в столь поздний период. Простая/классическая форма ступенчатых щипов, не смотря на то, что они строились в период позднего ренессанса и барокко. Наличие у некоторых из домов ренессансных или барочных деталей декора, что, судя по всему, не противоречило идее использования в тех же постройках простых ступенчатых щипцов. Полосы, их ритм относительно зубцов. Наличие оконных и дверных ниш со слегка скруглёнными арками, которые по форме близки к тому, что видим в Сутковцах. Амстердам, 1635 г. Источник Брилле. Первый - 1610 г., второй - 1612 г. Источники: 1, 2 Брилле. Первый - 1-ая четверть 17 в., второй - 1730 г. Источники: 1, 2 Гаага, 1625 г. Источник Гус. 1550 г. Такие примеры кажутся особенно интересными, когда есть и полосы, и трехцентровые арки, и ренессансный портал, намекающий, что перед нами не готика, несмотря на простую форму щипца. Источник Делфт, 1625 г. Источник Дордрехт. Первый - 1608 г., второй - 1630 г. Источники: 1, 2 Дордрехт. Первый - 1650 г. Второй - 1651 г. Источники: 1, 2 Дордрехт. 1700 г. Источники Лейден. Первый - 1599-1600 гг. (здесь щипец в комбинации с ренессансным порталом), второй - 1612 г. Источники: 1, 2 Лейден. 1675 г. Источник Мидделбург. 1720 г. Источник Помимо всего прочего, нельзя не отметить сходство нидерландских щипцов с щипцами из Константинполя/Стамбула, показанными в начале сообщения. Сходство формируется за счёт использования в обоих случаях "полосатой" схемы, хотя есть и различия - в византийской архитектуре полосатую структуру создавала кладка Opus Mixtum, где широкие полосы каменной кладки чередовались в узкими полосами кладки из кирпича, тогда как в Нидерландах всё было наоборот - основной массив стен выполнялся из кирпича, тогда как полосы декора чаще всего делали из камня. Но в целом образ схож. И если в итоге выясниться, что в византийской архитектуре ступенчатые щипцы были чуть более известны, то можно будет даже пофантазировать на тему, не могли ли ренессансные образца вдохновляться в первую очередь византийскими примерами? Впрочем, пока оставлю эти рассуждения в стороне, т.к. данных всё ещё маловато. Напомню, что в 1986 г. Евгения Пламеницкая обнаружила, что изначально фасад храма не был белым: "Фасады первоначально были покрыты затиркой охристого цвета с добавлением толчёного кирпича" (более подробно об этом здесь). Какой именно цвет/оттенок был у этой охристой затирки я не знаю, но с учётом того, что в формировании цвета использовался толчёный кирпич, то и оттенок должен быть связан с цветом/оттенком, характерным для кирпичей. Полосы при этом могли выделяться другим (белым/светлым) цветом, и этот образ контрастного сочетания двух цветов с характерным полосчатым декором уже весьма близок к тому, что было показано на примерах использования "беконного" декора из Нидерландов. Черновой/условный пример того, как в случае с Сутковцами могло выглядеть сочетание стен условно-кирпичного цвета с декоративными полосами. Также здесь бросается в глаза, что полосы на внешней стене, посредине храма и на щипцах, возможно, были выполнены в рамках единой схемы декора. На этом изображении, помимо всего прочего, заметно, как конусы кровель над апсидами перекрывают щипцы. Думаю, что изначально этого не было, и что кровли были значительно более низкими. Об этом речь пойдёт ниже. В других европейских странах также для 16-17 вв. можно обнаружить использование ступенчатых щипцов. Дворец Хардвик-Холл (Англия) был построен в 1590-х гг. в стиле, который характеризуют как британскую интерпретацию ренессанса. Комплекс окружён оградой с несколькими ворота со ступенчатыми щипцами, которые возвели либо одновременно с дворцом, либо позднее. Подобные примеры интересны, поскольку демонстрируют позднее использование нужного типа простого ступенчатого фронтона после готики и вне готики - здесь видим, что довольно приземистые щипцы (а не сильно вытянутые вверх, как было принято в готике) использованы вместе с полукруглой (а не стрельчатой) аркой, и все это в комплексе с ренессансной усадьбой. Из таких примеров создаётся ощущение, что подобные фронтоны воспринимали как классические и очень старые детали, и потому их продолжали использовать уже в 16-17 вв., когда интерес к готике понизился до минимальных значений. Источник В контексте Сутковцов большой интерес вызывают памятники Шотландии, где в рамках так называемого баронского стиля начиная с середины 16 в. и заканчивая серединой 17 в. используются некоторые нужные нам комбинации элементов, в частности сочетание угловых бартизан со ступенчатыми фронтонами. Интересно здесь то, что указанный стиль сформировался под сильным влиянием из Франции (французский ренессанс, где, помимо всего прочего, использовались и детали романской архитектуры) и Бельгии/Нидерландов (откуда, собственно, и пришли в Шотландию ступенчатые щипцы). Таким образом замки и укреплённые усадьбы Шотландии представляют собой как интересный пример позднего использования нужных нам деталей, так и пример формирования архитектуры в одной стране под влиянием импорта идей из нескольких стран, которые и нам интересны в контексте Сутковцов. Замок Стерлинг (Шотландия). Нужными деталями королевский комплекс обзавёлся по итогам реконструкции, начавшейся в 1538 г. Источник Замок Дорнох (Шотландия). Приобрёл свой нынешний облик после реконструкции, состоявшейся где-то после 1570 г. Помимо комбинации простого ступенчатого щипца и бартизан также обратите внимание на форму арки входа - она имеет уже знакомый нам по нидерландским примерам вид приземистой дуги. Источник Замок Хантингтауэр близ г. Перт (Шотландия). Вид, показанный на рисунке, приобрел по итогам реконструкции 1633 г., однако бартизаны и ступенчатые фронтоны могли появиться раньше, вероятней всего не ранее 2-й пол. 16 в. Источник Замок Мухаллс (Шотландия). 1-ая четверть 17 в. Источник Замок Удни (Шотландия). Хотя жилая башня могла быть построена ещё на рубеже 14-15 вв., её верхний ярус с бартизанами и ступенчатыми щипцами был добавлен в ходе реконструкции в 17 в. Источник Дом Монбоддо (Шотландия). Ок. 1635 г. Источник В. Сичинский в 1929 г., критикуя версию Г. Павлуцкого о происхождении храма в барочный период рубежа 16-17 вв., писал: "Загалом, ступневі фронтони уживалися головно в добу готики і почасти ренесанса, а бароко робило сі прості і конструктивні ґотицькі фронтони з більш заокругленими, кривими, вибагливими лініями, виверненими волютами то що". Как постарался показать выше, не только в 16, но и в 17 и даже частично в 18 вв., не смотря на широкое распространение познеренессансных и барочных форм, классические ступенчатые щипцы не только продолжали существовать, но местами эта деталь была модной, свежей и весьма популярной. Историю можно продолжать и далее, чтобы также привести примеры того, как ступенчатые щипцы использовали в других стилях, ещё более далёких от готики, например, в классицизме. Однако это растянет и без того объёмное сообщение, так что завершу историю на нео-романском стиле, который интересен тем, что там вместе с другими романскими деталями очень часто использовались ступенчатые щипцы, очевидно потому что они в 19 в. надёжно ассоциировались с классической романикой, детали которой и копировали в нео-романике. Внешняя линия "укреплений" замка-дворца Нойшванштайн (Германия), построенная в конце 1860-х - 1870-х гг., демонстрирует знакомую по Сутковцам связку из бартизан, бретеша над воротами и треугольного ступенчатого щипца. Источник Таким образом, для меня кажется очевидным, что ступенчатость щипцов вовсе не является указанием только лишь на готику, также как и не является признаком только лишь готического периода, и при этом наличие нового мощного всплеска интереса к ступенчатым щипцам в 16 и особенно в 17 вв. заставляет задуматься, не относились ли щипцы в Сутковцах к деталям этого периода? Если допустить, что нидерландско-бельгийская мода каким-то образом оказала влияние на облик церковь в Сутковцах, то можно представить разные маршруты путешествия этой идеи между странами. Например, можно очень широкими мазками изобразить маршрут из Нидерландов на юг Германии или Австрии, а оттуда каким-то из путей в облюбованную немецкими колонистами Трансильванию, а уже оттуда в Украину. Но пока не буду настаивать на том, что всё было именно так, поскольку пока для построения таких сложных выводов у меня недостаёт данных. Но при этом их достаточно, чтобы уже не так однозначно трактовать щипцы в Сутковцах как готические. Бартизаны Тут стоит начать с того - как именно нужно трактовать угловые вежечки Сутковецкой церкви? Функционально они играли роль бартизан, т.е. дозорных/караульных помещений. А вот чем они были на символическом уровне? Какой образ был в голове у архитектора, когда он решил добавить эти детали в проект? На эту тему в публикациях никто особо не рассуждал, мол, ну бартизаны и бартизаны, ничего особенного. Однако мне видится весьма вероятным, что они символизировали угловые главы/барабаны, которые использовались в византийской архитектуре у так называемых пятиглавых храмов (с одним центральным главным барабаном и четырьмя малыми угловыми), а также в армянской архитектуре, которая была тесно связана с византийской. Из этого первоисточника идея перешла в романскую архитектуру, а на рубеже 15-16 вв. в Италии ряд знаменитых ренессансных архитекторов старались снова сделать эту форму популярной. Основная загвоздка тут в том, что в случае с Сутковцами мы привыкли видеть главки на верхушках кровель, возведённых над апсидами. И, собственно, когда заходили споры о том, можно ли считать церковь в Сутковцах одним из самых ранних образцов пятиглавых храмов Украины, то речь шла именно о главках над гонтовыми кровлями. Но в действительности мы не знаем ничего ни о первоначальном виде кровли храма, ни о том, были ли они дополнены главками, или их там изначально не было. Тот вид, который был у церкви в конце 19 в., являлся итогом реконструкции 18 в. - тогда над входом поставили колокольню (которая до этого стояла отдельно), а также возвели новые кровли с главками над центральной частью и тремя другими апсидами. Таким образом, чтобы начать виртуальное движение в сторону воссоздания первоначального облика храма нужно все эти части удалить: Собственно, Е. и О. Пламеницкие нечто подобное и сделали, но в рамках их гипотезы кровли хоть и избавились от главок, однако при этом они остались высокими готическими. Кроме того, О. Пламеницкая считала, что фронтон не был частью первоначального проекта, а был добавлен в 18 в. Если же высказанная мной гипотеза о том, что в основе архитектуры Сутковецкой церкви лежат отсылки к романской архитектуре (а также к аналогичным решениям из византийской архитектуры), то в этом случае куда более вероятной выглядит мысль, что первоначально никаких главок над апсидами не было, как и не было высоких готических шатров (в романской архитектуре кровли апсид в большинстве своём приземистые, иногда почти что плоские), и в рамках этой концепции бартизаны приобретали большой символический смысл - они в таком случае становились бы более заметными и вот они-то как раз и могли символически изображать главки церкви. Причём это сходство могло также усиливаться благодаря полусферическим сводам, которыми были перекрыты бартизаны (что делало их похожими на миниатюрные купола), и если принять эту версию, то придётся также допустить, что над бартизанами изначально не было никаких деревянных кровель. А с учётом того, что стены церкви когда-то были не белыми, а цветными, то возможно и "купола" над бартизанами были выделены каким-то цветом. Выше я уже упоминал (да и ниже об этом ещё будет идти речь), что по моим ощущениям архитектору нравилось брать старые романские детали и обыгрывать их, наделяя новыми смыслами - делать бойницы похожими на окна, маскировать "машикули" под аркатуру, и т.п. И в эту же концепцию двойных смыслов неплохо вписывается гипотеза о бартизанах, также способных играть роль главок. Продолжим фантазировать, хотя переменных в этой истории очень много. У нас нет точных сведений о происхождении фронтона, о первоначальном внешнем виде самого верхнего боевого яруса, о высоте и форме кровель, а также их наличии или отсутствии над бартизанами. Но если, например, представить, что фронтоны были ещё у самой первой версии церкви, а также допустить, что кровли над апсидами были низкими (в духе романской архитектуры), то мы получим что-то приблизительно вот такое: Да, понимаю, что это такой вид Сутковецкой церкви мягко говоря непривычен, причём как в сравнении с тем, что видим на старых фото, так и в сравнении с итогом реконструкции по проекту Е. и О. Пламеницких. Но на самом деле этот вид не сильно далеко ушёл, например, от того варианта реконструкции, который был предложен В. Сичинским в 1929 г.: Или же от варианта реконструкции авторства П. Юрченко 1949 г.: Оба упомянутых автора считали фронтоны оригинальными, однако поскольку они относили церковь к готическим памятникам, то изображали её с условно готическими кровлями над апсидами (хотя у П. Юрченков они всё же более приземистые). Мне же стало интересно, как бы выглядел памятник, если бы кровли у него были ближе к романском образцам? А что касается бартизан, то оба автора каким-то большим символическим значением эти детали не наделяли, а у меня возник вопрос - если это была отсылка к византийской/армянской или романской архитектуре, то возможно бартизаны также играли роль главок, и если это было так, то эти детали должны были быть заметными, и кровли над апсидами не должны были их сильно закрывать, как не должны они были сильно закрывать и фронтоны. Вот ещё одна вариация на тему, если предположить, что всё же бартизаны и центральная часть были под шатровыми кровлями. Возможны и другие комбинации (например, без центрального шатра). Но их все объединяет вопрос - а что если визуально выделялись только центральная часть с щипцами и бартизаны-главки, а при этом кровли над апсидами имели бы минимальное значение. Подобные графические размышления - это не столько попытка показать как было (потому что как было я не знаю, и тут вариантов есть много), сколько попытка донести мысль, что внешний вид церкви мог быть совсем не таким, каким мы её видим на фото вековой давности, и не таким, какой мы видим по итогу реконструкции 2006-2009 гг. Если архитектор опирался вовсе не на позднеготическую архитектуру, а на смесь романской с условно поздне-ренессансной/барочной, то вся верхняя часть храма могла иметь совсем другой профиль и акценты. Теперь давайте немножечко о возможных предках сутковецких бартизан/главок. Церковь св. Рипсимэ в Вагаршапате (Армения), 7 в. Здесь на углах центрального четверика видим четыре "бартизаны", примкнувшие к центральному барабану. Этот пример вызывает особенный интерес, поскольку В. Сичинский в своей публикации 1929 г. бегло упомянул этот храм (но без акцента на "бартизанах"), а вот М. Драган в своей публикации 1937 г. пошёл куда дальше: "В сутківській церкві є ще одна подробиця, яка може бути вияснена лише на підставі вірменського будівництва. Є це чотири невеликі наріжні вежечки (матошники) в чотирох кутах нави, які мають більше конструкційний аніж декоративний характер. Порівнання з аналогічними вежечками церкви св. Гріпсіми в Вагаршапат переконує нас ще більше про залежність форм сутківської церкви від Вірменії". Не исключено, что эти выводы автора повлияли также на взгляды Е. и О. Пламеницких, которые также допускали, что архитектура церкви в Сутковцах может быть связана с тем, что её построил армянский архитектор, тем более что в Каменце бартизанами была также снабжена колокольня армянского храма. Источник Собор Сен-Фрон в Перигё (Франция), 12 в. Это примечательный пример романского храма, построенного с множеством отсылок к византийской архитектуре. К числу таковых отсылок относят и дополнение основных куполом угловыми мини-главками. Также обратите внимание на комбинацию этих главок с треугольными щипцами/фронтонами. Интересно, что эти угловые башенки до наших дней не дожили, но в 19 в., в ходе реконструкции, их снова "вернули", и хотя внешний вид реплик может быть весьма далёк от того, что было изначально, это всё же хоть в какой-то мере вернуло храму ту комбинацию элементов, которая существовала изначально. На рисунке ниже видна одна из попыток реконструировать первоначальный вид собора. Источник Романская церковь св. Мартина в Жансак-ла-Палю (Франция), 12 в. Здесь также видим сочетание угловых "бартизан" с фронтоном. Источник Среди испанских памятников мне показалась очень интересной небольшая группа с так называемыми Куполами Дуэро или же византийско-леонскими куполами. Это один из примеров слияния византийских идей с позднероманской архитектурой, и тут видим применение угловых вежечек в комбинации с треугольными фронтончиками между ними. Если будет интересно углубиться в вопрос, то вот статья по теме. Собор в Саморе (Испания), ок. 1174 г. Источник Также обратите внимание, что каменная чешуя кровли имеет сходство с гонтом, т.е. если бы в Сутковцах захотели бы создать имитацию кровли такого вида, то при помощи гонта это было сделать проще всего. Собор в Саламанке (Испания), 2-ая пол. 12 в. Источник Церковь в Торо (Испания), где-то между 1160 и 1200 гг. Источник Четвёртый и самый поздний памятник из этой группы - это помещение капитула (позднее превращённое в часовню), пристроенное к собору в Пласенсии (Испания). Строили храм с начала 13 в. и до 1270 г., и здесь уже видно, как в романскую архитектуру начали вплетать ранние готические элементы. Но при этом форма купола капитула с фронтончиками и угловыми вежечками была позаимствована, как предполагают, у собора в Саламанке, и, таким образом, здесь у нас интересный пример как уже на тот момент классические романские решения, которые в свою очередь базировались на византийских наработках, плавно перетекали в готику. Особенно интересно то, что в интерьере, в схеме устройства опоры сводов, есть редкая деталь, аналог которой находим в Сутковцах (об этом речь пойдёт ниже, где речь идёт о сводах). Источник Монастырь Санта-Мария-Дель-Риаль в Ираче (Испания). 12-13 вв. Источник Собор св. Вигили я Тренто (Италия). Здесь у нас интересный пример сочетания романских построек 13 в. с нео-романскими дополнениями конца 19 в. К числу новоделов относится и купол с угловыми вежечками, но такие примеры также представляют интерес, поскольку показывают, какие именно формы, по мнению архитекторов 19 в., были романскими. Также в целом обратите внимание, что структура храма в Тренто, на мой взгляд, в общих чертах напоминает ту структуру, которая в более упрощённом виде была применена в Сутковцах: структура фасада апсиды, щипец и центральная секция с угловыми вежечками. Источник Также стоит упомянуть, что в романской архитектуре применялись лестничные вежечки, верхние части которых были похожи на бартизаны. Как видим, верхние части романских вежечек/фонарей/главок отличались большим разнообразием форм - от конусов разной высоты до полусферических сводов. Слева церковь Сан-Хуан-де-Рабанера в Сории, справа церковь св. Цицилии в Валлеспиносо-де-Агилар. Обе в Испании, обе 12 в. Источники: 1, 2 Не менее, а может даже и более интересно то, как с бартизанами обстояли дела в случае с оборонной архитектурой. Если в готический, ренессансный и барочный периоды бартизаны старались выносить на край/угол укреплений, где им проще всего было выполнять их дозорную функцию, то в романской архитектуре видим другую концепцию - здесь бартизаны часто размещали в нишах, образованных соседними полукружиями апсид/полубашен. Нечто подобное как раз и видим в Сутковцах. Романский донжон в Йорке (Англия), построен где-то между 1245 и 1270-ми / 1290-ми гг. Здесь много чего напоминает о той схеме, которая была использована несколькими веками позже в Сутковцах: планировка в виде квадрифолия, два основных яруса, расположенная по центру опора перекрытий, а также бартизаны в нисходящих углах. Источник: фрагмент информационного стенда в замке. Замок в Понтефракте (Англия) в рамках данной темы привлекает внимание благодаря своему романскому донжону, который возвели во 2-й пол. 13 в. Он имеет сложную многолепестковую форму, однако основной контур формирует квадрифолий. Вероятно на первом этапе донжон, как и тот, который в Йорке, возвышался на два-три яруса, но ок. 1374 г. его высоту нарастили и тогда же были добавлены бартизаны, которые по старой романской традиции разместили в угловых нишах. Таким образом, несмотря на окончание формирования облика башни в 2-й четверти 14 в., т.е. уже в готический период, облик её как начал, так и закончил формироваться по романским канонам. Источники: 1, 2 Пропустим готический период и подвинемся поближе к Ренессансу. Браманте, братья Сангалло, Микеланджело и другие известные творцы того времени считали центрические храмы идеальными с точки зрения симметрии, и, разумеется, свои проекты (лишь единицы из которых воплотились в реальности) они базировали в первую очередь на структуре византийских храмов. Потому, например, не вызывает удивление то, что Леонардо да Винчи на своих эскизах храмов-квадрифолиев дополнял углы центрального объёма главками, что в итоге формировало пятиглавую структуру. Подобные аналогии, пришедшие из раннесредневековой византийской архитектуры в романский, а затем и в ренессансный стиль подталкивают к предположению, что бартизаны в Сутковцах - это не просто боевые детали или украшения, а ещё и те самые четыре классические главки, весьма значимые с точки зрения следованиям канонам архаичной христианской архитектуры. Источник Между прочим, обращу ваше внимание, что Леонардо эти рисунки делал где-то в 1487-1490 гг., т.е. когда он ещё только теоретизировал на эту тему, в Сутковцах, согласно принятой у нас версии, уже больше десяти лет стоял готовый квадрифолий, и, разумеется, это не повод возгордиться тем, что пока ренессансные гении о таких формах мечтали, у нас их уже давно по таким модным ренессансным канонам строили, а скорее это очередной повод усомниться в датировке сутковецкого квадрифолия 1476 г. Ренессансная церковь Санта-Мария-делле-Грацие в Милане (Италия), построенная к концу 15 в. предположительно по проекту Браманте, демонстрирует пример сочетания центрального кубического объёма с боковыми апсидами. Углы четверика увенчаны полукруглыми выступами. Также обратите внимание на максимально приземистые кровли апсид, которые с земли практически не видны - это как пример того, что не только в романской, но и в ренессансной архитектуре акцент делался на центральном объёме (за счёт чего получалось выделять даже такие небольшие детали как угловые "бартизаны"), а не на явном акцентировании апсид при помощи высоких кровель. Источники: 1, 2 К слову, Леонардо да Винчи был хорошо знаком с этим миланским храмом, поскольку свою знаменитую Тайную Вечерю они рисовал на стене трапезной, которая была частью этого же комплекса. Также стоит хотя бы кратко упомянуть, что Милан вовсе не случайно оказался тем центром, где ренессансные гении как в теории так и на практике развивали тему с квадрифолиями, ведь Милан некоторое время был столицей Западной Римской империи, и здесь сохранился впечатляющий византийский храм - Базилика Сан-Лоренцо-Маджоре, построенная ещё в конце 4 в. н.э. в виде квадрифолия. Итого, есть довольно явная преемственность у такого рода угловых деталей от византийской архитектуры к ренессансной и далее к барочной, и потому мысль о том, что бартизаны могли также имитировать четыре главки на данный момент мне кажется вполне вероятной. И если следовать дальше этой логики, то крайне важно было понизить высоту кровель апсид в Сутковцах, чтобы сделать главки более заметными. При этом сложней всего понять, как изначально могла выглядеть центральная часть кровли над церковью, т.к. хоть архитектор и копировал многие классические византийско-романские планировочные решения (и не исключено, что одно из них было использовано в Сутковцах), но при этом часто вплетал туда и экспериментальные элементы, и потому пока остаётся довольно много комбинаций того, как могла выглядеть верхняя часть храма. Слева угловые главки церкови 1-й четверти 15 в. в монастыре Мансия (Сербия). Справа - главки (?) / бартизаны в Сутковцах:

Цокаль Эта деталь настолько проста, а с точки зрения дизайна настолько удачна, что она практически в неизменном виде использовалась в самых разных стилях: в византийском, романском, готическом, ренессансном, барочном и далее. Сама по себе она вряд ли может помочь уточнить датировку, однако всё же хочется хотя бы очень поверхностно указать на то, что эта деталь на протяжении многих веков считалась классической - она очень широко представлена в романской архитектуре, затем перешла в готику, и уже в ренессансный и барочный период эта деталь в самом простом виде использовалась при строительстве как сакральных, так и оборонных памятников Украины в 16-17 вв. Кроме того, поскольку в готику эта деталь уже в готовом виде перешла из романской архитектуры, то по сути своей она не является порождением готического стиля. Византийская церковь св. Анны в Трабзоне (Турция), 6-9 вв. Не удивлюсь, если окажется, что цоколь (как и многие другие детали) в романскую архитектуру перешёл из византийской. Источник Церковь св. Петра в Мисайле (Швейцария), ок. 800 г. Источник: ? Замок в Амблени (Франция), ок. 1140 г. Источник Одна из башен укреплений вокруг храма в Орэштие (Румыния), 16-17 вв. Источник Комплекс храма Посещения св. Марии (Хорватия), начало 18 в. (?) Источник Цоколь, опоясывающий Сутковецкую церковь: Источник: фото Г. Логвина из "По Україні" (1968). К вопросу о сходстве архитектуры церкви и замка в Сутковцах также напомню, что как минимум одна из башен замка также имела цоколь. Сам по себе этот элемент сложно использовать для датировки, а его наличие у одного объекта не представляет собой что-то экстраординарное, однако в Сутковцах сразу два памятника были с цоколями, и в рамках гипотезы о постройке замка и церкви в один и тот же период такие детали могут предоставлять дополнительные доводы в пользу версии о том, что церковь могла быть построена намного позже 1476 г., поскольку замок скорей всего начали строить не ранее рубежа 16-17 вв. Источник

Общий облик Возможно всё началось, когда в 1905 г. Г. Павлуцкий написал (здесь и ниже выделение жирным моё): "Несомненно, образцом для этой церкви-замка [в Сутковцах] послужили готические замки западной Европы ...". И хотя в 2011-м упомянутый автор радикально изменил свою точку зрения, и начал доказывать барочную природу храма, его аргументы выглядели не очень убедительно, и потому постепенно другие исследователи в церкви стали всё больше отмечать связи с готикой. Так Д. Антонович в 1922 г. назвал храм в Сутковцах "Найбільше відомою готицькою церквою на Поділлю", а в 1929 г. В. Сичинский написал солидную публикацию, где с готикой связал не только отдельные детали, но и облик храма в целом: "Загальна концепція цілої будови, просторовий розподіл мас, конструкції та склепіння, перекриття, окремі архітектурні форми та деякі деталі цілком ясно говорять, що тут ми маємо діло з готикою" + "Всі ці архітектурні форми та деталі остільки пересвідчують про готицький характер цілої будови". Причём автор был совершенно уверен в корректности и непоклебимости своих выводов и датировок, и потому считал, что "немає потреби входити в дискусію з деякими письменниками, що сумніваються що до давности та стилістичних особливостей сутківської твердині". При этом интересно, что даже такие ярые сторонники готической природы храма как В. Сичинский всё равно отмечали, что часть элементов, которые они связывали с готикой, также встречались и в других стилях. Так, например, в описании апсид/полубашен храма и их пояса машикуль в работе В. Сичинского встречаем такое: "Склепіньчастий фриз повстав у західньо-европейському будівництві ще в романську добу, але загально був поширений в добу готики і навіть ренесанса в оборонних і замкових будовах. ... Форма сутківських веж є типова для всіх оборонних веж західньої і центральної Европи доби готики і почасти ренесанса", или вот про окна: "Щож до округлих вікон, то такі відомі у всіх стилях від романського аж до ампіра, але спеціяльно уживані були в готичних будовах (т. зв. "рожі")". Поскольку автор много чего повидал, то он знал, что ряд элементов были типичными не только для готической архитектуры, но всё же сумма его взглядов с опорой на датировку церкви ок. 1474 г. каждый раз вынуждала его делать выбор в пользу готики. Деталь часто использовалась в романском, готическом и ренессансном искусстве? Автор из трёх вариантов всегда выбирает готику. Другая деталь применялась в ещё большем количестве стилей? Ну... всё же тут готика без вариантов, как считал автор. В публикациях других исследователей изредка можно было встретить мысль, что всё же в облике храма не только план, а и другие важные детали могут иметь связь в первую очередь не с готикой, как, к примеру, когда И. Крипякевич в 1937 г. написал: "Візантійсько-романським залишилися тут тільки поземий план та оформлення вікон і амбразур", что, впрочем, не помешало и этому автору включить церковь в круг готических памятников. С этими взглядами особо не спорили. Лёгкой формой контркритики можно считали позиции отдельных авторов (И. Могитич, Е. и О. Пламеницкая), которые проводили параллели с романскими постройками или постройками княжьих времён, однако эти автора в публикациях с одной стороны мало развивали тему преобладания романских черт над готическими, с другой стороны очень слабо критиковали доводы тех, кто атрибутировал те или иные детали как готические, и в целом очень малы касались темы стилей. Как по мне, "загальная концепція цілої будови" и "просторовий розподіл мас" отсылают нас вовсе не к готической, а к романской архитектуре. Общая приземистость постройки, набор деталей, которые видим на фасадах, а также специфическая комбинация этих элементов находят множество аналогов среди романских храмов 11-13 вв. Если это готика, то где тонкость и изящность объёмов? Где устремлённость вверх? Где узкие вертикальные прорези окон? Где хоть одна готическая стрельчатая арка, столь характерная для готики? Почему так много округлых и плавных линий? Таких вопросов очень много. При взгляде снаружи у церкви, как по мне, нет ни одной детали, которую можно было бы однозначно связать только лишь с готикой (как, например, круглые окна, которые характерны и для романики, и для готики, и для ренессанса, и для барокко), но что даже важнее - здесь есть детали, которые к готике никакого отношения не имеют. И именно параллели с романскими сакральными памятниками могут объяснить, почему полубашни храма в Сутковцах имеют именно такой вид. Мы видим (в порядке снизу вверх) грубый/простой цокаль, нижний ярус бойниц (с округлыми перемычками), круглое окно, декоративный поясок, затем бойницы второго яруса (также с округлыми завершениями), над которыми возвышается аркатурный пояс, совмещённый с машикулями (также приземистые, с округлыми арочками), и всё это на плоскости полукруглых башенок. В наши дни разве что кровля может показать готической, но как мы знаем это не оригинальная деталь, а итог реконструкции по проекту Е. и О. Пламеницкой. Источник Если начать издалека, то облик Сутковецкой церкви может напомнить облики простых романских церквей 11-13 вв., которые довольно часто имеют такие же простые формы, а также некоторые из нужных нам деталей - цокаль, окна с округлыми арками в верхней половине апсид, а также простой аркатурный пояс. Церковь в Сан-Жауме-де-Фронтанья (Испания), 2-ая пол. 11 в. Источник Церковь Сан Роман де Кастро (Испания), 12 в. Источник Церковь Сантьяго в Алларизе (Испания), конец 12 - начало 13 вв. Источник Церковь св. Мартина в Мон-Сен-Мартен (Франция), сер. 12 в. Источник Сделав небольшое отступление, обращу ваше внимание на то, что в романской архитектуре также можно встретить примеры членения фасадов на две части при помощи декоративных поясов/карнизов, как у показанной выше церкви в Алларизе, или как у этой романской церкви св. Петра в Аррохо (Испания), построенной ок. 1-й трети 13 в.: Источник: ? Но вернёмся к структуре фасада в целом. Уже в случае с подобными примерами (их на самом деле очень много) видим определённое сходство с общим образом и некоторыми деталями, которые видим у церкви в Сутковцах, однако перечень схожих элементов всё же не настолько большой, чтобы можно было говорить о явных родственных связях. Чтобы найти больше интересных параллелей нам нужно присмотреться не к маленьким храмам, а к большим романским соборам и церквям, которые задавали тренды, в архитектуре которых в наиболее полной мере реализован нужный нам набор деталей. Церковь св. Кириака в Герноде (Германия), 10-12 вв. Здесь видим глухую аркатуру в верхней части апсиды, а также выстроенные в три линии окна. Такая структура окон в романских храмах в большинстве случаев объяснялась наличием двух ярусов - верхние окна, расположенные в один или два ряда, освещали храм, под которым ярусом ниже находилось отдельное помещение крипты, освещаемой дополнительным рядом окон, расположенных у самой земли (поскольку крипта как правило располагалась под землёй или в полуподвальном уровне). Среди этих огромных храмов особенное внимание привлекают те, которые обладают одной интересной деталью, называемой "галереей гномов" (нем. Zwerggalerie) или "карликовой галереей". Такие миниатюрные галереи, опоясывающие апсиды (а иногда и другие части храма) развивали идею показанных выше простых глухих аркатур. В отличие от классической аркатуры, которая выступала наружу относительно плоскости стены, галереи гномов наоборот формировали ниши с наклонными скосами, которые были встроены в толщу стены. И хотя такие галереи считались преимущественно декоративными элементами, в случае с большими храмами ими все же можно было воспользоваться (туда можно было попасть, там можно было пройтись, и т.п.), т.е. на ранних этапах они могли быть хотя бы частично функциональными. Такие галереи в максимально развитом виде были немецкой фишкой, однако благодаря распространению романской архитектуры различные вариации подобных конструкций помимо Германии можно встретить в Италии (преимущественно на севере, в зоне влияния Священной Римской империи), Швейцарии, Испании, Нидерландах, Бельгии и некоторых других странах. При этом интересно, что, например, во Франции, несмотря на обилие романских памятников, храмов с такими галереями крайне мало. С рубежа 12-13 вв., с началом появления готики и роста её популярности, гномьи галереи начинают всё реже использовать, так что они остаются во многом чисто-романским элементом, который в готике использовался очень редко и недолго. Также интересно, что подобные галереи часто использовали в нео-романской архитектуре 19 - начала 20 вв. (как вот здесь, например). Собор в Шпайере (Германия). Это первый немецкий храм, который был украшен гномьей галереей (ок. 1100 г.), одна из которых расположена в верхней части апсиды. Эту апсиду с мини-галереей характеризуют как "один из самых запоминающихся образцов романского дизайна", и также известно, что она породила множество копий. Здесь, по моему мнению, видим корни той самой схемы работы со структурой фасадов, которая знакома нам по Сутковцам, а именно: цоколь, нижний ярус окон, одиночной круглое окно, верхний ярус основных окон и гномья галерея. Источник Собор в Лунде (Швеция), 1-ая четверть 12 в. Здесь (как и во всех примерах ниже) видим в верхней части апсиды галерею гномов, ниже ярус с основными окнами, а у самой земли расположен ярус с окнами крипты. Источник Собор в Майнце (Германия), 11-12 вв. Источник Собор в Бонне (Германия), середина - 2-ая пол. 12 в. Здесь на поверхности парочки апсид можно найти набор нужных деталей. Источники: 1, 2 Церковь св. Северуса в Боппарде (Германия), 12-13 вв. Цоколь, круглые окна, ярус с основными окнами и гномья галерея: Источник Очень солидную коллекцию образов на нужную нам тему демонстрирует Кёльн (Германия). Тут, как по мне, можно найти первоисточники многих деталей, которые несколькими веками позднее в переработанном/переосмысленном виде были применены в Сутковцах. Тут вам и несколько почти сливающихся апсид, и угловые вежечки, поставленные на стыках апсид, и фронтоны, и общая структура деталей в стенах апсид. Церковь св. Апостолов в Кёльне. 2-ая пол. 12 в. Источники: 1, 2 Церковь Большой св. Мартин в Кёльне. 2-ая пол. 12 - начало 13 вв. Источники: 1, 2 Церковь св. Северина в Кёльне. 2-ая пол. 12 - 1-ая треть 13 вв. Источник Церковь св. Гереона в Кёльне. 11-12 вв. Источник Этот же храм в разрезе, где хорошо видно разделение апсиды на 2 уровня - верхний уровень храма и нижний уровень крипт. Как было указано выше, именно такое типичное для романских храмов разделение задаёт видимую снаружи структуру окон, нижняя линия которых, освещающая крипты, расположена у самой земли: Источники: 1, 2 Теперь нам стоит посмотреть, как всё это в чуть более упрощённом виде выглядело в Северной Италии (где, вероятно, был первоисточник нужных нам идей), а также в экспортных образцах романской ломбарской архитектуры (особенно много ярких примеров сохранилось в Испании). Здесь интересно хотя бы в общих чертах увидеть, как выглядели гномьи галереи на ранних этапах эволюции, и в случае со средними и небольшими храмами. Если у немецких соборов такие галереи, несмотря на их основную декоративную функцию, превратились в более-менее функциональные элементы (т.е. при желании в эти галереи можно было попасть и там пройтись), то в случае с менее крупными и более старыми ломбардскими образцами можно увидеть, как эта деталь развилась из чисто декоративного элемента в подобие тех галерей, которые украсили соборы Германии. Собор в Модене (Италия) 12 в. демонстрирует одну из вариаций уменьшенных и не развитых гномьих галерей: Источник Важная деталь - если присмотреться, то можно заметить, что относительно наружной стены апсиды (синяя линия на фото) тыльная стена гномьей галереи имеет наклон (красная линия на фото), поскольку роль стены выполняет не сама стена, а купол, часть внешней оболочки которого мы и видим сквозь аркаду: Источник Или вот деталь одной из апсид базилики Санта-Мария-Маджоре (Италия) 2-й пол. 12 в., где за арочками гномьей галереи также хорошо заметна кривизна полукружия купола: Источник: ? Кстати, в этом же комплексе находится и один из немногих итальянских романских квадрифолиев (о котором речь ещё пойдёт ниже), так что в данной локации сконцентрировано довольно много деталей, которые, по моему мнению, в переосмысленном виде могли быть использованы в облике Сутковецкой церкви. Источник Церковь св. Марии в Ривольта-д’Адда (Италия), 1-ая пол. 12 в. Здесь внутри гномьей галереи видим поперечные переборки, разделяющие "проход" на несколько изолированных секций, а поверхность купола почти сливается с наружной стеной апсиды. Дробление и изоляция элементов галереи усиливается. Также обратите внимание, что здесь (а также в ряде примеров, показанных выше и ниже) верхняя часть храма одновременно декорирована как выступающей наружу классической аркатурой, так и утопленной вглубь галереей гномов - это важно, поскольку в Сутковцах архитектор также мог держать в голове оба этих декоративных элемента, когда проектировал пояс аркатур с машикулями. Источник Церковь св. Иоанна Крестителя в Монторфано (Италия), вероятно не ранее конца 11 в. Здесь, несмотря на миниатюрные размеры храма, гномья галерея выглядит довольно развитой, хотя при этом очевидно, что она лишена функции, и является лишь элементом декора. Источник: ? И вот, шаг за шагом, постепенно мы приходим к самой упрощённой версии этого элемента декора, к первоисточнику, которому ещё далеко до полноценной галереи, и который выглядит как пояс из изолированных друг от друга ниш, состыкованных с наклонной поверхностью купола. Церковь св. Иоанна в Белькайре д'Эмпорда (Испания), 11 в. Источник Церковь св. Марии де Обарра (Испания), конец 10 - 1-ая четверть 11 в. Считается одних важнейших памятников ломбардской романской архитектуры в Арагоне. Здесь интересно, что главная апсида декорирована гномьей галереей, а боковые апсиды - аркатурой. Источник Церковь св. Иоанна в Палау-Сабардера (Испания), 11 в. Источник Церковь Сан Лаззаро (Италия), конец 11 в. Это пример того, как зачаточные карликовые галереи уже не сильно отличаются от обычных аркатур. На то, что это не простая аркатура намекает то, что здесь видим ниши со слегка наклонной поверхностью. Источник Ниже несколько вариантов на ту же тему, но в случае с более крупными храмами чаще попадаются варианты с двумя рядами окон (основными окнами храма и окнами крипт). Церковь аббатства в Сен-Гилем-ле-Дезер (Франция), 11-12 вв. Источник Церковь св. Викентия в Кардоне (Испания), 11 в. Обратите внимание, что одному из окон в нижней линии придали круглую форму. Источник Церковь в Капо-ди-Понте (Италия), конец 11 в. Источник Церковь Сан Винченцо ин Прато (Италия), конец 11 - начало 12 вв. Источник Церковь и баптистерий в Аглиате (Италия), 11 в. Источник Церковь св. Мартина в Эм-ла-Пань (Франция), 11 в. Источник: ? Церковь 12 Апостолов в Лоди-Веккьо (Италия). Это итог реконструкции 14 в., и в данном случае аномально поздняя датировка связана с так называемой ломбардской/итальянской готикой - стиля, в рамках которого часто можно встретить смешение классических романских и более свежих готических элементов. Возможно именно в рамках этого стиля можно встретить самые поздние вариации нужной нам структуры и деталей декора. Источник Баптистерий в Биелле (Италия) с нечёткой датировкой (нужные нам детали, вероятно, относятся к 11 в.) демонстрирует редкое сочетания ряда интересных в рамках данной темы элементов - мало того, что это квадрифолий (что само по себе является редкостью), так ещё и декорированный простым вариантом гномьей галереи. Здесь недостаёт только нижнего яруса окон (его не было, поскольку в данном случае перед нами не средний или крупный храм с криптой, а относительно небольшой бастистерий), а также нет круглых окон. Впрочем, как показал выше, все эти недостающие детали часто встречаются в других романских храмах, и могли применяться в разных комбинациях. Удивительно, что В. Сичинский, который узнал о существовании этого баптистерия ещё в 1920-х гг., а также отметивший его большое сходство с Сутковецкой церковью, в итоге отложил всё это в сторону, и сосредоточился на доказательстве того, что церковь в Сутковцах сформировалась под влиянием готического стиля, а не романского. Ниже цитата из его статьи 1929 г. Если идея о том, что структура деталей апсид церкви в Сутковцах была вдохновлена архитектурой романских храмов, то тогда видится совершенно неправильным вывод, который в 1912 г. Е. Сецинский кратко описал так: "По типу постройки здание это представляет собой соединение готической архитектуры замка с византийской церковью". Т.е. вовсе не башни готического замка, а апсиды романских храмов мог держать в уме архитектор Сутковецкой церкви, да и планировка (как уже упоминал выше) также могла быть позаимствована из романской сакральной архитектуры. В общем, быть может родственный ряд в сильно упрощённом виде мог выглядеть как-то так: Здесь с акцентом на ключевые элементы (и ещё цоколь также нужно учитывать): Т.е. не покидая круга романских памятников можно легко найти многочисленные аналоги деталей и структур их расположения, которые видим в Сутковцах. Более того - именно сравнение с романской архитектурой объясняет некоторые странности церкви в Сутковцах, например, почему верхний ряд бойниц выглядит как окна (ответ - потому что именно там, в верхней части, у романских храмов чаще всего находился основной ряд окон), бойницы же нижнего яруса успешно имитировали типичный ряд окон романских крипт. Церковь в Сутковцах до реставрации. Акварель Ольги Пламеницкой, 1974 г. Слияние апсид в комбинации с угловыми выступами, миниатюрными башенками и треугольными фронтонами: Конечно, всё это может быть совпадением, но тогда было бы интересно увидеть больше примеров из готической архитектуры, которая могла бы послужить основой для того, что видим в Сутковцах. Машикули или не всё так просто? Также может возникнуть мысль, что уж что-что, а верхний ярус машикулей в Сутковцах является деталью, эволюционно не связанной с романскими упрощёнными гномьими галереями. Однако если вы подумаете над функцией классических машикулей (т.е. обстрел противника непосредственно у стен) и попробуете понять, могли ли "машикули" в Сутковцах выполнять эту функцию, то убедитесь, что в случае с Сутковецкой церковью у нас не совсем-то и машикули, а особый тип бойниц, и что всё это только выглядит как классическая боевая деталь, а на самом деле, возможно, она по своему внешнему виду всё же имеет сходство с завершениями объёмов романских храмов, особенно тех, в которых утопленный в стену упрощённые гномьи галереи с их характерными наклонными поверхностями совмещали с выступающей наружу аркатурой. Ведь если в случае с машикулями аркатура нужна, чтобы выдвинуть отверстия бойниц за стену, то в Сутковцах ничего подобного нет, и то что выглядит как выступающие за стену консоли на самом деле не связано с функцией выдвижения бойниц за линию стен, т.е. аркатура с консолями в Сутковцах это лишь деталь декора, как и аркатуры у романских храмов. Церковь св. Петра близ Понтса (Испания), 12 в. Пример совмещения утопленных в стену ниш с аркатурой: Источник Более подробно об аналогах "машикуль" в Сутковцах я расскажу в отдельной теме, в которой мы присмотримся к боевым деталям церкви. Также в целом рекомендую вам поразмышлять над вопросом, являются ли сплошные пояса машикулей, опоясывающие стены и башни, поздним готическим элементом или же у них есть общие корни с классической романской аркатурой? Сам этот вопрос достаточно обширен, чтобы его разбирать здесь, но мысль о возможном родстве аркатур и машикуль может сделать более логичным мысль, что аркатуры могли совмещать с машикулямями, а машикули могли в некотором роде имитировать аркатуры, т.е. играть в том числе и декоративную роль. И, как вы уже могли заметить из показанных выше примеров, в романской архитектуре существовали как выступающая аркатура, так и вдавленные ниши со скосами, и применялось это как по отдельности, так и вместе, и с этой точки зрения в Сутковцах, возможно, мы видим поздний эксперимент на ту же тему. Если внешний вид церкви в Сутковцах действительно вдохновлён романской архитектурой, то может церковь романская? Если схожие черты говорят о родстве, то несхожие черты говорят о том, что перед нами далеко не романика: Главная хитрость в том, что если в романских храмах внешняя структура отражала внутреннее устройство, то в Сутковцах всё с точностью до наоборот - фасад копирует детали апсиды романских храмов, но почти все его детали являются имитацией или искажением того, что есть у классических прототипов. Так, в романских храмах нижний ярус окон связан с ярусом крипт, который отделён перекрытием от яруса храма, а в Сутковцах роль этих окон выполняют похожие по форме бойницы, которые связаны с основным помещением храма. То что на фасаде Сутковцей церкви выглядит как окна основного церковного пространства на самом деле является бойницами второго яруса. Вариация гномьей галереи из декоративного элемента превратилась в функциональны - там обустроили ещё один ярус бойниц/машикуль, а их скосы в нишах не имели никакого отношения к изгибам сводов (которых на втором ярусе не было). Эти и другие подобные детали могут говорить о том, что архитектор не просто копировал, а без значительных ограничений обыгрывал каноны, создавал свою интерпретацию классики. И даже круглые окна (которые и в романских оригиналах и в Сутковецкой копии были просто дополнительными окнами), вероятно, в рамках проекта в Сутковцах пережили некоторую трансформацию, поскольку превратились из второстепенной детали в первостепенную (поскольку только они и освещали храм), и наверняка архитектор стремился найти баланс, чтобы эти окна не были очень крупными (чтобы походить на окна классических романских храмов), но и чтобы они не были совсем уж мелкими (чтобы их можно было использовать для освещения). Проще говоря, церковь в Сутковцах не была романским храмом, но очень старалась на него походить. В целом верхний оборонный ярус выглядит довольно сложной конструкций, состоящей из опоясывающей всю церковь линии бойниц/машикулей, с интегрированными туда бартизанами, а также бретешем над входом. Всё это в целом уже не находит прямых аналогов в романской архитектуре. Забегая немного вперёд (об этом подробней расскажу в отдельной теме о боевых деталях) отмечу, что большинство того, что в классических романских храмах было окнами или деталями декора, в Сутковцах было превращено в бойницы, большинство из которых нельзя датировать ранее 16 в. Очень важны не только детали, но и детали деталей. Так в романской архитектуре использовались полукруглые арки, однако в Сутковцах верхние дуги всех бойниц выполнены не в виде полукруглых, а в виде трёхцентовые арок (т.е. со слабо выраженным изгибом). Это также может свидетельствовать о том, что хоть архитектор и наследовал классику, даже в самых важных деталях он вовсе не стремился к точному следованию канонам, причём ни с точки зрения формы, ни с точки зрения функции. Романские храмы как правило строились из регулярной или просто хорошо выполненной кладки, которую по причине её качества не нужно было штукатурить. В Сутковцах кладка довольно грубая, из разнокалиберных камней, с раствором, куда обильно подмешивали битый кирпич, и всё это (как ради сохранности такой кладки от выветривания, так и ради эстетических целей) основательно покрыли штукатуркой. Пропорции всего храма искажены в целом и в деталях - толщины стен на разных участках варьируются, детали по поверхности апсид распределены не равномерно, много грубо выполненных элементов. Обычно романские храмы выглядят куда более качественно сделанными. Известной особенностью романских храмов были резные детали декора (порталы дверей и окон, консоли карнизов), но ничего подобного в Сутковецкой церкви нет (если не считать переосмысленного гибрида аркатуры и редуцированной карликовой галереи), а то что есть часто тяготеет к ренессансу или даже более поздним стилям, о чём речь ещё пойдёт ниже. В 13 в. по мере роста популярности готики интерес к романскому стилю снижается, и к концу века постройки в романском стиле уже становятся редкостью (если не считать редких локальных исключений по типу ломбардской/итальянской готики). Так что те, кто склонен рассматривать церковь в Сутковцах как представителя около-романской группы памятников очевидно столкнётся с большими проблемами при обосновании датировки, которая была бы на уровне 12-13 вв. (т.к. в этом случае придётся обосновать чисто-романское происхождение памятника), так и более поздние датировки на уровне 14-15 вв. (поскольку непонятно, как памятник с многочисленными отсылками к романскому стилю мог появится в период готики). Странности архитектуры памятника, как по мне, можно объяснить только в случае принятия датировки не ранее 2-й пол. 16 в. или даже не ранее 1-й четверти 17 в. Вывод, который напрашивается Если оставить позади готику, то далее можно найти нужный нам этап интереса к классическим формам (в том числе и романским), связанный с ренессансным и барочным периодами, и отсюда можно предположить, что возможно Сутковецкая церковь была создана именно тогда, где-то на стыке ренессанса и барокко. Это многое бы объяснило. Архитектура храма весьма эклектична, она часто копирует классику, но при этом архитектор интегрирует в постройку много неожиданных элементов, иногда смешивая стили (включая детали, характерные для ренессанса и барокко), иногда имитируя несуществующий функционал, иногда добавляя функцию там, где её не было у классических образцов. Это уже далековато от идей строгого ренессанса и ближе к маньеризму или барокко по способу проектирования и смелости экспериментов. А вот что действительно тяжело, так это представить, что подобный смелый эклектичный эксперимент по переосмыслению романики с применением идей ренессанса и более поздних стилей, мог протекать в небольшом подольском селе в 15 в.

Теперь, когда мы собрали общий массив сведений о деталях, и о том, с какими стилями их связывали разные исследователи, мы можем перейти к следующему этапу - пошаговому анализу каждого из элементов. И тут у нас появится возможность не только оценить то, что уже было упомянуто, но также прибавить кое-что новое, что ранее не бралось в расчёт, и это, как по мне, может существенно изменить общее восприятие памятника. Планировка и её аналоги Ещё в 1889 г. Е. Сецинский отметил, что у планировки церкви были византийские корни. В 1907 г. М. Грушевский развил тему, связав распространение в Украине трёх- и четырёхконховых храмов с влиянием с Афона. Ещё больше доводов в пользу этой версии привёл Е. Сецинский в 1925 г. Его сын В. Сичинский в 1929 г. с одной стороны поддержал версию с византийскими корнями, но с другой стороны указал, что существовал и другой возможный источник вдохновения родом из северной Италии. И хотя автор напрямую об этом не упомянул, но если продолжить его мысль, о том, что этот источник влиял как на архитектуру Ломбрадии (Северная Италия), так и на архитектуру на немецких землях, то можно сказать, что данная версия (альтернативная византийской) связывала популяризацию трёх- и четырёхконховых храмов с влиянием романской архитектуры. На фоне этих размышлений выделился в 1905 г. Г. Павлуцкий, который считал, что "крестообразном план с закруглениями" связан с влиянием барокко, впрочем, как мы уже знаем, эта версия не получила особой поддержки. Интересно, что после публикаций 1920-х гг. интерес к плану церкви, а также поиску аналогов пропадает на многие десятилетия, и только ближе к 2000-м появляются публикации, в которых находим новые интересные сведения по нужной теме, в особенности по теме аналогов как из византийско-романского круга памятников, так и ренессансного и барочного. Впрочем, эти публикации не концентрировали основное внимание на церкви в Сутковцах, поскольку они затрагивали более обширные темы, и сутковецкий квадрифолий там был лишь одним из множества упомянутых памятников. Поскольку форма плана Сутковецкой церкви довольно редкая не только для Украины, но вообще в мире, то собрав список аналогов можно сделать много интересных выводов. Если вам в целом интересна тема использования планировки в виде квадрифолия или чуть более широкого круга крестовых в плане храмов, то общее представление об этом вы можете получить из списка источников, приведённых в конце данного сообщения. Вместо того, чтобы повторять вслед за другими авторами историю использования квадрифолиев с 5-6 до 18 вв. я предпочёл показать все эти памятники на карте, с датировками и разбивкой на группы, чтобы было проще найти здесь логичное место для Сутковецкой церкви. И вот что мы видим: Византийские и романские постройки нужного типа выходят из моды уже к 13 в. Редкие уникумы (как крошечные византийские церквушки на о. Родос 1490-х гг.) скорее подтверждает правило, чем опровергает, поскольку в таких редких случаях мы имеем дело с одним из последних отдалённых (до Сутковцов ок. 1500 км.) уголков, где по инерции выживала старая византийско-греческая культура, переживающая упадок в следствие расширения турецкой экспансии. В таких периферийных южных локациях аномалии всё ещё встречались. С 14 до 2-й половины 16 в. заметна почти полная потеря интереса к планировкам сакральных построек в виде квадрифолиев. Вероятно это связано с тем, что Византия, как один из центров, где развивалась концепция центрических храмов, пала под ударами турок. А Священная Римская империя, на землях которой ранее развивались романские квадрифолии, в нужный период была в зоне влияния католической церкви, предпочитавшей использовать вытянутые базилики. При этом интересно, что интерес к квадрифолию в целом (как декоративной форме) не пропадал, и его активно продолжали использовать. Более того - есть примеры нескольких укреплений 15 в., выполненных в форме квадрифолиев. В период ренессанса эту форму также часто использовали для фонтанов, для украшений парков и т.п. нейтральных небольших постройках. А вот храмы такой планировки для 14-15 вв. были очень большой редкостью, и в каждом из таких случаев чётко известно, на какой именно почве вдруг возникали эти редкие экземпляры. В случае с Сутковцами нет ничего подобного. На рубеже 15-16 вв. большой интерес к квадрифолиям проявляют ренессансные архитекторы (включая Леонардо да Винчи, Браманте и Микеланджело), однако их многочисленные теоретические изыскания крайне редко находили воплощение в реальности, так что храмы по типу того, который можно увидеть в Тоди (Италия) также относятся к категории уникумов. В 16 в. католическая церковь не стремилась к новому витку популяризации квадрифолиев. В общем, ренессансные изыскания также вряд ли оказали прямое влияние на появление квадрифолия в Сутковцах, поскольку даже в самой Италии эксперименты с этой формой были редкими и локальными, и большинство из них относились к периоду, когда квадрифолий в Сутковцах уже якобы был построен. И вот уже ближе к рубежу 16-17 вв. и особенно в течение 17 в. наблюдается новый значительный подъём интереса к квадрифолиям, и на этот раз эта форма плана получила большую популярность в барочной архитектуре. Также важно отметить, что самые ранние достоверные сведения о появлении в Украине храмов с крестовой планировкой относятся к рубежу 16-17 вв. При этом для 15 в. и вплоть до конца 16 в. нет сведений о том, что хоть один храм в Украине мог иметь планировку в виде равностороннего греческого креста. Отдельные авторы (И. Могитич, Е. и О. Пламеницкие), судя по всему, вовсе не были склонны видеть в Сутковецкой церкви памятник готической архитектуры. Вероятно они замечали его романские черты, и эта архаика приводила их к поиску аналогов среди памятников княжеской эпохи, а также памятников по типу донжона в Этампе (Франция). Думаю, что этот вектор ошибочен, и что на самом деле за архаику приняли то, что не было архаикой, но архаику копировало, подражало ей. Позднюю копию могли принять за оригинал. По моему мнению, с учётом всех известных аналогов сложней всего объяснить датировку сутковецкого храма ок. 1476 г., поскольку это был период, когда интерес к нужной форме плана исчез практически полностью, и даже такие примеры как тетраконхи Родоса (как очень поздние образцы из византийского круга памятников) или итальянских храм в Тоди (как пример ренессансного круга) относятся к чуть более позднему периоду конца 15 - начала 16 вв. Иными словами, по состоянию на 1470-е гг. ещё не созрели условия для формирования в Украине сакральных памятников с квадрифолиевой планировкой, и скорей всего необходимые условия сформировались даже не к концу 15 в. или 1-й пол. - сер. 16 в., а ближе к рубежу 16-17 вв., когда крестовая планировка, 5-главие и ряд других деталей были выбраны в качестве знаковых маркеров православных храмов, которые таким образом планировали выделять, чтобы из отличали от греко-католических церквей. Итого, пока мне видится вероятным, что в Сутковцах мы имеем дело с памятником, построенным на стыке ренессансной и барочной эпохи, что в целом согласуется с одной из версий (правда самой малопопулярной) датировки церкви периодом не ранее рубежа 16-17 вв. Это в свою очередь хорошо синхронизируется с процессами, которые запустила Берестейская уния 1596 г. Цитата по теме из публикации С. Боньковской: Гипотетическая строительная деятельность Александра Балабана, который, будучи православным, был вовлечён (как и его известный родственник Гедеон Балабан) в этот масштабный процесс сопротивления унии, хорошо объясняет выбор именно крестовой формы для церкви в Сутковцах. Несколько Трансильванских аналогов Если в Польше, Словакии и Венгрии нет аналогов нужного нам периода/круга, поскольку там самые поздние образцы датируются 13 в., то с Трансильвание немного другая история. Здесь нашлось несколько квадрифолиев, которые ранее было принято относить к кругу романских памятников 12-13 вв., однако по результатам последних исследований не удалось подтвердить такой солидный возраст памятников и даже наоборот - удалось собрать множество доводов в пользу их появления в 16-17 вв. С учётом того, что ряд боевых деталей храма в Сутковцах также имеют аналоги в Трансильвании (об этом чуть позже расскажу в деталях в отдельной теме), а теперь ещё и с учётом наличия таких интересных трасильванских аналогов с точки зрения планировки, то можно предположить, что архитектор Сутковецкой церкви пришёл к нам из трансильванских краёв. Трансильванская архитектура имела очень сильные связи с архитектурой Южной Германии и Австрии, и на этом фоне интересно выглядят такие вот мысли В. Сичинского: "Зі всіх знаних будов хрещато-півкружного типу західньої й центр. Европи найбільше подібности до Сутківець дають Реґенсбург [Німеччина] і Reporyje [Чехія], при чім ця остання будова навіть що до абсолютного розміру середнього квадрату. Але маючи на увазі, що ціле романське мистецтво пр йшло до Чехії з Баварії, як то стверджує більшість дослідників — наше питання зводиться таким чином до Регенсбургу". О существовании трансильванских аналогов автор не знал, а мы знаем, и потому можно продолжить нить этих рассуждений, и согласиться с мыслью, что корни у всего этого могли уходить в строну немецкого романского искусства, однако в случае с Сутковцами транзитным регионом для этих идей также могла быть Трансильвания. Часовня Сердца Иисуса в Одорхею-Секуеск (Румыния), построенная скорей всего не ранее 1560-х или ближе к концу 16 в. До исследования и раскопок считалась памятником 13 в. Источник Часовня св. Иштвана близ Санзиени (Румыния). Ещё один памятник, который ранее датировали 13 в., однако в данном случае оказалось, что период 1680-х гг., с которым ранее связывали этап ренессансно-барочной реконструкции, оказался периодом возведения часовни. Сочетание архаичной с виду постройки в духе романских квадрифолиев в комбинации с минимумом декора и ренессансно-барочным порталом (1686 г.) имеют параллели с тем, что можно увидеть в Сутковцах. Источник Если в итоге удастся подтвердить, что церковь в Сутковцах могла быть построена ближе к 1-й четверти 17 в., а также то, что она имеет связи с трансильванскими квадрифолиями, то это в свою очередь добавит ещё больше аргументов в пользу версии, что именно в Трансильвании (возможно из-за связей с землями Священной Римской империи, где проявлялся интерес к барочным квадрифолиям, а также из-за связей с Балканами, а также по причине знакомства с уцелевшими в Венгрии постройками такого типа) после долгого перерыва (наступившего после 13 в.) в 16-17 вв. снова начали работать с этой формой, "экспортировав" один из образцов в Сутковцы. Также стоит упомянуть, что помимо четырёхконховых храмов, со 2-й половины 16 в. в ряде областей Украины наблюдается всплеск строительства трёхконховых храмов, для которых в качестве одного из источника происхождения отдельные исследователи также указывали маршрут через румынские и молдавские земли (т.е. и тут возможно Трансильвания могла принять участие). Помимо этого ряд решений, используемых в фортификации Украины 2-й половины 16 - 1-й половины 17 вв. также имеют яркие параллели с трансильванской фортификацией. Т.е., речь скорее не о том, что Сутковцы могли быть каким-то единичным случайным экспериментом заказчика со стороны Речи Посполитой и гипотетического трансильванского исполнителя, а что стройка комплекса в Сутковцах могла быть частью серии строительных проектов, в которых также могли принимать участие трансильванские мастера. Византийская или романская планировка? С момент, как впервые было отмечено, что у церкви в Сутковцах византийская планировка, с этим никто не спорил. Как отметил В. Сичинский: "Поза пляном тут нічого візантійського вже нема". И вот это-то и кажется мне странным, ведь если бы была цель копировать византийский стиль, то отсылок к византийской архитектуре должно было быть больше. Думаю, что на самом деле за основу могли взять не чисто-византийскую планировку, а аналогичную по форме романскую. Так, например, в Венгрии до наших дней уцелело несколько интересных образцов романских построек нужного типа (об этом ниже), так что романские образцы квадрифолиев имелись относительно неподалёку. Кроме того, наличие у церкви в Сутковцах других аналогов романских деталей намекает на то, что автор проекта в целом мог подражать именно романским, а не византийским памятникам, и потому хотя в целом даже в романскую архитектуру эта планировка пришла из византийско архитектуры, всё же архитектор, работавший в Сутковцах мог найти все нужные ему решения в кругу романских памятников, и потому планировка также вполне может быть не столько византийской, сколько романской. С точки зрения версии о том, что церковь в Сутковцах якобы во многом готическая странным выглядит выбор основы основ - планировки с плавными округлыми формами, имеющих больше параллелей с более старым (византийским, романским) или более новым (ренессансным, барочным) стилем, чем с поздней готикой. Источники: Володимир Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 150. Львів, 1929. С. 143-180. Віктор Вечерський. Тетраконхи України в контексті світової архітектури // Архітектурна спадщина України, Випуск 2. Київ, 1995. С. 89-98. Юрій Диба. Архітектура українських храмів-ротонд другої половини Х – першої половини ХІV століть (Дисертація кандидата архітектури). Львів, 2000. С. 59-66, 87-93. Софія Боньковська. Хрещаті храми України (Питання походження і розвитку) // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 341. Львів, 2001. С. 178-224. Віктор Вечерський. Тетраконхові храми у Візантії та в Україні // Праці Науково-дослідного інституту пам'яткоохоронних досліджень, Випуск 1. Київ, 2005. С. 34–54. Teresa Rodzińska-Chorąży. Zespoły rezydencjonalne i kościoły centralne na ziemiach polskich do połowy XII wieku. Kraków, 2009. S. 203-215. Béla Zsolt Szakács. Négykaréjos templomok az Árpád-kori Magyarországon // Arhitectura religioasă medievală din Transilvania. Középkori egyházi építészet Erdélyben V. Szerk. Satu Mare, 2012. S. 7-34.

Вначале я думал опубликовать эти материалы в теме про архитектуру церкви в целом и в деталях, или же в теме датировки церкви, однако общая сумма накопленных сведений оказалась значительной, да и потенциал для расширения есть, так что решил выделить этому вопросу свою тему. Сутковецкая церковь в начале 20 в. (до реконструкции, изменивший вид верхней части храма): Источник Суть проблемы: За последний век как-то в целом устоялось мнение, что церковь в Сутковцах была построена ок. 1476 г., и параллельно с утверждением этой версии также статус канонической получила версия о том, что в значительной степени архитектура памятника была сформирована под влиянием готического стиля в комбинации с византийской планировкой. При этом существуют и менее известные и менее популярные версии, в рамках которых некоторые детали трактовали как романские, барочные и даже неоготические. А вот ренессанс упоминали крайней редко, и то по отношению к деталям, которые считали добавленными к старой церкви в ходе какой-то из реконструкций. И тут с одной стороны к основной готической версии возникают вопросы, а с другой стороны существование других версий как бы намекает, что единства взглядов на самом деле нет, а это означает, что атрибуция деталей памятника по стилистическому признаку не отличается однозначностью. Не приходится сомневаться, что все те, кто датировал храм в пределах 2-й пол. 15 в. по сути были вынуждены концентрироваться на проведении параллелей именно с готической архитектурой, и при этом в их публикациях в тень уходили детали, не имеющие к готике никакого отношения, другие же детали, признанные "готическими" на самом деле имеют аналоги и в других стилях, как до-готических, так и пост-готических. В целом же получилась замкнутая схема - датировка храма ок. 1476 г. подпитывала готическую версию, а та в свою очередь давала больше оснований для жизни популярной датировки, а всё что не вписалось, то было в лучшем случае не совсем корректно и не всегда однозначно интерпретировано, а в худшем вообще не упоминалось и не анализировалось. Почему это важно? Во-первых, это важно из-за датировки. Если получится убедиться, что тут мы имеем дело не с чистой готикой, а с чем-то более поздним и более эклектичным, то это даст ещё один аргумент в пользу того, что Сутковецкая церковь может относится не к более раннему, и не готическому, а к более позднему периоду, чем обычно принято считать. Во-вторых, детали стиля, выбранные мастером способны приблизить нас к получению ответа на вопрос, какими именно образцами архитектуры мог вдохновляться мастер, а оттуда уже проще будет рассуждать, откуда пришёл мастер. А поскольку скорей всего церковь в Сутковцах была не единственным памятником, построенным прибывшим мастером(ами), то отсюда открываются интересные перспективы в проведении параллелей с рядом других памятников Западной Украины. Что хотелось бы сделать: Собрав все мнения, которые по теме стиля высказывали исследователи, анализировавшие архитектуру храма, оценить весь ассортимент данных и аргументов, чтобы проверить на прочность сделанные выводы. Далее при помощи дополнительных доводов и аргументов постараться оспорить ряд популярных мнений, и при этом высказать аргументы в пользу той версии, которая вроде бы ранее особо не обсуждалась, а именно что это может быть скорее ренессансная (с элементами в стиле маньеризма) или даже барочная церковь, которая строилась с многочисленными отсылками к романской храмовой архитектуре. Готическую трактовку нужно немного отодвинуть на задний план хотя бы для того, чтобы уделить больше внимание деталям, к готике никакого отношения не имеющих. Было бы хорошо отойти от практики, когда от датировки церкви ок. 1476 г. строили выводы о стиле, а пойти в другом направлении - оторвать стиль от датировки, присмотреться, сделать черновую атрибуцию, а потом подумать, каким периодом всё это логично было бы датировать. Если даже не получится убедить вас в своей версии, то как минимум можно начать дискуссию, ведь в любом случае слабых мест у готической версии предостаточно. К поклонникам версии о преобладании готического стиля в облике храма накопилось много неудобных вопросов, и я был бы рад получить на них ответы. Кто знает, может эти ответы наоборот ещё больше укрепят фундаменты, лежащие как под версией о датировке ок. 1476 г., так и под версией о явно готической церкви, впрочем, на данный момент в таком развитии событий я очень сомневаюсь. В целом же, в этой дискуссии с перечисленными ниже авторами я нахожусь в довольно невыгодной позиции, поскольку мне придётся возражать не кому-то конкретному, а практически большинству или даже всем. При этом я осмелился влезть в темы, с которыми знаком только лишь на очень общем уровне, и не смотря на это я взялся критиковать взгляды тех, кто десятилетиями изучал историю архитектуры в целом, и архитектурные стили в частности. Посмотрим, что из этого получится. Высказывания разных исследователей о стиле церкви и её деталей: Евфимий Сецинский, автор первого подробного описания истории и архитектуры церкви, увидевшего свет ещё в 1889 г. [1], в своей довольно детальной публикации темы стиля практически не касался. Исключение составляет лишь его упоминание особенности планировки храма, с указанием на то, что в основе её лежит византийская крест. Таким образом, хоть и косвенно, однако из всех особенностей первый исследователь архитектуры церкви отметил влияние византийского стиля, выраженного в планировке. Византийские/греческий крест в планировке храма: Источник: из статьи В. Сичинского (1929) [10] В 1890 г. "Географический словарь" [2] округлил сообщение Е. Сецинского, не упомянув форму плана, а сообщив, что церковь в целом "византийской архитектуры": Интересные мысли по нужной теме находим в публикации Михаила Грушевского 1907 г. [3] Здесь автор упоминает церковь в Сутковцах в числе памятников, построенных на территории Украины под влиянием Афона, сохранявшего верность старым традициям византийской архитектуры. Особенно интересно, что автор считал трёхконховые церкви и сутковецкий четырёхконх частью общей группы построек с одними и теми же корнями, т.е. византийско-афонскими. В 1905 г. благодаря публикации [4] Григория Павлуцкого, который первоначально поддерживал датировку церкви 15 в., происходит первый поворот в сторону готики. Автор в описании планировки не упомянул связей с византийским стилем, но при этом в парочке мест упомянул готику, причём как в контексте общей оценки архитектуры памятника, так и впервые классифицировал крышу (вероятно, в том числе из-за наличия высоких ступенчатых щипцов) как готический элемент: Что касается упомянутого автором замка Шомон (Франция), то на самом деле это очень интересный пример, который в действительности может иметь некоторые общие корни с концептом, использованным в Сутковцах. Правда, тут стоит уточнить, что нынешний облик замок Шомон принял в основном в два этапа - 1-й (преимущественно позднеготический) состоялся в 1469-1481 гг., 2-й (уже во многом ренессансный) в 1498-1510 гг. Это важно, поскольку утвердилось мнение, что церковь в Сутковцах уже была построена к 1476 г., и как-то так получилось, что у неё уже тогда были те черты, которые замок Шомон только начинал получать во Франции. И если признавать верность вектора размышлений Г. Павлуцкого, то либо нужно допустить, что в Сутковцах ещё в начале 1470-х гг. были в курсе самых модных течений ренессансной архитектуры из Франции (и местный владелец села имел средства, чтобы этим трендам следовать), либо нужно допустить, что церковь в Сутковцах (в случае если она была наследницей подобных готико-ренессансных веяний/форм) все же была построена позже 1476 г. Примечательно, что из всех возможных вариантов Г. Павлуцкий привёл не какой-то чисто-готический замок 15 в. (коих в Европе в целом и во Франции в частности предостаточно), а именно готико-ренессансный. Источник Удивительно то, что Г. Павлуцкий в дальнейшем радикально изменил свои взгляды как на счёт датировки, так и на счёт стилистической принадлежности церкви (впрочем, это не помешало готической версии продолжить наращивать популярность). Своими новыми мыслями он поделился в публикации 1911 г. [5], где появление храма автор относит к периоду где-то не ранее рубежа 16-17 вв., а в чертах его стиля был склоне видеть признаки барокко! Среди аргументации Г. Павлуцкого есть несколько интересных мыслей, однако значительную часть его доводов могла быть легко оспорена, что и будет сделано позднее Владимиром Сечинским в публикации 1929 г., о которой речь пойдёт ниже. Тем не менее, на мой взгляд, даже контр-критика не снивелировала полностью версии о более позднем, чем принято считать, появлении храма, а также выяснилось, что детали, определяющие стиль, оказались вовсе не такими уж и однозначными. В целом, Г. Павлуцкий даже через век после этой публикации остался в числе тех крайне немногих исследователей, которые допускали, что это вовсе не позднеготический храм конца 15 в., и что вовсе не готика определила его внешний вид. Е. Сецинский был знаком с Г. Павлуцким, переписывался с ними, и прислушивался к некоторым советам и корректировкам этого исследователя. Пример этому видим уже в публикации Е. Сецинского 1912 г. [6], где тот помимо упоминания византийских корней, также начинает вплетать в историю готику, которая уже выдвигается на первый план: Впрочем, уже на момент этой публикации взгляды двух исследователей основательно разошлись - если Е. Сецинский начинал с того, что допускал строительство церкви и замка Александром Балабаном в 1-й четверти 17 в., но в итоге склонился к версии, что оба памятника относятся ко 2-й пол. 15 в., и соответственно находятся в нише готической архитектуры, то Г. Павлуцкий наоборот начал с того, что поддержал версию с датировкой храма концом 15 в. и даже дал толчок поисков параллелей среди готической оборонной архитектуры, однако к 1911 г. он уже считал храм памятником времён Александра Балабана, и уже был склоне искать в его чертах детали стиля барокко, а не готики. Мнение Г. Павлуцкого о барочной природе храма, судя по всему, не нашло поддержки, а за церковью всё больше закреплялся статус памятника готической архитектуры 15 в. Так, Дмитрий Антонович в 1923 г. [7] к описанию храма перешёл в рамках раздела, посвящённого готической архитектуре, а Покровскую церковь охарактеризовал так: По таким формулировкам, к сожалению, не всегда можно понять, употреблялась ли готика для описания стиля, или же речь шла о хронологическом периоде (эпохе готики), или о том и другом одновременно. Ступенчатые щипцы/фронтоны, которые чаще всего связывали с готикой: Источник: фото Е. Сецинского 1901 г., из статьи В. Сичинского 1929 г. [10] Вернёмся снова к Е. Сецинскому. В своей публикации 1925 г. [8] он в целом анализирует архитектуру трёхконховых храмов Подолья, делясь интересными наблюдениями. В этом исследовании церковь в Сутковцах лишь бегло упоминается, однако общие мысли и выводы автора, как мне кажется, имеют отношение и к Сутковцам. Как мы помним, М. Грушевский считал трёхконховые и четырёхконховые формы родственными (с чем и я согласен), и, вероятно, Е. Сецинский считал также, во всяком случае для обоих типов храмов он указывал схожие особенности, а также один и тот же источник вдохновения. Собственно, суть идеи автор указал прямо в первой строке работы, в её заголовке "Вплив візантійсько-атонської архітектури на будівництво мурованих церков на Поділлю". Иными словами, снова автор указал, что старые византийские идеи через посредничество Афона попали на территорию Украины через одну из соседних транзитных стран. Вот что там ещё есть по теме: Не забывал Е. Сецинский бегло упоминать и готические черты. Так в публикации 1928 г. [9] он первым из авторов к числу готических деталей причислил своды: Готические (по мнению ряда исследователей) своды: Источник Допускаю, что тогда Е. Сецинский окончательно остановился как на датировке храма 15 в., так и на том, что он содержит готические черты, уже во многом благодаря влиянию своего сына, Владимира Сичинского, который в конце 1920-х работал над основательной публикацией, призванной предоставить первый детальный анализ архитектуры церкви, а также (что особенно важно в рамках данной темы) более чётко классифицировать храм и его детали с точки зрения стилей. Работа была издана в 1929 г. [10] Ниже фрагменты, имеющие отношение к авторскому взгляду на стилистику храма в целом и в деталях. Автор по теме написал очень много, так что и цитированного текста будет немало, однако и этого для полноты понимания взглядов В. Сичинского может быть недостаточно, так что всё же рекомендую прочитать полную версию статьи, которая, по сути, вся пропитана всевозможными аргументами в пользу версии о готической природе храма. Центральная одиночная опорная колонна: Источник Отдельно приведу размашистую (но очень интересную с точки зрения дискуссии вокруг стилей) полемику В. Сечинского (опубликована в той же статье 1929 г.) с мнением, которое в своей статье 1905 г. изложил Г. Павлуцкий. Напомню, что тот имел смелость оспорить версию с датировкой храма 15 в., а также постарался доказать, что церковь в Сутковцах имеет черты барокко. Поскольку В. Сичинский в своей публикации потратил немало усилий и аргументов, чтобы доказать готическую природу храма, то он не мог упустить возможности конструктивно покритиковать доводы Г. Павлуцкого: На первый взгляд обстоятельность, с которой В. Сечинский в 1929 г. изложил свои взгляды, оставляет мало сомнений в правильности сделанных им выводов, согласно которым именно готический стиль определил облик храма, но если начать анализировать ситуацию, то возникнет много вопросов, о которых речь пойдёт, когда мы уже сами начнём присматривать к деталям. А пока некоторые обобщающие тезисы, из тог, что в наше распоряжение предоставил автора: К византийскому стилю он отнёс только форму плана. Автор отметил, что ряд деталей (круглые окна, столб в центре, аркатуры машикулей) имеют романские корни, однако в итоге причислил эти детали к готическому стилю. Большинство черт храма автор связал с готикой, не смотря на то, что многие из этих деталей использовались как в более раннем романском стиле, так и в более поздних ренессансном и даже барочном стилях. Примечательно, что не смотря на столь обстоятельный анализ, часть деталей автор просто не упомянул или же упомянул очень бегло, и не стал трактовать (такие как форма окон, бойниц, арок и др.). Ренессансным деталям автор уделил крайне мало внимания, они явно его не очень интересовали, так что, к примеру, он даже забыл упомянуть про наличие у церкви ренессансных порталов. Никакой оценки происхождения или датировки ренессансных элементов автор не дал. Не только барочную, но даже ренессансную версию автор всерьёз не воспринимал, и даже наоборот - утверждал, что некоторые архитектурные решения (в частности, расположенная по центру колонна и строительная техника) противоречили взглядам ренессансной эпохи. Гипотезу Г. Павлуцкого о строительстве храма в ранне-барочную эпоху автор раскритиковал. К периоду позднего барокко (2-ая половина 18 в.) он относил лишь некоторые детали (деревянная колокольня, главки над кровлями), добавленные в ходе реконструкции. В целом стиль храма он охарактеризовал как сплав византийско-романских решений с готическими, но при этом именно готический стиль им был выделен как основной, якобы хорошо различимый как на уровне целого, так и на уровне деталей. Пока мнения украинских исследователей постепенно склонялись в сторону преобладания готического стиля, редкие польские исследователи, касавшиеся темы архитектуры церкви, продолжали по инерции упоминать только византийский стиль. Как, например, Антони Урбанский в 1929 г. [11] Алексей Некрасов в 1935 г. [12] кратком описании храма указал, что фронтон имеет не только готические, но и романские корни: Михаил Драган в 1937 г. [13] придерживался, как по мне, довольно спорного мнения, что форма плана и даже бартизаны церкви в Сутковцах были следствием влияния на архитектуру Украины решений, которые якобы пришли к нам напрямую из ранней христианской архитектуры Армении. Не считая этого, из стилей он упомянул лишь позднюю готику (здесь он опирался на выводы В. Сичинского): Интересная (и при этом малозаметная) деталь по теме встретилась в публикации Ивана Крипякевича 1937 г. [14] Как видим здесь И. Крипякевич во многом опирается на выводы о доминировании готического стиля, высказанные В. Сичинским (и даже напрямую цитирует его), но затем от себя автор добавил, что к византийско-романскому стилю (тут особенно интересно, что он упомянул оба стиля, а не только византийский) можно отнести план храма, а также оформление окон и амбразур. И если византийские/романские корни плана ранее уже отмечали другие авторы, то вот византийско-романские корни окон/бойниц были отмечены впервые. Честно говоря, при первом прочтении этой части я сходу подумал, что автор не понимает о чём пишет, поскольку причислить окна и уж тем более бойницы к византийско-романскому стилю мне казалось мягко говоря странным выводом, однако если подразумевалась не общая структура, а просто форма контура с отсылкой к полукруглым арочным завершениям, то всё менялось, и получалось, что И Крипякевич как раз наоборот хорошо знал, о чём пишет, и вообще он вероятно был первым, кто указал, что вообще-то и окна/бойницы храма к готике отношения не имеют. Окна и бойницы церкви: Источник В публикации 1956 г. [15] Владимир Сечинский повторяет свои выводы из статьи 1929 г., и снова делает чёткий акцент на том, что от византийского стиля есть только планировка, а остальное это готика. Причём, как и в публикации 1929 г., в случае если форма характерна для нескольких стилей (романский или готический; готический или ренессансный) автор каждый раз один из стилей отодвигает в сторону, оставляя в центре внимания готику: Во 2-й половине 20 в., когда Сутковцами начинают активно интересоваться исследователи архитектуры советского периода, особых споров вокруг стиля уже не велось. Упоминание византийских и романских влияний почти исчезли, часть деталей отнесли к готике. Из нового можно отметить возросший интерес к ренессансным деталям, которые, впрочем, считали поздними добавлениями. Григорий Логвин, 1956 г. [16] Из интересного: В этой ранней публикации Г. Логвин по стилю атрибутировал только лишь несколько деталей декора, тогда как о стиле храма в целом, или же о стиле более крупных и значимых деталей, он своих мыслей не привёл. В. Сичинский в 1929 г., описывая те же детали интерьера, отмечал, что часть из них имеет аналоги среди готических элементов декора, но также обратил внимание на то, что другие элементы уже в большей степени ренессансные. У Г. Логвина упомянута только связь с готикой. Впервые были упомянуты ренессансные порталы, которые автор считал деталями, добавленными в 16 в. Странно, что автор упоминает ренессансные порталЫ (?) на втором ярусе (где до наших дней сохранились следы только одного портала), однако не упоминает, что портал главного входа на первом ярусе также ренессансный. Что автор имел ввиду под ренессансными "наличниками бойниц" мне не до конца понятно. Важно также, что автор уточнил - по его мнению ренессансные детали не имели отношения к основному периоду строительства храма, но были добавлены в ходе какой-то реконструкции. Ренессансный портал на втором ярусе церкви: Источник Г. Логвин, справка из "Історії українського мистецтва" 1967 г. [17] Здесь интересно отметить, что хотя Г. Логвин в целом следовал в своих размышлениях по вектору, намеченному В. Сичинским, относя своды апсид к готическому стилю, однако при этом он уже не описывает своды центральной части как готические и не утверждает, что они были нервюрными (как это делал В. Сичинский). Нервюрные своды апсид: Источник Г. Логвин, справка из "Всеобщей истории архитектуры" 1968 г. [18] Здесь видим, что связь с готикой автор усилил, добавив к "готическим" сводам апсид ещё и "готический" фронтон. Г. Логвин, справка из "По Україні" 1968 г. [19] Из интересного: И снова Г. Логвин хоть и склонен относить к готике систему опоров сводов на центральный столб, а также своды конх/апсид, однако своды центральной части он готическими всё также не называет. Элементы декора интерьера он продолжал связывать только лишь с готикой. Как и фронтон. Здесь снова повторно автор привлекает внимание к ренессансным деталям на втором ярусе (ренессансные детали на первом ярусе, ни снаружи, ни в интерьере, он не упоминал), и на этот раз с уточнением, что по его мнению они были добавлены в 16 в. Кстати, замок в Сутковцах в публикации 1968 г. Г. Логвин датировал 16 в. (без уточнений, идёт ли речь о начале, середине или конце века), и таким образом, возможно, по его версии появление ренессансных деталей в храме синхронизировано с появлением ренессансного замка. Хотя при этом автор не пытается решить тот парадокс, который мешал некоторым исследователям относить замок и церковь к разным строительным периодам. Детали декора (они же "консольные капители", "пяты сводов" и т.д.) в интерьере: Источник Григорий Логвин в справке 1982 г. [20] повторяет уже известные нам мысли/выводы: Ничего особенного нового по теме стилей не видим в справке от Евгении Пламеницкой, опубликованной в 1986 г. [21] Щипцы отнесены к готическому стилю; деревянные детали верхней части храма, добавленные в 18 в., отнесены к барокко; некоторые детали, несущие черты стиля, упомянуты без стилевой атрибуции. Деревянная колокольня и главки, появление которых все единогласно относят ко 2-ой пол. 18 в.: Источник "Памятники истории и культуры Украинской ССР" в 1987 г. [22] помимо уже наскучивших упоминаний об одной лишь готике порадовали беглым упоминанием наличия ренессансных порталов. Под "более поздними формами", вероятно, подразумевались барочные деревянные конструкции в верхней части храма. Интересен анализ церкви Юрия Асеева, автора книжечки 1989 г. "Стили в архитектуре Украине" [23]. Как видим из названия, публикация как раз по нужной нам теме, о стилях, однако показательно то, что исследователь лишь повторил ранее известные тезисы других авторов о том, что некоторые детали относятся к готическому стилю. Признаки существования элементов, относящихся к византийскому, романскому, ренессансному или другим стилям автор не упоминал. Интересно, что автор (как и Г. Логвин) не стал к готическим деталям относить своды нефа. Но в целом удивительно слабо, с учётом ранга автора и узкой темы книжечки, будто своды апсид и фронтоны - это единственные детали храма, которые можно анализировать с точки зрения стилей. Паспорт памятников с. Сутковцы, 1991 г. [24]. Здесь ничего нового, упомянуты только уже известные нам детали: Очень специфический и часто очень спорные взгляды о датировке некоторых памятников высказывал Иван Могитич. Хотя в своем кратком описании церкви в Сутковцах [25] он не касался вопроса стиля, однако в качестве аналога привёл древнерусский квадрифолий в с. Побережье (Ивано-Франковская обл.), и при этом указал, что церковь в Сутковцах построена в конце 13 - начале 14 вв., т.е. косвенно храм был сдвинут в сторону скорее византийской или романской архитектуры. Вероятно это был сделано под влиянием гипотезы Е. Пламеницкой (подробней о её взглядах в отдельной теме), которая по итогам своих исследований была склонна считать, что квадрифолий мог быть построен на порядок раньше принятой даты ок. 1476 г. В 2000 г. Юрий Дыба в своей публикации [27] во многом с опорой на данные И. Могитича и приведённую им датировку, отнёс (хоть и не без сомнений) церковь в Сутковцах к категории "Імовірних храмів-ротонд", построенных не позднее 14 в. Сведений о стиле у этого автора нет, но столь ранняя датировка + классификация объекта как ротонды княжеского периода намекает, что тут скорее речь о византийском или романском влиянии/стиле. Ольга Пламеницкая, справка 2000 г. [26]. Несмотря на довольно приличный объём и детальное описание архитектуры храма, атрибуция по стилю была выполнена лишь для фронтона/щипца (у автора здесь они названы "шпилями"). Из интересного - это авторский взгляд на развитие архитектуры храма, согласно которому эти щипцы, а также своды (которые, как мы знаем, другие авторы часто называли готическими) не был построен одновременно с основным объёмом квадрифолия, но, по мнению Е. и О. Пламеницких, были добавлен в ходе реконструкции объекта (в рамках авторской версии памятник до того момента был не храмом, а чисто-оборонной постройкой, некой башней-донжоной) во 2-й половине 15 в. В 2008 г. Ольга Пламеницкая опубликовала свою первую полноценную статью о церкви [28], которая, как и все более ранние работы Е. и О. Пламеницких, уделяла крайне мало внимания вопросам стиля. Из интересного: Здесь видим, что у О. Пламеницкой взгляды на происхождение и датировку щипцов радикально изменились - если Е. Пламеницкая (а вместе с ней и многие другие исследователи) считали щипцы готическими, то О. Пламеницкая высказала версию, что они на самом деле псевдоготические (читайте - неоготические), и что появились эти щипцы не ранее 18 в., когда церковь перестроили в униатских храм. Хотя при этом оба исследователи сходились во мнении, что щипцы были добавлены, а не являлись родной частью квадрифолия. И хотя в целом автор о стиле ничего не пишет, но всё же использование в качестве аналогов построек 12 в., а также ссылка на датировки и взгляды И. Могитича подталкивают к предположению, что О. Пламеницкая была склонна сопоставлять Сутковецкую церковь скорее с постройками византийско-романского круга. Наличие отдельных (нео)готических черт она с одной стороны не отрицала, но при этом считала, что это были более поздние добавления. Виктор Вечерский в своей справке о церкви 2011 г. [29] преимущественно пересказывает данные некоторых из источников, упомянутых выше, и потому там нет новых сведений или атрибуций, а единственный упомянутый стиль это готика: Более менее те же сведения В. Вечерский приводит в справке из "Великої української енцклопедії" [33] Казалось бы, что интересные мысли по теме можно будет найти в публикация Катерины Липы, поскольку этот автор активно интересуется не только историей архитектуры, но и историей архитектурных стилей (о чём, помимо прочего, свидетельствует недавно изданная ей книга "Історія архітектурних стилів, великих і не дуже"). Но, к сожалению, по теме стиля церкви у автора сведений крайне мало, и новых/свежих среди них нет. В 2013-м г. К. Липа во время лекции "Генеза архітектурного стилю за доби Великого Князівства Литовського" (2013) [30] сообщила следующее: И ещё одна публикация К. Липы 2013 г. [31], где из стилей упомянута только готика: В принципе, эти взгляды были высказаны М. Грушевским в 1907-м, Е. Сецинским и его сыном В. Сичинским в конце 1920-х гг., и про готику, и про сплав готики с афонскими планировочными решениями. В случае справок В. Вечерского и К. Липы интересно то, что они весь свод целиком отнесли к готике, следуя по пути, проложенному В. Сичинским, и при этом отставили в сторону (или же не заметили?) уточнения Г. Логвина и Ю. Асеева, которые готическими называли уже только своды апсид, но не центральной части храма. Статья О. Пламеницкой 2017 г. [32] во многом повторяет сведения из более ранней публикации 2008 г., однако по нужной нам теме здесь есть кое-что интересное: Ещё раз (после публикации 2008 г.) О. Пламеницкая повторила свои выводы о том, что, согласно её версии, ступенчатые щипцы появились в 18 в. А новое в этой истории то, что переведя щипцы из "готического" статуса в "неоготический", автор обращает наше внимание на то, что если исключить из оценки внешнего облика храма эту деталь, то больше ничего особенно готического не останется. И хотя тут можно возразить, мол, к готическим элементам другие авторы (и в особенности В. Сичинский) относили и другие детали, как в экстерьере, так и в интерьере храма, но, как попробую показать ниже, с их якобы однозначной "готичностью" также не всё просто. Итого: Таким образом, эволюция взглядов исследователей на стиль выглядела приблизительно так: 1889 г. - Византийский (план) - Е. Сецинский 1890 г. - Византийский (архитектура в целом) - "Географический словарь" 1905 г. - Готика (в целом оборонный облик, крыша) - Г Павлуцкий 1907 г. - Византийский (план) - М. Грушевский 1911 г. - Барокко (план и многие детали) - Г. Павлуцкий 1912 г. - Византийский (план) + Готический (оборонные черты) - Е. Сецинский 1923 г. - Готика (то ли общий стиль, то ли период) - В. Антонович 1925 г. - Нет явного стиля (про все конховые церкви) + Византийский (план, про все конховые церкви) - Е. Сецинский 1928 г. - Готика ("некоторые архитектурные формы", своды) - Е. Сецинский 1929 г. - Византийский (план) + Готика (общая концепция/строение, конструкция, фронтоны, аркатура/машикули, бартизаны, центральная колонна, своды) + Ренессанс (некоторые детали декора) + Барокко (дерев. колокольня, маковки) - В. Сичинский 1929 г. - Византийский (архитектура в целом) - А. Урбанский 1935 г. - Романо-готический (фронтоны) - А. Некрасов 1937 г. - Армянский (план, бартизаны) + Готика, поздняя (фронтоны, своды) - М. Драган 1937 г. - Византийско-романский (план, окна/бойницы) + Готика (фронтоны, своды) - И. Крипякевич 1956 г. - Готика (детали декора в интерьере) + Ренессанс (порталы, наличники бойниц) - Г. Логвин 1967 г. - Готика (своды апсид) - Г. Логвин 1968 г. - Готика (своды апсид, центральная колонна, фронтоны, детали декора) + Ренессанс (порталы) - Г. Логвин 1986 г. - Готика (фронтоны) + Барокко (дерев. колокольня) - Е. Пламеницкая 1987 г. - Готика (некие детали) + Ренессанс (порталы) - "Памятники истории и культуры Украинской ССР" 1989 г. - Готика (своды апсид, фронтоны) - Ю. Асеев 1991 г. - Готика (своды апсид, фронтоны) + Барокко (дерев. колокольня) - Паспорт памятника 1991 г. - Византийский или Романский? (план) - И. Могитич 2000 г. - Византийский или Романский (план) - Ю. Дыба 2001 г. - Готика (фронтоны) - О. Пламеницкая 2008 г. - Византийский или Романский? (план, общая структура) + Неоготика (фронтоны) - О. Пламеницкая 2011 г. - Готика (кровля, своды) - В. Вечерский 2013 г. - Византийский (план) + Готика (своды, центральная колонна) - К. Липа 2008 г. - Византийский или Романский? (план, общая структура) + Неоготика (фронтоны) - О. Пламеницкая Как видим, мало осталось стилей, с которыми бы не ассоциировали архитектуру церкви - тут есть всё от Византийского стиля до Неоготики. Разве что маньеризм не упомянут. Заметно, что большинство исследователей в основном соглашались с мнением, что у церкви византийская планировка, но проскальзывали и мысли, что это может быть и романский стиль. Возможное влияние романского стиля упоминалось редко, и часто в формулировке "византийско-романский" или "романо-готический", что каждый раз отводило романике второстепенную роль. Е. и О. Пламеницкий, И. Могитич и Ю. Дыба были склонны сдвигать появление квадрифолия к периоду ранее 2-й пол. 15 в., и потому косвенно были склонны видеть в общей архитектуре храма влияние византийских/романских стилей. Постепенно, с начала 20 в., всё больше исследователей в описании стиля предпочитали выделять готику, причём удивительное единение мнений подчас демонстрировали даже те авторы, которые на счёт других аспектов истории архитектуры церкви в Сутковцах имели полярные мнения. Максимум деталей к готическому стилю отнес В. Сичинский, и в дельнейшем эти выводы были использованы другими авторами в качестве основательного фундамента для укрепления готической версии. Ренессансные детали упоминали лишь отдельные исследователи, да и то бегло, и при этом их не считали особо важными в понимании формировании квадрифолия, поскольку связывали эти детали с периодом более поздней реконструкции. Г. Павлуцкий был единственным, кто предложил датировать храм концом 16 или началом 17 вв., и единственным, кто пытался высмотреть в его чертах детали, характерные для барочного стиля. Все другие авторы к барокко (уже зрелому) относили лишь деревянные детали (колокольню, главки), которые, согласно общепринятому мнению были добавлены во 2-й половине 18 в. По косвенным признакам можно сказать, что Е. и О. Пламеницкие не были склонны считать, что храм являет собой пример готического стиля. В своей последней публикации о церкви О. Пламеницкая назвала мнение о "готическом" облике храма ошибочным, а также высказала мнение, что фронтоны могут быть неоготическими. После этого никаких новых мыслей по теме стиля в публикациях о церкви не появлялось. Источники: Евфимий Сецинский. Древнѣйшія православныя церкви въ Подоліи. I. Церковь-замокъ въ селе Сутковцахъ Летичевскаго уѣзда // Подольские епархиальные ведомости, №2-3. Каменец-Подольский, 1889. С. 4 Sutkowce // Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich, Tom XI. Warszawa, 1890. S. 610. Михайло Грушевський. Історія України-Руси. Том VІ: Житє економічне, культурне, національне XIV-XVII віків. Київ-Львів, 1907. С. 379-380. Григорий Павлуцкий. Древності Украины: Выпускъ I. Деревянные и каменные храмы [Доступ через VPN]. Киев, 1905. C. 46. Игорь Грабарь. История русского искусства, Том II [Доступ через VPN]. Москва, 1911. С. 386-388. Евфимий Сецинский. Характерныя черты древнейшихъ церквей Подоліи [Доступ через VPN] // Православная Подолія, № 36. Каменец-Подольский, 1912. С. 846. Дмитро Антонович. Скорочений курс історії українського мистецтва. Прага, 1923. С. 53-54. Євфимій Сіцінський. Муровані церкви на Поділлю. Львів - Кам'янець-Подільский, 1925. С. 1, 7, 10-11, 13, 21. Євфимій Сіцінський. Оборонні замки Західнього Поділля XIV-XVII ст. Київ, 1928. С. 84. Володимир Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 150. Львів, 1929. С. 146-147, 151, 152, 153, 154, 159, 164, 167, 169, 171. Antoni Urbański. Pro memoria: 4-ta serja rozgromionych dworów kresowych. Warszawa, 1929. S. 56. Алексей Некрасов. Очерки по истории древнерусского зодчества ХІ-ХVІІІ вв. Москва, 1935. С. 176. Михайло Драган. Українські деревляні церкви, Частина 1. Львів, 1937. С. 60. Історія української культури, за редакцією Івана Крип'якевича. Львів, 1937. Володимир Січинський. Історія українського мистецтва. Том 1: Архітектура. Нью-Йорк, 1956. С. 63. Григорій Логвин. Оборонні споруди в Сутківцях (1959). С. 6. Г. Логвин. Історія українського мистецтва. Том 2. Мистецтво XIV - першої половини XVII століття. Київ, 1967. С. 47. Григорий Логвин. Архитектура Украины // Всеобщая история архитектуры. Том 6 (1968). С. 360. Григорій Логвин. По Україні. Стародавні мистецькі пам’ятки. Київ, 1968. С. 278, 283. Григорий Логвин. Украина и Молдавия. Справочник-путеводитель. Москва, 1982. С. 417. Евгения Пламеницкая. Сутковцы, церковь // Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР, Том 4. Киев, 1986. С. 233. Памятники истории и культуры Украинской ССР: Каталог–справочник. Киев, 1987. С. 560. Юрий Асеев. Стили в архитектуре Украине. Киев, 1989. С. 22. Паспорт пам'яток с. Сутківці // Дослідження, інвентарізація і паспортизація історичних сіл Хмельницької УРСР. Київ, 1991. Материалы хранятся в Государственной научной архитектурно-строительной библиотеке им. В. Заболотного. С. 72. 73. Іван Могитич. Нариси архітектури українських церков. Львів, 1995. С. 34–35. Ольга Пламеницька. Церква-замок Покрова Богородиці // Пам’ятки архітектури та містобудування України. Довідник Державного реєстру національного культурного надбання. Київ, 2000. С. 272. Юрій Диба. Архітектура українських храмів-ротонд другої половини Х – першої половини ХІV століть (Дисертація кандидата архітектури). Львів, 2000. С. 10-11, 52. Ольга Пламеницька. Церква-донжон в Сутківцях (До питання типології середньовічного оборонного будівництва Поділля) // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці, № 15. Київ, 2008. С. 155-169. Віктор Вечерський. Фортеці і замки України. Київ, 2011. С. 327. Катерина Липа. Відео-лекція "Генеза архітектурного стилю за доби Великого Князівства Литовського", 2013. Катерина Липа. Церква-фортеця в Сутківцях // Енциклопедія історії України, Том 10. Київ, 2013. С. 470. Ольга Пламеницкая. Оборонительный квадрифолий в Сутковцах на Подолии // Arta, Vol. XXVI, nr. 1. Chișinău, 2017. P. 17. Віктор Вечерський. Покровська церква в Сутківцях // Велика українська енциклопедія (2022).

Колонна в центре церкви - доказательство существования таинственного донжона или не такая уж и уникальная для храма деталь? К опоре, расположенной прямо по центру церкви, важно отдельно присмотреться как минимум по следующим причинам: Эта опора в любом случае представляет собой проблему. Если её не анализировать, то она выглядит малопонятной деталью без каких-то конкретных аналогов (как мы знаем, в Украине нет храмов с колоннами прям в центре). Если же её анализировать, то это открывает много новых направлений для объяснений, как и почему эта опора оказалась в центре храма. Чем более редкой выглядит деталь, тем проще при помощи аналогов понять историю архитектуры памятника, чтобы, например, разобраться, где находятся корни того планировочного решения, которое было использовано в Сутковцах. В исследованиях Евгении и Ольги Пламеницких эта опора занимала настолько важное место, что она была одной из нескольких основных деталей, которые оказали влияние на гипотезу упомянутых авторов, согласно которой большую часть своей истории памятник в Сутковцах выполнял роль не храма, а чисто-оборонной постройки, ведь, по мнению всё тех же авторов, столб в центре был несовместим с храмовой функцией: "история архитектуры не дает ни одного примера, где единственный в интерьере столб располагался бы в центре храма перед алтарем" [35]. Важно также и то, что колонна (а это именно колонна, не просто "столб", как эту опору практически все исследователи называли) несёт в себе черты стиля (точнее - смешение стилей), что также важно для анализа стиля архитектуры храма в целом, а также для датировки и поиска того, чем мог вдохновляться архитектор. Впрочем, стиль церкви это достаточно обширная и спорная тема, так что её мы обсудим отдельно. Помимо всего этого мне было просто интересно выполнить срез, чтобы посмотреть, как в разное время разные авторы работали с этой действительно интересной деталью - кто упоминал, а кто нет, кто выделял, а кто лишь бегло и без явного интереса по верхам проходился, кто анализировал, и к каким выводам приходил. Источник Кто что писал об этой колонне? Юзеф Ролле в своей статье о Ярмолинецких-Сутковецких [1] кратко сообщил, что церковь "сводчатая", и что своды эти опираются на "мощный столб". Впрочем, возможно, что скорее не странно-расположенная по центру храма опора интересует автора, а расположенное близ неё захоронение Александра Балабана (об этом подробнее в отдельной теме). В 1890 г. в "Географическом словаре" [2] автор справки упомянул, что своды опираются на расположенном посредине "одном столбе": В публикации 1889 г. [3] Е. Сецинский (который, как мы знаем, первым детально описал храм) упоминает "громадный столб", который служит опорой для сводов нефа. Здесь также отмечена другая особенность, которая позднее будет интриговать исследователей - вход, колонна и алтарь находились на одной оси, так что при входе взор первым делом упирался в столб, за которым уже располагалась алтарная апсида. Это же описание автор повторяет в другой своей работе - в "Приходах и церквях Подольской епархии" (1901) [4] Е. Сецинский, публикация 1912 г. [6] Е. Сецинский, публикация 1928 г. [9] Формулировки и другие наработки Е. Сецинского в своей справке о церкви 1905 г. использовал Григорий Павлуцкий, в публикации которого [5] также встречаем первый план и сечение церкви, где был показан и тот самый "столб": Уже знакомые сведения встречаем у Николая Шумского, упоминавшего церковь в публикации 1914 г. [7] Та же информация в несколько изменённом виде в описании церкви 1922 г. от Николая Голубца [8] Владимир Сичинский, "Сутківська твердиня", 1929 [10]. Это была одна из ключевых работ, сконцентрированной на анализе памятника в целом и в деталях. И это была первая работа, где анализу центральной опоры и поиску аналогов было уделено довольно много внимания, поскольку автора эта деталь явно не оставила равнодушным. На с. 152-153 в блоке, описывающем архитектуру, он упоминает опору (которую он именует то "столбом", то "кольоной"), присматриваясь к её деталям: Далее, на с. 159-164, он приводит примеры романских и готических сакральных построек, у которых также внутри своды опирались на колонны, расположенные в центральной части помещений. Поднятый В. Сичинским вопрос знакомства с аналогами показался мне достаточно важным, а список этих аналогов оказался настолько обширным, так что все эти вопросы мне показалось правильным более детально рассмотреть в отдельной теме. Здесь же лишь краткой сообщу, что В. Сичинский, похоже, был первым автором, который постарался доказать, что Сутковецкая церковь это далеко не единственный пример, когда в центре нефа храма имеется колонна. Т.е., по сути, он ещё в 1929 г. опроверг тезис о том, что решение с центральной, которое видим в Сутковецкой церкви, якобы уникально. И тем самым он как бы уже создал базу для критики будущей гипотезы Е. и О. Пламеницких, которые считали, что для храма такое решение аналогов не имеет. Проблема в том, что почему-то этой публикации 1929 г. уделили мало внимания как авторы гипотезы, так и её критики. Особенно интересно, что на с. 169 В. Сечинский даже полемизирует со сторонниками поздней ренессансной эстетики, доказывая, что им, что опора в центре храма это вовсе не недостаток и не признак устаревших взглядов или неопытности мастеров, а наоборот - достоинство, именно то, что они и хотели создать, поскольку работы велись исходя из совсем других представлений. Не исключаю, что раз автору захотелось/пришлось вступить в эту полемику, то перед этим (может где-то в разговорах, переписках или неизвестных мне публикациях) могли возникать споры на счет того, чем вызвано решение поставить колонну в центре, и было ли это просчётом мастера, или же следствием того, что он не мог создать своды без подобной опоры, или же наоборот - он планировал всё сделать так и никак иначе, хотя мог обойтись и без колонны вовсе. Текстовую часть В. Сечинский дополнил своей уточнённой версией плана и сечения церкви: Общие сведения и выводы из публикации 1929 г. В. Сичинский в дальнейшем приводил и в других своих справках о церкви, как, например, в этой работе 1956 г. [14], где он также отметил, что приём с центральным расположением "столба" известен во всей Центральной Европе, и в этом я снова вижу, что центральная опора смущала историков архитектуры того времени, и потому приходилось постоянно напоминать о том, что приём известен и аналоги есть. Антоний Урбанский в публикации 1929 г. [11] упомянул свод, "имеет свод, опёртый в центре на одном столбе": Тут стоит отметить, что польские авторы (для которых в конце 19 - 1-й половине 20 вв. был характерен большой интерес к памятникам Западной Украины) редко интересовались архитектурой как церкви, так и замка в Сутковцах, вероятно во многом потому что эти памятники были наследием строительной деятельности представителей православных родов Ярмолинецких-Сутковецких или Балабанов, т.е. они как бы выпадали из основной сферы интересов польских исследователей, и потому в то время, когда для других памятников публикации польских исследователей несут много интересных сведений, в случае с Сутковцами данных наоборот очень мало. Алексей Некрасов в 1935 г. [12] привёл короткое, но интересное в рамках данной темы описание церкви. Он указал на тот самый видимый условный недостаток, который смущал многих, кто анализировал архитектуру храма, а именно то, что в интерьере есть определённый простор, но центральное расположение опоры "стесняло" пространство. При этом автор также не видел в этом решении чего-то уникального/странного, указав, что подобные решения в западной архитектуре встречаются как в светской, так и в сакральной архитектуре (правда, в качестве примеров приводит не храмы или залы капитула, а монастырские рефекториумы, т.е. трапезные). Иван Крипякевич, 1937 г. [13] Во 2-й половине 20 в. центральную опору продолжали упоминать, но в основном бегло, и без новых сведений или размышлений. Справка о Сутковцах из "Большой советской энциклопедии" 1956 г. [15] Григорий Логвин, 1959 г. [16] Г. Логвин, 1967 г. [17] Г. Логвин, фрагмент из "Всеобщей истории архитектуры" 1968 г. [18] Лишь чуть больше сведений по нужной теме находим в книге "По Україні" 1968 г. [19] всё того же Г. Логвина. Тут из нового то, что в качестве аналогов он упоминает не только примеры из готической архитектуры (о чём ранее писали В. Сечинский и А. Некрасов), но также в первую очередь проводит параллели с одностопными палатами древнерусской архитектуры. Возможно на эту мысль натолкнули его примеры таких построек, приведённые другими авторами в упомянутой выше "Всеобщей истории архитектуры". Справка Г. Логвина 1982 г. [20] не несёт новой информации: Справка 1984 г. из "Української радянської енциклопедії" [21] выглядит очень странно, поскольку сообщает, что в церкви помимо центрального столба есть ещё и какие-то боковые (?). Возможно это вольная авторская трактовка существующей конструктивной схемы, согласно которой своды центрального объёма опирались как на центральную опору, так и на стены четверика? Справка 1987 г. из "Памятники истории и культуры Украинской ССР" [23] Юрий Асеев, 1989 г. [25] Значительный перелом в восприятии центральной опоры церкви произошёл благодаря исследованиям Евгении Пламеницкой. Хотя в её справке о церкви из "Памятников градостроительства и архитектуры Украинской ССР" 1986 г. [22] все ещё довольно привычно, и "столб" упомянут без каких-либо выделений в череде других деталей памятника: Но по мере продолжения исследований и поисков аналогов, Е. Пламеницкая пришла к выводу, что эта деталь в своём роде уникальна. Впервые эта мысль была ею высказана в небольшой заметке в "Пам'ятках України" в 1989 г. [24] Впрочем, вероятно, эти взгляды Е. Пламеницкой не привели к какому-то заметному изменению отношения к центральной опоре Сутковецкой церкви со стороны других авторов, т.к. их упоминания этой детали в публикациях других авторов продолжали оставаться довольно однообразными. Паспорт памятников Сутковцов, 1991 г. [26] Иван Могитич, 1995 [27] Виктор Вечерский в своих публикациях, касавшихся темы квадрифолиев (тетраконхов) Украины и поиска их аналогов, неоднократно упоминал церковь в Сутковцах. Так, в публикации 1995 г. [28] по мнению автора, некоторые особенности церкви (включая нужную нам опору) создавали препятствия для причисления храма в Сутковцах к категории классических тетраконхов. В данном случае "столб" скорее не представлял интереса сам по себе, но служил маркером, который позволял отсеять храм от группы тех памятников 18-19 вв., исследованиями которых занимался автор. Повтор тех же тезисов в публикации 2005 г. [31] В. Вечерский, 2011 г. [33] Создаётся впечатление, что и Ольга Пламеницкая, пересказывая взгляды своей матери на историю архитектуры церкви в публикации 2000 г. [29] тогда ещё описывала центральную опору без акцента на какой-либо её уникальности: Елена Годованюк в кратком описании церкви в публикации 2003 г. [30] упомянула "столб" как часть "оригинальных сводов", которые, по мнению авторов, являются "особенностью" церкви. Впрочем, при этом нет какого-то особого акцента на опоре, она здесь лишь часть системы перекрытий, а та в свою очередь хоть и признана "оригинальной" и "особенной", однако без дальнейших развитий мысли. И вот мы подошли к описанию очередного переломного этапа, связанного с исследованиями Ольги Пламеницкой, которой потребовалось погрузиться в тему исследований храма в рамках его реставрации/реконструкции 2006-2009 гг. Не исключаю, что уже на этом этапе, и после ознакомления с наработками и выводами Е. Пламеницкой, О. Пламеницкая основательно развила тему центрально опоры храма, привлекая внимания к уникальности этой детали в статье 2008 г. [32], а также поставила эту деталь в качестве важной опоры гипотезы, согласно которой квадрифолий значительную часть своей истории был чисто оборонным объектом, и что это укрепление в какой-то момент (то ли на рубеже 14-15 вв., то ли в какой-то момент 15 в.) было приспособлено под церковь. Гипотеза крайне нашумевшая, знаковая и важная, да ещё и опирающаяся на нужную нам деталь, так что имеет смысл детально изучить авторские тезисы: Спустя без малого 10 лет после выхода этой публикации, О. Пламеницкая в 2017 г. опубликовала ещё одну статью о церкви [36], где встречаются как повторы тезисов из статьи 2008 г. (в несколько изменённом виде), так и некоторые новые данные: В этих двух статьях О. Пламеницкой предоставлен солидный концентрат сведений, выводов и гипотез, так что нужно пройтись по пунктам: Если не сопоставлять данные разных публикаций О. Пламеницкой, то можно не заметить изменения взглядов на отдельные детали. Так, к примеру, в публикации 2000 г. [29] (где О. Пламеницкая пересказывала взгляды Е. Пламеницкой), сказано следующее (выделение жирным моё): "Існуючий тетраконх з циліндричними раменами сформувався на четвертому етапі, коли вже стояв центральний стовп, але ще не було склепінь, і перекриття були балковими. На цьому етапі, який хронологічно можна пов'язувати з кінцем XIV - початком XV ст., функція споруди була оборонною. ... У 2-й половині ХV ст. власник Сутківців Ф. Сутковецький завершив спорудження на сусідньому пагорбі потужного замку, у зв'язку з чим оборонний тетраконх перетворився на храм. Було влаштовано склепіння та готичні шпилі над південною та північною стінами центрального об'єму, змінено форму даху. Пізніше цей значний в історії споруди етап був ототожнений з її будівництвом". Т.е. по состоянию на 2000 г. Е. и О. Пламеницкие предполагали, что квадрифолий, якобы построенный на рубеже 14-15 вв., вначале имел столб, на которую опирались балочные (!) перекрытия, а своды, по мнению авторов, появились уже в ходе реконструкции, которую они датировали 2-й половиной 15 в. Но в публикации 2017 г. уже читаем "центральный кирпичный столб сутковецкого храма появился в период возведения западной, северной и южной экседр и связан с устройством системы сводов над ними" + "Церковь в Сутковцах демонстрирует более архаичный прием сводчатого перекрытия с опиранием на центральный столб". То есть выглядит так (если я правильно понял), что в итоговой версии появление опоры, сводов и формирование квадрифолия всё же произошло в рамках одного строительного этапа, а не разных, как было описано в 2000 г. Это в рамках гипотезы О. Пламеницкой увеличивает ценность датировки и объяснения происхождения опоры, поскольку происхождение/датировка опоры влияет в целом на датировку памятника и объяснение его функции. Система опоры сводов на колонну, расположенную по центру нефа действительно может считаться уникальным явлением, если мы сосредоточены на поисках аналогов только в пределах границ Украины. Однако если выйдем за эти границы, то обнаружим, что аналоги такому решению среди храмов имеются, о чём в деталях идёт речь в данной теме. В Польше, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии и др. странах есть множество вариаций подобных решений. Как было показано выше, А. Некрасов в 1935 г. [12] и Г. Логвин в 1968 г. [19] очень кратко и без конкретных примеров упоминали, что центральные опоры в средневековых помещениях - это, в общем-то, известный конструктивный приём, как к западу, так и к востоку от Украины. Однако важный момент - эти авторы не приводили примеры использования такого приёма в храмах, так что, можно сказать, не считается. Однако есть ещё основательная публикация Владимира Сечинского 1929 г. [10], в которой как раз приводится достаточно обширный (но даже при этом не до конца полный) перечень именно храмовых построек, которые также могут похвастаться колоннами в центре нефов. Поскольку в статье 2008 г. О. Пламеницкой нет упоминания работ В. Сечинского, как и нет ссылок на его публикацию 1929 г. или на какую либо другую, то возникает вопрос - была ли О. Пламеницкая на момент написания этой статьи знакома с собранным этим исследователем материалами? А вот в статье о церкви 2017 г. О. Пламеницкая уже упомянула публикацию В. Сечинского 1929 г. в списке источников, однако это, судя по всему, не привело к корректировке гипотезы или к контркритике мыслей и примеров, описанных В. Сечинским в 1929 г. Также имеет значение вопрос о том, что мы вообще знаем о первоначальной функции церкви в Сутковцах. Возможно процесс литургии в момент постройки храма не имел противоречий со столбом в центре постройки. Возможно суть как раз была в том, чтобы наследовать самые древние (и оттого - как бы самые чистые) образцы старых конструктивных решений, и потому появление столба расценивалось как желательное неудобство. Возможно статус постройки был несколько в стороне от обычного приходского храма, возможно в первую очередь это была родовая усыпальница и в то же время форт, обеспечивавший оборону расположенной близ замка возвышенности. Т.е. суммарная мысль в том, что всё же есть сценарии, в рамках которых сооружение храма с колонной в центре могут выглядеть не чем-то уникальным, а вполне прагматичным шагом, либо даже чем-то традиционным (правда, при этом нужно признать, что традиция не местная, что это влияния Западной Европы). Ну а к 19 в. как литургийный процесс, так и в целом восприятие того, как должно выглядеть классическое храмовое пространство настолько изменилось, что нет ничего удивительного в рекомендации того времени разобрать столб. Донжон в Этампе. Даже во Франции он далеко не самый известный, но в Украине узнаваемость этого донжона резко возросла благодаря тому, что О. Пламеницкая указала его в качестве аналогов сутковецкой церкви (очевидно потому что этот донжон прорекламировал в своих публикациях Эжен Виолле-ле-Дюк). Не исключаю, что Этамп, как аналог, открыла ещё Е. Пламеницкая, а О. Пламеницкая лишь развила мысль. Не вдаваясь в детали (которые планирую описать отдельно в материале о квадрифолиях) могу сказать, что, по моему мнению, Пламеницкие были и права и не права одновременно. Правы в том, что некоторое родство (правда, очень отдалённое) между Сутковцами и Этампом действительно имеется. А не правы в том, что на самом деле аналогов намного больше, и распространение формы было более широким с точки зрения географии и функции и хронологии, так что донжон в Этампе это далеко не самый прямой аналог. Это просто лишь одна из форм использования популярной в течение многих веков планировки квадрифолия в сочетании с не менее популярной планировкой помещений с центральным расположением опор. Кроме того, тут у нас четыре полукружия, спаянные в одну форму, тогда как в случае с Сутковцами уже имеем дело с более сложным не простым (как в Этампе), но с рогатым/шипастым квадрифолием, когда помимо полукружий есть ещё и зубцы/углы центрального объёма, выступающие наружу. В целом, как по мне, Этамп это действительно родственник Сутковецкой церкви, и вопрос только в том, что кто-то считает, что Этамп и Сутковцы это близкие родственники, а по моему мнению, это родственники, но дальние. В нескольких описаниях церкви Катерины Липы также встречаем упоминание столба, но они выглядят довольно стандартно, на уровне беглого упоминания. К. Липа, 2013 г. [34] К. Липа, из видео-лекции 2013 г. [35] Некоторые итоги: Тема архитектуры церкви была затронута в более чем сотне публикаций (не считая многих десятков заметок в СМИ), но только часть авторов уделяла внимание центральной опоре (далеко не все авторы её упоминали), и буквально единицы чуть более пристально рассматривали и анализировали её, видя в ней оригинальную или даже уникальную деталь, содержащей один из ключей к загадке происхождения памятника. Вроде внимание к памятнику большое, но опора (как и многие другие детали) крайне редко привлекала внимание сама по себе и крайне редко анализировалась. Хотя В. Сечинский ещё в 1929 г. уделил пристальное внимание этой детали, подобрав для неё ряд аналогов (и во многом даже как бы закрыл тему с происхождением такого решения), а в дальнейшем А. Некрасов, Г. Логвин и Е. и О. Пламеницкие также делали отдельные акценты на этом необычном конструктивном элементе, остальные авторы продолжали не обращать особого внимания именно на эту особенность, и потому в подавляющем большинстве приведённых выше описаний опора просто более-менее бегло упоминается в череде других деталей церкви. Это выглядит необычно, когда простые поверхностные упоминания опоры в публикациях сменяются большим интересом к ней со стороны одного автора, после чего начинается новый период полного снижения интереса, затем очередной автор отмечает деталь, но авторы, идущие следом, мысль не развивают, и снова наступает пауза, пока снова не появляется тот, кому колонна кажется достойной особого внимания. Т.е. не наблюдается эволюции развития темы, которые поддерживало бы большинство авторов, есть лишь отдельные исследователи, которым эта деталь интересна, и все другие, которые в лучшем случае просто констатируют её наличие, как одной из деталей, а в худшем не упоминают вовсе. В принципе, из тех, кто отдельно интересовался колонной, можно сформировать два лагеря с противоположными взглядами. В одном лагере будут В. Сичинский, А. Некрасов и Г. Логвин, которые хоть и считали колонну необычной деталью, тем не менее, они считали, что аналог для этого решения подобрать можно, а В. Сичинский даже привёл такие аналоги, в т.ч. и из числа сакральных памятников. Среди них есть и храмы с одной колонной в центре, и храмы, у которых колонна находится прямо напротив входа или прямо напротив алтаря (в общем, примеры всего того, чему Е. и О. Пламеницкие, похоже, не смогли подобрать аналогов среди храмов). В другом лагере оказываются Евгения и Ольга Пламеницкие, которые считали, что аналогов среди сакральных построек нет, что эта деталь несовместима с функциями храма, и потому в Сутковцах и не храм вовсе, а некое укрепление (условный донжон). А поскольку, как мы уже знаем, аналогов не так уж и мало, да ещё и у гипотезы о превращении некого донжона в храм в целом очень слабый и спорный фундамент, то в итоге я присоединяюсь к лагерю В. Сичинского, т.е., по моему мнению, изначально это был именно храм, а колонна в центре была построена в рамках непривычного в границах Украины (но не уникального в Европе) конструктивного решения, аналоги которого есть практически во всех соседних европейских странах Хотя я не поддерживаю гипотезу Е. и О. Пламеницкой о перестройки некого укрепления в церковь, я в то же время благодарен их размышлениям в этом направлении, поскольку они, придав колонне статус уникальной детали, привлекли к ней внимание, заставляя глубже копаться в вопросе анализа этой ключевой детали. Отдельно обратите внимание на то, как именно в своих публикациях авторы называли деталь - практически во всех случаях её называли "столбом", и лишь очень редко (как в публикации В. Сичинского 1929 г.) этой опоре присваивали статус "колонны". В данном случае вопрос не в термине, а в классификации, поскольку пока авторы видят в этой опоре только какой-то простенький (как следует из термина) и грубоватый "столб", им тяжело анализировать опору именно как колонну, у которой есть база, сложной формы ствол и капитель. И если столбы в силу их простой структуры сложно анализировать и раскладывать по полочкам, чтобы на основе этих данных строить какие-то выводы о постройке в целом, то в случае с колонной совсем другая история, поскольку обилие деталей открывает возможности для поиска аналогов. В эту тему, которую ранее почти не затрагивали (если не считать не раз упомянутую публикацию В. Сечинского 1929 г.), мы ещё погрузимся в деталях, когда будем размышлять о стиле, в котором построена церковь. Источники: Józef Apolinary Rolle. Jarmolińce i Malejowce // Kłosy: czasopismo illustrowane, tygodniowe. T. 40, nr 1039. Warszawa, 28 maja 1885. S. 345-346. Sutkowce // Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich, Tom XI. Warszawa, 1890. S. 610. Евфимий Сецинский. Древнѣйшія православныя церкви въ Подоліи. I. Церковь-замокъ въ селе Сутковцахъ Летичевскаго уѣзда (1889). Евфимий Сецинский. Приходы и церкви Подольской епархіи. Каменец-Подольск, 1901. С. 440. Григорий Павлуцкий. Древності Украины: Выпускъ I. Деревянные и каменные храмы [Доступ через VPN]. Киев, 1905. C. 46-47. Евфимий Сецинский. Характерныя черты древнейшихъ церквей Подоліи [Доступ через VPN] // Православная Подолія, № 36. Каменец-Подольский, 1912. С. 845. Микола Шумицький. Український архітектурний стиль. Київ, 1914. С. 45. Микола Голубець. Начерк історії українського мистецтва. Частина 1. Львів, 1922. С. 140-141. Євфимій Сіцінський. Оборонні замки Західнього Поділля XIV-XVII ст. Київ, 1928. С. 80. Володимир Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 150. Львів, 1929. С. 152-153, 169. Antoni Urbański. Pro memoria: 4-ta serja rozgromionych dworów kresowych. Warszawa, 1929. S. 56. Алексей Некрасов. Очерки по истории древнерусского зодчества ХІ-ХVІІІ вв. Москва, 1935. С. 176. Історія української культури, за редакцією Івана Крип'якевича. Львів, 1937. Володимир Січинський. Історія українського мистецтва. Том 1: Архітектура. Нью-Йорк, 1956. С. 63. Сутковцы // Большая советская энциклопедия (второе издание), Том 41. Москва, 1956. С. 323. Григорій Логвин. Оборонні споруди в Сутківцях. Київ, 1959. С. 4. Григорий Логвин. Архитектура Украины // Всеобщая история архитектуры. Том 6. Москва, 1968. С. 360. Григорій Логвин. По Україні. Стародавні мистецькі пам’ятки. Київ, 1968. С. 278. Григорий Логвин. Украина и Молдавия. Справочник-путеводитель. Москва, 1982. С. 416. Українська радянська енциклопедія. Том 11, книга перша. Київ, 1984. С. 81. Евгения Пламеницкая, Ольга Пламеницкая. Сутковцы, церковь // Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР, Том 4. Киев, 1986. С. 233. Памятники истории и культуры Украинской ССР: Каталог–справочник. Киев, 1987. С. 560. Евгенія Пламеницька. Церква-фортеця в селі Сутківці // Пам'ятки України, №1. Київ, 1987. С. 47. Юрий Асеев. Стили в архитектуре Украине. Киев, 1989. С. 22. Паспорт пам'яток с. Сутківці // Дослідження, інвентарізація і паспортизація історичних сіл Хмельницької УРСР. Київ, 1991. Материалы хранятся в Государственной научной архитектурно-строительной библиотеке им. В. Заболотного. В открытом доступе материалы отсутствуют, но у меня уже есть копии, так что скоро расскажу, что собой представляет паспорт. Іван Могитич. Нариси архітектури українських церков. Львів, 1995. С. 34–35. Віктор Вечерський. Тетраконхи України в контексті світової архітектури // Архітектурна спадщина України, Випуск 2. Київ, 1995. С. 92. Ольга Пламеницька. Церква-замок Покрова Богородиці // Пам’ятки архітектури та містобудування України. Довідник Державного реєстру національного культурного надбання. Київ, 2000. С. 271. Історія української арїітектури / Олена Годванюк. Розділ 3. Архітектура XIV - 1-ї половини XVI ст. Київ, 2003. С. 136. Віктор Вечерський. Тетраконхові храми у Візантії та в Україні // Праці Науково-дослідного інституту пам'яткоохоронних досліджень, Випуск 1. Київ, 2005. С. 34. Ольга Пламеницька. Церква-донжон в Сутківцях (До питання типології середньовічного оборонного будівництва Поділля) // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці, № 15. Київ, 2008. С. 155-169. Віктор Вечерський. Фортеці і замки України. Київ, 2011. С. 327. Катерина Липа. Церква-фортеця в Сутківцях // Енциклопедія історії України, Том 10. Київ, 2013. С. 470. Катерина Липа. Відео-лекція "Генеза архітектурного стилю за доби Великого Князівства Литовського", 2013. Ольга Пламеницкая. Оборонительный квадрифолий в Сутковцах на Подолии // Arta, Vol. XXVI, nr. 1. Chișinău, 2017. P. 15, 16-17, 18, 19.

Взгляд с высоты

Когда Ольга Пламеницкая формировала свою схему границ Амадоки, то она дотягивала его юго-восточную часть до района Сутковцов и Шаровки, поскольку в период, когда работала там над исследованиями местных памятников, получила сведения о том, насколько этот район насыщен подземными водами. В этом видео (смотрите с 52-й минуты) как раз иллюстрация по теме из того района, где подземные воды затапливают штольни.

Рік видання: 2024 Автор: Олександр Бондар Видавництво: ?, Чернігів Мова: українська Формат: 14,7 х 20,4 х 0,5 см Обкладинка: м'яка Папір: офсетний Кількість сторінок: 96 Ілюстрації: графічні реконструкції, плани, фото, гравюри. Наклад: 100 прим. ISBN: ? Аннотація: Зміст: Приклади сторінок: Вступне слово: Інші книжечки серії: Невідомі фортеці Чернігівщини (2019) Батурин: фортифікації та міська структура (2019) Чернігів: град-фортеця-місто (2020) Білоус річка дев'яти фортець (2022) Дерев'яні церковно-оборонні комплекси та дзвіниці чернігівщини ХVII-XVIII ст. (2021)

Ранее в данной теме уже упоминался 11-й том "Dzieje rezydencji na dawnych kresach Rzeczypospolitej" Романа Афтанази), а также публиковались фото из этого тома, так что ничего нового я не добавлю. Лишь хотел дополнить коллекцию собранных здесь данных общим видом страниц из этого издания:

Как оказалось, Янина Швачко (ранее Янина Диденко), статью которой приводил выше, в 2023 г. вместе со своей коллегой Надеждой Куксой опубликовала ещё одну статью, где как раз обсуждались те данные из чешских публикаций, о которых речь шла моём в предыдущем сообщении. Так что моя версия о том, что этот источник ещё не стал известен нашим исследователям, как видим, не подтвердилась - уже нашли, ознакомились, проанализировали и публикацию оформили, с которой можно ознакомиться. Вот эта статья в полном виде: P.S. Благодарю Янину Швачко за присланный материал.

Некоторые сведения, которые почерпнул из вступительных статей книги: Всего в Словакии известно о существовании ок. 180 замков (для 159 из них в книге приведены описания). Из этих 180 в хорошем состоянии сохранилось только 25 (т.е. 14%). Из всех существовавших замков половина сохранилась в виде руин, от трети остались только фрагментарные следы укреплений и построек на участках замчищ, а 10% известны только по письменным источникам (с такими объектами есть сложности даже в том, чтобы определить участок, где они находились). В книгу не вошли "градки" (hrádki), т.е. небольшие дерево-земляные укрепления (то что у нас чаще всего называют замочками или оборонными дворами), от которых на местности осталось мало следов, и которые представляют собой малоисследованные памятники археологии. Также не вошли "каштелы" (kaštiely), как в Чехии называют резиденции дворцового типа. Не были включены также небольшие укреплённые резиденции (которые скорее по типу относятся к приспособленным к обороне домам), а также укрепления небольших поселений середины 14-15 вв. Отсеяли также ряд объектов, которые были заброшены уже к концу 12 в., а также некоторые мелкие сторожевые/таможенные посты, в основном представленные одинокими вежами. Не вошли в список и ряд загадочных объектов, которые известны лишь из письменных источников, но при этом толком непонятно, что именно из себя представляли эти "замки", были ли они замками или какими-то другими типами укреплений, непонятно, где находились и т.п. Хотя список некоторых спорных укреплений всё же приведён в конце издания. Авторы отмечают, что границы между терминами и связанными с ними объектами в некоторых случаях размыты, так что некоторые памятники вполне могут быть отнесены к нескольким типам укреплений. Существуют различия в фортификационных терминах (и их смысловом наполнении) в чешском, словацком и венгерском языках, и есть различия с терминологией (как терминами, так и их значениями), которая используется в Украине. Потому история с терминами - это отдельный квест, и нужно внимательно следить, к какому именно типа в издании причислено укрепление или каким именно термином названа его деталь, чтобы лучше понять, что именно авторы хотели этим сказать. Это к тому, что машинный перевод, не распознающий таких нюансов, может сильно исказить смысл. Ещё раз отмечу, что раздел "Stručně o slovenských středověkých hradech v literatuře" (т.е. "Коротко о словацких средневековых замках в литературе") выглядит весьма полезным, поскольку предоставляет список основных изданий о словацких замках, снабжая нас наводками на множество интересных источников. В силу особенностей развития Словакии, а именно очень тесной связью с историей соседних стран, многие источники выходили из под пера венгерских и чешских исследователей. Так что в случае со словацкими замками, как и в случае с замками Украины, для получения наиболее полного объёма данных нужно использовать источники как минимум на трёх языках (или четырёх, если брать в расчёт Австрию, и, как следствие, немецкий язык). 12-13 вв. Ряд важных каменных замков позднего средневековья расположены на участках дерево-земляных укреплений 12-13 вв., часть из которых в свою очередь была основана на участках ещё более старых укреплений Великой Моравии (9 - начало 10 вв.). Самые ранние примеры строительства с использованием камня фиксируются начиная с 12 в., причём есть примеры сакральных, жилых (дворцы) и оборонных (вежи, стены) построек. Например, стена замка в Нитре считается одной из самых старых (начало 12 в.) и хорошо сохранившихся построек такого типа в Словакии. Появление и начало распространения на территории Словакии каменных донжонов также датируется 12 в. Если до 13 в. самые крупные и наиболее хорошо укреплённые замки находились под контролем короля, и там же фиксировались первые примеры каменного строительства, то уже в 1-й половине 13 в. фиксируются примеры появления каменных укреплений у частных замков. Уже в 1-й половине 13 в. в случае с каменными укреплениями существовали попытки создавать отдельные постройки для обороны (вежи) и отдельные для жилья (дворцы), т.е. были попытки разделения построек внутри укреплений по функциям. Однако наиболее ярко и чётко этот процесс начал проявляться уже начиная со второй половины 13 в. Самые ранние известные примеры использование бретешей (в формате так называемых "смоляных носов") относятся к 1-й четверти 13 в. (?), но, очевидно, эти детали были редки, поскольку и самих каменных укреплений в целом было мало. Впрочем, этот тезис точно нужно проверить, поскольку в энциклопедии о нём написали очень размыто, а деталь очень важна, поскольку даёт понимание, когда стали приспосабливать укрепления для вертикального боя. К середине 13 в. в Словакии большинство укреплений всё же оставались дерево-земляными, каменных укреплений ещё было сравнительно мало. Но в основном именно последние наиболее достойно прошли испытания во время татаро-монгольского нашествия 1241 г. Если до татаро-монгольского нашествия сеть укреплений в Словакии в основном была связана с административным делением и контролем торговых маршрутов, т.е. вряд ли воспринималась как единая слаженная система укреплений, то после нашествия подход к формированию укреплений был видоизменён, и появились приграничные оборонные пункты, а из укреплений начали формировать единый пояс. Часть из новых укреплений строились для охраны и контроля, часть - в качестве убежищ для местного населения. Интересен тип замков-убежищ. Это были либо отдельные укрепления, либо обширные новые оборонные дворы, пристроенные к более старым укреплениям. Их характеризовала большая (в сравнении с обычными замками) площадь и длинный периметр оборонных линий, требовавший большого количества защитников. Такие убежища располагались в первую очередь в труднодоступных местах, и их основная функция была вместить и защитить окрестное население, скот и т.п. Этот тип укреплений просуществовал короткий период времени - как строительство, так и поддержание таких укреплений было затратным мероприятием, и когда вероятность повторного нашествия уменьшилась, эти укрепления были быстро заброшены. Предполагают, что некоторые из них даже не были достроены. После нашествия 1241 г. политика централизации сменилась периодом некоторой децентрализации, когда король одаривал своих верных и обеспеченных соратников землями, где те должны были строить укрепления, призванные в том числе усилить безопасность королевства. Княжеская (а затем и королевская) династия Арпадов находилась у власти 4 века (с конца 9 в. до 1301 г.), из которых в течение ок. 150 лет (с середины 12 в. и до 1301 г.) их власть опиралась в т.ч. на каменные укрепления замков, однако большинство из них были построены уже в последние 50 лет правления, т.е. уже после татаро-монгольского нашествия. Всплеск строительства замков во 2-й половине 13 в. был настолько сильным, что ни до, ни после этого периода в Словакии замки не строились в такой короткий период в таком большом количестве. Во 2-й половине 13 в. замковый бум был обеспечен участием в строительстве архитекторов, которых активно приглашали из разных стран Западной Европы, и потому в чертах словацких замков того периода можно отыскать примеры влияния архитектурных стран из разных европейских стран (с территории Германии, Франции, и др.). К сожалению, как упоминал выше, тема влияния на замковую архитектуру Словакии веяний из других стран лишь бегло упомянута, практически без уточнений, какие именно планировки или детали были импортированы из тех или иных стран. 13-м веком датируются некоторые примеры бытовых удобств в жилых башнях - от каминов до туалетов. Часть этих деталей дожила до наших дней. Водоснабжение обеспечивали преимущественно при помощи цистерн, где собиралась дождевая вода. Колодцы устраивали редко, и только там, где это было возможно с точки зрения рельефа. В конце 13 в. фиксируется интерес к использованию эконом-вариантов замковых оград, имевших вид простого округлого или полигонального контура стен, обходившегося без башен, и защищавшего небольшую площадь. Встречаются также крайне редкие примеры использования обороны при помощи так называемой "щитовой стены" (их активно использовали на территории Священной Римской империи), т.е. массивной стены, защищавшей замок с напольной стороны. Примыкавшие в замкам дворы были зачастую окружены дерево-земляными или деревянными укреплениями. Но встречались и занятные гибриды, как, например, в случае с периметром Братиславского замка, где старые дерево-земляные укрепления были усилены новыми каменными башнями. Децентрализация и появление большого количества частных замков к концу 13 в. привело к значительному усилению власти отдельных знатных родов, которые концентрировали под своим контролем множество ключевых укреплений, и могли в какой то момент даже противостоять королю. После ряда проблем и даже одного восстания, в итоге король начиная со 2-й четверти 14 в. предпочитал сохранять за собой контроль над ключевыми укреплениями - он либо сохраняя их в своей собственности (они управлялись каштелянами), либо передавая их своим надёжным вассалам. 14 век: Для 14 в. характерно усложнение планировок замков, появление нескольких линий стен, дальнейшее разделение жилых и оборонных функций у построек, наблюдался рост интереса к развитию дворцовых построек, всё более активно использовались башни в оградах, включая интеграцию в оборонный периметр главных башен. В моду входит использование связки главной башни (бергфрида) и расположенного за ним дворца. Более сложной была схема, когда прямоугольный корпус дворца с двух сторон был защищён двумя главными башнями (иногда всё это строили одновременно, иногда к существующей старой башне пристраивали дворец, симметрично замыкая его с другой стороны ещё одной главной башней). В последней четверти 14 в. появляются королевские замки регулярной четырёхугольной планировки, иногда с башнями по углам. Такие замки строились в основном в качестве летних резиденций, у которых жилая функция несколько доминировала над оборонной - комфорт был максимально высоким (дворцы с большими окнами, часовнями и т.п.), тогда как укрепления были относительно простыми и местами номинальными/слабыми. 15 век: К концу 14 в. и в 1-й половине 15 в. фиксировалось снижение строительства новых замков, поскольку сеть укреплений к тому времени уже была достаточно густой. При этом продолжалась модернизация и расширение старых укреплений. В королевских замках начинает использоваться регулярная планировка в виде внутреннего двора, со всех сторон окружённого дворцовыми корпусами. Эта схема в дальнейшем часто копировалась. Там, где по причине отсутствия места, конфигурации участка или наличия старых ценных построек не могли создать подобную планировку в чистом виде, могли делать её вариации, не столь регулярные. В замках богатых владельцев дворцы старались расположить так, чтобы их богато оформленные фасады были видны снаружи, со стороны подъездной дороги. Впечатления также усиливали фасадные детали, такие как выступающие эркеры. Хотя в источниках применение артиллерии в южных частях Венгрии упоминалось ещё в случае венгерско-турецких столкновениях рубежа 14-15 вв., в Верхней Венгрии (т.е. будущей Словакии) это оружие стали более-менее активно использовать чуть позже - во времена гуситских войн. Во 2-й четверти 15 в. многие замки Словакии приняли участия в гуситских войнах. Восставшие не только захватывали как дерево-земляные, так и каменные замки с целью их уничтожения/опустошения, но также превращали их в свои оплоты (модернизируя при этом их укрепления), и это приводило к тому, что процесс обратного отвоевания и уничтожения восставших затянулся до 1460-х гг. Фортификация на появление артиллерии отреагировала строительством башен с более явно выраженной фланкирующей функцией, утолщением стен, а также использованием новых бойниц для гаковниц. Одним из самых ранних примеров артиллерийских укреплений считается модернизация замка в Братиславе, у которого к 1423 г. появилась новая стена, фланкированная двумя довольно сильно выдвинутыми наружу башнями, закруглёнными с внешней стороны. В 1435 г. был издан королевский указ об укреплении замков и городов, который, как считается, стимулировал строительство ряда фортификаций, которые строили с учётом вероятности взаимодействия с артиллерией. Со 2-й четверти 15 в. для защиты ворот от прямого артиллерийского огня перед ними начинают строить мини-барбаканы (předbraní). Тут стоит отметить, этот тип постройки чешско-словацкие исследователи позиционируют отдельно от барбаканов, видят в нём предшественника барбаканов, поскольку "předbraní" напрямую примыкали к воротам и ещё не превратились в отдельные вынесенные вперёд укрепления, соединённые с воротами при помощи шей-переходов. Авторы отмечают, что барбаканы в замковых укреплениях использовались гораздо реже, чем в укреплениями городов. По мере роста активности артиллерии приобретают популярность различные способы отодвинуть её от ядра замковых построек при помощи внешних укреплений, которые могли представлять собой как изолированные позиции (в виде оград или веж), занимавшие стратегически важные участки, так и дополнительные линии замковых укреплений, преимущественно дерево-земляные. Ещё одним способом реакции на усиления возможностей со стороны атакующих стало увеличение количества линий обороны (стен, валов и рвов) и усложнение систем укреплений со стороны замковых ворот. С 1453 г. и до 1683 г. угроза со стороны турок и их союзников была основным фактором, который стимулировал развитие, поддержание и строительство укреплений. Не только существовавшие замки модернизировали свои укрепления, но также с нуля строились новые твердыни, первыми укреплениями обзаводились монастыри и храмы. 16 век: Если в соседней Чехии большинство замков были заброшены уже в 15 - начале 16 вв., то в Словакии необходимость формирования пояса укреплений на пути турецких вторжений наоборот поддерживала интерес к замкам как в 16, так и в 17 вв. (аналогичные процессы происходили и в Украине, где 16-17 вв. это также период всплеска замкового строительства) Внимание к артиллерийским укреплениям каждый раз усиливалось после военных катастроф, таких как поражение в битве при Мохаче (1526), падения Буды (1541) и Эстергома (1543), а также по мере продвижения турок в центральные части Венгрии, а оттуда в северном направлении, т.е. в сторону Словакии. Начиная со 2-й четверти 15 в. вначале акцент был сделан на модернизацию существовавших укреплений, и только позднее (вероятно уже после мирного соглашения 1538 г.) началось формирование нового пояса укреплений, включавшего также построенные с нуля или радикально модернизированные старых укрепления. Вена была основным центром, откуда новейшие фортификационные веяния распространялись в том числе и на территории Словакии. На первом этапе основным новым типом укреплений была башня, предназначенная исключительно для размещения артиллерии. Замок Червени-Камень был одним из первых регулярных укреплений Словакии, снабжённый подобными башнями в 1536-1556 гг. Подобные башни строят на подходах к некоторым другим старым замкам. Также используют округлые засыпанные землёй платформы для артиллерии, но в случае с замками строительству таких деталей часто мешал рельеф, и потому их чаще можно встретить в случае с городскими укреплениями. В случае с артиллерийскими укреплениями заметно, что у авторов, как по мне, образовалась каша из терминов - тут и вежи, и башни (которые то артиллерийские, то батарейные), и рондели, и торионы. Авторская трактовка разницы между всеми этими терминами вызывает много вопросов. При этом интересно, что в книге вообще не используется популярный у нас термин "бастея", без которого авторы энциклопедии прекрасно обходятся, а также не упоминается ложный (но при этом опять же популярный в Украине) тезис, что этот тип построек изобрёл Альбрех Дюрер, и на том спасибо. Турки захватили и удерживали ряд важных укреплений на юге Словакии в несколько волн - в середине 16 в., а затем в середине 17 в. С середины 16 в. появляются первые попытки использовать итальянские бастионы. Их зачастую строили итальянские архитекторы, находившиеся на службе Габсбургов. В конце 1540-х гг. строится бастионная крепость Комарно, одно из самых ранних чисто-бастионных укреплений Словакии. Чуть позже бастионами усиливают слабые участки некоторых старых замков, и этот приём использовался намного чаще, чем строительство бастионных укреплений с нуля. В 1573-1580 гг. в рамках модели идеального города строится шестиугольный город-крепость Нове Замки, один из самых ранних примеров постройки подобных идеальных укреплений к северо-востоку от Альп. Параллельно со строительством ронделевых и бастионных укреплений, к войнам с применением артиллерии также приспосабливали старые стены и башни, понижая их высоту, наращивая толщину, пробивая новые бойницы и т.п. Также применялись укрепления типа "паланок", то есть дерево-земляные, построенные с использованием техники "Modus Hungaricus". Интересно, что укрепления такого типа временами использовались даже в случае стратегически важных крепостей. В основном это было временным решением, и постепенно их заменяли каменными укреплениями. В средневековье для большинства замков Словакии в качестве месторасположения выбирали возвышенности, что в 16-17 вв. создало множество ограничений при модернизации укреплений. В то же время равнинные укрепления, ранее имевшие слабый оборонный потенциал, наоборот смогли быстрее развивать свои внешние системы укреплений, а также смогли более активно использовать воду для создания дополнительных преград. Однако несмотря на это и в 16 и в 17 вв. расположенные на вершинах замки часто продолжали служить надёжными (и зачастую единственными) убежищами для местной знати. Это в свою очередь создавало условия для продолжающегося развития замковой архитектуры (как её оборонных, так и жилых/дворцовых построек). При этом активизация строительства в 16-17 вв. приводила к более активной нивелировке более старых замковых построек. Постоянно нависающая угроза вторжений в 16-17 вв. не способствовала экспериментам со строительством отдельных не укреплённых или слабо укреплённых дворцовых зданий, и потому дворцовое строительство также вынуждено было сосредотачиваться в пределах старых замков, и благодаря этому именно на базе замков было создано большое количество роскошных ренессансных дворцов. К старым вариантам декора были добавлены новые: аркады, аттики, декор стен (сграффито), новые типы сводов и др. 17 век: В 1665-1670 гг. была построена ещё одна (после Нове Замки) редкая для Словакии идеальная бастионная крепость Леопольдов. После поражения турок под Веной (1683) и последовавшей за этим военной кампании против турок (1684-1687) значительная часть земель Венгрии, оккупированных турками более 1,5 веков, были отвоёваны обратно. Это сняло угрозу в том числе и с территории Словакии, и вместе с тем разом резко снизило значение местных укреплений. Конец 17 - начало 18 веков: Многие замки в довольно неплохом состоянии дожили до рубежа 17-18 вв., однако в этот период ряд попыток избавиться от власти Габсбургов привели к тому, что многие замки были сильно повреждены или разрушены в ходе военных действий, а часть была уничтожена (ключевые участки укреплений были взорваны) уже после подавления восстаний. Замок Гимеш был одним из редких исключений, когда в начале 18 в. владельцы не только поддерживали старую резиденцию, но и продолжали её развивать и украшать. Большинство других владельцев либо предпочли бросить неудобно расположенные укрепления, переехав в более комфортные резиденции, либо были вынуждены сделать это вследствие разрушения замков. 19 век: В 19 в. некоторые замки приобретают музейные функции, демонстрируя богатые частные коллекции. Зарождение общественного интереса к сохранению замков начинает формироваться в середине 19 в. Интересно, что если в 16-17 вв. Вена была центром, откуда поступали идеи и мастера, создававшие укрепления, то в 19 в. Вена уже поставляла идеи, направленные на сохранение памятников. С начала 1870-х гг. появляются и венгерские организации, занимавшиеся сохранение памятников. Правда, на первых этапах всё же больше внимания доставалось памятникам сакральной архитектуры. В конце 19 в. несколько замков были радикально "отреставрированы", впрочем, в реальности речь шла о реконструкциях в духе романтизма, которые хоть и выводили замки из аварийного состояния, но в то же время формировали новые фэнтезийные облики укреплений, не имевшие отношения к тому, как дела обстояли в 17-18 вв. 20 век: В начале 20 в. проводят первые консервации замковых руин. С момента образования в 1918 г. Чехословакии, работы над замками, которые курировали из Венгрии, были остановлены. В 1920-х - 1930-х гг. консервацией и реставрацией руин занимаются уже чешские и словацкие специалисты. С 1938 по начало 195о-х гг. пауза в работах над замковыми проектами, вызванная войной и послевоенными проблемами. С 1951 г. созданный в Братиславе Институт памятников стимулирует новый всплеск интереса к замкам. В 1960-х гг. 15 самых ценных из них были объявлены национальными памятниками. До конца 1980-х гг. были реставрационные и консервационные работы были проведены на нескольких десятках объектов. Впрочем, не во всех случаях качество работ была высокой. После 1989 г. роль государства, как централизованного органа, стимулирующего реставрационные и консервационные работы, начала быстро снижаться, но при этом возросло участие частных частных фондов/лиц и организаций в возрождении памятников. Самые важные из памятников были взяты под опеку такими меценатами, и есть надежда на то, что список исследуемых и возрождающихся памятников Словакии будет расширяться.

Волынский след в истории загадочного памятника Новую и довольно неожиданную информацию по теме "чигиринского" укрепления встретил в статье Jak Češi poznávali a osvojovali si Volyň (в переводе "Как чехи познавали и осваивали Волынь") 2021 г., где речь шла об уже известном нам художнике Франтишеке Звержине и о некоторых его работах, относящихся к Волыни. К свою удивлению, среди них было и уже известное нам "чигиринское" укрепление, только на этот раз отмечалось, что расположено оно на Волыни. Особенно интересно то, что вся история с привязкой памятника к району Чигирина вроде как берёт своё начало с публикации в польском издании "Tygodnik Ilustrowany" 1879 г. Однако, как оказалось, это была не первая публикация рисунка - 11 годами ранее (в 1868 г., если точнее) он был опубликован в чешском издании "Květy", и самое интересное - там ни про какой Чигирин речь не шла, и даже наоборот сообщалось, что памятник расположен на Волыни. Поскольку чигиринская версия появилась намного позднее волынской, то не исключаю, что чигиринская версия была плодом ошибки польского переиздания картинки, т.е. на самом деле изначально это изображение с чигиринскими краями не связывали. Но поскольку волынская версия выглядит ещё более странно, чем чигиринская, то нельзя не согласиться с автором чешской статьи - на самом деле памятник вряд ли был расположен в Украине, и куда больше шансов найти корни этого памятника (если он существовал) или образы, которые вдохновили на его создание (если он не существовал) где-то в районе Словении или в какой-то из соседних балканских стран, где жил и путешествовал автор, и где куда проще найти как рельеф, так и архитектурные формы близкие к тем, которые видим на изображении. Отдельно обращу внимание на то, что в тексте есть ориентир, мол, памятник находится "примерно в двух-трех почтовых станциях от австрийских границ", и, быть может, несмотря на всю ненадёжность ориентировок источника, именно эта деталь может отвечать действительности, однако речь может быть не о границей Австрии с Российской империей, а с каким-то из соседних государств, например, опять же с итальянскими, словенскими или балканскими землями. При этом привязка объекта к австрийской границе уменьшает вероятность того, что теоретически речь могла идти о районе Чигирина, с которым позднее будет связан этот рисунок. Но давайте по порядку. Вот перевод нужной части чешской статьи. Перевод машинный, местами откорректированный, местами не точный, но основную суть он позволяет понять: Обратите внимание, что в чешской версии чигиринская история появилась лишь в 1884 г., тогда как в польском варианте она прописалась в 1779 г. Пока сходу хочется задвинуть вот какую версию - быть может кто-то из поляков, увидевших это изображение в чешской публикации 1868 г., с неопределённой привязкой к Украине + упоминанием какой-то "церкви Самотина" вызвали некую ассоциацию со знаменитым богдановским краем - Суботовым, где имеется известная церковь. Но дело было во 2-й половине 19 в., не всё было так явно, как в наши дни, и каким-то образом "церковь Самотина" могла, например, как-то трансформироваться в "церковь Суботова", и возможно благодаря этому памятник переместился из Волыни в район Чигирина (т.е. поближе к резиденции Богдана Хмельницкого). Что касается чехов, то они, как логично предположить, полагали, что полякам виднее, где под их крылом такое было, и потому после польской корректировки 1879 г., чехи в свою очередь в 1884 г. могли просто повторить не свою "волынскую", а уже уже польскую "чигиринскую" версию. "Květy" от 13 февраля 1668 г. есть в открытом доступе, так что можем увидеть, как именно выглядит первоисточник. Вот страничка с якобы волынской церковью (которая 11 годами позднее превратится в укрепление в районе Чигирина): Подпись: Текстовая часть: Перевод (машинный с корректировками, но всё ещё не полностью точный):

В сборнике материалов конференции "Археологія & фортифікація України" (2019) на с. 239-242 есть статья, в которой речь идёт о загадочном укреплении, которому посвящена эта тема, а также приводятся интересные сведения об авторе рисунка - Франтишеке Звержине. И хотя Янина Диденко, автор статьи, не даёт ответ на то, что же было изображено на рисунке, и где именно оно находилось, она всё же на основе анализа творческого пути и стиля автора приходит к выводу, что художник нарисовал реально существовавший памятник. Что касается его расположения, то Я. Диденко не поддерживает версию о том, что это одно из укреплений города, но при этом склоняется к мнению, что этот памятник находился где-то неподалёку от Чигирина. Вот эта статья: Или в таком формате:

О положении издании в иерархии публикаций о замках Словакии Хотя существует довольно много разнообразных книг о словацких замках, это издание, насколько я понял, подошли к вопросу максимально сжато и структурно: сформировали наиболее актуальный на данный момент список объектов, и предоставили по каждому из них справочную информацию, дополненную графическими материалами. А поскольку работу выполнили авторы, профессионально связанные с изучением фортификации, историей архитектуры и археологией, то материал предоставлен в наиболее информативном формате - кратко, по сути, с акцентами на самом важном/интересном, с хорошо подобранными иллюстрациями и т.п. В общем, не научно-популярный копипаст, а такой себе солидный академический справочник. О структуре В "Предисловии" рассказывается о том, что эта книга продолжает серию замко-публикаций от издательства "Libri", о проблемах перевода (синхронизации между чешскими, словацкими и венгерскими терминами), и слова благодарности. Во "Введении" М. Плачек в двух словах описывает несколько веков замковой эволюции, а затем переходит к описанию концепции издания. Он рассказывает, какие объекты были выбраны, какие не подходили по нужным критериям. Автор приводит интересные сведения о типах объектов и терминологии для нужного типа укрепления в чешском, словацком и венгерских языках. Далее М. Плачек предоставляет краткий обзор авторов/книг, ранее освещавших ту же тему. Раздел вызывает интерес, поскольку при помощи авторских оценок становится понятно, какие издания в по теме словацких замков считаются фундаментальными, какие из них внесли наиболее значительный вклад в исследование темы, а какие в основном работали в лёгком стиле, направленном на повышении туристической привлекательности объектов. После этой части, слово берёт М. Бона, который последовательно даёт общий экскурс в развитие архитектуры словацких замков от момента их появления в средневековье и до раннего нового времени, когда замки постепенно вытесняются бастионными крепостями. Автор в формате чёткой структуры описывает различные этапы формирования замковой архитектуры, приводит примеры групп разнообразных архитектурных признаков (от планировок до отдельных деталей), описывает влияние событий в истории Словакии как на формирование сети укреплений, так и на их облик. Не обошли стороной и некоторые проблемы, поскольку в Словакии (также как и в Украине) есть замки с неустановленным местоположением, есть малоисследованные укрепления или те, руины которых не дают однозначных ответов на поставленные вопросы. "Каталог замков", как уже понятно из названия, приводит описания ок. 150 укреплений. История, архитектура, списки источников + иллюстрации. Всё кратко, но поскольку над изданием работали специалисты, то никакой воды в тексте, и иллюстрации также старались подбирать так, чтобы при помощи 1-2 изображений дать общее представление об укреплении. Издание укомплектовано большим количеством планов и графических реконструкций, которые лучше всего подходят для демонстрации многослойной и временами довольно сложной архитектуры словацких замков. В приложениях есть также краткий "Список спорных укреплений" (без иллюстраций, но с описанием проблематики). "Список сокращений", как и "Список изображений" пропустим. В "Списке источников" приведён обширный список публикаций, лежащий в основе справок энциклопедии. "Словарь" даёт определение терминов, которые могут вызвать затруднение у читателя. Нам они также могут быть интересны, поскольку дают представление о том, какими терминами оперируют чешско-словацкие исследователи (часть из них используется и у нас, часть у нас не используется вовсе). И завершает книгу Перечень локаций, позволяющий быстро осуществлять поиск в содержимом. О достоинствах Тут всё более-менее очевидно - авторы-специалисты вначале в общих чертах описывают положение дел, а затем приводят описания отдельных укреплений, с иллюстрациями (часть которых малоизвестны или эксклюзивные) и списками источников. Всё это даёт возможность как получить общее впечатление о памятнике, так и при желании углубить знакомство. Массивная база данных с наводками на ещё более массивный список источников - это и есть основное достоинство. К этому прилагается хоть и краткий, но всё же авторский и довольно интересный общий взгляд на общие тренды развития словацкой фортификации, который как минимум экономит время на знакомство с темой, а как максимум помогает выяснить, какие вопросы были освещены слабо или не освещены совсем. О недостатках Я пока ознакомился только со вступительной частью, и ещё не читал каждую из справок, так что полным и более взвешенным впечатлением возможно поделюсь позже (может уже после того, как смогу прочитать физическую версию книги, ощутив её так, как это планировали авторы), но пока кратко из того, чего недостаёт уже сейчас: Все иллюстрации чёрно-белые. Это в значительной степени снижает информативность, особенно когда знаешь, как выглядят цветные копии, где ты можем отличить камень от кирпича, землю от дерева и т.д. Очевидно, что цветная печать существенно подняла бы стоимость книги, но информативность также была бы повышена, что особенно важно, когда, к примеру, тебе нужно одним рисунком, фото или планом дать как можно больше данных о памятнике. Для сравнения чёрно-белый варианты из книги и версия, доступная в наши дни в Сети: Источник Нет общих исторических карт. Словакия (как и Украина) в разное время входила в сферы интересов разных государств, о чём немало сказано в текстах, но хотелось бы также иметь и визуализацию этого в формате карт, чтобы лучше понимать, при чём тут чехи, венгры, турки, поляки, немцы и т.д. Хотелось бы получить больше информации о тех странах и тех трендах, которые влияли на замковую архитектуру Словакии. Местами об этом можно встретить беглые упоминания как во вступлении так и в справках, но сходу показалось, что именно эта тема мало освещена, во всяком случае, у меня так и не получилось составить общее представление о том, откуда "дул ветер" тех или иных фортификационных новинок. Классификация и статистика. Несмотря на то, что авторы сформировали некие критерии, на основании которых составили список объектов, внутри итоговой группы условно "чистокровных" замков мы видим весьма разношерстные объекты, ведь, например, одно дело когда замок всегда был замком (т.е. в значении укреплённой резиденции частного владельца), а другое дело, когда в замки превращали, например, участки городских храмов. Есть и другие варианты классификаций: по типу собственности (королевские, частные), по функции (например приграничные укрепления, центы частных владений, укрепления для защиты ресурсов), по расположению (возвышенности, долины) и т.д. С учётом того, что была собрана серьёзная подборка объектов, было бы интересно, если бы их также дополнительно представили в виде различных категорий, которые бы помогли понять, какие тренды преобладали, а какие нет, и насколько. Это касается как типологии памятников, так и деталей. Блиц-пример по деталям - в книге отмечено, что замки в основном пользовались цистернами, а не колодцами, и вот в таких случаях не хватает дополнительных сведений, сколько замков с колодцами, сколько с цистернами, а для скольких сведений ни о том, ни о другом нет. Вероятно это тема для издания совсем другого типа, но уверен, что эти сведения есть даже в данной книге, просто они разрознены, разбросаны по страницам и потому о них сложно составить общее представление. Общее впечатление Хорошее издание, которое хочется приобрести даже после того, как получил в своё распоряжение оцифрованную версию. И хотя в Сети обо всех этих замках есть множество разных сведений, в наши дни, когда вокруг много любителей и непонятно откуда берущихся данных, важно под рукой иметь справочник, который даст взвешенный авторский взгляд со стороны специалистов, и снабдит ссылками на источники, где можно найти больше пищи для размышлений и анализа.

Год издания: 2007 Авторы: Мирослав Плачек (Miroslav Plaček), Мартин Бона (Martin Bóna) Издательство: Libri, Прага (Чехия) Язык: чешский. Есть отдельное издание на словацком. Формат: ? Переплёт: твёрдый. Бумага: ? Количество страниц: 390 Иллюстрации: 451 чёрно-белое изображение (планы, схемы, графических реконструкции, фото, гравюры, рисунки и пр.). Тираж: 2000 экз. ISBN: 978-80-7277-333-6 Книга на сайте издательства (тираж распродан) PDF версия Аннотация: Издание на чешском (слева) и словацком (справа): Источники: 1, 2 Оглавление: Перевод: Карта замков Словакии, упомянутых в книге: Примеры страниц:

Мне было известно о том, что О. Пламеницкая в последние годы жизни занималась адаптацией и доработкой своей кандидатской диссертации, но я также знал, что на момент смерти автора эта работа не была закончена, и потому был приятно удивлён, узнав, что монография всё же увидела свет. К сожалению, чуда не произошло - работа всё же в полном виде не была завершена, и всё же было найдено отличное, как на мой взгляд, решение - то, что автор успела подготовить к публикации, было опубликовано в печатном виде, но к этому прилагается бонус в виде несистематизированных "сырых" материалов, которые в скором времени (скорей всего в октябре) появятся на сайте издательства. Таким образом, в нашем распоряжении будут более-менее все основные материалы, которые должны были стать частью книги. Именно диссертация, касающаяся гражданской архитектуры Каменца, была первой комплексной работой О. Пламеницкой об одном из сегментов архитектуры Каменца, и так сложилось, что эта же работа была опубликована последней. Новая монография выполнена в стиле, в котором была сделана предыдущая работа автора, посвящённая фортификации Каменца - Castrum Camenecensis. Фортеця Кам’янець (2012). У О. Пламеницкой были планы по переизданию в таком же обновлённом формате Сакральної архітектура Кам’янця на Поділлі (2005), а также она хотела выпустить отдельную монографию о комплексе Замкового моста, но до этого, к сожалению, очередь так и не дошла. Увесистый 670-страничный "Castrum Camenecensis" вместе с 430-страничным "Civitas Camenecensis": Монографию ещё не читал, так что с более подробными впечатлениями ещё, надеюсь, ещё вернусь в эту тему. Будет интересно сравнить текст диссертации с текстом монографии, чтобы понять, где взгляды исследователя трансформировались, где дополнились, а где остались неизменными. Впрочем, уже при беглом просмотре становится заметно, что это не просто издание старой диссертации, нет, материал был значительно переработан, адаптирован, оброс новыми данными (в том числе и на основе материалов раскопок, проводившихся уже в 2000-х гг.), новыми версиями/гипотезами, иллюстрациями. И, конечно же, добавился вектор размышлений, связанный с уничтожением памятников архитектуры и археологии на участке Старого города. С этой точки зрения диссертация и монография имеют диаметрально разное эмоциональное наполнение - диссертация открывала впечатляющие перспективы исследования и регенерации старинной застройки города, а монография фактически констатирует крах этих надежд, и потому автор её характеризует как "исследование-реквием". Впрочем, и после смерти О. Пламеницкая всё также продолжает вести войну с теми, кто бездумно ведёт застройку Старого города, и эта книга, призванная побудить интерес к утраченному архитектурному наследию (особенно к такому малоизвестному, как гражданская застройка), конечно же, параллельно также будет стимулировать появление вопросов и претензий к участникам деструктивных процессов.

Рік видання: 2024 Автор: Ольга Пламеницька Видавництво: Абетка, Кам’янець-Подільський Мова: українська Формат: 25,3 х 20,8 х 2,2 см (84х108/16) Обкладинка: тверда Папір: крейдований Кількість сторінок: 432 Ілюстрації: велика кількість кольорових та чорно-білих планів, карт, схем, фотографій та ін. Наклад: ? ISBN: 978-966-682-427-4 Купити книгу на сайті видавництва Аннотація: Зміст: Приклади сторінок: Передмова:

Западная башня замка Нам довольно хорошо знакома восточная башня замка, поскольку она уцелела до наших дней и её можно со всех сторон пощупать. Нам почти ничего не известно о южной башне и лишь немного известно о северной (потому что они были частично или полностью разрушены ещё до того, как их успели нарисовать или сфотографировать, а их участки никогда не исследовали археологи). А вот в случае с западной башней совсем другая история - она была окончательно разрушена не так уж и давно (чуть более 70 лет назад), а в 1-й половине 20 в. поднималась на приличную высоту трёх ярусов (т.е. её сохранность была даже лучшей, чем у восточной башни, уцелевшей на высоту 2 ярусов). Нам также повезло, что несмотря на малое количество изображений замка, все они сделаны с разных ракурсов, что даёт возможность рассмотреть утраченную башню практически со всех сторон. Знакомство с башней не только даёт нам сведения о её архитектурных деталях, но также помогает повысить уровень знаний о схеме планировки замковых укреплений в целом. Самый раннее изображение западной башни можно увидеть на гравюре, созданной на основе рисунке Наполеона Орды в 1870-х гг. Вообще на этом этом изображении не совсем-то и можно понять, что именно изображено слева от восточной башни (той, которая дожила до наших дней), выглядит всё это как малопонятный набор стен. Если бы в память о западной башне сохранился лишь этот графический источник, то на его основе было бы сложно строить предположения об архитектурных особенностях башни. Источник Из сравнения рисунка с более поздними фото становится понятно, что перед нами вид на западную башню со стороны внутреннего двора. Поскольку тыльная часть башни к тому времени, вероятно, была утрачена, то художник одновременно мог видеть как наружные (фланковые) стены башни (ниже они выделены зелёным), так и одну или две фасовых стен (на рисунке одна из эти стен показана красным), но уже изнутри башни: Что именно видел Н. Орда становится понятно благодаря фото Михала Грейма начала 20 в. (?), сделанном более-менее с того же ракурса/направления, с которого 20+ лет ранее замок рисовал художник: Источник Здесь также вид на башню со стороны двора. По причине отсутствующей тыльной стены, мы одновременно видим часть стен снаружи, а часть изнутри. Как на рисунке Н. Орды, так и не фото М. Грейма видны бойницы, но фото предоставляет о расположении бойниц достоверные данные, в отличие от рисунка (как писал выше, в случае с восточной башней художник допускал ошибки, когда показывал количество и схему расположения бойниц). На фото 1-й четверти 20 в. из фонда С. Таранушенко (не исключено, что автором кадра был Евфимий Сецинский) вид на замок со стороны соседнего мыса, занимаемого Сутковецкой церковью. Тут хоть автор кадра находится намного ближе к замку, однако из-за более низкой точки съёмки и наличия других укреплений на переднем плане, западная башня видна лишь частично: Источник Здесь также заметно, что мы видим одну из наружных, а также одну из внутренних стен замка: Ольга Пламеницкая в своей статье "Замок в Сутковцах" (1992) опубликовала фото Ивана Косаревского, сделанное в 1944 г. Это особенно ценный кадр, поскольку, во-первых, здесь башня сфотографирована вблизи, и, во-вторых, это на данный момент самое позднее из известного мне фото башни, которую снесли восемью годами позднее. О. Пламеницкая в уже упомянутой статье [с. 148] сообщила, что "В Великую Отечественную войну башня была повреждена, и в 1952 г. разобрана". К сожалению, в статье нет сведений об источниках этой информации, и потому непонятно, где именно было упомянуто о разрушениях во время войны (интересно, при каких обстоятельствах это произошло?), о сносе, а также о том, где именно хранится фото. Как видим, те самые дальние стены, которые были видны на изображениях Н. Орды, М. Грейм и Е. Сецинского (?), к 1944 г. уже в значительной степени были разрушены (хотя полный масштаб разрушений по фото установить сложно). Возможно именно потому, что именно эта боковая (фланковая) стена уцелела лучше всего, она и была выбрана в качестве основного объекта интереса. Вполне вероятно, что И. Косаревский сделал не одно, а серию кадров в Сутковцах. И уж точно можно утверждать, что качество оригинального кадра наверняка позволяет рассмотреть множество деталей башни, которые трудно различимы на плохонькой копии фото из статьи. Надеюсь, что в дальнейшем получится добраться до этого кадра в хорошем качестве. Теперь давайте сменим ракурс и посмотрим на башню с юга, что мы можем сделать благодаря ещё одному прекрасному фото из фонда С. Таранушенко, сделанному (также не исключено, что Е. Сецинским) в 1-й четверти 19 в. Источник Чуть крупнее. Здесь видим как боковую (фланковую) стену, позднее попавшую на кадр И. Косаревского 1944 г., а также примыкавшую к ней лицевую (фасовую) стену башне-бастиончика. Хорошо выделяется поясок, делящий объём башни на две части, а также видна схема расположения бойниц, часть которых на фото уже видны со следами разрушений: Мы можем снова резко изменить ракурс благодаря прекрасному по своей информативности фото-коллажу начала 20 в. (?) от М. Грейма, где показан общий вид на замок с севера. Западная башня видна вдалеке справа: Источник Западная башня, чуть крупнее. Чёткости маловато, но это не мешает получать разного рода информацию: о высоте стен, о членении фасада, о расположении и количестве бойниц: На этом заканчивается скромная, но при этом довольно информативная коллекция кадров с видом на западную башню, которые мне известны на данный момент. Для полноты недостаёт кадра с напольной (западной - северо-западной) стороны замка, а также фото башни в интерьере, но кто знает, может и такие кадры где-то всё ещё хранятся и чуть позже всплывут в Сети. Пока же нет повода жаловаться, поскольку имеющиеся изображения помогают в общих чертах понять, как именно выглядели руины башни в конце 19 и в 1-й половине 20 в. А вот так участок башни выглядит в наши дни. Как видим, на месте западной башни никаких каменных фрагментов над поверхностью земли не уцелело (хотя не исключено, что ниже уровня земли всё же сохранились остатки фундаментов и фрагментов стен). Наверняка повреждения нижнему ярусу были нанесены в годы Второй мировой, когда на замчище обустраивали линию обороны (быть может с обустройством или использованием этих укреплений и были связаны те разрушения времён Второй мировой, о которых упоминала О. Пламеницкая). Источник Углубить знакомство с архитектурными особенностями башни помогает сопоставление старых изображений/фото с гипотетической реконструкцией 1980 г. авторства О. Пламеницкой. Фас и фланк башне-бастиончика на реконструкции и фото: С напольной стороны (со стороны ворот): Планировка трёх ярусов (всего в башне было не менее 4-х ярусов): В самом первом сообщении этой темы речь шла о туалете, существовавшем в восточной башне. Так вот, О. Пламеницкая предполагала, что аналогичный туалет существовал и в западной башне. Если присмотреться, то можно его обнаружить как на общей реконструкции замка, там и на плане 3 яруса башни: Также интересно сравнить фасы и фланки сохранившейся восточной башни с фасами и фланками утраченной западной башни. Фасы башен, выходящие на боковые склоны замкового мыса: Источник Фланки башен, выходящие на боковые склоны мыса: Источник Фланки башен, прикрывавшие напольную (в случае с западной башней) и тыльную (в случае с восточной) линии стен: Источник Сложно не заметить, что башни хоть и похожи по своим формам и планировкам, однако имеют некоторые отличия в деталях, что особенно хорошо заметно по разному расположению бойниц. В принципе, эта особенность (асимметрия в казалось бы идеально симметричном замке) хорошо показана на рисунках и планах О. Пламеницкой, но если не присматриваться, то можно не обратить внимание на то, что две башни (северная и восточная) имеют одну схему расположения бойниц, а две другие (западная и южная) укомплектованы бойницами по другой схеме. Тут, конечно, важно упомянуть, что о южной башне у нас вообще никаких сведений нет (она была разрушена ещё даже до появлении в Сутковцах Н. Орды, не говоря уж о фотографах), а от северной башни осталось крайне мало, так что нельзя с уверенностью заявить, что четыре башни замка образовывали две симметричные пары. Однако при этом с уверенностью можно утверждать то, что восточная башня (уцелевшая) и западная (утраченная в 1952 г.) не были копиями друг-друга. Западная башня вместе с перевёрнутой по горизонтали (для удобства сравнения) северной башней (она копирует восточную, так что подходит для сравнения). Хорошо заметно разное количество бойниц на всех ярусах фасов и фланков: Вот так две пары башен с разным расположением бойни показаны на плане от О. Пламеницкой (выделение цветом моё): Если присмотреться, то и на макетике замка (часть диплома О. Пламеницкой) также показана разная схема расположения бойниц у северной (слева от ворот) и западной (справа от ворот) башен: У меня пока нет чёткого понимания, с чем именно связана такая усложнённая схема расположения бойниц. Возможно это связано с желанием создать как можно больше комбинаций секторов обстрела самых уязвимых для атак участков стен, или же это как-то связано с расположением замка на местности (башни с одним типом бойниц расположены с видом на село, а две другие обращены на долину реки), или же был какой-то иной фактор, или же комбинация нескольких. В любом случае, это интересно, так что следует поискать нечто подобное в иных башне-бастионных замках Украины и ближайших соседей. Тут также стоит напомнить, что согласно исследования О. Пламеницкой (смотрите статью "Замок в Сутковцах", с. 153) северная и западная башня построены с использованием раствора известково-карбонатного типа (проще говоря, две напольные башни построены одновременно, первыми), тогда как восточная башня построена уже с использованием известково-песчано-карбонатного типа раствора, и, по мнению О. Пламеницкой, восточная башня была построена позже западной. И хотя регулярный замок (суда по данным исследования О. Пламеницкой) мог быть построен в несколько этапов, и эти разные этапы также могли бы послужить одним из вариантов объяснения разной схемы расположения бойниц в башнях, однако сведения всё того же исследования сообщают, что северная и западная башни построены в рамках одного этапа, и если у них схема расположения бойниц отличалась, то значит так было задумано. Правда, опять же стоит уточнить, что в случае с северной башней у нас слишком мало сведений о всём её облике. Ещё одно малозаметное отличие между восточной и западной башней заключается в схеме членения фасада. Если в случае с уцелевшей восточной башней можно видеть, что стены хоть и делит полувалик, но они расположены в одной плоскости (несмотря на излом). При этом в случае с западной башней, судя по старым фото, нижняя стены членил не полувалик, а скорее выступающий цоколь: Источник В целом же, как видим, несмотря на не такой уж и большой набор источников, о западной башне можно составить общее впечатление. По сути, она к началу Второй мировой войны сохранилась даже лучше восточной башни, и, вероятно, облик этой башни предоставил О. Пламеницкой важные сведения о высоте замковых стен и башен, а также о специфике замковой симметрии.

Загадочная деталь на гравюре Наполеона Орды К сожалению, в нашем распоряжении нет ни одного изображения замка 17-18 вв., так что мы не знаем, как именно в целом выглядели укрепления до того, как они превратились в руины. Самый раннее известное на данные момент изображение памятника - это рисунок Наполеона Орды, который в разных источниках датируется то началом, то серединой 1870-х гг. Замок на фрагменте гравюры, сделанной на основе рисунка Н. Орды: Источник Замок здесь показан как фоновый объект, местами руины изображены довольно абстрактно, и это мешает точно интерпретировать, что именно там показано - где заканчиваются руины стен, где начинаются руины башен, и т.п. И всё же при всей этой размытости образа одна деталь выглядит весьма интригующе, особенно с учётом того, что её вы не найдёте на более поздних изображениях замка. Речь о том, как именно художник показал верхний ярус ближайшей башни (которая дожила до наших дней). Судя по тому, что я вижу - автор не показывает, что стены верхнего яруса находились в одной плоскости с нижними ярусами, и, кажется, ровно наоборот - довольно чётко изображает, что в верхней части башня как бы расширялась: Также на рисунке видно что-то похожее на карниз (во всяком случае, так я интерпретировал штриховку между ярусами). Только если, к примеру, в случае с замками в Кудринцах или Кривче карниз венчал башни, и выше него уже располагалась кровля, то на гравюре с видом на замок в Сутковцах выглядит так, что над этим гипотетическим карнизом есть ещё один ярус: Пример простого карниза у башни Кудринецкого замка (Тернопольская обл.): Тут важно сделать парочку уточнений: Во-первых, гравюра - это не оригинал, а копия, сделанная на основе рисунка Н. Орды. Возможно гравюра весьма точно передала то, что было на рисунке (всё же издание гравюр Н. Орды проходило под контролем автора), а может в оригинале всё было не совсем так. К сожалению, рисунок-оригинал автора мне на глаза не попадался, так что не имел возможности сравнить два изображения. Во-вторых, известно, что рисунки Н. Орды не во всем точны. Много чего он показывал довольно достоверно/корректно, но всё же часть деталей он показывал с ошибками или искажениями, и гравюра с видом на памятники с. Сутковцы не исключение - с одной стороны общие образы замка и церкви хорошо узнаваемы и довольно точны, а многие детали показаны более-менее близкими к реальности, а с другой стороны другая часть деталей показана с ошибками или не показана вовсе (например, в случае с замком он неправильно показал количество бойниц в башне, есть ошибки и в облике церкви). Таким образом, у нас нет чёткой уверенности, как именно обстояли дела с верхним ярусом башни - точно ли автор более-менее правильно показал то, что увидел, или же здесь он допустил ошибку, показав то, чего не было. Если он не ошибся, то деталь имеет смысл очень пристально анализировать, а если это фантазия - то все дальнейшие рассуждения не имеют особого смысла. Но давайте всё же допустим, что это не фантазия, и что ошибки нет. Можно ли при помощи более поздних фото подтвердить или опровергнуть данные гравюры от Н. Орды? К сожалению, нет. Первые фото замка появились лет через 25-30 после создания рисунка, и к тому времени руины уже имели другой вид - часть укреплений была разобрана, а нужная нам башня, судя по всему, уменьшила свою высоту, во всяком случае, видим, что местное население уже даже успело потрепать второй ярус (там где на фото видны две бойницы), а то, что было расположено выше и вовсе исчезло: Замок на фрагменте фото Михала Грейма, начало 20 в. (?) Источник Разумеется, более поздние фото ещё более бесполезны в этом плане, поскольку замок на них целее не становился. Когда Ольга Пламеницкая в начале 1980-х гг. в рамках своих исследований замка занималась гипотетической реконструкцией облика укреплений, она исходила из того, что у нужной нам башни был ещё один утраченный оборонный ярус, однако в её гипотетической версии никакого расширения в верхней части башни не было - просто плоскости стен поднимались ещё на один ярус выше: Источник Источник Поскольку никто другой не предлагал свои версии графических реконструкций облика сохранившейся башни, то на этом короткий список вариантов заканчивается. Интерпретация Всё же попробую наступить на хрупкий лёд допущений, растущих из предположения, что на рисунке Н. Орды верхний ярус всё же показан более-менее достоверно. Что из этого следует? По рисунку не создаётся ощущение, что стены верхнего яруса были в одной плоскости со стенами яруса, расположенного ниже. Создаётся ощущение, что выше второго яруса бойниц находился некий карниз, который расширялся, формируя основу для верхнего боевого яруса, который был шире того, который был под ним. Если что-то подобное существовало, то гипотетическая реконструкция верхней части башни, предложенная О. Пламеницкой, не отражает реального облика башни. Но давайте пойдём ещё дальше и вспомним, что есть мнение о строительстве замка и церкви в Сутковцах в рамках одной строительной программы, т.е. как комплекса. Даже на основе того, что уцелело, можно утверждать, что в деталях замок и церковь действительно имеют некоторое сходство (выше уже писал о сходстве на уровне кладки, есть сходство в формах бойниц двух объектов, использования валиков для членения плоскостей фасадов и т.п.). Так вот, яркой отличительной особенностью церкви является пояс машикулей, и верхний оборонный ярус храма нависает над основным объёмом, потому что он вынесен наружу при помощи консолей. Так может подобный приём использовался не только у церкви, а и у замка? И может даже у замка был не только карниз, а также были машикули? Вообще, конечно, может показаться странной мысль о наличии машикулей у замка, который (как я пытался обосновать здесь) был построен уже в рамках бастионной концепции где-то ближе к рубежу 16-17 вв. Ну какие машикули у башен, имитирующих бастионы? Однако на самом деле не всё так просто. Дело в том, что машикули продолжали использоваться и в фортификации 16-17 вв. (башня замка в Остроге тому пример), и даже более того - машикули встречаются и в укреплениях, выполненных уже в бастионных формах. Замок Криш (Румыния) представляет собой интересный (и при этом не единственный) пример по теме того, как у довольно позднего замка (внешняя линия укреплений построена аж в 1670-х- 1680-х гг.), несмотря на использование элементов бастионной планировки, всё же имеются и машикули. Это неплохая иллюстрация по теме того, как бы мог выглядеть верхний ярус замка в Сутковцах, если допустить, что башня расширялась в верхней части, и если помимо карниза были ещё и машикули. Всё это, конечно, слишком далеко идущие выводы, если учесть, что в их основе не очень чёткое и, возможно, не очень точное изображение замка. Однако лучше всё же держать эту мысль в уме, чтобы, в случае обнаружения новых сведений о внешнем виде утраченных укреплений замка, либо подтвердить догадки, либо опровергнуть их. Так или иначе, рисунок Н. Орды это пока единственное изображение, где показана ныне утраченная верхняя часть замковой башни, и уже потому с этим источником нельзя не считаться.

Село Тарноруда розтатошоване на пограниччі між Хмельницькою та Тернопільскої областями: Карта Ось потрібна нам локація: Google-карта Базову інформацію, яка нас знайомить з ситуації, можна дізнатися зі справки, створеною Адрієм Майхером. Ничже текст та іллюстрації, отримані від згаданого автора. ------- Тарнорудський Благородний двір (Edelhof): Історія, архітектура та соціально-економічні трансформації у контексті подільського краю Вступ Поділля – історичний регіон, що завжди відігравав важливу роль у політичних та культурних процесах Східної Європи. Тут перепліталися шляхи численних народів і держав, що створювало унікальне культурне середовище та багатий історичний контекст. Одним із важливих осередків цього регіону є містечко Тарноруда, яке, хоча сьогодні і є маловідомим, у XVII–XIX століттях відігравало значну роль у житті Поділля. Однією з ключових складових історії Тарноруди є едельхоф – аристократичний маєток, що виник на місці колишнього укріплення (форту) і поступово перетворився на адміністративний центр великих земельних володінь. Edelhof (від німецького "edel" – благородний, і "Hof" – двір або маєток) – це термін, що позначає аристократичний маєток або садибу, який належав шляхтичам або знатним родинам у середньовічній Європі. Зазвичай такий маєток був центром феодальних володінь і виконував важливі адміністративні та економічні функції. У деяких випадках такі маєтки мали фортифікаційні елементи, перетворюючись на невеликі укріплені двори або замки. Тарнорудський едельхоф є яскравим прикладом того, як старі оборонні споруди поступово трансформувалися в центри адміністративного та господарського життя в умовах змін, які приніс XVIII століття. Витоки історії: від укріплення до едельхофу Історія Тарноруди, як і багатьох інших містечок Поділля, починається з оборонного укріплення (форту), яке було зведено у XVII столітті на горі Круча, що височіла над долиною річки Збруч. Ця стратегічна висота дозволяла контролювати важливі торгові та військові шляхи, що пролягали через регіон. Укріплення мало важливе оборонне значення під час численних воєн, які велися між Річчю Посполитою, Османською імперією та місцевими магнатами. Укріплення Тарноруди було не великим, але добре продуманим. Воно включало базові елементи оборони, такі як земляні вали, рови та дерев’яні конструкції, які утворювали замкнутий простір. Важливою складовою укріплення була одна башта, яка використовувалася для спостереження та захисту. Це підтверджують численні джерела, зокрема дослідження Даріуша Колодзейчика, який вивчав османські архіви та вказував на збереження цієї башти навіть після повернення Поділля до складу Речі Посполитої. Однак, як показує історія, до кінця XVII століття укріплення поступово втратило своє оборонне значення. Внаслідок зміни політичної ситуації, коли Поділля було повернено під контроль Речі Посполитої у 1699 році, оборонна роль Тарнорудського укріплення стала другорядною. Першочерговим завданням став розвиток адміністративних і господарських функцій, що відображало загальні тенденції соціально-економічних змін того часу. Архітектурні риси та трансформації едельхофу З настанням XVIII століття укріплення було перебудоване у едельхоф – аристократичний маєток, який став центром управління навколишніми землями. Основні оборонні елементи, такі як вали та рови, були засипані, а більшість будівель перебудовані з цегли, залишивши лише подекуди кам’яні елементи, які нагадували про колишнє укріплення. Цей процес відображав загальну тенденцію того часу, коли старі фортифікаційні споруди втрачали своє первісне призначення і переходили до цивільного використання. Значну увагу в архітектурі Тарнорудського едельхофу привертає в’їзна брама, яка на початку XVIII століття слугувала головним входом до маєтку. Вона була збудована з каменю і мала декоративні елементи, що відображали естетичні уподобання того часу. Однак з часом, через відсутність належного догляду, брама була зруйнована. Важливим елементом едельхофу був будинок Окомана, який виконував адміністративні функції. Саме тут зберігалися документи, велися облікові книги та приймалися ключові рішення щодо організації господарської діяльності. Крім того, у складі комплексу залишалася стара башта, яка існувала ще у 1680 році і була перебудована для господарських потреб. Ця башта, як зазначається у турецьких джерелах, зберігала своє значення навіть після втрати оборонної функції, що підкреслює її важливість у структурі едельхофу. Однак найбільшою зміною в архітектурі комплексу стала побудова у XIX столітті нового палацу, стилізованого під замок. Ця споруда, хоч і нагадувала старовинні оборонні замки, виконувала суто резиденційні функції і була символом соціального статусу власників. Господарська діяльність та соціальна роль едельхофу Тарнорудський едельхоф виконував важливу роль у господарському житті регіону. Він був не лише резиденцією, але й центром управління великими земельними володіннями, що входили до складу Тарнорудського ключа. Інвентарі початку XVIII століття свідчать про інтенсивне заселення регіону після закінчення турецького панування. Зокрема, у 1722 році в самому містечку проживало 191 родина, а в навколишніх селах – ще 67 родин. У межах едельхофу розташовувалися житлові приміщення, комори, стайні та інші господарські споруди. Архітектура едельхофу відображала прагнення до максимальної ефективності в організації господарського процесу. Основним завданням цього комплексу було забезпечення стабільного функціонування господарства та організація праці селян, які сплачували натуральні податки і працювали на землях маєтку. Однією з ключових функцій едельхофу була організація збору податків та розподілу врожаїв. Ця робота координувалася через будинок Окомана, де велися облікові книги та фінансові звіти. Тут також відбувалися суди та збори місцевих управителів, які вирішували найважливіші питання місцевого життя. Едельхоф став справжнім адміністративним центром, навколо якого оберталося життя цілого регіону. У 1753 році єврейська громада Тарноруди сплатила податок у розмірі 506 злотих, що було другим за величиною податком у повіті після Дунаївців. Це свідчить про високий рівень економічної активності в містечку і важливість едельхофу як місця збору податків і організації економічних процесів. Культурний вплив Чарторийських і родини Мархоцьких Князі Чарторийські, які стали власниками Тарнорудського ключа у XVIII столітті, внесли значний вклад у розвиток цього регіону. Хоча Тарноруда не була їхньою постійною резиденцією, Чарторийські приділяли велику увагу її розвитку та господарському управлінню. Вони залишили на місці своїх довірених управителів, які керували господарськими справами та забезпечували стабільне функціонування едельхофу. Важливим прикладом їхнього впливу стала реконструкція місцевого костелу у 1754 році. Цей релігійний осередок став не лише духовним центром, але й символом культурного відродження регіону після років занепаду. Реконструкція костелу була здійснена за участі придворних архітекторів князя Александра Августа Чарторийського, що свідчить про високу якість і майстерність виконання цих робіт. Не менш важливою в історії Тарнорудського едельхофу була діяльність родини Мархоцьких. Ігнацій Сцибор-Мархоцький, народжений у Тарноруді близько 1750 року, став одним із найвизначніших представників місцевої шляхти, відомим своїми реформаторськими ідеями та прагненням до модернізації господарства. Його батько, Міхал Мархоцький, був писарем у Тарнорудському ключі, що дало йому змогу отримати значні матеріальні ресурси та соціальний статус. Усе це сформувало умови для подальшої діяльності Ігнація, який у своїх маєтках впроваджував новаторські ідеї, спрямовані на покращення умов праці селян і розвиток господарства. Занепад і трансформації у XIX столітті На початку XIX століття Тарнорудський едельхоф перейшов у власність роду Мальчевських. Незважаючи на зусилля утримувати маєток, вони зіткнулися з фінансовими труднощами, що призвело до поступового занепаду едельхофу. Пожежі середини XIX століття, особливо у 1864 році, завдали значних збитків як самому маєтку, так і містечку в цілому. Подальші перебудови змінили первісний вигляд едельхофу, який втратив багато своїх архітектурних та оборонних рис. Нова архітектурна епоха почалася із зведення на території едельхофу нового палацу, стилізованого під замок. Цей палац, збудований новим власником, генерал-лейтенантом Андрієм Кривцовим, нагадував про стародавні оборонні споруди, але не мав жодного військового значення. Його основна функція була суто резиденційною, а архітектурний стиль відображав лише бажання власника продемонструвати свій соціальний статус. Висновки Тарнорудський едельхоф є важливим прикладом історичної трансформації оборонних споруд у магнатські резиденції, які виконували багатофункціональні ролі в умовах соціально-економічних змін XVIII–XIX століть. Від укріплення, яке забезпечувало захист під час воєн, едельхоф поступово перетворився на адміністративний центр, де вирішувалися ключові питання господарського життя і організовувалися місцеві громади. Попри поступовий занепад і втрату більшості своїх оборонних та архітектурних рис, Тарнорудський едельхоф залишається важливим історичним об’єктом, який відображає процеси соціально-економічних змін на Поділлі протягом кількох століть. Благородний двір Edelhof на карті Фон Міга 1788 рік: Едельхов з висоти: Планування з поясненнями: Головна будівля резиденції: Господарські будівлі двору: Конюшні: Елементи в будинку Окомана: Збоку від нового палацику був старий, то від нього навіть дві пивниці, а там прямо солідні підземелля. З початком війни там зробили бомбосховище і зробили тимчасові місця для дитячих класів:

Здесь встретилась публикация по теме. Речь там идёт о районе, расположенном у границы Хмельницкой и Тернопольской областей, чуть к востоку от Волочиска: Карта

Полосатая кладка замка Если внимательно присмотреться к стенам уцелевшей замковой башни, то можно заметить, что у неё довольно необычная кладка. Это не регулярная кладка, но и не хаотичное нагромождение камней, нет, тут кое-что куда более интересное - мы видим как бы слоёный пирог, состоящий из тонких камней, выложенных тонкими ровными линиями, которые сменяются широкими полосами более грубой и хаотичной кладки, которая в свою очередь снова завершается тонкой ровной полосой и т.д. Шаг между тонкими полосами более-менее одинаковый, что-то около 1 м. Источник Это, конечно же, не случайность, а чёткая структура, выглядящая приблизительно вот так: Источник Подобрав ракурс, при правильном освещении эти линии можно увидеть без особого труда, главное знать, что искать: Источник Не везде они видны, потому что значительная часть башни всё ещё скрыта следами штукатурки, но всё же открытых зон достаточно, чтобы обнаружить эти полосы в том числе и в верхней части башни: Источник А также с разных сторон: Источник Ольга Пламеницкая в своей статье "Замок в Сутковцах" (1992) довольно детально описала сохранившуюся башню и её наиболее интересные детали, но о полосатой кладке там не упомянуто, как и нет объяснения выбора кладки такого типа. Вот что она сообщила (с. 149): Также интересно, что на иллюстрации, украшавшей статью, можно обнаружить следы упомянутых линий, делящих кладку на равномерные слои, однако рисунок не делает на этом акцента, система не видна, всё это выглядит как случайное совпадение, тем более, что линии показаны только лишь в верхней части башни, и при этом отсутствуют в нижней (где в реальности они наоборот лучше всего заметны): Может возникнуть мысль, что О. Пламеницкая, очень детально исследовавшая башню, то ли не заметила этих линий, то ли не придала им большого значения, однако это не так, во всяком случае, о существовании слоёв она знала. Такой вывод можно сделать, если присмотреться к её дипломному проекту реставрации замка (1980), и там вы увидите эти линии, причём автор их показала также на утраченных укреплениях. Правда, из-за масштаба рисунка, она, как мне кажется, пошла на хитрость, поскольку линии в реальности находятся близко друг к другу, то их плотность на реконструкции такого размера была бы очень заметной, и, возможно, потому О. Пламеницкая хоть и показала линии, однако сильно увеличила между ними расстояние: С выделением: Впрочем, даже с учётом обнаружения "упоминаний" этих линий в материалах О. Пламеницких, я не заметил, чтобы эта деталь вызвала у неё большой интерес (во всяком случае из публикаций это не чувствуется, как и не заметны попытки привлечь внимание читателя к этой особенности). С чем же мы имеем дело? Ответ здесь, как по мне, кажется довольно простым - предположу, что это вариация классической римской/византийской кладки Opus Mixtum, с той лишь разницей, что в Opus Mixtum толстые слои камней друг от друга отделяли тонкие полосы кирпича, а не камня, как в Сутковцах. Разумеется, речь не идёт о том, что в Сутковцах мы имеем дело с античными укреплениями. Opus Mixtum часто использовали в средневековье и даже в ранее новое время, когда у мастеров или у заказчиков было большое желание следовать канонам именно римской/византийской архитектуры. Вот, к примеру, Франкентурм (башня/вежа Франко) в Трире (Германия), ок. 1100 г. Там, где кирпич был недоступен, а придерживаться римских традиций всё равно хотели, могли использовать вместо кирпича камни, которые по цвету или фактуре отличались от камней основной кладки. Именно так было в случае с замком Карнарвон (Англия) конца 13 в.: Источник Использовали Opus Mixtum и позже. Например, турки, наследовавшие византийские строительные традиции, применили эту кладку в конце 15 в. при строительстве укреплений Белгород-Днестровской крепости (Украина): Источник В некоторых странах эта кладка пользовалась популярностью даже в 16-17 вв. Что касается Сутковцов, то, возможно, строители хотели бы использовать классический кирпично-каменный Opus Mixtum, но в их распоряжении не было достаточного количества кирпича, и потому его заменили поясами из тонких камней. При этом интересно, что кирпичные вкрапления, которые встречаются в замковой кладке, в некоторых случаях довольно чётко ложатся на те самые тонкие линии, будто этими кирпичными вставками строители отмечали (как пунктиром) те самые линии, может чтобы ровно выдерживать уровень, или чтобы каким-то иным образом использовать яркие кирпичные вставки для сверки того, что работы ведутся правильно. Так или иначе, пока выглядит так, будто далеко не все кирпичные вкрапления в каменную кладку замка были вставлены там случаным образом. UPD. В комментариях на фейсбуке моё предположение о том, что в Сутковцах мы имеем дело с вариацией Opus Mixtum, подвергли конструктивной критике (читаем здесь комментарии), сообщив мне, что подобная техника использовалась для выравнивания кладки. Что из всего этого следует Пока два основных и на данном этапе несколько сыроватых вывода: Эта не самая типичная кладка служит одним из маркеров, который сообщает, откуда пришли строители (поскольку кладка не самая распространённая). Вот здесь я ранее упоминал версию вековой давности, которую поддерживала и О. Пламеницкая, гласившую, как писал Г. Павлуцкий, что"способ кладки стен церкви тождественен способу кладки стен сутковецкого замка". Эта формулировка выглядит несколько размытой, и хотя некоторые общие признаки в кладке двух объектов можно обнаружить довольно легко (угловые русты, использование в растворе и в кладке добавки из кирпича), возможно речь была не только об этом. И вот если вдруг выяснится, что у стен церкви такая же слоистая структура, то это сильно повысит вес версии о более-менее одновременном строительстве двух укреплений, а это в свою очередь повлечёт необходимость передатировать церковь, поскольку не может церковь 1476 г. быть построенной одновременно с замком начала 17 в. Хотя на некоторых старых фото церкви можно усмотреть признаки того, что там также в кладе использовались ритмично расположенные пояски из тонких камней, всё же подавляющая часть поверхности стен храма как век назад, так и сейчас скрыта штукатуркой, и потому если с замком структуру кладки при желании можно легко рассмотреть, то в случае с церковью на данный момент этого сделать нельзя, однако, эту гипотезу легко будет проверить в будущем, когда в ходе какой-нибудь очередной реставрации или противоаварийных работ будет исследована структура кладки в центральной части храма.