[Старая Котельня: городище (летописная Котельня, Котельнич, Котельница)]

В этом видео с 1:08:59 по 1:10:05 бегло описан старт реставрации костёла, который чудом избежал сноса. Рассказ украшен таким вот фото:

[Чишки: костёл св. Леонарда / св. Николая]

Обсуждается этот объект: костел в Чишках

с. Чишки находятся в каких-то 15 км к юго-востоку от Львова:
 
Карта Визиком


В центре села в наши дни можно увидеть террасу, оставшуюся в наследство от укрепления, которое некогда окружало местный храм. Костёл, первоначально деревянный, а с конца 15 в. перестроенный в камне, также относят к категории оборонных объектов. 

Поскольку археологические раскопки в центральной части села, насколько мне известно, не велись, а о существовании здесь какого-нибудь славянского городка письменных сведений нет, то в моём распоряжении есть только осторожные устные предположения отдельных археологов, допускающих, что костёл в Чишках мог быть посажен на участок небольшого городища, которое могло входить в сферу влияния расположенного неподалёку Звенигорода. Но пока в нашем распоряжении нет убедительных доказательств в пользу версии о существовании здесь укреплений, возведённых до 13 в., то остаётся сдвигать их появление уже к периоду, когда в укреплённый пункт превращали местный костёл, т.е. не ранее конца 15 в., а земляными валами, следы которых видимы ныне, локацию могли прикрыть ещё позже, возможно уже ближе к концу 16 в. или даже в 1-й половине 17 в.

Есть парочка источников, которые довольно подробно описывают как ключевые события из истории села в целом, так и историю самого костёла в частности. Первый - это целая книга Czyszki koło Lwowa: w pięćsetną rocznicę utworzenia parafii rzymsko-katolickiej (1920) авторства Антония Прохаски, увидевшая свет в честь 500-летия католической парафии. Второй - размашистая справка о костёле из 8 тома (издан в 2000 г.) серии "Materialy do dziejow sztuki sakralnej. Wojewodztwo ruskie" (ниже для краткости этот источник буду называть "Materialy"). Этого издания в Сети нет, но, благодаря помощи Александра Волкова удалось ознакомиться с его содержимым. Много информации по истории Чишек можно найти на сайте Марека Бартошевича, этот же автор издал 2-томник Czyszki koło Lwowa, но с его содержанием пока не имею возможности ознакомиться. Есть также книжечка "Штрихи до історії села Чишки" (1999), с которой мне пока не удалось пересечься, но буду очень удивлён, если там найдутся сведения, которые не были опубликованы поляками. Если я правильно понял, то именно последним источником активно пользовалась Ирина Пустынникова, заполняя страничку Чишек у себя на сайте. 

Пройдёмся по истории села и костёла.

2-я половина 14 - 1-ая половина 15 в. В собственности Дмитровских.

"Історія міст і сіл УССР. Львівська обл." (1968) в справке о селе (с. 605) из полезных сведений сообщает только дату первого письменного упоминания села - 1437 г. а из археологический находок отмечает лишь орудия каменной эпохи. "История городов и сёл УССР. Львовская обл." (1978) также скупа на информацию, прибавляя к общей картине упоминание о находке на территории Чишек "поселения первых веков н.э. (пшеворская культура)". На самом деле не с 1437, а с 1420 г. уже давным давно связывают первое письменное упоминание села. Тогда в Чишках было построен первый, тогда ещё деревянный, костёл Всех Святых. Кстати, не так давно местная парафия праздновала 600-летие.

Известно, что в 1442-1443 гг. корона пыталась доказать своё право на владение Чишками, и по этому случаю владелец села Ян Дмитровский был вызван в суд, где ему, однако, удалось доказать, что упомянутое поселение в течение нескольких поколений принадлежала роду Дмитровских, и что ещё в 1364 г. оно было передано в собственность Вацлаву, сыну Жеготы из Голухова, который также именовался Дмитровским по названию соседнего с. Дмитровичи [A. Prochaska, s. 11].

В 1-й четверти 15 в. Николай Дмитровский, "католик от отца и матери" и богатый землевладелец, стимулирует формирование в Чишках нового католического центра, для чего приглашает обживать село польских и немецких колонистов [A. Prochaska, s. 6-7]. Вокруг поселения располагались преимущественно православные поселения, и чтобы в новом католическом очаге пламя лучше разгоралось 11 ноября 1420 г. в Чишках был построен первый деревянный костёл, посвящённый Всем Святым, а рядом, очевидно, в отдельном домике, поселился настоятель храма, которому также выделили немного земли для содержания парафии [A. Prochaska, s. 7, Materialy, s. 53]. Текст фундационного документа в полном виде можно почитать в книге А. Прохаски [A. Prochaska, s. 8-11, 132-135]. В дальнейшем владельцами села были Ян (выше его уже упоминал в контексте судебного разбирательства 1442-1443 гг.) и Станислав Дмитровские, вероятно, сыновья Николая [A. Prochaska, s. 11]. 

От Дмитровских к Струмилам.

У Яна Дмитровского был сын, также названный Яном, который вступил в доминиканский орден, а Чишки он записал на свою сестру. В 1456 г. Чишки уже числились в собственности львовского хорунжего Ежи (Юрий) Струмило, а это, вероятно, означает одно из двух - либо село в качестве приданого перешло к Ежи в результате его брака с сестрой Яна, либо поселение могло быть просто ему продано [A. Prochaska, s. 11].

От Струмилов к францисканам.

Под властью Ежи Струмило село пробыло совсем недолго - 15 апреля 1456 г. он выхлопотал у короля право подарить своё имущество какому-либо монастырю [Materialy, s. 53], а через месяц, 15 мая, во Львове был подписан документ, согласно которому Ежи передавал Чишки во владения францискам. Также сохранился документ от 24 августа 1463 г., подтверждавший эту передачу. Оба документа, написанные на латыни, в полном виде приведены в Akta grodzkie i ziemskie z czasów Rzeczypospolitej Polskiej ..., T. 5, s. 188-191. Перевод документа 1456 г. на польском есть у А. Прохаски [A. Prochaska, s. 12-17]. Кстати, факт передачи села францисканам, как и текст документа 1456 г. нам известны благодаря документу 1463 г. - именно там был приведён текст 1456 г., не сохранившийся в оригинале [A. Prochaska, s. 17].

Передача села в собственность одного из монашеских орденов во многом была вызвана некоторым кризисом местной парафии, которая не особо активно развивалась, поскольку находилась на попечении львовских священнослужителей, которые в Чишках бывали время от времени, тогда как создание в селе филиала одного из монастырских орденов давало возможность снабдить село постоянными пастырями [A. Prochaska, s. 27].

Францисканы в селе закрепились на века - Чишки под их контролем находились вплоть до 1-й половины 20 в. "Słownik geograficzny Królestwa Polskiego ...", Т. 1 (1880) на с. 188 в очень краткой справке сообщает, что римо-католическая парафия находилась в Чишках, и что "Владение принадлежит францисканскому монастырю во Львове". "Ilustrowany przewodnik po Lwowie" (1925) авторства Мечислава Орловича кратко сообщает, что в растянувшемся на 3 км вдоль р. Маруньки "чисто польском селе", всё ещё принадлежавшем львовским францисканам, из достопримечательностей имеется парафиальный костёл.

Конец 15 в. Строительство каменного костёла.

Ок. 1490-х г. Чишки были опустошены татарами, которые сожгли деревянный костёл [A. Prochaska, s. 19, 113]. После этого францисканы начали строительство каменного костёла, и именно потому нижний порог датировки существующего в наши дни храма установлен на уровне конца 15 в. Строительство, скорей всего, было закончено к 1492 г., поскольку в документе того времени уже фигурирует храм, очевидно, новый, посвящённый уже в честь св. Леонарда [A. Prochaska, s. 19, 113]. 

Здесь интересно отметить, что выбор св. Леонарда в качестве покровителя храма имел под собой явный экономический подтекст, поскольку тогда через Чишки проходила одна из дорог на Львов, которой активно пользовались купцы, курсировавшие между востоком и западом, а они упомянутого святого считали своим покровителем, и потому, отправляясь в опасное путешествие или возвращаясь домой, купцы, конечно, охотно делали остановку у местного костёла, обогащая францисканский филиал своими пожертвованиями [A. Prochaska, s. 22]. Другой серьёзной статьёй дохода францисканцев была сдача сельских земель в аренду [A. Prochaska, s. 35]. В дальнейшем росту благополучия храма способствовал также тот факт, что в Чишках был центр католического прихода, включавшего ряд окрестных сёл [A. Prochaska, s. 40, 122; Materialy, s. 54]. В общем, строительство солидного каменного храма было экономически оправдано. 

Как именно выглядел тот каменный костёл точных сведений нет. В книге А. Прохаски по этому поводу приводятся путаные сведения - в одном месте автор утверждает [A. Prochaska, s. 25], что в ходе перестройки последней четверти 18 в. от старого храма "не осталось и следа", поскольку его "разобрали до фундаментов". Однако в дополнительной статье, размещённой в той же книге, но написанной уже другим автором, приводятся совершенно другие сведения [A. Prochaska, s. 113-115, 117], согласно которым от первой каменной версии костёла сохранилась алтарная часть, а также примыкающая к ней с юго-востока пристройка "скарбец" (т.е. хранилище костёльных ценностей). Также стоит отметить, что ни в одном из сохранившихся документов не упоминается, что в процессе реконструкции/перестройки 18 в. старый костёл был разрушен до фундаментов [Materialy, s. 63]. В сохранившейся до наших дней алтарной части храма угадываются готические мотивы - узкие и высокие окна (3 из них были позднее замурованы), стены, усиленные контрфорсами, элементы декора. Вероятно, основная часть храма также носила следы поздней готики. На основе описания костёла 1755 г., в тексте которого мелькнуло упоминание аж 8 алтарей, было сделано предположение, что на самом деле у первой версии каменного храма был не один неф, а целых три, т.к. в однонефном сооружении было бы сложно разместить 8 алтарей, однако в наши дни эта версия подвергается сомнениям [Materialy, s. 55], поскольку в более ранних, так и в более поздних описаниях храма встречаются упоминания только 6 алтарей, а это значит, что цифра 8 могла быть указана по ошибке. Уже в наши дни была высказана версия, согласно которой то, что в наши дни выглядит как алтарный сегмент, на самом деле в конце 15 в. могло считаться полноценным храмом, доказательством чему служит неплохо сохранившийся амещённый над алтарём фронтон (кирпичный, декорированный), который можно увидеть, если заглянуть в пространство между сводами и кровлей [Materialy, s. 63], правда, полной уверенности в датировке этой части храма нет, ведь готические архитектурные элементы в этих краях использовали вплоть до 17 в., и потому готические детали могли появиться уже в ходе перестроек 16 или 17 вв. [Materialy, s. 63]. Проблему могло бы разрешить базовое обследование архитектуры храма, в рамках которого можно было сделать зондажи, обследовать кладку, растворы, стыки и различные архитектурные детали, однако такие обследования не проводились, хотя были моменты, когда такие работы были уместны, к примеру, если бы их провели во время последнего тотального ремонта храма 2000-х гг.

Если допустить, что не только участок храма, но и сам костёл был приспособлен к обороне, то можно предположить, что в его верхней части, над нефом и алтарной частью был обустроен боевой ярус, который могли разобрать при перестройке храма в 18 в. Однако на текущий момент в объёме памятника не было обнаружено ни одной детали, которая бы явно свидетельствовала о приспособлении постройки к обороне, но с другой стороны это и не означает, что таких деталей никогда не было, поскольку многочисленные ремонты и реконструкции могли затирать и уничтожать подобные элементы.

Одним из оборонных сегментов комплекса храмовых построек могла быть стоящая рядом с костёлом колокольня, тогда ещё, вероятно, деревянная. Нынешняя постройка относится к концу 18 - 1-й половине 20 вв., но считается, что она была возведена на месте утраченной оборонной башни-колокольни [A. Prochaska, s. 123]. Интересно, что колокольня ориентирована по сторонам света не так, как храм, и это может быть связано с тем, что ориентация колокольни была задана вектором утраченной линии укреплений [A. Prochaska, s. 123]. В инвентаре 1774 г. было отмечено, что старая колокольня была построена из дуба [Materialy, s. 69].

16 век.

Близость дороги, ведущей во Львов, приносило не только доход, но и неприятности, поскольку по этому пути в Чишки довольно часто наведывался неприятель. Вероятно, село было опустошено в 1509 г. [A. Prochaska, s. 20], когда господарь Молдавского княжества Богдан III Кривой несколько дней осаждал Львов, а его войска параллельно грабили окрестности. Татары проносились по Чишкам в 1515 [A. Prochaska, s. 34], 1575 и 1579 гг. [A. Prochaska, s. 20]. Разумеется, каждый раз доставалось местному костёлу, который в лучшем случае могли просто грабить, в худшем - сжигать. Последствия частых набегов привели к полному упадку села, тотальному сокращению его населения. В 1592 г. даже пришлось присоединить чишскую парафию к львовскому монастырю францисканцев, чтобы благодаря этому слиянию снова можно было вернуть село к жизни и восстановить пребывавший в руинах костёл [A. Prochaska, s. 21, 135; Materialy, s. 53-54]. В 1595 г. по селу снова нанесли удар татары [A. Prochaska, s. 24].

Описание укреплений.

В книге А. Прохаски есть раздел, написанный францисканским историком Алойзыем Карвацким, где мы находим описание укреплений в Чишках [A. Prochaska, s. 110-111]. Поскольку в других источниках об укреплениях зачастую либо ничего не сказано, либо просто бегло упомянуто о том, что когда-то некие оборонные сооружения существовали, то посчитал нужным привести любопытный текст францисканца целиком (в переводе):

Цитата

Место, на котором в Чишках стоит главный костёл, в давние времена выглядело несколько иначе, чем его видим сегодня. Было оно оборонным; представляло собой городок или форталицию, природно и искусственно укреплённое, чтобы защитить костёл и местное население от неприятельских нападений. Хотя следы этой защиты давно затёрты, кто бы сейчас не посмотрел на то место повнимательней, ещё сейчас увидит следы валов и точно отметит, где они проходили вокруг костёла. Городок охватывал всю территорию вокруг костёла, а также дом пробоща [ксёндза] и значительную часть лежащего сзади за ним плебаньского сада. С севера и запада это место защищали довольно крутые берега и мутная речка, протекающая с той стороны. С востока и юга, поскольку там была ровная поверхность, были некогда человеческими руками вырыты глубокие рвы, а вдоль них, с внутренней стороны, насыпаны высокие валы, на которых стояла как минимум одна деревянная башня, служившая одновременно костёлу колокольней. Эти рвы и валы с восточной стороны начинались у речки неподалёку от костёла за главным алтарём; рядом, где сегодня ризница, поворачивали под прямым углом на запад и бежали по прямой линии к современной колокольне (ранее башне), пересекали плебаньский сад и снова заканчивались у реки. Крутые берега и валы ощетинивались частоколами, за которым легко можно было защититься даже от значительного татарского набега, тем более, что в прошлом татары не использовали тяжёлого огнестрельного оружия.

Выше уже писал, что мы не располагаем сведениям о времени постройки укреплений. Может они возникли ещё в 16 в., может в 1-й половине 17 в. или же оба варианта могут быть одинаково верными, если допустить, что укрепления могли поэтапно развиваться, с течением времени, возможно, охватывая всё большую площадь. Поскольку деревянный костёл погиб ещё в конце 15 в. в ходе татарского набега, и с начала 16 в. неприятель продолжал постоянно тревожить село, то вряд ли францисканцы и жители села стали бы ждать 17 в, чтобы создать в поселении какой-то первый укреплённый пункт.

Нет особых сомнений в том, что был укреплён участок в непосредственной близости от костёла, но реликты валов и описание территории, которую охватывали оборонные сооружения, намекают на то, что валами был прикрыт не только костёл, но и участок на подступах к храму, вероятно, бОльший по площади, поскольку туда, как было сказано выше, помещалась даже "значительная часть плебаньского сада". Из приведённого описания А. Карвацкого сложно составить точное представление о трассе линий укреплений, поскольку, к примеру, не до конца понятно, где именно находился дом ксёндза и какую площадь занимал расположенный "сзади за ним" сад, а также сложно связать описание францисканцы с картиной нынешнего дня, ведь сегодня вал костёльного участка лучше всего заметен с севера и запада, тогда как историк писал, что как раз с этих сторон участок полагался на естественную защиту, а валы/рвы находились с востока и юга, но где именно находились эти реликты мне неизвестно. На этом вопросе чуть детальней остановлюсь во 2-м сообщении данной темы.

 

Также стоит упомянуть, что соседние сёла, расположенные на других львовских дорогах, также обзавелись храмами, прикрытыми земляными валами: к северу от Чишек имелась укреплённая церковь в Миклашеве, а к югу - костёл в Дмитровичах.
 

17 век.

Хотя владения, принадлежащие духовенству, были свободны от постоя войск, это правило работало не всегда. В 1634 г. был интересный случай, когда опекун парафии не дал разрешения какому-то отряду войск стать на постой, при этом офицер грозился убить ксёндза где-нибудь за селом, на дороге, "как собаку" [A. Prochaska, s. 40]. Известно, что солдаты были остановлены где-то перед домом священника, а это, возможно, означает, что дальше им продвинуться помешал не только устный запрет, но и укрепления, которые находились где-то в том районе.

В 1620 г. село пострадало от очередного татарского набега, костёл был опустошён [Materialy, s. 53, 54-55]. В 1648 во время казацко-татарского похода на Львов в его окрестностях были разрушены множество сёл, в т.ч. и Чишки. Костёл тогда хоть и не был полностью разрушен, но внутри был полностью разграблен и изувечен [A. Prochaska, s. 23]. Экономическая ситуация не позволила исправить нанесённый урон, вероятно, был проводился только самый необходимый ремонт, но о возвращении храму былого величия и богатства нельзя было и помыслить [A. Prochaska, s. 24]. К тому же во 2-й половине 17 в. через село продолжали прокатываться вражеские волны: в 1655 казаки, татары и московиты, в 1657 г. войска Ракоци, в 1672 и 1675 гг. турки и татары, и это не считая более мелких нападений [A. Prochaska, s. 24]. С другой стороны предполагают, что скульптуры, которые и в наши дни можно увидеть на фасаде храма, могли быть созданы во 17 в., ими могли украсить храм либо после погрома 1620 г., либо после разорения 1648 г. [Materialy, s. 63].

18 век.

В протоколе визитации 1722 г. кратко упомянуто, что костёл находится в хорошем состоянии [Materialy, s. 55]. В визитационном документе 1741 г. костёл охарактеризован как "обширный и великолепный", на тот момент в храме шли масштабные ремонтные работы, в сопроводительном инвентаре описаны 6 алтарей и разного рода предметы культа [Materialy, s. 55, 66-68]. Есть мнение, что автор этого инвентаря застал не ремонт, а подготовку к полной перестройке/реконструкции храма [Materialy, s. 63]. Сохранилось описание костёла, составленное 20 июня 1755 г. Храм, описанный как добротно построенный в былые времена, на тот момент нормально функционировал и был снабжён всем необходимым, а рядом с ним тогда находилась деревянная колокольня с тремя колоколами [A. Prochaska, s. 43]. Ещё одна визитация состоялась в 1762 г., однако в документе, описывающем её итоги, вроде бы не содержится ничего принципиально нового [Materialy, s. 55].

Несмотря на то, что в 1-й половине и в середине 18 в. храм уже не подвергался разрушениям, его постройка, судя по всему, во 2-й половине 18 в. считалась ветхой, чему, наверняка, способствовал не только возраст, но и множество пережитых в 16-17 вв. перепетий. Состояние храма требовало радикальной реконструкции [A. Prochaska, s. 24]. Работы вроде как начались при львовском архиепископе Николае Выжицком (1696-1757), т.е. не позднее 1750-х гг. [A. Prochaska, s. 25], а закончилась при архиепископе Вацлаве Сераковском (1770-1780) где-то ближе к середине 1770-х гг., поскольку в 1774 г. новый храм освятили [A. Prochaska, s. 25], в память о чём сохранилась мемориальная плита [A. Prochaska, s. 111], а также инвентарь с подробным описанием храма того времени и ключевых эпизодов его истории [A. Prochaska, s. 49; Materialy, s. 55]. При этом в третий раз костёл сменил небесного патрона - освятили его уже в честь св. Николая [A. Prochaska, s. 25], правда, с этим освящением есть путаница, поскольку даже упомянутая мемориальная таблица убеждает, что в 1774 г. храм посвятили в честь св. Леонарда [Materialy, s. 55]. Как уже писал выше, А. Прохаска считал, что в ходе этой реконструкции старый костёл конца 15 - середины 18 вв. был снесён до фундаментов [A. Prochaska, s. 25], хотя в той же книге сообщается, что алтарную часть всё же оставили, включив её в объём новой постройки, правда, при этом несколько перестроили, в результате чего готические черты превратили в барочные [A. Prochaska, s. 115], а три окна замуровали [A. Prochaska, s. 117]. В качестве строительного материала служи кирпич [Materialy, s. 58]. Новый объём построили однонефным, с шестью окнами. По длине он был где-то на 1/3 меньше, чем неф, который можно увидеть в наши дни, на порядок скромнее был и его декор, так что в целом, несмотря на новое строительство, этот этап свидетельствовал о некоторой деградации архитектуры храма [A. Prochaska, s. 115]. Инвентарь 1774 г. также упоминает деревянный притвор/бабинец размером длиной 7,8 и шириной 10,8 м., пристроенный к западному фасаду храма и накрытый двускатной кровлей [A. Prochaska, s. 71; Materialy, s. 56, 68]. Внутри храма было 5 алтарей [Materialy, s. 56]. Текст инвентаря 1774 г. приводят "Materialy do dziejow sztuki sakralnej ..." на с. 68-72.

Когда узнаёшь, что старый костёл разобрали только для того, чтобы построить новый, а этот последний к 1774 г. уже был не только построен, но и освящён, то, конечно же, ждёшь увидеть метку храма на карте Фридриха фон Мига (1779-1783), однако с удивлением обнаружил, что подходящего обозначения в нужном месте нет. Раньше, до того, как ознакомился с историей памятника, я бы предположил, что картографы могли попасть на место как раз в тот промежуток, когда старый костёл был уже разобран, а новый ещё не был построен, и тогда отсутствие метки было бы вполне логичным, однако, судя по периоду создания карты, этот сценарий не подходит. Если всё же храм на карте отсутствует именно по этой причине, то в этом случае придётся предположить, что есть ошибка в датировке карты (что очень сомнительно) или в датировке строительства нового костёла (что также маловероятно). К сожалению, никаких явно выраженных следов укреплений на карте нет, но зато с её помощью можно составить общее представление о рельефе в нужном районе:

Mapire.eu

В алтарной части костёла, в нише, образовавшейся на месте одного из замурованных окон, разместили статую скорбящего Христа, на постаменте которой вырезана дата "1778" [Materialy, s. 59].

В 1789 г. вместо деревянной колокольни была возведена новая, кирпичная, дата возведения которой упомянута в инвентаре 1820 г. [Materialy, s. 56, 61]. Возможно именно тогда два угла нижнего яруса колокольни, обращённые к храму, украсили, вмуровав в стену 4 каменных барельефа. Ранее считалось, что они ещё в 17 в. украшали готический костёл [A. Prochaska, s. 122], но в наши дни эти произведения искусства датируют 3-й четвертью 18 в., а их происхождения считается неустановленным [Materialy, s. 62, 65]. В наши дни в северо-западном углу костёльной террасы, на склоне вала, можно увидеть колонну со скульптурой, датируемой 17 в. [Materialy, s. 62, 63, 65], вероятно, именно она в 1-й половине 20 в. стояла на кладбище [A. Prochaska, s. 114]. 

Есть также данные о храме, относящиеся к 1785, 1788, 1790, 1791 и 1795 гг., но в контексте данной темы они не особо интересны, поскольку сосредотачивают своё внимание на описи находящихся в костёле предметов (посуды, риз, картин и т.п.) [Materialy, s. 56].
 

19 век.

В 1802 г. к югу от храма из кирпича построили новую плебанию/дом ксёндза, подвергавшийся перестройкам в 1897 г. [A. Prochaska, s. 55; Materialy, s. 62]. Рядом также находилось кирпичное здание школы [A. Prochaska, s. 55], приписанное к храму. Кстати, первая школа при храме появилась ещё в конце 15 в. [Materialy, s. 54]. Инвентарь 1820 г. упоминает 3 алтаря, наличие нового органа, а также сообщает о существовании некого дополнительного входа в храм, которые в наши дни замурован [Materialy, s. 56-57].

8 июня 1823 г. костёл пострадал от сильного удара молнии, которая повредила своды и алтари, разбила шесть окон, разорвала несколько картин и разметала церковную утварь [A. Prochaska, s. 69]. 20 декабря 1825 г. возник пожар, уничтоживший две хозяйственные постройки на храмовом участке, а с конюшни пришлось сорвать крышу, чтобы остановить огонь, который мог перекинуться на костёл [A. Prochaska, s. 69].

Центр села с участком храма на кадастре 1856 г.:

Источник

В 1857 г. костёл, стены которого в интерьере ранее сверкали белизной, был расписан [A. Prochaska, s. 69; Materialy, s. 65]. Ещё раз храм расписывали в 1903 г. [A. Prochaska, s. 72].

К концу 19 в. костёл не вмещал даже и половины прихожан, и потому возникла необходимость увеличить объём здания. В 1894-1895 гг. была проведена значительная реконструкция храма - был полностью разобран западный фасад, а также примыкавшая к нему деревянная постройка притвора/бабинца, после чего неф был расширен (вытянут на два пролёта свода) в западном направлении [A. Prochaska, s. 71, 116]. В целом, этак реконструкция лишь удлинила ранее построенный неф, и дала храму новый фасад, не меняя при этом общую концепцию оформления интерьера [Materialy, s. 63]. Новый фасад, помимо всего прочего, был декорирован скульптурами тремя скульптурами 17 в. [Materialy, s. 58-59], которые украшали две предыдущие версии храма [A. Prochaska, s. 116].

Судя по всему, большую часть истории храма его кровля была гонтовой, в очередной раз новым гонтом костёл накрыли в 1897 г. [A. Prochaska, s. 71].

Костёл и его участок хорошо видны на австрийской карте 1861-1864 гг:
Mapire.eu

Чуть позже, где-то между 1869 и 1887 гг., австрийцы сделали ещё одну карту, на которой даже отметили тот отрезок вала/склона костёльной террасы, который можно увидеть и в наши дни (отметил его на карте белыми стрелками, храм - красной):

Mapire.eu

1-ая половина 20 века

В 1908 г. колокольню надстроили ещё одним ярусом и накрыли жестяной кровлей, а внутри разметили три новых колокола. Какие-то работы на колокольне проводились и в следующем году, в память о чём в её стену вмуровали плиту с надписью "Odnow. R. 1909" [A. Prochaska, s. 73-74, 123]. В 1909 г. на костёльном участке были снесены ряд ветхих построек, а вместо них возвели новый хозяйственный корпус и несколько других сооружений [A. Prochaska, s. 74-75]. 

В 1911 г. вместо гонта кровлю костёла перекрыли черепицей, сделанной в Дрогобыче [A. Prochaska, s. 76, 118]. Интересно, что костёл не был первой постройкой на участке, который снабдили черепичной кровлей - плебания и хозяйственный корпус такой кровлей обзавелись в 1909 г. [A. Prochaska, s. 75]. 

В 1914 г. были запланированы масштабные работы по превращению костёльного участка в монастырский комплекс, и для этих целей уже были подготовлены и свезены на участок стройматериалы, в т.ч. 130 тыс. кирпичей, однако начало Первой мировой войны перечеркнуло эти планы [A. Prochaska, s. 76, 124]. Войну храм пережил без разрушений, правда, его начинку временами потрошили, а в 1918 г. были реквизированы 2 из 3-х колоколов [A. Prochaska, s. 80-81]. Удивляет то, что череду ограблений пережили ряд ценных предметов, среди которых находилась то ли чаша для причастия, то ли дароносица "с русской надписью", изготовленная ещё в 1673 г. В 1919 г. ей изготовили замену, а раритет был переправлен на хранение францисканскому монастырю в Кракове [Materialy, s. 58]. Инвентарь 1937 г. сообщает о том, что костёл снова (уже в третий раз) был расписан, а его алтари - отремонтированы [Materialy, s. 58, 59, 65]. Сходу не удалось узнать, когда костёл лишился черепичной кровли, которую заменили кровлей из листового металла. Несмотря на все перипетии, перестройки, ремонты и обновления, в интерьере храма в 1-й половине 20 в. можно увидеть ряд довольно старых предметов - так один из образов главного алтаря датируют 1-й четвертью 17 в., резное распятие  - 17-18 вв., один из боковых алтарей и ряд других произведений искусства - 18 в. [Materialy, s. 59-60]. Часть ценной костёльной начинки хоть и уцелела, но была вывезена из Чишек и в наши дни хранится в разных местах на территории Львовской обл. (краеведческий музей в Винниках, музей в Олесском замке) и в Польше [Materialy, s. 62, 64].

Старая плебания на фото межвоенного периода (второе фото 1937 г.):
  
Источник

Фото конца 1930-х - начала 1940-х гг. (?) и ещё один кадр 1943 г., где уже видим перестроенную плебанию:
 
Источник

Интерьер костёла (первые два фото 1939 г.):
  
Источник

"Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР", том 3 (1985), с. 188:

Цитата

Чишки, село.

Николаевский костел, XV—XVIII вв., и колокольня, XIX в.

Первоначальный деревянный костел основан в 1420 г. После разрушения татарами в 1492 г. построен новый, каменный. В 1575, 1589 и 1648 гг. восстанавливался после очередных разрушений. Существующий памятник возведен в 70-х годах XVIII в. с использованием старой апсидной части и южного помещения. По состоянию на 1774 г. имел деревянный притвор. В 1894 г. расширен пристройкой к западному фасаду двух прясел и помещения к северной стене апсиды. Состоит из прямоугольного нефа, перекрытого цилиндрическим сводом с распалубками, и граненой удлиненной апсидной части, укрепленной контрфорсами. Завершенный высоким щипцом главный фасад стилизован под готику. Щипец оформлен зубчатым фризом. В нишах фасада размещена скульптура XVII—XVIII вв. Конек крыши завершает сигнатурка готической формы. 

К югу от сооружения находится колокольня. Каменная, двухъярусная, квадратная в плане, под высокой пирамидальной кровлей. Верхний ярус со спаренными арочными проемами надстроен в 1909 г. В стены нижнего яруса вмонтированы скульптурные рельефы XVII — XVIII вв. Памятник относится к значительным произведениям галицкой архитектурной школы.

 
Николаевский костел в с. Чишки. Главный фасад; Колокольня Николаевского костела в с. Чишки. Общий вид. 

Как видно по тексту, справка скорей всего составлена с опорой на книгу А. Прохаски, однако его идею о полном разрушении старого костёла автор справки из "Памятников градостроительства ..." не поддержал, а вместо этого отдал предпочтение версии А. Карвацкого, согласно которой от старого костёла всё же сохранилась алтарная часть.

В "Памятниках истории и культуры Украинской ССР" (1987) на с. 335 очень скупо отмечено, что в селе есть "Костел и Колокольня, XV-XIX [вв.]".
 

Справка из каталога-информатора Владимира Пшика Укріплені міста, замки, оборонні двори та інкастельовані сакральні споруди Львівщини XIII-XVIII ст. (2008):

Цитата

Чишки

Розташоване на р. Маруньці, за 30 км на пн. сх. від районного центру. Перша згадка про село походить з 1420 р. Поселення, мабуть, входило до маєтку Вацлава, сина Жеготи з Ґолухова, який він отримав в 1364 р. разом з головною садибою в Дмитровичах. Від назви села члени сім’ї почали називатись Дмитровськими. Чишки належали цій родині до 1449 р., доки її не викупив львівський хорунжий Юрій Струмило. У 1465 р. останній подарував село львівським францисканам, які були його власниками аж до XX ст. Оскільки Чишки знаходилися на шляху татарських нападів на Львів, то неодноразово потерпали від них. Мабуть, єдиним пунктом опору в поселенні міг бути зведений наприкінці XV ст. мурований костел св. Леонарда, в пізніші часи — св. Миколая. Костел розташований у сх. частині села, на пд. від дороги, на невеликому підвищенні, яке в давні часи було вигідним місцем для влаштування малої форталіції.

Оборонний костел в с. Чишки. Фото Станіслава Міхти.

Література:

• Słownik geograficzny Królewstwa Polskiego i innych krajów słowiańskich. — Warszawa. - І. - S. 887
• Akta grodzkie і ziemskie z czasów Rzeczypospolitej Polskiej. — Lwów. - V. - S. 188-191. - № CXLV
• Prochaska А. Czyszki koło Lwowa - w pięćsetlietnią rocznicę utworzenia parafii rzymskokatolickiej. - Lwów, 1920. - S. 11-14
• Orłowicz M. Przewodnik po Lwowie. — Lwów-Warszawa, 1925. - S. 254-255
• Tylus Sac S. Fundacje kościołow parafialnych w średniowiecznej archidiecezji lwowskiej. — Lublin, 1999. - S. 67-68, 120-122
• Materiały do dziejów sztuki sakralnej. Województwo ruskie. — Kraków. - VIII. - S. 53-65
• Історія міст і сіл УРСР. Львівська область. — Київ, 1968. - C. 605
• История городов и сел Украинской ССР. Львовская область. — Киев, 1978. - C. 494-495
• Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. — Киев, 1985. — III. - C. 188
• Памятники истории и культуры Украинской ССР. — Киев, 1987. - С. 335. 
   

Практически все источники, на которые опирался В. Пшик, я привёл выше. Не нашёл только "Fundacje kosciolow parafialnych w sredniowiecznej archidiecezji lwowskiej", но вряд ли там есть какие-то сведения об архитектуре храма, о его укреплениях или о военной истории Чишек, которые бы не встретились в других источниках. Интересно, что ссылка на книгу А. Прохаски рекомендует искать нужную информацию на с. 11-14, однако практика показала, что масса других сведений о костёла имеется и на других страничках книги, а описание земляных укреплений и вовсе находятся на с. 110-111, так что, возможно, Владимир до них и не добрался, а если добрался, то ссылок на эти страницы не дал. 

Костёл на фото 1996 и 2000 гг., опубликованных в издании "Materialy do dziejow sztuki sakralnej". Фото предоставил А. Волков:
 

 


В наши дни храм находится под крылом УГКЦ. К сожалению, мне лично не нравится то, как уже в наши дни храм преобразился снаружи и в интерьере - на место сдержанности, лаконичности и простоте линий/форм/декора пришли спорные дизайнерские решения, а местами даже откровенный китч. Хорошо хоть, что к моменту моего приезда нелепый козырёк, установленный перед фасадом, уже был демонтирован, однако все другие прелести остались.

 
Источники: 1, 2

P.S. В книге А. Прохаски есть также упоминание десятков курганов, находившихся в окрестностях Чишек [A. Prochaska, s. 58-59]. Их наличие запротоколировано в документе кадастровой комиссии, которая в 1787 г. описывала границу села. По мнению А. Карвацкого, которое приведено в той же книге [A. Prochaska, s. 111-112], эти курганы, часть которых удобно располагалась на возвышенностях, были визуально связаны друг с другом и с курганами близ других соседних населённых пунктов, а это давало возможность использовать древние "копцы" в качестве обширной сигнальной системы, для чего на верхушках курганов собирали кучи хвороста, которые поджигали при появлении татар, и, таким образом, сигнал тревоги передавался дальше и дальше.

[Jana Henryka Müntza podróże malownicze po Polsce i Ukrainie (1781-1783) / Живописные путешествия Яна Генриха Мюнца по Польше и Украине (1781-1783) (1982). Автор: Elżbieta Budzińska / Эльжбета Будзинская]

Dear Mihai Gribincea

Unfortunately, I do not have an electronic version of this book and I have no opportunity to make one.

I found my copy of the book in a neighboring country, Poland, оn the online auction https://allegro.pl/. Now there are no copies for sale, but sometimes a book appears on sale there.

[Козацькі містечка Північного Сходу Лівобережної України (2020). Авторы: Євген Осадчій, Олексій Коротя]

Поскольку полноценное знакомство с книгой ещё впереди, то пока ограничусь кратким описанием первых (и потому очень поверхностных) впечатлений. Поскольку ниже минусов упомяну чуть больше, чем плюсов, то сразу уточню, что изданием я вполне доволен - каждый из его плюсов легко перевешивает все описанные ниже минусы, и потому не думайте, что я переполнен плохими впечатлениями. Книгу смело рекомендую к покупке.

Плюсы:

• Много новой и довольно детальной информации о двух десятках малоизвестных укреплений.
   
• Помимо часто встречающихся в подобных изданиях вкраплений старых карт/схем есть много свежих авторских иллюстраций: планов, графических реконструкций, рисунков. 
   

Минусы:

• Каждой локации посвящена отдельная статья, но при этом нет какого-то авторского введения, которое бы объясняло общую концепцию издания: по какому принципу были отобраны описанные объекты, почему именно в таких географических границах, насколько много в районе было таких укреплений и т.д. Мне недостаёт этого единого стержня, без которого книга воспринимается скорее не как единая работа, а как сборник статей, что, впрочем, также неплохо.
   
• Качество печати местами не очень и потому часть карт в книге присутствуют скорее номинально - рассмотреть на них что-то конкретное не редко бывает довольно не просто. 
   
• Хотелось бы увидеть современное фото укреплений или локаций, где они находились, но такого типа графического информации в книге нет вообще.
   
• В подобных изданиях мне недостаёт координат объектов. Да, в случае с крупными укреплениями давать наводку на некую точку может и бесполезно (хотя и в этом случае польза может быть, поскольку быстро можно сориентироваться, где нужная локация находится относительно современного населённого пункта), а вот в случае с небольшими укреплениями координаты были бы весьма кстати.
   
• Поскольку в книге нет общей карты, то чтобы понять, о каком именно секторе и каких именно укреплениях "Північного Сходу Лівобережної України" идёт речь пришлось делать свою карту. Уже глядя на неё можно быстро сориентироваться, что из 21 описанного объекта 20 находятся на территории Сумской обл. и 1 на территории Полтавской обл.
  
  

[Козацькі містечка Північного Сходу Лівобережної України (2020). Авторы: Євген Осадчій, Олексій Коротя]

Рік видання: 2020

Автори: Євген Осадчій, Олексій Коротя

Видавництво: Експрес-книга, Харків

Мова: українська

Формат: 14,9 х 21 х 2,7 см (60х84/16)

Обкладинка: тверда

Папір: офсетний

Кількість сторінок: 428

Ілюстрації: багато чорно-білих планів, карт, графічних реконструкцій, малюнків

Наклад: 100 прим.

ISBN: 978-617-7902-22-4

Купити можна у одного з авторів, Євгенія Осадчого, оформивши замовлення через персональні повідомлення в facebook.

Аннотація:

Цитата

Книга присвячена історії невеликих містечок північного сходу Лівобережної України. Матеріал подається в контексті появи та функціонування укріплень на їх території, їх ролі в історії регіону. Значна частина з них виникла саме у XVII ст., хоча окремі міста відомі ще за часів Київської Русі. Монографія присвячена 21 населеному пункту, які мали статус міста або були військово-адміністративними центрами і мали власне самоврядування. Для археологів, істориків, вчителів, студентів.

Про аворів:

 

Приклади сторінок:

    

    

Зміст:

Цитата

Вступ - 4

Білопілля - 6

Боромля - 22

Ворожба (сумська) - 45

Ворожба (білопільська) - 63

Вороніж - 78

Глинськ - 93

Костянтинів - 113

Краснопілля - 127

Кролевець - 137

Куземин - 158

Лебедин - 190

Межиріч - 213

Миропілля - 234

Михайлівка - 253

Недригайлів - 267

Олешня - 287

Опішня - 316

Ромни - 338

Сміле - 368

Спаське Поле - 385

Терни - 403

Список скорочень - 425

Про авторів - 426

Вступ:

Цитата

Монографія Євгена Осадчого та Олексія Короті «Козацькі містечка Північного Сходу Лівобережної України», розкриває історію сіверсько-слобідського прикордоння крізь призму урбаністичної історії. Сучасна європейська історіографія розглядає кордон як явище, що знаходиться на межі різних суспільств, слабко інтегроване в державні інституції, має динамічний характер та характеризується дифузією культур. Прикордонний статус повною мірою позначився і на процесах формування та функціонування міст (протоміст), як центрів суспільного розвитку. В своїй більшості досліджувані авторами населені . пункти не стали потужними ремісничими чи торгівельними центрами, а виконували насамперед роль оборонних форпостів та військово-адміністративних центрів.

Означена територія неодноразово змінювала політичне підпорядкування. З найдавніших пунктів регіону згадаємо поселення сіверян у м. Ромни, де перші укріплення виникли на зламі IX - X століття. За доби Київської Русі східна Сіверщина стала кордоном держави із Степом. Експансія київських князів покликала до життя такі протоміста, як літописні Вир чи В’яхань, що з’явилися у XI століття.

У середині XIII на Сіверщину прийшла Золота Орда, а від XIV століття тут посилюється литовський вплив. Від початку XVI століття, коли Чернігово-Сіверщина була захоплена Московською державою, центром військової організації краю стає московський Путивль, а на Сіверщині та Слобожанщині з’являються городки та остроги - укріплені пункти, що були заселені боярськими дітьми, а згодом і козаками. Введення воєводського правління та реформи прикордонної служби значно прискорюють урбанізаційні процеси.

Із входженням у 1569 р. українських воєводств Великого князівства Литовського до складу Речі Посполитої, колонізацію південної Сіверщині розпочали магнати Вишневецькі, яким вдалося нагромадити тут значні земельні латифундії. Шляхетська експансія активізується на початку XVII століття, із поверненням

значної частини Чернігово-Сіверщини до Корони Польської. На міждержавному кордоні, що посунувся далі на схід, з’являються нові населені пункти, як то містечко Олешня - прикордонний форпост Речі Посполитої. Важливим проявом колонізації Сіверщини стало надання у 1644 р. Кролевцю Магдебурзького права.

Від середині XVII століття, коли Лівобережна Україна була включена до складу Московської держави, почалася стрімка урбанізація як Сіверщини, так і Слобожанщини. Регіон постійно потерпав від татарських набігів, в 1658 р. проти московських залог у містах виступив гетьман Іван Виговський, під час військової кампанії Яна II Казимира у 1663 р. тут діяло коронне військо. Важливу роль фортеці сіверсько-слобожанського прикордоння відіграли в протидії шведської армії під час військової компанії 1708-1709 рр.

Відзначимо, що чималу увагу автори приділили вивченню фортифікації та просторовому плануванню. Широке залучення археологічних джерел, а також карт та креслень, значно розширили джерельну базу роботи. Окремі сюжети присвячені й церковній історії - Скельському Преображенському та Михайлівському Іоанно-Предтеченському монастирям.

Безсумнівно, що представлене дослідження буде цікавим не лише вузькопрофільнйм спеціалістам, але й широкому читацькому загалу.

Доктор історичних наук,
Національний університет «Чернігівський колегіум» імені Т.Г.Шевченка
Ігор Кондратьєв

[Церковь Святой Параскевы Пятницы: история и архитектура]

Из книги Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019), стр. 160:

Цитата

Особливо запам’яталася реставрація П’ятницького іконостасу. Грандіозне творіння кінця XVI початку XVII ст. у церкві Параскеви П’ятниці у Львові перебувало в катастрофічному стані, і доля його була під загрозою. Основний каркас, до якого кріпилися ікони та різьба, дуже похилився вперед, міг впасти в кожну хвилину. Деревина ікон сильно знищена жуком-деревогризом. До мене часто приходив отець Ярема, великий дослідник та знавець історії іконопису, на той час він правив у церкві Параскеви П’ятниці. Його також дуже хвилював загрозливий стан іконостасу. Річ у тому, що рятувати ікони в діючих церквах було заборонено.

Ігор Кудин, голова Товариства охорони пам’яток Львівської області, задумав нездійсненне. Товариство оплачує кошти, майстерня галереї бере на себе реставрацію. Залишалося домовитись у верхах, тобто в обкомі партії. Секретарем тоді, як згадано, був Віктор Добрик. На моє прохання відповів: «Робіть, тільки без жодного шуму. Якщо виникнуть проблеми, посилайтеся на мене. Не забудьте тільки показати, коли закінчите роботу».

Два роки над іконостасом працювала вся реставраційна майстерня галереї.

Після закінчення реставрації зробили виставку, відбулася міжвідомча вчена рада. Участь у ній взяли В. Овсійчук, Д. Крвавич, отець Ярема, наші реставратори. Це було дуже сміливо для галереї. Врятований іконостас повернули у церкву.

[Подгорцы: городище №2]

Из книги Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019), стр. 163:

Цитата

На початку сімдесятих років ініціаторами реставрації дерев’яної церкви св. Михаїла середини XVIII ст., що неподалік Підгорецького замку, були Ігор Кудин та Іван Могитич. Відомий український мистецтвознавець, архітектор Г. Логвин завжди був нею зачарований, а особливо — барабаном на квадраті в плані центрального простору церкви. Так ось, після реконструкції північної частини храму (яка вже не існувала), пам’ятку передали нам.

В итоге, к сожалению, церковь была утрачена.

[Золочев: оборонный двор (арсенал, дом убогих)]

В книге Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019) на стр. 157 встретилось такое вот упоминание дома убогих:

Цитата

Колись місто передало нам на баланс Будинок убогих. Коштів не дали. Ми почали роботу, одначе мусили відмовитися. Маємо документацію, яку передамо тим, хто щось там буде робити. На початку 90-х років там розпочали роботу очільники Греко-Католицької церкви, також нічого не вийшло. Тепер об’єкт перейшов до греко-католиків-францисканців, можливо, щось буде.

К сожалению, как по мне, в итоге вышло именно "щось".

[Белый Камень: локализация укреплений города и замка]

В книге Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019) на стр. 137 есть упоминание Белого Камня:

Цитата

Перед тим провели благоустрій села Білий Камінь Бузького району. Там ми врятували костел Вишневецьких ХVII-ХVIII ст. При розбудові зразкового села костел мали знести з лиця землі. Вже знесли замок Вишневецьких (руїни) та придорожню каплицю. Ми ж домоглися, щоб костел передали галереї. Його відреставрували, ми створили в ньому виставковий зал. Між іншим, там були досить цікаві виставки.

[Бережани (Бережаны): Костел Петра і Павла (Різдва Богородиці)]

В книге Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019) на стр. 113 есть такое упоминание костёла:

Цитата

А в Бережанах у костелі, де спочатку був склад, а потім, здається, спортивний зал, нами забрано дві епітафії з алебастру.

Т.е. две эпитафии из бережанского храма сейчас хранятся где-то в фондах Львовской галереи искусств.

[Соседовичи (Сусідовичі): монастырь кармелитов]

В книге Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019) на стр. 117 есть такое вот беглое упоминание Соседовичей:

Цитата

Скульптуру везли звідусіль: з Сусідовичів, Самбора, Наварії, Радехова, з Галича (Івано-Франківськ), Монастирська.

Т.е. в фондах Львовской галереи искусств могут храниться какие-то предметы из монастырского храма.

[Бище: реставрация костела]

В книге Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019) есть такое вот беглое упоминание Бище:

Цитата

Везли [дерев’яну скульптуру?] з Лопатина, Золочева, з Біще біля Бережан, із львівських костелів Марії Магдалини, Кармелітів, Св. Мартина, багатьох інших храмів Львівщини та сусідніх областей.

Т.е. в фондах Львовской галереи искусств могут храниться какие-то предметы из Бище. 

[Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019)]

Знакомство с Возницким

Поскольку презентация книги состоялась в феврале 2020 г., а об этом событии упомянули многие СМИ, то когда этой осенью попал во Львов, то думал, что книгу найду без труда. Однако я ошибался - я обошёл где-то ок. 10 книжных в районе Старого города и нигде книги не было, причём ни один продавец не помнил, чтобы она вообще была в продаже и ни в одной из баз этих магазинов, которые я просил проверять, книга не числилась. Я решил посетить пару филиалов той самой Львовской галереи искусств, которой долгое время руководил Б. Возницкий, но и тут меня ожидали удивительные открытия - попавшиеся мне под руку сотрудники Дворца Потоцкого и той самой Львовской галереи сказали, что об этой книге они ничего толком не знают, что в продаже у них её никогда не было, и что они понятия не имеют, где её можно достать. В общем, я был в ступоре, поскольку я ждал любого сценария - что весь тираж будет распродан, что цена будет слишком высокой, что нужно будет заказывать/ждать и т.п., но никак не думал, что от меня львовяне будут узнавать о существовании издания, а галерея, носящая имя Возницкого, отсутствием контакта с этой книгой так и вовсе разочаровала. В финале неожиданно затянувшихся поисков я добрался до книжного магазина Научного товарищества им. Тараса Шевченко, где книги также не оказалось, но зато там меня смогли направить в расположенный по соседству магазин, где её видели, и там я наконец нашёл, что искал. И вот по итогам всего этого возник у меня вопрос - что это было? То ли издатели настолько плохо знают своё дело, раз книжные Львова чуть ли не через год после презентации не в курсе о существовании книги, то ли книга была выпущена для галочки (во что не особо верится, поскольку издание готовила дочь Возницкого), то ли Возницкий из почётного гражданина в наши дни во Львове вдруг превратился в опальную фигуру, мемуары которого не следует распространять? 

Поскольку персона самого Возницкого меня давно интриговала и интересовала, а личным знакомством с ним меня судьба не осчастливила, то знакомство должно было состояться посредством знакомства с его дневниками, и потому я, для погружения в атмосферу, прочитал её тут же во Львове, то параллельно то посещая филиалы галереи, то перекусывая бигусом, который так любил Возницкий, в общем, старался быть не праздным читателем. Чуть позже мне захотелось перечитать её ещё раз, поскольку, по результатам первого прочтения, в книге встретился целый ряд интересных с моей точки зрения деталей, и потому пришлось снова повторить пройденный путь, вылавливая описания эпизодов, связанных с интересными для меня локациями. Кстати, это, как по мне, одним из недостатков этого издания является то, что там нет ни географического, ни именного указателя, который бы позволил использовать дневники Возницкого в качестве источника.

Масса интересных людей советской эпохи, оказавших большое влияние на спасение культурного наследия Украины, ушли, не оставив после себя никаких мемуаров/дневников, унося в могилу огромные пласты информации, в т.ч. и о внутренней кухне, и потому наличие дневников Возницкого - это уже большой плюс, поскольку они, будучи насыщенными информацией о новейшей (но при этом часто малоизвестной) истории множества локации уже сами по себе могут играть роль источника. Важно, что благодаря опубликованным фрагментам дневников мы можем видеть, каким был их автор, чем он жил, что его беспокоило, как он относился к тем или иным людям, как действовал и благодаря всему этому мы получаем в общих чертах получаем возможность увидеть самого человека, личность. 

Первая часть дневника - это нарезка воспоминаний о детстве/юности, о семье/родных, о внутренних трагедиях и злоключениях, рассказ в духе "Судьба человека", где много личного, но мало того, с чем мы привыкли ассоциировать Возницкого. Это история становления, основы-основ. 

С момента, когда в дневниках речь начинает идти о музейной работе, фигура Возницкого постепенно как бы начинает увеличиваться из из сухонького старичка он постепенно, по крайней мере в моих глазах, он превращается в трагичного колосса, поскольку проделанный им объём работ по спасению ценностей вызывает у меня восхищение и при этом приходит осознание, насколько всё это было переполнено разными сомнениями, волнениями и просто страданиями. В 2014-м г. американцы сняли фильм "Охотники за сокровищами" ("The Monuments Men"), рассказывающий (правда, в несколько скучноватой манере) о команде специалистов, который спасали шедевры искусства от уничтожения нацистами, так вот история работы Возницкого - это нечто похожее, но в нашем случае спасать предметы искусства приходилось от ярых приверженцев советско-коммунистической идеологии, а это, в некотором роде, сложнее, поскольку борьба за жизнь ценностей велась не с чужими, а с переформатированными своими. 

В дневниках приведены мысли и воспоминания Возницкого о множестве локаций, с которыми он имел дело. Чем более близким был контакт, тем чаще встречаются упоминания и тем они подробнее. Конечно, больше всего сведений о том, какие сложности были на пути возрождения объектов, входящих в непосредственную сферу интересов Возницкого: замков в Олеско, Золочеве, Подгорцах, башни Пятничанах... но в текстах мелькают эпизоды из множества других локаций: Свирж, Поморяны, Дубно, Ровно, Острог, Старое Село, Унев, Скелевка, Бережаны, Монастыриска, Старая Соль, Бучач, Городенка, Бище, Броды, Батурин, Руды, Жолквы и др. Обрывки воспоминаний о ряде знаковых мест, где что-то происходило при участии Возницкого - от изъятия каких-то раритетов до формировании музеев. Иногда упоминания беглые, иногда краткие, но ёмкие, иногда относительно пространные - на несколько страниц. 

Дневники, как по мне, меняю восприятие целого ряда экспонатов (скульптур, картин, икон), поскольку история их чудесного спасения заставляет ещё больше ценить сам факт того, что они уцелели. Кстати, по моему мнению, эти истории непременно должны сопровождать каждый экспонат в экспозиции галереи, чтобы люди могли узнавать не только имя автора и год создания той или иной статуи/картины/иконостаса, но также и то, каким чудом то или иное произведение уцелело, чтобы его мог созерцать на него смотрящий. Как по мне, то отсутствие этих историй - большой просчёт в организации экспозиции экспонатов, спасённых командой Возницкого. 

Отдельный интерес представляется описание того, как организовывались и происходили экспедиции по спасению предметов искусства, о том, какие проблемы были на уровне чиновников и на местах, как эта деятельность воспринималась на разных уровнях, какие были победы и провалы. Кстати, жаль, что книгу не укомплектовали картой, которая бы показывала, с какими локациями взаимодействовали люди Возницкого, поскольку из многих памятников архитектуры Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской, Волынской и Ровенской обл. во Львов были свезены спасённые памятники искусства, но при этом, подозреваю, на местах сейчас далеко не везде знают, что остатки их былой роскоши, истории и славы всё ещё хранятся в запасниках галереи. Это огромный пласт данных, требующий каких-то схем, списков и таблиц. Также жаль, что книга будоражащая воображение описанием того или иного чудом спасённого и весьма ценного экспоната, в итоге приводит к тупику, поскольку значительная часть из спасённого Возницким всё ещё хранится под семью замками в фондах/запасниках, вдали от любопытных глаз. 

В целом, рад, что Возницкий дал возможность всем желающим познакомиться с ним и с его работой посредством своих дневников. Как минимум одного внимательного читателя его записи нашли.

[Собор Бориса Возницького: спогади, роздуми (2019)]

Рік видання: 2019

Автори: Борис Возницький (текст), Лариса Возницька-Разінкова (упорядкування, примітки)

Видавництво: Коло, Дрогобич

Мова: українська

Формат: 17,4 х 24,2 х 2,3 см (70 х 100/16)

Обкладинка: тверда

Папір: ламінований

Кількість сторінок: 280

Ілюстрації: велика кількість чорно-білих і кольорових фото

Наклад: 1000 прим.

ISBN: 978-617-642-452-9

Аннотація:

Цитата

Спогади Героя України Бориса Возницького - це і довірлива сповідь, і заповіт нащадкам перед лицем вічності. Результатом подвижницької праці мистецтвознавця та створеного ним колективу стала Львівська національна галерея мистецтв — найбільший музейний заклад України європейського значення, що носить його ім'я.

Спогади писалися спонтанно, у рідкісні вільні хвилини, оскільки Возницький постійно був у русі, працював, зокрема, тяжко фізично, аж до виснаження, мотався між філіями галереї, їздив у зарубіжні відрядження як головний музейник України.

І кількісно, і якісно зроблене Возницьким, як і його тактика й стратегія розвитку українського музейництва та культури, —досі повною мірою не висвітлено, не осмислено. Це видання - лише частка життєпису Возницького. Та навіть окремі його фрагменти - надзвичайно яскраві і захопливі. У спогадах - природна вдача Возницького. Жодного зовнішнього пафосу, жодного самозвеличення, жодних амбіцій. Усе ніби проти буденного, як і має бути.

Тріумфальною аркою Возницькому і його колективу є розгорнута в часі і просторі Національна галерея (замки, палаци, вежі, шедеври старожитності, дух історії і велич культури). У символічному плані — це Собор Бориса Возницького.

 

 Приклади сторінок:

    

    

Зміст:

Цитата

Вступне слово. Лариса Возницька-Разінкова - 9

Останній маршрут. Любов Пшенична - 10

«У всякого своя доля і свій шлях широкий» - 23

Дитячі роки - 27

Мати - 35

Моя академія - 41

Мої вишколи - 63

Буща - 69

Моя дорога в музей - 87

У Львівській картинній галереї - 97

Роздуми про замки - 169

Українські музеї напередодні третього тисячоліття, 1994 рік - 183

Виписки зі щоденників - 195

Слово на прощання. Роман Лубківський - 211

Борис Возницький та Сергій Параджанов. Лариса Возницька-Разінкова - 219

Кілька слів у вінок па’мяті Бориса Возницького. Любомир Медвідь - 223

Геній музейництва. Павло Романюк - 227

Музеї, створені та відкриті Б. Возницьким як цілісний комплекс ЛНГМ - 267

Нагороди і відзнаки - 269

Примітки - 273

[Кохановка (Коханівка): Кохангород (Коханград) и его замок]

В этом видео мелькает обсуждавшийся здесь объект.

 

За наводку на видео благодарю Олега Гордийчука.

[Светильня (Світильня): городище и замок (цитадель города)]

Серия фото

[Невицкий замок с высоты птичьего полёта]

[Каменец-Подольский: Башня Стефана Батория (Кушнирская) и Турецкий бастион]

[Сатанов (Сатанів): план 1900 года]

При сопоставлении данных двух фото у меня получилась приблизительно такая интерпретация данных:

• Синим выделил сохранившийся отрезок стены внешней линии укреплений.
• Красным - сохранившийся фрагмент одной из стен башни, скорей всего это фланк (боковая стенка).
• Бежевым - след от массива кладки, примыкающей под прямым углом к длинной стене. Предположительно, это остатки второго фланка той де башни. Человек, которого видим на крайнем правом кадре, таким образом, стоит внутри разрушенной башни.

["Сметная" книга міста Харкова 1700 року (2019)]

Рік видання: 2019

Упорядники: Володимир Маслійчук, Андрій Парамонов, Олександр Різниченко

Видавництво: Харківський приватний музей міської садиби + друкарня Мадрид, Харків

Мова: українська

Формат: 15 х 22 х 2 см (60х90/16)

Обкладинка: тверда

Папір: офсетний

Кількість сторінок: 100

Ілюстрації: монохромні (1 фотокопія документу, 1 графічна реконструкція, 1 план)

Наклад: 200 примірників

ISBN: ?

Купити можна через Андрія Парамонова, написавши йому приватне повідомлення на facebook.

Аннотація:

Цитата

Пропонований документ є дуже важливим для характеристики історії Слобожанщини. Передусім щодо своїх пізнавальних нагод. Перекласти тогочасний російський канцелярний вираз «сметная книга» доволі складно, хоча окремі попередні дослідники те перекладають як «реєстр», але даний документ — не лише перепис певних категорій населення (з потребою жалування), але й ретельний опис міських укріплень та основного міського озброєння. Особливість даного документу - це доволі детальний опис Харківської фортеці.

Книга для всіх хто цікавиться минулим Слобідської України, істориків козаччини, генеалогів та краєзнавців.

Від упорядника:

Цитата

... Незважаючи на часті нарікання про ветхість та непридатність, місто усе ж справляє враженню укріпленого і величенького населеного пункту з десятьма церквами та монастирем поблизу. Однак документу притаманні й певні перебільшення, де мова йде не про податки. Зазначення про сто млинів поблизу Харкова — гіперболічне. Однак, знову ж для повтору, хоча й існує побіжний опис млинових місць ранішого часу 1688 р. (коли була спроба обкласти ті млини податком), та зазначення їх володарів мало б дуже вагомий потенціал для дослідника локальної історії.

Найцікавіші відкриття щодо харківської історії містить опис гармат (пищалей). Передусім, основні гармати для захисту міста були надані разом із побудовою Фортеці в 1656-1657 рр. Практично усі вони збереглися майже через півстоліття й у непоганому стані. У 1660-ті роки за воєводи Василя Тарбєєва з гармат стріляли по «полевым промышленникам», напевно, по татарам. Виявляється, що основним потрясінням для харківських гармат стали події 1668 р., коли харківський полковник Іван Сірко разом з прихильниками, піднявши повстання проти воєводського панування, підійшли у березні до Харківської Фортеці. З опису пищалей постає, що одна з них розірвана під час «приходу» Івана Сірка під місто. Тобто, можливо, повстанці мали намір штурмувати Фортецю ...

Володимир Маслійчук

Зміст:

Цитата

Передмова - 4

«Сметная» книга міста Харкова - 15

Іменний покажчик - 71

Географічно-топографічний покажчик - 96

Приклади сторінок:

    

Географічно-топографічний покажчик:

 

[Вільшанська фортеця кінця 70-х - початку 90-х рр. XVII ст.: Документи (2020)]

Рік видання: 2020

Упорядники: Володимир Маслійчук, Андрій Парамонов, Олександр Різниченко

Видавництво: Мадрид, Харків

Мова: українська

Формат: 15,1 х 22,2 х 1 см (60х90/16)

Обкладинка: тверда

Папір: офсетний

Кількість сторінок: 100

Ілюстрації: монохромні, 1 план і 2 графічні реконструкції укріплень

Наклад: 300 примірників

ISBN: 978-617-7845-82-8

Купити можна через Андрія Парамонова, написавши йому приватне повідомлення на facebook.

Аннотація:

Цитата

Збірник документів висвітлює історію населення та фортифікації міста Вільшани (з-з смт. Харківського району, Харківської обл.), наведено інструкцію щодо оборони та контролю над місцевим населенням 1679 р., реєстри 1682, 1685, 1691 р.р. Дані публікації дозволяють уточнити низку даних з історичної географії, топоніміки та генеалогії, окреслити особливості залюднення Слобідської України та занять населення, соціальної структури та сприятимуть розумінню «міського життя» на прикордонні наприкінці XVII ст.

Від упорядника:

Цитата

Невелика частина центру Вільшани носить назву «Паркан». Паркан там був як укріплення Вільшанської фортеці. Виникнення укріпленого поселення — це не лише військова дія, а передусім засіб контролю, форпост для освоєння околиць і поділу земель для користування ними. Перші реєстри, попри несталість населення, досить важливі у вивченні антропонімії та початків генеалогії.

Трапляються навіть начерки невеликих біографій діячів того часу, де генеалогічно промовистими стають прізвища, географічні назви, факти.

А опис укріплень, околиць, особливостей рельєфу дає змогу оцінити екологічний стан цих територій протягом століть.

Дана документація не лише доповнює відомості про минуле даного населеного пункту, вона є переважно абсолютно новою для розуміння «освоєння» даних теренів і, ширше, справи соціальної історії часів великих переселень у межиріччя Дніпра і Дону.

Володимир Маслійчук

 

Зміст:

Цитата

Маслійчук В. «Паркан»: гіпотези, теорії, документи - 4

Різниченко О. Археографічний коментар - 29

Наказ приказному Потапу Одадурову щодо утримання Вільшанської фортеці 1679 р. - 31

Хрестопривідна книга міста Вільшани 1682 р. - 54

Реєстр та опис Вільшанської фортеці 1685 р. - 71

Реєстр та опис Вільшанської фортеці 1691 р. - 85

Приклади сторінок:

    

[Сатанов (Сатанів): план начала 19 века]

Этот план был опубликован в 2001 г. в каталоге Fortyfikacje miast na wschodnich kresach dawnej Rzeczypospolitej - przed 1772 r: materiały kartograficzne. В этом издании источник снабжён крайне скромной текстовой справкой, которая сообщала, что это "План города Сатанова с околицами", что это на самом деле даже не план, а фрагмент какой-то топографической карты начала 19 в., и что оригинал хранится в РГВИА (ф. 846, оп. 16, д. 22568, л. 1). От себя один из составителей каталога (то ли Тадеуш Поляк, то ли Ян Лешек Адамчик) добавил, что "На карте видна стена с бастионами", но учитывая то, что мы знаем об укреплениях Сатанова, можно предположить, что это всё же могут быть или просто башни или башнеподобные бастиончики в духе тех, которыми был защищён замок, но не классические бастионы.

Бросается в глаза непривычная ориентация плана/карты (то что здесь юг, то на самом деле восток и т.д.). 

Не приходится сомневаться, что оригинал этого источника куда интересней копии, поскольку он наверняка цветной, более качественный и охватывает куда большую площадь, и потому будем надеяться, что чуть позже ознакомимся с картой в более пристойном виде.

Что касается укреплений, то на плане хорошо читается пятиугольник замка. Виден ров, который прикрывал подходы к замку со стороны города, а также перекинутый через него мост (о его существовании упоминал Евфимий Сецинский в Археологической карте Подольской губернии). Видно, в какой именно части замок стыковался с линией городских укреплений, видно, где находились ворота и (если верить карте), то можно сделать вывод, что в восточной линии укреплений помимо надвратной башни (?) существовала ещё парочка башен. Редкий случай, когда такой старый российский план выглядит более точным, чем австрийская карта Фридриха фон Мига (1779-1783).

[Сатанов (Сатанів): план 1900 года]

За обнаружение и публикацию фрагмента плана Руслана хочется поблагодарить, как и за его попытку привлечь внимание к туристическому потенциалу Сатанова и к печальному состоянию круглой замковой башни. Но при этом в авторском тексте встречается и много мыслей, с которыми согласиться сложно.

Так на старте сообщается, мол, поскольку Сатанов находился на границе с Российской империей, то именно это обстоятельство побудило австрийских военных в 1770-х гг. нанести на карту Фридриха фон Мига укрепления Сатанова. Но, во-первых, карта Ф. фон Мига создавалась в период с 1779 по 1783 гг., и потому не исключён вариант, что лист по Сатанову создан уже в начале 1780-х, во-вторых, это фиксационная карта, на которой отмечалась застройка всех населённых пунктов, попадавших в поле зрения картографов, вне зависимости от того, имели ли они стратегическое значение в войнах конца 18 века или не имели, т.е. австрийцы обозначили укрепления просто потому что они там были, а не потому что это был приграничный пункт. 

Цитата

І хоча даний малюнок є схематичним і не чітко прорисований, але станом на 2020 рік, це майже був єдиний відомий план Сатанівського замку, що виконаний у 1770-ті роки австрійськими військовими інженерами.

Тут текст так написан, что не совсем понятно, о чём хочет сказать автор - о том, что на 2020 г. план замка с карты Ф. фон Мига был единственным известным старым планом замка или что это был единственный известных план, созданный австрийскими военными? Так или иначе, здесь хотелось бы упомянуть, что в 2001 г. в каталоге Fortyfikacje miast na wschodnich kresach dawnej Rzeczypospolitej - przed 1772 r: materiały kartograficzne был опубликован план города начала 19 в., на котором также можно увидеть укрепления города и замка (смотрите фрагмент ниже).

Но это всё мелочи в сравнении с тем, к каким выводам приходит Руслан, анализируя план и критикуя версии, ранее высказанные другими исследователями. 

В целом, этот самый план исполнен довольно небрежно и даже несколько примитивно, что, к примеру, хорошо видно по кривому изображению башне-бастиончиков, да и вообще это даже не военный план, а какой-то кадастр (?), явно не ставивший перед собой цели тщательно зафиксировать детали архитектуры Сатановского замка, и всё же Руслан решается трактовать показанные на плане детали так, будто они там изображены с высочайшей тщательностью. 

Цитата

На плані чітко зафіксовано, що порохова башта є складовою Сатанівського замку, а мури створюють невеликий залом оборонної стіни, що направлений в сторону містечка. ... Натомість порохова башта, як сама рання башта Сатанівського замку, завжди була його складовою, і за функціональним призначенням більше могла виконувати функції вартової або комендантської башти.

Опять же, авторский стиль мешает чётко увидеть ту мысль, которую хочет донести Руслан, но если я правильно понял, то речь о том, что поскольку на плане 1900 г. стены замка примыкают к круглой башне, то так оно и было, т.е. не было никаких двух параллельных линий укреплений, а стена якобы внешней линии примыкала к башней якобы внутренней линии. Это в свою очередь опровергает версии, показанные, к примеру, на плане Евфимия Сецинского, приведённом в его книге "Оборонні замки Західного Поділля XIV-XVII ст." (1928), плане из "Памятников градостроительства и архитектуры УССР" (Том 4, стр. 199) или показанном выше фрагменте историко-архитектурного плана Сатанова, где круглая башня показана на некотором удалении от внешней линии каменных стен. Честно говоря, я не вдавался в анализ этих двух версий, но делать вывод о перевязке круглой башни с каменными стенами только лишь на основании простенького плана 1900 г. я бы не осмелился. Да и странным кажется, что авторы всех тех планов, на которых стена показана на некотором удалении от башни (причём линия этой стены ещё прослеживалась в 20 в.), ошиблись, неправильно определив вектор стены, не разобравшись, что на самом деле она должна стыковаться с круглой башней. Но пока не имею возможности особо глубоко нырнуть в размышления над этими двумя версиями, так что вернусь к ним как-нибудь позже. 

План Е. Сецинского:


План из "Памятников градостроительства ...":

 

Но особенно понравилась вот эта часть:

Цитата

Те саме в інших частинах зі сторони міста, де башт бастіонних форм не зображено. Це свідчить, що ймовірно, в часи пізнього середньовіччя побудовано лише три башти за німецькою формою фортифікації, а не п’ять, як вважалось раніше (выделение моё - Filin). Виявлений план полегшує роботу для самих архітекторів, адже ... відсутність двох башт на плані дозволяє як мінімум зекономити не менше 150-200 млн грн. з їх відбудови. Тому кошти, які потрібні на ревалоризацію цієї частини Сатанівського замку в цілому зменшуються в десятки разів.

Жаль что Руслан не даёт ссылок на источники и не упоминает никаких имён, и потому непонятно, какой(ие) из авторов, с которым он спорит, утверждал, что у замка было пять 5-угольных башен? К примеру, Е. Сецинский считал, что у замка было четыре 5-угольных башни, тогда как пятая, надвратная, по его сведениям имела 4-угольную форму плана. 

Опять же, если я правильно понял, то доверие к данным плана 1900 г. у Руслана настолько высокое, что увидев на плане не 5 башен, а 3, он пришёл к выводу, что именно столько башен у замка было и в период его функционирования в качестве укрепления. А вслед за этим описано преимущество этого открытия, мол, если башен не было, то и реконструировать их нет необходимости, а это уже экономия. 

При общем взгляде на картину я бы усомнился в том, что замок, явно построенный по ренессансным канонам, с пятиугольным планом и пятиугольными башне-бастиончиками вдруг почему-то был возведён без двух башен на углах. Причём, без башен остался сектор, откуда неприятель вполне мог подступиться, и при этом со стороны куда менее доступной береговой кручи башни как раз наоборот существовали. Что за странная асимметрия и не менее странная логика концентрации огневой мощи?

А вот что по этому вопросу сообщает Е. Сецинский (стр. 49):

Цитата

Башти досі збереглися на тих рогах, що виходять над Збруч, а так само на суміжному розі східньому. Дві наріжні башти, що були з боку містечка, не збереглися, а тільки фундаменти їх трохи визирають із землі (выделение моё - Filin). В'їзд до замку був у наріжній башті, що виходила на південь з боку містечка, але тієї башти тепер немає.

Как видим, Е. Сецинский сообщает, что башни хоть и были утрачены, но об их существовании свидетельствовали фундаменты. В этих сведениях можно было бы усомниться (хотя особых оснований для этого я не вижу), но всё в той же книге Е. Сецинского есть и другое доказательство существование одной из якобы никогда не построенных башен - не просто фундаменты, а нижний ярус одной из её стен прекрасно виден на фото как раз перед круглой башней, на некотором удалении от неё. К слову, эта удалённость одной башни от другой косвенно подтверждает то, что внешняя линия каменных замковых стен не стыковалась с круглой башней, а располагалась на некотором удалении от неё.

Характерная линия бойниц как бы намекает, что эта внешняя башня скорей всего имела более-менее такой же вид и планировку, как и те замковые башни, которые сохранились до наших дней:

Источник

И это не единственное фото с руинами ныне не существующей (а по мнению Руслана - никогда не существовавшей) башни. Вот, к примеру, на этом кадре видим ту же локацию, но с другого ракурса, и здесь также перед круглой башней не сложно различить фрагмент стены с запоминающейся линией четырёх бойниц, знакомых по уцелевшим замковым башням:

На уже упоминавшемся выше плане Сатанова начала 19 в. можно различить эту самую башню, которая стыковалась с городской стеной (что, кстати, подтверждает правильность плана Е. Сецинского, где видим аналогичную связку укреплений города и замка):

Что касается 5-й башни, надвратной, то, как мне кажется, она также существовала, хотя по ней сохранилось намного меньше материалов. Возможно она даже показана на плане начала 19 в., но, к сожалению, плохое качество скана не даёт возможности сходу подтвердить или опровергнуть эту версию. Кстати интересно, если никакой надвратной башни не существовало, то где же по мнению Руслана, были обустроены ворота?

Таким образом, после беглого знакомства с доводами в пользу старого-доброго взгляда на архитектуру замка, высказанного век назад, с доводами в пользу новой концепции 3-х башенного замка со сливающимися укреплениями двух линий, я всё же склоняюсь в сторону классики. 

P.S.

Цитата

... в часи пізнього середньовіччя побудовано лише три башти за німецькою формою фортифікації (выделение моё - Filin)

Заинтригован - что это за "немецкая форма фортификации"? Надеюсь, речь не о том, что Сатановский замок строился под влиянием идей Альбрехта Дюрера, а о чём-то другом, и желательно, чтобы с аналогами, дабы было видно, какие именно "немецкие формы" явно дают понять, что у них есть отпрыск в Сатанове. 

[Сатанов (Сатанів): план 1900 года]

Здесь была опубликована статья авторства Руслана Нагнибиды, в центре внимания которой оказался фрагмент малоизвестного плана. 

Цитата

29.10.2020

План Сатанівського замку початку ХХ століття як надія на порятунок пам’ятки

Містечко Сатанів, завдяки своїм рекреаційним ресурсам, є одним із найбільших бальнеологічних курортів в Західній Україні. Завдяки частково відновленим пам’яткам архітектури, містечко може зацікавити подорожуючих в пізнавальних турах вихідного дня, а туристичні фірми можуть включити його до авторських турів для українських та іноземних туристів.

Сатанів має небагату іконографічну та картографічну спадщину, а доступні матеріали стосуються часу, коли населений пункт був прикордонним містечком Російської імперії. Саме ця обставина змусила австрійців позначити його оборонні міські та замкові укріплення на військову мапу фон Міґа, тим самим зафіксувавши на ній його пізньосередньовічні мури, що відбудовані на початку 18 століття після турецької окупації краю. І хоча даний малюнок є схематичним і не чітко прорисований, але станом на 2020 рік, це майже був єдиний відомий план Сатанівського замку, що виконаний у 1770-ті роки австрійськими військовими інженерами.

19 серпня 2020 року автором короткої замітки, в ході планової роботи в Державному архіві Хмельницької області, вдалось виявити план Сатанівського замку до його руйнації у 1901 році після зведення Сатанівського цукрового заводу, якому потрібні були площі для зберігання сировини і площ під очисні відстійники. Тому двір замку був прилаштований для зберігання вапняка, зруйнувавши тим самим старовинні замкові стіни, а прилеглі до замку території з північної сторони, використали для будівництва очисних каналів. Місцеві дослідники на той час не встигли зафіксувати його основних габаритів до руйнації, що і змусило в подальшому краєзнавців та знаних спеціалістів з фортифікації ламати голови, щодо еволюції його розвитку, а також за логікою ведення оборонного бою дофантазовувати втрачені елементи фортифікації.

В одній із версій, башта порохова Сатанівського замку є складовою раннього замку, зведеного на берегах Збруча в XV столітті, а пізніше довкола зведено ще одну лінію оборонних укріплень з більш потужніших та міцніших башт у XVI-XVIII ст.

Не вдаючись до опису виявлену плану 1900 року, звернемо увагу лише на пізньосередньовічний замок. На плані чітко зафіксовано, що порохова башта є складовою Сатанівського замку, а мури створюють невеликий залом оборонної стіни, що направлений в сторону містечка. Те саме в інших частинах зі сторони міста, де башт бастіонних форм не зображено.

Це свідчить, що ймовірно, в часи пізнього середньовіччя побудовано лише три башти за німецькою формою фортифікації, а не п’ять, як вважалось раніше. Натомість порохова башта, як сама рання башта Сатанівського замку, завжди була його складовою, і за функціональним призначенням більше могла виконувати функції вартової або комендантської башти.

Виявлений план полегшує роботу для самих архітекторів, адже не потрібно придумувати методики з револоризації порохової башти, а відсутність двох башт на плані дозволяє як мінімум зекономити не менше 150-200 млн грн. з їх відбудови. Тому кошти, які потрібні на ревалоризацію цієї частини  Сатанівського замку в цілому зменшуються в десятки разів.

Припускаємо, що зменшення вартості робіт сприяло би виділенню коштів на відновлення мурів замку, збереженню та консервації порохової башти Сатанівського замку, яка в аварійному стані та знаходиться під загрозою руйнації. 

Сатанівський замок на карті фон Міга. 1770-ті роки.

Фрагмент плану 1900 року із зображенням Сатанівського замку до його руйнації у 1901 році.

Фрагмент історико-архітектурного опорного плану Сатанова із позначенням неіснуючих башт.

Автор: Руслан Нагнибіда
Молодший науковий співробітник (археолог) НІАЗ «Кам’янець»

[Беседы (Бесіди): василианский монастырь]

Взгляд с высоты