Пятиугольные башни (пунтоне) как пример использования ранних бастионных форм в Украине и Польше

Filin · 3 марта 2020

Начало:

В конце 1990-х - начале 2000-х, когда у меня активизировался интерес к фортификации, термин "пунтоне" в Украине уже использовали, и много лет я его принимал как данность, не особо вникая в его трактовку, суть и происхождение. Термин очень удобный - его используют по отношению к узкой выборке башен специфической пятиугольной формы, да ещё и сами эти башни вроде как были промежуточным звеном между более старыми средневековыми башнями, устаревшими с наступлением эры артиллерии, и более новыми бастионами, а это в свою очередь ограничивает период использования таких построек. О чём-то подобном мы и узнаём из публикаций украинских исследователей или на страничке термина на Википедии. В общем, на первый взгляд всё просто и понятно.

Однако по мере знакомства с историей фортификации Италии (а именно из тех краёв к нам пришли пунтоне), к термину появилось много вопросов. Поиск ответов ещё не закончен, но уже сейчас хочется показать некоторые материалы, на основании которых можно составить представление о существующих ошибках в трактовках значения этого термина, а также в анализе стоящих за ним укреплений.

Может показаться, что та или иная трактовка термина не имеет особого значения, но на практике ошибки в трактовке термина могут вылиться, к примеру, в ошибки в датировках укреплений или в трактовке положения укрепления на лестнице фортификационной эволюции, а это уже серьёзно.

Италия:

То, как обстоят дела с пунтоне в Италии, и то, как там проходила эволюция пятиугольных башен я довольно подробно описал в отдельной теме. Там можно узнать, что и сам термин у себя на родине трактуют чуть шире, чем это принято у нас, и что пятиугольные башни развивались там далеко не по тому сценарию, который популяризируется в публикациях украинских исследователей.

Украина:

В первую очередь меня заинтересовал вопрос - когда именно у нас начали использовать этот термин? Кто и в какой именно публикации его впервые применил? Пока чёткого ответа на этот вопрос у меня нет, есть лишь понимание того, что термин у нас заметили где-то ближе к концу 1980-х - началу 1990-х гг.

В середине 1980-х о нём ещё не знали, о чём свидетельствует известный 4-томник "Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР" (1983-1986). В составлении текстов для этого издания принимало участие множество специалистов по истории архитектуры и реставрации, в т.ч. и тех, кто в более поздних публикациях термин начнут использовать, однако упоминания "пунтоне" в справках каталога мы не встретим, хотя на страничках томов есть много описаний объектов, у которых эти самые пунтоне были, однако в текстах "Памятников ..." их называли "пятиугольными башнями" или "пятигранными башнями", без изысков. Разве что в описании Сутковецкого замка (Хмельницкая обл.), составленного Ольгой Пламеницкой, встречаем чуть более навёрнутую формулировку: "пятигранные башни предбастионного типа", и всё же это не пунтоне. Кстати, в 1992 г. О. Пламеницкой была опубликована отдельная статья о замке в Сутковцах, и она также обошлась без термина "пунтоне", хотя на тот момент он уже в Украину просочился.

В 1990 г. в Киеве было издано методической пособие "Архитектурно-реставрационные термины", и там (стр. 118) видим искомое:

Была ли это первая презентация термина в Украине, я не знаю, но зато я сразу узнал показанное выше изображение, которое мне известно по публикациям поляка Януша Богдановского (о его вкладе в популяризацию термина речь пойдёт ниже). В списке источников, послуживших основной для пособия 1990 г., можно увидеть издание "Mały słownik terminologiczny dawnej architektury obronnej w Polsce" (в переводе "Малый терминологический словарь оборонной архитектуры Польши"), изданный в Кракове в 1986 г. (точнее - это было переиздание словаря, вышедшего в 1974 г.). Подозреваю, что составители киевского словаря именно оттуда позаимствовал специфический термин вместе с картинкой. Я в этом почти не сомневаюсь, поскольку одним из авторов польского словаря был всё тот же Я. Богдановский.

Итак, термин к нам, вероятно, проник из Польши, где его популяризировал Я. Богдановский. Вполне вероятно, что автор мог использовать его и до 1974 г., к примеру, в каких-нибудь статьях, но в случае с Украиной скорей всего термин заметили после появления весьма примечательного для того времени польского словаря, аналога которому в Украине нет и по сей день.

В течение 1990-х термин просачивался в публикации украинских исследователей, и уже совсем уверенно использовался в 2000-х. Тут, правда, стоит уточнить, что в Украине в целом довольно мало исследователей, которые занимались широким кругом укреплений, построенных в 16-17 вв., и потому не так уж и много есть работ, в рамках которых осуществлялись попытки анализа и классификации памятников на основании наличия у них башен типа "пунтоне". Несколько обособленно стоят те исследователи, которые термин использовали по отношению к одному-двум объектам, с которыми плотно работали, но при этом не занимались глубоким погружением в суть "пунтоне".

Ниже процитирую ряд авторов, которые в своих работах присматривались к пунтоне и предпринимали попытки их анализа.

Вероятно, одним из первых (или даже самым первым) автором, который в своих публикациях начал упоминать пунтоне, была Евгения Пламеницкая. Так, в журнале "Пам’ятки України", №3 за 1997 г., была опубликована статья об укреплениях Жванца, где находим (стр. 90) такую формулировку:

Цитата

Дві новозбудовані башти на кінцях південного оборонного муру репрезентували тип пунтонів (протобастіонних башт) ...

Ольга Пламеницкая, дочь упомянутой ранее Е. Пламеницкой, плотно работала с рядом объектов, укреплённых пунтоне. В 2011 г. вышла её статья Деякі аспекти хронології та типології Бережанського замку в контексті формування урбаністичної системи міста. Основной объём текста публикации был подготовлен автором ещё в 1989 г. для энциклопедического издания, которое так и не увидело свет, а в 2011 г. статья была доработана и, наконец, дошла до читателей. К числу доработок относятся и вкрапления в текст упоминаний пунтоне:

Цитата

Башти [Бережанського замку] різні за типологією: ... розмішена на зламі оборонного муру західна п’ятигранна репрезентує архаїчний тип пунтоне з тупим висхідним кутом і центральним стовпом. ...

... У п’ятигранній башті-пунтоне (колишній зброярні) зберігся центральний, прямокутний в плані мурований стовп, на який спиралися балкові перекриття ярусів; аналогічні стовпи було влаштовано у баштах-пунтоне в замках Кам’янця-Подільського, Меджибожа, Старого Олексинця. ...

... вдосконалення засобів штурму фортець спричинило повсюдне використання бастей та башт-пунтоне — прототипів бастіонів, які в XVI ст. вже з’явилися в Італії і набули масового поширення на початку наступного XVII ст. У цей самий час у Кам’янці-Подільському внаслідок масштабної реконструкції замку постали дві потужні башти-пунтоне, надійно датовані 1542 та 1544 роками за збереженою в натурі інскрипцією та архівним описом [25]. Башти-пунтоне за дослідженнями авторки будували на Поділлі з кінця XV століття [26] ...

-----------
25. Пламеницька О. Кам’янець-Подільський. — К.: Абрис, 2004. — С. 137—140.
26. Пламеницкая О. Замок в Сутковцах // Архитектурное наследство. — № 39. Москва, 1992. — С. 148-155.

В монографии Castrum Camenecensis. Фортеця Кам’янець (2012) О. Пламеницкая приводит такое толкование термина (стр. 651):

Цитата

Пунтоне - п'ятикутна оборонна споруда протобастіонного типу, перехідного від башти до бастіону - здебільшого п'ятикутна в плані, з прямим або гострим висхідним кутом*.

* Висхідний кут бастіону - кут, утворений фланком бастіону та куртиною.

В той же книге на стр. 330-337 в контексте описаний Новой Западной и Новой Восточной башен Каменец-Подольского крепости приводятся дополнительные сведения о пунтоне:

Цитата

Дотепер ніхто не досліджував питання архітектурного вигляду й основних типологічних, просторових х конструктивних параметрів дотурецької башти Нової Західної. Бона належала до типу «пунтоне» - перехідного типу між середньовічними артилерійськими баштами та бастіонами, який поширився на зламі пізнього Середньовіччя та ранньомодерного часу. Цей тип є різновидом бастей і має характерний п'ятикутний - протобастіонний - абрис плану у вигляді зрізаного ромбу. Башти типу «пунтоне» бувають різними за абрисом (від цілком неправильної форми п'ятикутника до класичної бастіонної), а також за товщиною стін та характером бійниць. Іноді вони утворювались шляхом реконструкції середньовічних башт (і тоді форма плану не мала правильної геометрії), але часто будувалися як оборонні споруди нового взірця, у таких випадках план набував геометричної чіткості. Загалом за типологією пунтоне тяжіють до башт, на відміну від більш приземкуватих бастей, основною ознакою яких є перевага ширини над висотою, значна товщина стін, відсутність даху, а також форма плану - здебільшого кругла, прямокутна або прямокутна зі зрізаними кутами.

На Поділлі до типу «пунтоне» належать, зокрема, наріжна башта регулярного замку третьої чверті XV ст. у с. Сутківці [Пламеницька О. 1992: 155] (іл. 255: а; див. іл. 5), західна башта замку в м. Бережанах, Рицарська башта (рубіж ХV-ХVІ ст.) замку в смт Меджибожі (іл. 255: б, в) [Лопушинська: 43; Цяук: 136]. Усі вони були накриті дахами, а у Меджибізькому та Бережанському замках дахи опиралися на центральний стовп. Отже, тип «пунтоне» не був рідкісним на Поділлі. Проте Нова Західна башта, як випливає з «Реєстру» 1544 р., перевершила відомі споруди цього типу. ...

... Споруда, названа в «Реєстрі» 1544 р. та у «Реляції» 1672 р. традиційним терміном «башта» за розпланувальним і функціональним типом належала до пунтоне, а за ідеологією оборони - до бастей, демонструючи своєрідну перехідну форму бастеї-пунтоне, запроваджену Іобом Претфусом під впливом фортифікаційних ідей Ренессансу і, правдоподібно, під впливом концепції А. Дюрера. ...

... Найцікавішу і найсуперечливішу інформацію містить опис товщини стін башти: в нижній частині вони становили 18 ліктів (10,4 м), а під зубцями - 14 ліктів (8,06 м) при товщині зубців 9 ліктів (5,18 м) [Jabłonowski: 23]. ... Якщо башта Нова Західна дійсно мала вказані в описі розміри, то на час зведення вона була найбільшою з тогочасних «пунтоне».

---------------

Пламеницкая О.А. Замок в Сутковцах // Архитектурное наследство. - №39. - М., 1992. С. 148-155.

Лопушинська Є. Меджибізька фортеця // Пам'ятки України: Історія та культура. - 1996. №3-4. - С. 42-47.

Цяук В. Комплекс фортеці у Меджибожі Хмельницької області // З історії української реставрації. - К.: Українознавство, 1996. - С. 134-139.

Jabłotiozcski A. Zamek kamieniecki u schyłku pierwszej połowy XVI wieku // Przegląd bibliograłiczno-archeologiczny. - T. DI. - Warszawa, 1882. - S. 1-30.

Выше уже упомянул, что в статье О. Пламеницкой о Сутковецком замке (1992) термин "пунтоне" ещё не использовался, его заменяла формулировка такого вида: "пятиугольная в плане башня, относящаяся к протобастионному типу"). В статье Е. Лопушинской пятигранная башня Меджибожского замка названо "п'ятикутною вежею", а в статье В. Цяука - "п'ятигранною баштою", т.е. оба реставратора, детально исследовавшие замок в Меджибоже, термин "пунтоне" в 1995-1996 гг. также не использовали.

Относительно недавно, в 2018 г., в сборнике материалов конференции "Patrimoniul cultural: cercetare, valorificare, promovare" вышла небольшая статья-заметка О. Пламеницкой на нужную тему:

Цитата

Башни типа пунтоне в замках Подолии

В XV-XVII вв. с появлением дальнобойной артиллерии военное зодчество отреагировало на изменения в тактике осады укреплений. Поиски формы огневой позиции для фланкирующего обстрела привели к появлению регулярных замков с башнями типа пунтоне. Их распространение на Подолии шло различными путями - от частичной модернизации средневековых замков до полной перестройки, что приводило к разным архитектурным результатам.

На начальных этапах целью модернизаций было лишь введение в старые структуры нового типа башен-пунтоне. Проведенные в XVI в. модернизации существовавших средневековых замков объединяет то, что планировка укреплений, несмотря на введение башен-пунтоне, не претерпела кардинальных изменений. Пунтоне ставили на наиболее уязвимых сторонах. В Жванце над Днестром пятигранная башня-пунтоне сформировалась путем реконструкции квадратной средневековой башни раннего укрепления, расположенной над обрывом замкового мыса. В Каменец-Подольском замке появились две пятигранные башни-пунтоне (грандиозная по масштабам Новая Западная на юго-западном углу и Новая Восточная на северо-восточном углу), в Меджибожском замке - пятигранная Рыцарская башня, в Бережанском замке - пятигранная Западная башня.

В ряде случаев была осуществлена коренная перестройка на регулярной основе ранее существовавших средневековых замков. В зависимости от топографии местности, замки во время перестройки получали квадратную, прямоугольную, трапециевидную или треугольную форму. Вместе с тем, в этих замках, при более глубоких исследованиях, обнаруживаются древние ядра. К примеру, в Сутковецком замке древняя восточная стена предшествовавшего мысового укрепления XIV в. вошла в периметр построенного в конце XV в. регулярного замка с башнями-пунтоне. В Сатанове произошла кардинальная перестройка средневекового замка, от которого сохранилась лишь одна круглая башня посреди двора; новая структура приобрела абрис пятиугольника с башнями-пунтоне на углах укрепления.

Если в 2012 г. О. Пламеницкая считала, что пунтоне - это "здебільшого п'ятикутна в плані" постройка, то в статье Бар в Подолии – «citta ideale»: хронология эволюции города-крепости (2018) термин внезапно распространился уже не только на пятиугольные башни, а ещё и на квадратные и шестиугольные:

Цитата

Замок Андрея Одровонжа, который существовал до начала работ, проведенных А. Стажеховским, был каменным, квадратным в плане, с четырьмя угловыми башнями и пятой надвратной. Можно предположить, что угловые башни принадлежали к распространенному в то время типу протобастионных башен «пунтоне», аналоги которых сохранились в замках Подолии – Меджибоже, Бережанах, Сутковцах, Токах, Теребовле, Кудринцах, Золотом Потоке, Рыхте и др. Эти башни имели полигональную (квадратную, пятиугольную, иногда шестиугольную) форму в плане; в отдельных случаях наблюдается наличие острого исходящего угла, характерного для ранних протобастионов [15].
-------------
15. Пламеницкая О. Башни типа пунтоне взамках Подолии (Украина). In: Сonferința științiﬁcăinternațională „Patrimoniul cultural – cercetare, valo-riﬁcare, promovare”. Сhișinău, 31 mai – 2 iunie 2016.Сhișinău, 2017. / Plamenyts’ka O. Bașni tipa puntone v zamkah Podolii (Ucraina). In: Сonferința științiﬁcăinternațională „Patrimoniul cultural – cercetare, valo-riﬁcare, promovare”. Сhișinău, 31 mai – 2 iunie 2016. Сhișinău, 2017.

Катерина Липа в книге "Під захистом мурів" (2007) разместила небольшой словарь, где нашлось место для нужного термина (стр. 176):

Цитата

Пунтоне — фортифікаційний елемент, що разом з бастеєю був перехідною формою між артилерійською баштою і бастіоном. П. було п’ятикутне у плані, звернене зовнішнім гострим кутом у напільний бік, мало кілька ярусів і терасу, на яких розташовувалися гармати.

В той же книге, стр. 125-126:

Цитата

Здається, кам’яні бастіони були якоюсь мірою зрозумілішими місцевим будівничим, ніж бастеї це ж, власне, та сама вежа, тільки трохи більше висунута у напільний бік, повернена рогом назовні та не надто висока. Тож і будували у нас не зовсім так, як в Італії. Власне, в Україні найкраще прижилися «предки» бастіонів, які називались «пунтоне». Пунтоне являли собою низькі п’ятигранні вежі, спрямовані гострим рогом у бік поля. На кількох поверхах і даху споруди розташовувалися гармати. Зазвичай пунтоне мали прямовисні стіни. Але вітчизняні будівничі у більшості випадків надавали стінам фортифікаційних споруд нахилу — як у справжніх бастіонів. Виходила своєрідна суміш двох типів споруд, що, незважаючи на дивакуватий з точки зору західноєвропейської фортифікаційної науки вигляд, на теренах України була досить ефективною.

А чого було не збудувати справжні, повноцінні бастіони за поданими у італійських трактатах креслениками? Невже українські будівничі не були знайомі з перлинами західної фортифікаційної думки? Ні, поінформованості та освіченості їм не бракувало. Бракувало зовсім іншого — грошей.

В своей более поздней (и на данный момент последней на тему фортификации) - книге Теорія архітектури, містика і війна (2016) - К. Липа приводит (стр. 120) практически слово в слово толкование термина, знакомое нам по изданию 2007 г., а в тексте (стр. 76-84) дополнительно находим такие мысли по теме:

Цитата

Найактивніше «захистом» пентакля користувалися на Поділлі: твердині, які будували або реконструювали протягом XVI — початку XVII ст., часто отримували коли не п’ятикутний план, то хоча би п’ятигранні пунтоне. Маємо замки з планом у формі класичного пентакля з наріжними п’ятикутними артилерійськими баштами у Сатанові й Чорткові (в контексті таких назв міст це сприймається доволі цікаво) та у Жванці. ... П’ятигранні наріжні пунтоне і башти наявні в замках у Меджибожі, Скалаті, Рихті, Сутківцях, Золотому Потоці, Підзамочку і навіть в укріпленнях монастиря кармелітів у Теребовлі. П’ятикутний план має збудована 1544 р. Й. Претфусом Нова східна башта Старої фортеці у Кам’янці-Подільському. Були пунтоне й у зруйнованому нині замку в Пиляві та ще, ймовірно, у низці твердинь, що не збереглися дотепер. ...

... І твердині Поділля та Галичини мають форму п’ятигранників, звернених вершиною у напільний бік із, знову ж таки, п’ятигранними артилерійськими баштами на рогах. ... Замок Острозьких у Старому Селі також мав дві п’ятигранні артилерійські башти, одна з них збереглася донині. ...

... Цікаво розвивалася будівельна історія п’ятикутної твердині в Бережанах. П’ятикутний мурований замок був в основному збудований протягом 1534-1554 рр. У першій половині XVII ст. твердиню підсилили трьома бастеями — двома наріжними та однією при стіні, що являє собою основу п’ятикутника-плану замку. Одна з двох наріжних бастей п’ятигранна, в ній розміщувався арсенал. Важко сказати, чи було саме таке розташування одного з найважливіших об’єктів твердині програмованим, чи просто так трапилося за збігом обставин. Можна лише з обережністю припустити вірогідність свідомого влаштування арсеналу у п’ятигранній будівлі: власники замку мали на вибір аж дві напівкруглі у плані бастеї, але спинилися саме на гранчастій. Тобто зброя та боєприпаси у Бережанах зберігалися під захистом свого окремого пентакля. ...

На Волині з якихось причин (нині їх важко встановити) захистом пентакля цікавилися не так часто. Ймовірно, тут рідше вдавалися до радикальних перебудов у твердинях довогнепальної доби, та й оборонне будівництво було менш активним, ніж на Поділлі. Тож і приводів застосувати свіжі ідеї чи наситити новим змістом старі було небагато. П’ятикутні у плані регулярні твердині на Волині не трапляються, а от п’ятигранні пунтоне та артилерійські башти тут споруджували залюбки. У Токах збереглася артилерійська башта замку, зведеного на замовлення князя Януша Збаразького наприкінці XVI ст. Класичні пунтоне, які часом датують XV ст. [7], мав замок у Новомалині. Однак з огляду на те, що в Західній та Центральній Європі цей вид оборонних споруд набув популярності у XVI ст., уявляється, що й у Новомалині вони постали не раніше.

Найцікавішим з волинських зразків використання у розплануванні п’ятикутника є замок Чорторийських у Клевані. Заснований у 1475 р. (за іншими даними — у 1463 р.) [8] нерегулярний замок (точніше, його руїна) на вигляд вельми архаїчний. Твердиня мала п’ять пунтоне, які разом із виразним наріжником утворювали подобу не надто рівного п’ятикутника. Важко сказати, чи була така форма плану свідомою спробою створити «захисний» обрис. Видається, що це швидше випадковість, зумовлена конфігурацією ділянки забудови. Привертають увагу пунтоне — усі різного розміру та різних пропорцій. Можна з обережністю припустити, що у Клевані ми маємо одну з перших на теренах України спроб будівництва цього типу оборонних споруд. З іншого боку, Оксана Байцар-Артеменко висловила припущення, що до цієї роботи міг бути причетний Ян Лис, будівничий львівського арсеналу (1555— 1556 рр.). Якщо це так, то пунтоне могли бути зведені тоді ж, коли їх споруджували і в інших місцях, а різнокаліберність пояснюється, мабуть, пристосуванням розпланування до рельєфу місцевості. ...

... П’ятикутні артилерійські башти були у замку в Чигирині.

----------

Джерела:

7. Памятники градостроительства и архитектуры УССР... - Т. 3. - С. 326.
8. Вечерський В. Фортеці і замки України. — К.: НДІ пам’яткоохоронних досліджень, 2011. — С. 416.

Ольга Оконченко в ходе работы над своей кандидатской Архітектура фортифікацій замків Західної України середини XVI - кінця ХVIІ століть (2015) также касалась темы объектов, обладавших пунтоне. Процитировать текст диссертации смогу уже после того, как она появится в Сети, а пока ограничусь цитатой фрагментов из парочки статей этого автора.

Дослідження земляних укріплень Жовківського замку (2004):

Цитата

Жовківський замок є типовим прикладом ренесансного вирішення замкового комплексу на теренах Східної Європи XVII ст. На це вказує ряд ознак, основна з яких - наявність регулярного чотирикутного нарису. Саме такий нарис найчастіше застосовувався у Східній Європі при розплануванні замків за новітніми (ренесансними) вимогами [4, с. 69]. Всі споруди Жовківського замку розташовані симетрично відносно центральної поздовжньої осі, яка, проходячи через в’їзну замкову браму, візуально ділить навпіл палацовий корпус. Окрім того, на наріжниках чотирикутника замку влаштовано п’ятикутні високі башти - пунтоне, повернуті вістрям до передполя. Пунтоне - це вид протобастіонів, п’ятикутна форма у плані яких дозволила усунути мертві поля із зон обстрілу (тобто досягнути ефективної оборони чол фланкуючих елементів, що передувало появі бастіонів староіталійської школи фортифікаційної архітектури) [5, с. 107]. На приналежність п’ятикутних наріжних укріплень Жовківського замку до староіталійської школи фортифікаційної архітектури вказує фланкування фасів (боків чола) пунтоне так, що продовження ліній фасів потрапляє в кути, утворені куртиною і фланком.

Укріплення Жовківського замку є досить пізньою реалізацією системи башт (пунтоне) і стін з огляду на те, шо починаючи з ХV ст. високі мури, башти та вежі, які були легкою мішенню для артилерії, поступилися місцем приземкуватим і потужним бастіонам, які могли протистояти нападу регулярної, добре озброєної армії. Проте на землях Східної Європи пунтоне у вигляді наріжників, шо захищають чотирикутні регулярні закладення, з’явилися у другій половині XVI ст., а на початку XVII ст. неочікувано досяглії свого розквіту [5, с. 109]. Власне система башт і стін призначалася (і була функційно спроможна) для захисту від татар. Татари не мали артилерії, основою татарського війська була маневрова кіннота, яка діяла швидкими наїздами та наскоками [6, с. 70]. Проти такої тактики ведення бою ефективно працювало поєднання високих оборонних стін з баштами, які згідно з новітніми вимогами були трансформовані у пунтоне. Перед цим комплексом, як правило, йшла заводнена фоса або була природна перешкода - така, як болото, озеро тощо.

-------------
4. Guerąuin B. Zamki w Polsce. - Warszawa: Arkady, 1984. - 348 s.
5. Bogdanowski J. Architektura obronna w krajobrazie Polski: Od Biskupina do Westerplatte. - Warszawa - Kraków: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1996. - 611 s.
6. Шевальє П’єр. Історія війни козаків проти Польщі - Київ: Томіріс, 1993 - 222 с.

Планувальна структура ранніх бастіонних фортифікацій замків Західної України (2011)

Цитата

Класичній староіталійській школі бастіонної архітектури передували бастіони різних форм, найвідоміші з яких "пунтоне" - ніби п'ятикутна башта звернена вістрям до передполя із кількома ярусами оборони, пристосованої до вогнепальної зброї малих і середніх калібрів, і "белюард" - п'ятикутна тераса подібна до низької бастеї [31].

-------------
31. Bogdanowski J. Architektura obronna w krajobrazie Polski: Od Biskupina do Westerplatte. - Warszawa - Kraków: Wydawnictwo Naukowe PWN, 1996. - S. 107.

Завершим перечень авторов упоминанием работ Зеновия Федункива, который также в силу интереса к укреплениям 16-17 вв. не мог обойти стороной тему пунтоне.

Еволюція оборонних укріплень бастіонних регулярних замків Західної України (2016):

Цитата

На найнижчій сходинці еволюційної драбини західноукраїнських регулярних бастіонних замків ми помістили Залозецький, Золотопотоцький і Сутківецький замки. Типологічно вони більше нагадували протобастіонні оборонні споруди. їх головні укріплення - ранні італійські п’ятикутні пустотілі башти-пунтоне з стінами с талусом. За просторовою структурою більше нагадували бастеї. Асиметричні у плані башти з бійницями чотирьох боїв замку у Залізцях, з усіх споруд належних до названого типу, найбільше нагадують типові вежо-стінові укріплення [7, с. 122]. З бастіонними оборонними спорудами ці замки об’єднують тільки в'їзні вежі й численні каземати. У Золотопотіцькому і Сутківсцькому замках вже немає асиметрії фасів і фланків бастіонів, як у Залозецькому. Ці замки були укріплені чотирма наріжними триярусними п’ятикутними баштами, які сильно виступали за межі прясел і триярусною, квадратною в плані надбрамною вежею. В плані башти хоча й нагадували бастіони, залишилися відносно малими й не заповнювалися землею.

-------------
7. Czołowski A. Dawne zamki i twierdze na Rusi halickiej / A. konserwatorska. - Lwów, 1892. - S. 65-132

Кандидатская Оборонні споруди Галицької землі Руського воєводства як об’єкти культурної спадщини (1434–1772 рр.) (2017)

Цитата

Пристосування комплексів оборонних споруд міст, замків, монастирів до новітньої артилерійської зброї розпочалося в 2-й пол. XV ст. Укріплення набували більшої регулярності, споруджувалися численні фланкуючі оборонно-вогневі елементи - слідом за баштами поширюються пунтоне і бастеї ...

... Серед баштових замків на досліджуваній території виділяємо три підпити: ... з кількома башатами-пунтоне (Скалатський). ...

... Типовим прикладом збереженого регулярного баштово-стінового замку з кількома баштами-пунтоне є кастель у Золотому Потоці Тернопільської обл. [354, с. 100]. Чотири п’ятикутні башти з трьома ярусами оборони розташовані в кутах периметрального укріплення ...

... Нечисленну типологічну групу замків у Галицькій землі становили прото-бастіонні, утворені мурованими стінами-пряслами та однією чи кількома виступаючими в передполе овальними, круглими або чотрикутними баштами-бастеями чи пунтоне [91, с. 165] [215, с. 90]. Бастеї і пунтоне розташовувалися в місцях стику або посередині прясел мурів. ...

... За архітектурно-фортифікаційним критерієм на території Галицької землі споруджено такі основні типи оборонних споруд: вежі, башти, бастеї, бастіони. Рідше трапляються їх конструктивні різновиди: викуші, пунтоне, белюарди ...

... Різну планувальну структуру збережених башт спостерігаємо у Чортківському [замку] (чотиригранна, п’ятигранна-пунтоне) ...

... У 1610-1630-х рр. у Галицькій землі стають популярними пунтоне - наріжні башти з наближеним до бастіону нарисом. Пунтоне (прообраз пізніших бастіонів) - це оборонна споруда у формі кількаярусної, п'ятигранної башти з товстими стінами, орієнтованої висхідним кутом у напільний бік. Вона виступала за лінію мурів і фланкувала підступи. Її особливістю було те, що верхній ярус залишався відкритим. Після втрати мілітарної функції верхній ярус пунтоне перекривали дахами різного типу, тому їх наявність чи відсутність на іконографічних джерелах пізнішого часу не є ознакою, шо дозволяє ідентифікувати ці споруди. Т. Новак, посилаючись на Я. Богдановського, датує появу пунтоне зламом ХVІ-ХVІІ ст. Дослідник вважав, шо пунтоне мали замки Маковецьких у Завалові, Людзіцьких у Гримайлові, Віхровських у Скалаті [570. с. 596-597]. До баштової системи оборони з баштами-пунтоне належать також укріплення замків у Золотому Потоці і Чорткові. Первісно високі стіни замку в Золотому Потоці (1-а пол. XVII ст.) були посилені чотирма наріжними бастіоноподібними в плані баштами з фасами завдовжки бл. 15 м і двома-трьома ярусами оборони [91. с. 164]. За сучасними археологічними дослідженнями, початково Чортківський замок (1610 р.) укріплювали дві п'ятигранні в плані башти з наріжними тупими кутами, спрямованими в напільний бік. В 1640-х рр. східна башта була зруйнована одним із нападів і перебудована у трикутну вежу. До нашого часу збереглася тільки південна двоярусна башта з талусом, чотирма бійницями на фасах і чотирма на фланках. Товщина мурів становить 2 м. Третій ярус до неї добудовано після втрати основної функції [70, с. 152-156]. ...

... Слідом за баштами на території Галицької землі у 1-й пол. XVII ст. поширюються протобастіонні споруди пунтоне - кількаярусні, п’ятикутні в плані башти, орієнтовані висхідним кутом у напільний бік.

-------------
70. Добрянський В. До питання побудови та реконструкції оборонних споруд південно-східного прясла Чортківського замку / В. Добрянський // Археологія і фортифікація середнього Подністров'я. III Всеукраїнська наук.-практ. конф. Кам'янець-Подільського державного історичного музею-заповідника. - Кам’янець-Подільський : «Медобори-2006», 2013. - С. 152-156.
91. Історія української архітектури / Ю. Асеев, В. Вечерський. О. Годова-нюк та ін. / За ред. В. Тимофіенка. - Київ : «Техніка», 2004. - 472 с.: іл.
215. Нельговский Ю. А. Некоторьіе особенности замков Подольских земель Украинн XVI - нач. XVII вв. / Ю. А. Нельговський // Архитектурное наследство. -Вьіп. 27. - Москва. 1979. - С. 89-96.
354. ЦДІА у Львові, ф. 5, оп. 1, спр. 130, арк. 646.
570. Nowak T. M. O wpływie walk z Turcją i Tatarami na rozwój polskiej techniki wojskowej XVI-XVII w. / T. M. Nowak II Kwartalnik Historii Nauki i Techniki. - 1983. - №28/3-4. - S. 589-614.

Как видим, в каких-то моментах упомянутые выше авторы сходятся во мнениях (к примеру, что пунтоне - это пятиугольные многоярусные постройки, предшественники бастионов), а в каких-то мнения исследователей довольно сильно разнятся (в основном, это касается датировок отдельных пунтоне). И вроде бы всяких разных сведений в процитированных фрагментах приведено не мало, но мне всё же недостаёт глубины - так, ни один из перечисленных авторов не привёл ни одного западноевропейского аналога нашим пунтоне, не привёл сведения об эволюции этого типа построек в той же Италии (не говоря уж о других странах), не особо пытались авторы разделить существующие у нас пунтоне на какие-то подвиды и т.д. Также заметно, насколько сильно в этом вопросе сказывается польское влияние, степень которого ощущается по обилию ссылок на работы польских исследователей (особенно на Я. Богдановского). Также по приведённым выше публикациям можно нащупать тренд на смещение датировок некоторых пунтоне в сторону их омоложения - так, если в 1970-х - 1980-х было вполне привычно датировать пунтоне 2-ой половиной 15 или рубежом 15-16 вв., то в более свежих работах О. Оконченко и З. Федункива нижняя планка датировки не опускается ниже середины 16 в., а верхняя и вовсе уходит аж к первой трети 17 века, т.е. даже в нашем локальном исследовательском пруду наметился конфликт взглядов, и чтобы его разрешить, помимо всего прочего, нужно привлекать к вопросу как можно больше данных, чем ниже и займёмся здесь и в других темах.

Filin · 9 марта 2020

О подборке:

Чтобы понять, какая путаница царит вокруг пунтоне в Украине, решил составить перечень объектов, продемонстрировав их внешний вид и приведя сведения о датировках. Внешний вид даёт понимание того, что у нас к пунтоне причисляют как объекты, больше похожие на башни, так и те, которые уже обладают явно выраженными признаками бастионов. Внушительный разнос датировок также показывает наличие проблемы, ведь если одни исследователи датируют укрепление 2-й половиной 15 в., а другие - серединой 16 или даже 1-й половиной 17 в., то кто-то из них явно делает неправильный вывод касательно положения объекта на шкале эволюции фортификации Украины.

Хмельницкая область:

Каменец-Подольский. К 1542-1544 гг. по проекту архитектора Иова Претфуса Старый замок был усилен двумя пятиугольными постройками, которые в наши дни временами классифицируют как пунтоне [1, с. 326-334]. Новая Восточная пятиугольная башня дошла до наших дней (на иллюстрациях она под №32), а вот Новая Западная была уничтожена турками во время осады 1672 г., и вместо неё позднее была возведена округлая башня.

Источники: 1. Планировка Старого замка в период 1544-1670 гг. Реконструкция О. Пламеницкой "Castrum Camenecensis. Фортеця Кам’янець", с. 328-329; 2. Собственное фото.

Меджибож. Пятиугольная башня, возвышающаяся у ворот, в 1980-х гг. была датирована 15 - началом 16 вв. [2, Т. 4, с. 221]. Эту датировку поддерживали исследователи в середине 1990-х гг. p. [3, с. 43-44; 4, с. 136]. Касательно оснований для оснований для датировки В. Цяук сообщил следующее: "Документи не містять відомостей про спорудження башти, але за характором мурування, аналізом розчинів, типом стрільниць та особливостями архітектури башту можна віднести до XV - початку XVI ст.". Эту же датировку косвенно поддержали О. Пламеницкая [1, с. 331] и К. Липа [5, с. 16], причём в последнем источнике датировка башни указана как "2 пол. XV ст.". С середины 1990-х гг., насколько мне известно, эта датировка в публикациях не оспаривалась и не пересматривалась, за исключением мнения Я. Богдановского, который отнёс появление башни к середине 16 в. [104, с. 109].

Источник: фото Максима Ритуса

Жванец. Евфимий Сецинский строительство замка относил к 1-ой четверти 17 в. [6, с. 58] В середине 1980-х появление пятиугольного замка датировали 16 в. [2, Т. 4, с. 210]. В 1997 Е. Пламеницкая опубликовала статью [7], в которой описана авторская версия эволюции замковых укреплений, согласно которой регулярный пятиугольный в плане замок с несколькими башнями-пунтоне сформировался не позднее 3-й четверти 15 в., а в ходе модернизаций конца 16 - 1-ой четверти 17 вв. стены и башни замка как бы нарастили с внешней стороны, в результате чего сформировалось новое укрепление, но при этом оно в основных чертах повторяло контур старых укреплений, возведённых в 15 в. Эта периодизация строительных этапов, насколько мне известно, за последние 20 лет не пересматривалась (к примеру, в более-менее свежей публикации [8, с. 7-9] описание строительных этапов замка в основном базируется на статье Е. Пламеницкой).

Источники: 1. Путівник "Хотин, Жванець, Окопи, Кривче", Кам’янець-Подільський, 2006; 2. Фото Максима Ритуса.

Рыхта. 130 лет назад в "Географическом словаре ..." [9, Т. 10, с. 75] было упомянуто, что во время какой-то реставрации какого-то жилого дома, была найдена некая плита с датой "1507". Этой краткой информации ряду авторов показалось достаточно, чтобы датировать строительство каменного замка началом 16 века [2, Т. 4, с. 213; 8, с. 39; 10, с. 129-133; 12, с. 196]. Е Сецинский, знавший о таблице, постройку каменного замка относил к концу 16 века [6, с. 68; 11, с. 456].

Источники: 1. "Памятники градостроительства ...", Т. 4, с. 213; 2. Фото Максима Ритуса.

Зиньков. Е. Сецинский датировал постройку замка серединой 15 в., но не уточнял, модернизировался ли он в дальнейшем [6, с. 53-57]. "Памятники градостроительства ..." сообщали [2, Т.4, с. 196], что замок был построен в 1430-х гг., а во 2-ой половине 16 в. старое укрепление было модернизировано, в ходе чего появился треугольник стен, который можете увидеть на иллюстрациях ниже. Встречается информация [8, с. 81], что перестроить замок могли при Яне Кшиштофе Тарновском, т.е. где-то между 1555 и 1567 гг. Тадеуш Поляк предполагал [12, с. 209], что к модернизации приступили во 2-ой половине 16 века, после того, как Зиньков перешёл к Сенявским, т.е. после 1594 г. Богдан Геркен пошёл ещё чуть дальше, предположив, что "бастионные очертания" башен могли быть и вовсе свидетельством их появления в начале 17 в. [13, с. 306-307].

Источники: 1. Polona.pl; 2. Zamki na planie trójkąta z XVI w., s. 306.

Сатанов. Е. Сецинский, повторяя слова Виктора Гульдмана [14, с. 166-172], предполагал, что первый замок мог быть построен в 15 в., ничего не сообщает о его перестройках в 16-17 вв. [6, с. 42-52], и при этом считал, что каменный стены и башни (правда. непонятно, идёт ли речь об укреплениях города или замка) были построены аж в 1722 г. [11, с. 896]. Е. Пламеницкая в "Памятниках градостроительства..." высказала другую версию - по её мнению модернизация, в ходе которой сформировался пятиугольник замкового двора с пятиугольными башнями, пришлась на конец 16 века, т.е., вероятно, имела отношение к Сенявским, к которым перешёл Сатанов после 1594 г. К. Липа также считала, что пятиугольник относится к 16 в. [15]. Этой версии придерживался и Т. Поляк [12, с. 197]. Из некоторых довольно обширных статей так толком и нельзя понять, в какой период появилась нужная линия укреплений замка [16].

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. "Оборонні замки Західного Поділля XIV-XVII ст.", 1928, с. 47.

Сутковцы. В 19 в. постройку регулярного замка с пятиугольными башнями датировали 1623 г., о чём, к примеру, свидетельствует подпись на гравюре Наполеона Орды [17]. Е. Сецинский знал об этой версии, но строительство замка был склонен относить к 15 в. [6, с. 80]. Г. Логвин датровал замок 15 в. [39], Ю. Нельговский - 16 в. [56, с. 125]. О. Пламеницкая, детально исследовавшая замок в начале 1980-х, пришла к выводу, опубликованному в 1986 г. [2, Т. 4, с. 233], что регулярный замок начали строить во второй половине 15 в. и закончили в третьей четверти 15 в. В 1992 г. была опубликована статья О. Пламеницкой, в которой начало строительства было сдвинуто ко второй четверти 15 в., окончание работ всё также датировалось третьей четвертью 15 в., а работы 1623 г. автором были классифицированы как "крупный ремонт" [18, с. 155]. З. Федункив датировал постройку регулярного замка 1623 г. [19, с. 334, 337-338].

Источники: 1. Проект реставрации замка авторства О. Пламеницкой, 1980 г.; 2. Фото Максима Ритуса.

Пилява. В. Гульдман [14, с. 164], а вслед за ним и Е. Сецинский [6, с. 85] считали, что замок был построен в 1640-х гг. Л. Виногродская, проводившая раскопки замчища в начале 1990-х, поддержала версию о строительстве каменного замка вскоре после 1640 г. [20, с. 110; 21, с. 105]. К этой же версии склонились и другие исследователей [5, с. 16; 8, с. 130; 56, с. 126]. И может показаться, что хоть в этом случае нет никаких противоречий во взглядах разных исследователей, но спорные моменты всё же имеются. Так, известно, что Эрих Лясота, проезжавший рядом с Пилявой в 1594 г., видел там "замок пана Пилявецкого", т.е. какой-то замок (каменный или дерево-земляной - мы не знаем) существовал в конце 16 в. В 2008 г. Елена Жукова выступила с обоснованием версии, согласно которой замок был построен во второй половине 16 в. [23].

Источники: 1. Фото Михала Грейма, 1900-1902 гг.; 2. "Оборонні замки Західного Поділля XIV-XVII ст.", 1928, с. 87.

Винницкая область:

Иванов. По версии Р. Афтанази Янов (как некогда назывался Иванов) ещё с 15 века принадлежал представителям рода Мышков-Холоневских, и всё в том же 15 в. ими был построен замок [105, с. 135]. Однако согласно многочисленным документам известно, что во 2-й половине 16 в. Янов принадлежал роду Стрижевских, и один из его представителей, Гневош Стрижевский, выхлопотал для городка Магдебургское право в 1578 г., а затем где-то между 1578 и 1596 гг. построил здесь замок [9, Т.15, Ч.1, с. 637 ;106]. Архитектор Е. Тыманович, обследовавший замок, датировал его концом 16 - началом 17 вв. [107, с. 109]. Отдельные авторы датировали укрепления 17 в. [108, с. 51; 109, с. 58].

Источники: 1. План замка. Обмер Е. Тымановича и К. Козловского. Из статьи "Дворцово-замковый комплекс в с. Иванив Винницкой области (конец XVI - последней четверти XVIII вв.)"; 2. Фото Максима Ритуса.

Тернопольская область:

Бережаны. А. Чоловский сообщал, что ренессансный замок был построен в 1534-1554 гг. [24, с. 69; 25, с. 60]. В 1910 г. появилась версия, согласно которой даже к 1569 г. половина замка ещё была деревянной, а половина - каменной [26, с. 27]. Это версия приобрела большую популярность, и послужила основанием для датирования части укреплений замка (в том числе и пятиугольной башни) куда более поздним периодом - первой половиной 17 в. [2, Т. 4, с. 38]. Эту версию поддержали ряд других исследователей [29, с. 206; 27, с. 5; 28, с. 11; 30, с. 78-79; 57, с. 71]. Однако c критикой версии о существовании каменно-деревянного замка во второй половине 16 в. выступила О. Пламеницкая [31, с. 266-267]. По мнению Б. Тихого секция укреплений с пунтоне построена в конце 1550-х гг. [32, с. 228-229]. Л. Панченко на основа анализа стилистики деталей замкового декора датировала строительство пунтоне периодом 1540-1554 гг. [33, с. 86, 89].

Источники: Фото Максима Ритуса, №1, №2

Язловец. В 1960 г. Богдан Геркен в своей монографии, посвящённой Язловецкому замку, датировал появление главной башни замка (обладающей чертами пунтонев в том значении, в котором его понимают в Италии) 1550-1560 гг. [34, с.108]. Он также предположил, что замок в указанный период могли модернизировать по проекту одного из итальянских архитекторов, проживавших во Львове, вероятно, Габриэля Квадро [34, с.118-119]. Выводы, сделанные автором, поддержали многие исследователи [2, Т. 4, с. 59; 12, с. 176; 27, с. 122; 28, с. 30; 35, с. 124; 36, с. 34; 57, с. 79], большинство которых в основном на работу Б. Гергена и опираются.

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. "Zamek Jazłowiecki", 1960, s. 112.

Старый Алексинец. Б. Геркен в конце 1930-х гг. строительство основной линии замковых укреплений датировал второй половиной 16 в. [13, с. 305], позднее, к 1960 г., он сдвинул датировку к концу 16 в. [34, s. 116]. Р. Афтанази строительство старых укреплений отнёс к концу 16 - началу 17 вв. [37, с. 324]. К датировке рубежом 16-17 вв. склонялась и И. Оконченко и О. Оконченко [38, с. 119], В. Мороз [27, c. 89].

Источники: 1. Zamki na planie trójkąta z XVI w., s. 307; 2 и 3. Kresy.pl

Токи. А Чоловский в начале 1890-х считал, что каменный замок был построен в первой половине 17 в. [24, с. 119], к 1930 г. он сдвинул датировку к концу 16 в., а также сообщил, что укрепление построил князь Януш Збаражский [25, с. 111]. Эта версия в разных мелких модификациях была и остаётся наиболее популярной [13, 304; 12, с. 204], иногда с уточнением, что замок в Токах построен вскоре после разрушения Старого Збаража в 1589 г., т.е. где-то в 1590-х гг. [27, с. 108; 30, с. 142], иногда, что он построен то где-то между 1580-х - 1590-х [28, с. 58]. Г. Логвин в конце 1960-х гг. замок датировал концом 16 - началом 17 в. [39]. В наши дни исследователи из Тернопольщины приводят доводы в пользу версии о том, что каменный замок был построен не позже 1580-х гг. [смотрите публикацию Р. Пидставки] или даже вскоре после 1557 г., т.е. после получения разрешения на основание города [40, с. 40].

Источники: 1, 2. Фото Максима Ритуса; 3. Zamki na planie trójkąta z XVI w., s. 306.

Заложцы. Где-то между 1511-1516 гг. Мартин Каменецкий построил раннюю версию замка, который, по сообщению С. Баронча, был защищён "оборонными валами" [41, с. 3]. Этого оказалось достаточно, чтобы целый ряд исследователей посчитали, что и каменный замок с пятиугольными башнями был построен именно в этот период [42, с. 76; 27, с. 31; 28, с. 48]. Согласно другой версии появление замка связывают с деятельностью Константина Вишневецкого, и датируют это событие то второй половиной, то концом 16 в. [6, Т. 14, с. 355; 24, с. 122; 25, с. 120; 12, с. 207; 29, с. 121; 44, с. 98]. Константин, опекавший Заложцы до своей смерти в 1641 г., любил эту резиденцию, занимался её перестройкой и расширением, однако он к этим работам мог приступить не раньше раньше начала 17 в., поскольку на рубеже 16-17 вв. замок был в собственности рода Мнишеков [42, с. 77], о чём сообщаю не все справки, описывающие историю замка. И потому тут возникает дилемма - либо это замок конца 16 в., но тогда он не был построен К. Вишневецким, либо всё же им, но тогда уже не раньше начала 17 в. Также можно встречается мнение о том, что замок был построен в 1641 г. [19, с. 338], но эта дата, очевидно, просто является датой смерти К. Вишневецкого.

Источники: 1. Polona.pl; 2. Zalfot.ucoz.ua.

Кудринцы. В начале 1890-х гг. А. Чоловский предположил, что замок был построен в начале 17 в. одним из представителей рода Гербуртов [24, с. 88; 25, с.84]. Эту датировку поддержали и другие авторы [2, Т.4, с. 49; 12, с. 146]. Также можно встретить как более широкую датировку замка 17 в. [47, с. 25; 52, с. 137], так и очень узкую, в рамках которой окончание строительства укреплений датировано 1615 г. [48, Т.2, с. 263; 27, с. 54; 28, с. 17]. При этом в государственном реестре памятников замок датирован 16 в., Я. Богдановский его появление относил к концу 16 в. [104, с. 109] и О. Оконченко также допускала, что он мог быть построен во второй половине 16 в. [29, с. 134, 182].

Источники: 1. План замка А. Чоловского, из "Dawne zamki i twerdze na Rusi Halickiej" (1892), с. 88; 2. Polona.pl.

Подзамочек. Благодаря тому, что над въездным порталом сохранилась плита с датой "1600" и упоминанием имени Яна Збожного Бучацкого (Творовского), финансировавшего строительство, исследователи в наши дни единодушно датируют появление замка рубежом 16-17 вв. [25, с. 98; 12, с. 193; 27, с. 70; 28, с. 27; 2, Т.4, с. 58; 29, с. 206; 45, с. 202; 46, с. 176; 47, с. 46; 48, Т. 3, с. 82; 49, с. 175; 104, c. 109]. Тут, правда, стоит отметить, что 1600 г. - это момент, когда строительные работы были завершены, а начались они в конце 16 в., вероятно, ближе к концу 1590-х гг., так что сам проект, по которому возводили памятник, следует датировать концом 16 в.

Источники: 1. "Zamki na Kresach", s. 193; 2. Фото Максима Ритуса.

Золотой Поток. В 1601 г. Стефан Потоцкий выхлопотал у короля Сигизмунда III магдебургское право для городка, и в том же году король повелел Стефану укрепить Поток. С этим моментом связывают начало строительства замка, и потому все исследователи сходятся во мнении, что он был построен/достроен в начале 17 в. [24, с. 102; 25, с. 101; 2, Т.4, с. 57; 12, с. 195; 27, с. 40; 28, с. 26; 50, с. 170; 51, с. 28; 45, с. 202; 29, с. 151; 57, с. 60; 57, с. 81; 104, c. 109]. В отдельных источниках можно встретить информацию, согласно которой строительство было завершено в 1608 г. [27, с. 40], в 1610 г. [46, с. 105] или в 1615 г. [19, с. 334, 338], но пока нет понимания, как появились эти привязки, противоречащие друг-другу.

Источник: Фото Максима Ритуса.

Чортков. А. Чоловский не имел точных сведений о моменте постройки каменного замка, но при этом считал, что он был возведён Станиславом Гольским в начале 17 в. [24, с. 77; 25, с. 73]. Эту же информацию встречаем у ряда польских исследователей [47, с. 50; 12, с. 172; 35, с. 103]. На известно, что Чортков в руках упомянутого владельца оказался в 1597 г., а умер Станислав в 1612 г., и эти две даты грубо очерчивают верхнюю и нижнюю границу периода, в течение которого мог быть возведён замок. В советский период замок вдруг был датирован 1610 г. [30; 2, Т.4, с. 89], после чего эта датировка приобрела большую популярность [52, с. 129; 27, с. 115; 46, с. 105, 175; 53, с. 275; 54, с. 288]. Редкие исследователи остались в стороне от привязки строительства к этой дате: кто-то продолжил использовать классическую датировку началом 17 в. [48, Т.3 с. 606, 610; 29, с. 121], Я. Богдановский сообщал, что замок был построен ок. 1600 г. [104, c. 109], а М. Ягодинская и Б. Строцень датировали строительство концом 16 - началом 17 вв. [28, с. 75]. Проблему привязки окончания строительства к 1610 г. отдельно рассмотрела в своей статье Т. Фёдоров [55], где пришла к выводу, что связь с этим годом скорей всего является результатом ошибки.

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. Добрянський В. Особливості і специфіка будівництва та реконструкцій оборонних споруд Чортківськог замку в XVII ст. // Археологія і фортифікація середнього Подністров'я, Кам'янець-Подільський, 2012, с. 135.

Збараж. В начале 1890-х гг. А. Чоловский предполагал, что замок начал строить Христофор Збаражский (умер в 1627 г.), а закончил его брат Юрий (умер в 1631 г.) [24, с. 126], позднее автор сузил датировку до периода 1626-1632 гг. [25, с. 128]. Эта датировка была принята большинством советских, польских и современных украинских исследователей [59, с. 127, 129; 2, Т.4, с. 66; 30; 12, с. 208-209; 28, с. 31; 57, с. 87; 48, Т.1, с. 633-634; 19, с. 335, 338; 46, с. 31; 104, c. 109]. Параллельно эту информацию пытаются увязать с проектом Збаражского замка, разработанным Винченцо Скамоцци, причём появление проекта разные источники датируют то 1598, то 1604, то 1612 гг. [58, с. 249-250]. При этом ещё в 19 в. ряд авторов указывали на то, что замок был построен ещё в 1580-х гг. [60, с. 48; 61, с. 40-42], и в этом случае его возведение можно связать с Янушем Збаражским. Версию о существовании каменного замка в конце 16 в. поддержали О. Оконченко [45, с. 201; 29, с. 151] и Р. Пидставка [60, с. 50; 61, с. 43]. Гипотезу о существовании более ранней версии замка с 3-ярусными башнями высказывал и Ю. Нельковский, но был склонен датировать этот этап 1620-ми гг. [56, с. 127].

Источники: 1. Так по версии Ю. Нельговского выглядел замок на первом строительном этапе (по версии автора - это 1620-е гг.), взято из статьи Нельговского Ю. и Годованюк Е. "Каменные замки Западной Украины конца XVI - первой половины XVII в.", с. 127; 2. Фото Максима Ритуса.

Скалат. В 1842 г. "Herbarz polski ..." сообщал, что Кшиштоф Вихровский "вымуровал костёл и замок в Скалате" [62, с. 291]. Уже в следующем веке А. Чоловский уточнял, что К. Вихровский "заложил замок около 1630 г." [25, с. 105]. Эта версия была поддержана большинством польских и украинских исследователей [47, с. 73; 30; 2, Т.4, с. 81; 12, с. 199; 35, с. 203; 57, с. 76; 48, с. 273; 104, с. 109]. При этом известно, что Скалат на рубеже 16-17 вв. уже был в статусе городка, обладавшего магдебургским правом [48, Т.3, с. 272], И. Ступницкий сообщал, что замок построен в 16 в. [65, с. 87], а результаты исследований и раскопок укрепления в 2007-2008 гг. [63; 64; 28, с. 56-57] сформировали основу для гипотезы, согласно которой на 1630 г. пришлась одна из модернизаций замка, а не первый этапе его строительства.

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. План з Концепції реставраці та пристосування замку від архітектурної майстерні Ю. Вербовецького.

Ивано-Франковская область:

Пнев. В начале 1890-х гг. А. Чоловский датировал постройку замка 2-ой половиной 16 в. и связал появление укреплений с деятельностью представителя рода Куропатв [24, с. 95]. С этой датировкой согласились все польские и украинские исследователи [66, с. 282; 12, с. 191; 35, с. 185; 2, Т.2, с. 244; 52, с. 115; 67; 29, с. 120, 135, 206]. Реже встречается вариация, в рамках которой постройку замка датируют концом 16 в. [30; 68, с. 214; 46, с. 39, 103].

Источники: 1. Реконструкция облика въездной башни. Михайлишин Р. Пнівський замок // Вісник Інституту "Укрзахідпроектреставрація", Ч. 5. Львів, 1996, с. 130; 2.План Пневского замка. Polak T. Zamki na Kresach. 1997, с. 192.

Крылос. Согласно данным, которые привёл в своей монографии З. Федункив [69, с. 44-46], замок, четыре угла которого были усилены пятиугольными башнями, был построен Гедеоном Балабаном где-то в 1570-х - 1580-х гг.

Источники: 1. Крылос в 17 в. Рисунок О. Мельничука. "Галицький релігійний центр: проблеми і факти" (2001), с. 44; 2. Современная бутафория, имитирующая укрепления замка. Фото Максима Ритуса.

Львовская область:

Львов.

1. Самое раннее пятиугольное укрепление города было построено в 1537-1540 гг. в третьей линии обороны [70, с. 117; 71, с. 41; 104, с. 109]. Строительство финансировала королева Бона Сфорца, в память о чём в плоскость одной из стен укрепления была вмурована плита с её гербом.

Источники: 1. wroclaw.pl; 2. wroclaw.wyborcza.pl.

2. Пятиугольную башню-бастион на стыке стен Бернардинского монастыря построили в первой четверти 17 в., вероятно, где-то между 1602-1618 гг. [70, с. 110-111; 71, с. 48; 35 с. 155].

Источники: wroclaw.pl; 2. Графическая реконструкция И. Качора, из "Львів крізь віки" (2004), с. 110..

Жолква. Все попавшиеся мне на глаза источники [72, с. 11-12; 2, Т.3, с. 152; 35, с. 236-237; 73, с. 19; 45, с. 201; 74; 75, с. 202; 76, с. 159; 77, с. 10-11; 78, с. 71, 86; 52, с. 54; 79, с. 73-74; 104, с. 109] сходятся во мнении, что строительство замка было начато в 1594-1595 гг. и в общих чертах завершено к 1606-1610 гг. Строительство велось по заказу Станислава Жолкевского. Авторство проекта замка наиболее часто приписывают архитектору из Италии Павлу Счастливому.

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. План замка. Из книги "Zamek w Żółkwi" (1933), с. 144.

Старое Село. В конце 19 - первой половине 20 в. считали, что каменно-кирпичный замок был построен Владиславом Домеником Заславским-Острожским в два этапа: первый с 1642 по 1648, второй с 1649 по 1654 гг. [80, с. 13; 24, с. 113; 81, с. 40-41; 82, с. 142; 44, с. 102; 52, с. 21]. К середине 1980-х сформировалась версия, согласно которой первые каменные укрепления начал строить в 1584-1589 гг. Василий-Константин Острожский [2, Т.3, с. 186; 12, с. 199-200; 35, с. 208; 79, с. 138; 83, с. 140]. По версии П. Рычкова В.-К. Острожский, умерший в 1608 г., не успел закончить строительство, и работа продолжилась при его сыне Януше Острожском, который до своей смерти в 1620 г. успел построить стены и башни [83, с. 140]. Известно, что не позднее 1583 г. к каким-то работам в Старом Селе привлекали краковского архитектора Яна Михаловича [84, с 202], с деятельностью которого П. Рычков связывает проектирование отдельных башен замка, а где-то на рубеже 16-17 вв. в строительстве также участвовал архитектор итальянского происхождения Амбросий Благосклонный [85, с. 76], который, по версии П. Рычкова, внёс наибольший вклад в формирование внешнего декора укреплений. Я. Богдановский считал, что одно из пунтоне замка было построено ок. 1560 г. [104, с. 109].

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. План замка. Из "Zamki na Kresach" (1997), с. 200.

Поморяны. Ещё Станислав Сарницкий в своей книге 1585 г. сообщал, что замок в Поморянах (точнее - его каменную версию) построил Ян Сенинский [86, с. 100], а отсюда можно предположить, что это произошло не позднее середины - третьей четверти 16 в. А. Чоловский в начале 1890-х считал, что замок был построен в первой половине 16 в. [24, с. 100], в 1926 г. он сдвинул датировку к середине 16 в. [25, с. 99], в итоговой монографии по истории Поморян уже сообщал, что не позднее 1570 г. строительством замка мог заниматься итальянский архитектор Марцин Квадро [88], имя которого с привязкой к Поморянам мелькнуло в одном из львовских судовых процессов [85, с. 34]. У других авторов чаще всего фигурирует разные вариации датировок в пределах 16 в.: первая половина 16 в. [52, с. 33], середина 16 в. [29, с. 131], вторая половина 16 в. [12, с. 194; 35, с. 188; 79, с. 93], конец 16 в. [39] или просто 16 в. [2, Т.3, с. 139]. Сильно с этим мнением был не согласен только Б. Заморский [87, с. 14-15], считавший, что каменный замок появился ещё до Сенинских, при прежних владельцах Свинках, т.е. не позднее 15 в.

Источник: план замка последней четверти 17 в. (?). Из Materiały do dziejów miasta Pomorzany zebrane przez Aleksandra Czołowskiego.

Свирж. Отдельно стоящая пятиугольная башня не имеет чёткой датировки. Точнее, у неё есть несколько противоречащих друг-другу датировок, но ни одна из них не выдерживает критики. Так, И. Могитыч считал, что башня построена в начале 14 в. [89, с. 6, 13]. Есть версия о её появлении в 15 в. [79, с. 128], некоторые источники даже прямо датируют башню 1484 г. [2, Т.3, с. 174], хотя для этого нет никаких прочных оснований. Не редко башня в работах исследователей фигурирует в качестве часовни без явно выраженной датировки [24, с. 114; 90, с. 584]. Есть также авторы, которые сомневаются в том, что это было укрепление [91, с. 149]. Частенько справки, описывающие замок, вообще отдельно не выделают башню, сосредотачиваясь исключительно на истории основного укрепления.

Источник: фото Максима Ритуса.

Ровенская область:

Новомалин. В советский период наиболее популярной была версия, что сохранившиеся каменные укрепления замка были построены ещё при Свидригайло в конце 14 - начале 15 вв. [2, Т.3, с. 326; 52, с. 91]. При этом ещё в межвоенный период эта версия критиковалось, а постройку уцелевший укреплений датировали 16 в. [92, с. 231], или же сообщали о том, что старое укрепление было перестроено в 16 и 17 вв. [95, с. 5]. Т. Поляк руины укреплений относил к 16-17 вв. [12, с. 186]. Р. Афтанази сообщал, что некоторые части замка, согласно народным пересказам, имели отношения ещё ко временам Свидригайла, но при этом отмечал, что замок был капитально перестроен в середине 17 в. [93, с. 303].

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. План замка из "Zamki na Kresach" (1997), с. 186.

Клевань. Практически все источники считают, что каменный замок с двумя пятиугольными башнями был построен в период с конца 15 и где-то до 1-ой четверти 16 в. Все эти источники можно условно разделить на две группы - одни считают, что укрепления замка были закончены ещё в последней трети 15 в. Михаилом Чарторыйским (умер где-то между 1478 и 1489 гг.) [39; 2, Т.3, с. 328; 97, с. 63], другие полагают, что укрепления достроил его сын Фёдор (умер в 1542 г., но строительством замка он перестал заниматься задолго до своей смерти) [94, с. 198; 92, с. 232]. Часть источников сливают в одно целое работы, проведённые отцом и сыном, датирую стройку в целом концом 15 - началом 16 вв. [9, Т.4, с. 139-140; 95, с. 8; 96, с. 497; 93, с. 159-160]. Куда менее известна и популярная версия, намекающая на связь появления части укреплений, в т.ч. и одной из пятиугольных башен, со строительной деятельностью Ивана Чарторыйского в 1555-1561 гг., который к этим работам мог привлекать львовского архитектора Яна Лиса [98, с. 110; 99, с. 218; 100, с. 15]. О. Оконченко относила появление пятиугольных башен ко второй половине 16 в. [29, с. 121].

Источники: 1. Фото Максима Ритуса; 2. План 1938 г. Из Zamek Czartoryskich w Klewaniu w świetle źródeł archiwalnych (2018), с. 64.

Житомирская область:

Новоград-Волынский. Известно, что строительство замка в 1507 г. начал Константин Иванович Острожский (умер в 1530 г.), но точно неизвестно, что именно было построено при его жизни [9, Т.7, с. 249; 101; 102]. Следующий строительный период связан с деятельностью Константина Константиновича Острожского, при котором укрепления перестраивались и модернизировались где-то между 1542 и 1595 гг. [101; 102]. Усилением укреплений также занималась Анна-Алоиза Острожская где-то между 1636 и 1648 гг. [101; 102].

Источник: Фото Максима Ритуса.

Одесская область:

Белгород-Днестровский. Вскоре после захвата турками Аккермана в 1484 г. внешняя линия укреплений была усилена рядом пятиугольных башен, строительство которых было завершено до начала 16 в., вероятно не позднее рубежа 1480-х - 1490-х гг. [103, с. 349, 351-352, 366, 368-369]. У этой линии укреплений есть отдельная тема на форуме.

Источники: 1. Видео; 2. Akkerman-fort.org.

Источники:

Пламеницкая О. Castrum Camenecensis. Фортеця Кам’янець. Кам’янець-Подільський, 2012.
Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев, 1982-1986.
Лопушинська Є. Меджибізька фортеця // Пам'ятки України: Історія та культура. 1996. №3-4, с 42-47.
Цяук В. Комплекс фортеці у Меджибожі Хмельницької області // З історії української реставрації. Київ, 1996, с. 134-139.
Липа К. Малі міста-фортеці Поділля XVI–XVII ст.: стилістичне пограниччя і розвиток фортифікацій
Сіцінський. Є. Оборонні замки Західного Поділля XIV-XVII ст. Київ, 1928.
Пламеницька Є. Малодосліджені фортифікації містечка Жванця на Поділлі // Пам'ятки України: Історія та культура. 1997, №3.
Замки, фортеці, пізньосередньовічні міські укріплення Хмельницької області. Хмельницький, 2017.
Słownik geograficzny Królestwa Polskiego i innych krajów słowiańskich, Warszawa, Tom I-XV, 1880-1902.
Болтанюк П., Кондратюк Б. Замок у селі Рихта // Археологія & Фортифікація Середнього Подністров'я. 2013.
Сецинский Е. Приходы и церкви Подольской епархии. 1901.
Polak T. Zamki na Kresach, Warszawa. 1997.
Guerquin B. Zamki na planie trójkąta z XVI w. // Biuletyn Historii Sztuki i Kultury. Warszawa, 1938, s. 303-310.
Гульдман В. Памятники старины в Подолии. Каменец-Подольский, 1901.
Липа К. Замок у Сатанові // Міжнародна конференція з проблем охорони фортефікаційних споруд в Україні. Кам'янець-Подільський, 1993. с. 17-18.
Болтанюк П. А., Кондратюк Д. Історія замку Сатанова та його особливості побудови // Стародавній Меджибіж в історико-культурній спадщині України. Хмельницький, 2013, Ч. 2. с. 17-28.
Орда Н. Гравюра с видом на Сутковцы, 1875 г.
Пламеницкая О. Замок в Сутковцах // Архитектурное наследство, №39. Москва, 1992. с. 148–155.
Федунків З. Еволюція бастіонних укріплень бастіонних регулярних замків Західної України // Сучасні проблеми архітектури іа містобудування, Випуск 43, Частина 1. 2016, с. 332-342.
Виногродська Л. Результати археологічних досліджень в с. Пилява Старосинявського району // ХМ500, 1991, с. 109-110.
Виногродська Л. Історико-археологічні дослідження поблизу с. Пилява Хмельницької обл.: до локалізації місця Пилявецької битви. // Археологія, 1997 р., № 1, с. 89-106.
Щоденник Еріха Лясоти із Стеблева
Журова О. До питання про визначення часу побудови Пилявецького замку // Пилявецька битва 1648 року в історії України: матеріали Всеукраїнської науково-практичної конференції "Пилявецька битва в історії України". Хмельницький, 2008. с. 95–102.
Czołowski A. Dawne zamki i twerdze na Rusi Halickiej // Teka konserwatorska. Lwów, 1892, s. 65-132.
Czołowski A, Janusz B. Przeszłość i zabytki województwa tarnopolskiego. Tarnopol, 1926.
Maciszewski M. Brzeżany w czasach Rzeczypospolitej Polskiej. Brody, 1910.
Мороз В. Замки і фортеці Тернопілля. Тернопіль, 2011.
Ягодинська М., Строцень Б. Замки Тернопільщини. Харків, 2018.
Оконченко О. Архітектура фортифікацій замків Західної України середини XVІ - кінця XVII століть (кандидатська диссертація). Львів, 2015.
Державний реєстр національного культурного надбання.
Пламеницька О. Деякі аспекти хронологи та типології Бережанського замку в контексті формування урбаністичної системи міста // Українська академія мистецтва. Випуск 18. Київ, 2011, с. 257-270.
Тихий Б. З нових досліджень етапів розбудови Бережанського замку та його мистецького оформлення // Науковий вісник "Межибіж". Хмельницький, №1, 2016, с. 228-235.
Панченко О. Стилістичні особливості архітектури Бережанського замку // Культурна спадщина. №1 (10), 2017, с. 81-90.
Guerquin B. Zamek Jazłowiecki // Sekcija Architektury I Urbanistyki. Studia i materiały do Teorii i Historii Arhitektury i Urbanistyki, T. II. Warszawa, 1960, s. 165.
Adamczyk J. Fortyficacje stałe na polskim przedmurzu od połowy XV do końca XVII wieku. Kielce, 2004.
Підставка Р., Рибчинський О. Язловець: історія, архітектура, туризм. Матеріали історико-архітектурних досліджень. Тернопіль, 2011, с. 77.
Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych kiesach Rzeczypospolitey. T. 5: Województwo Wołyńskie. Wrocław, Warszawa, Kraków, 1994.
Оконченко И, Оконченко О. Фортифікації замку в с. Старий Олексинець (Кременецький р-н. Тернопільська обл.) // Наукові записки Національного заповідника "Замки Тернопілля", №7, 2017, с. 115-122.
Логвин Г. По Україні. Стародавні мистецькі пам'ятки. Київ, 1968.
Кіщенко Г. Володіння князів Збаразьких-Вишнівецьких в мережі місті Піденної Волині: Ожигівці // Наукові записки Національного заповідника "Замки Тернопілля", №5, 2015, с. 39-42.
Barącz S. Założce. Poznań, 1889.
Лаврін П. Залозецький замок та його власники // Брідщина – край на межі Галичини й Волині: матеріали п'ятої крєзнавчої конференції. Броди, 2011, с. 76–79.
Марціяш. Н. Комплекс фортифікаційних укріплень містечка Залізці: створення, занепад та пристосування на сучасному етапі // Науковий вісник "Межибіж". Хмельницький, №1, 2016, с. 183-188.
Szydłowski T. Ruiny Polsky. Kraków, 1919/2013.
Оконченко О. Планувальна структура ранніх бастіонних фортифікацій замків Західної України / Вісник Національного університету "Львівська політехніка", № 716. Львів, 2011, с. 198-209.
Федунків З. Оборонні споруди Галицької землі Руського воєводства як об'єкти культурної спадщини (1434–1772 рр.) (кандидатська диссертація). Київ, 2017.
Przewodnik po województwie Tarnopolskiem. Tarnopol, 1928.
Тернопільський енциклопедичний словник, Т. 1-4. Тернопіль, 2004-2009.
Майба І. Фортеця у Підзамочку - фортифікаційне укріплення поч. XVII ст. на Бучаччині як приклад оборонної архітектури Правобережної України // Науковий вісник "Межибіж". Хмельницький, №1, 2016, с. 175-180.
Вельгій М. Золотопотіцький замок: дослідження, відбудова, пристосування // Науковий вісник "Межибіж". Хмельницький, №1, 2016, с. 26-35.
Скоропляс Н. Золотопотоцький замок в конексті історичного розвитку і пристосування // Наукові записки Національного заповідника "Замки Тернопілля", №7, 2017, с. 169-175.
Мацюк О. Замки і фортеці Західної України, Львів, 2005.
Добрянський В. До питання хронології спорудження та зведення споруд Чортківського замку. Попередні результати досліджень // Археологія і фортифікація України, Кам'янець-Подільський, 2014, с. 273-275.
Федорів Т. Власники Чортківського замку: нові факти, доповнення та уточнення // Археологія і фортифікація України, Кам'янець-Подільський, 2014, с. 287-291
Федорів Т. Чортківський замок: до питання датування // Наукові записки Національного заповідника "Замки Тернопілля", №7, 2017, с. 145-147.
Нельговский Ю., Годованюк Е. Каменные замки Западной Украины конца XVI - первой половины XVII в. // Архитектурное наследство, Выпуск 34, Москва, 1986, с. 125-133.
Бойко. О., Лонкевич. Д. Замки Тернопільської області // Вісник Інституту Укрзахідпроектреставрація, Число 11, Львів, 2000, с. 59-88.
Оконченко О., Оконченко І. Перша лінія укріплень Збаразького замку і її відповідність з проектом уфортифікованного палацу Вінченца Скамоцці // Вісник Інституту Укрзахідпроектреставрація, Число 11, Львів, 2000, с. 246-254.
Нельговський Ю. Замок у Збаражі // Українське мистецтвознавство. Київ, 1971, с. 199-203.
Підставка Р. Фортифікації Збаража (відоме і невідоме). Збараж, 2012.
Підставка Р. Авторство та реконструкція замків Збаража. Збараж, 2012.
Herbarz polski Kaspra Niesieckiego, T.IX. Lipsk, 1842.
Строцень Л. Археологічні дослідження Скалатського замку у 2008 році // Археологія і давня історія України. Київ, 2010, с. 249-252.
Концепція реставрації та пристосування Скалатського замку від Архітектурної майстерні Юрія Вербовецького.
Stupnicki H. Galicya pod względem topograficzno-geograficzno-historycznym. Lwów, 1869.
Fischer W. Ruiny zamku w Pniowie // Ziemia. Ilustrowany Miesięcznik Krajoznawczy. Warszawa, 1922, с. 281-283.
Максим'юк М. Пнівська твердиня // Військово-історичний альманах, ч. 1. Київ, 2000.
Сіреджук П. Фортифікації Галицької Гуцульщини // Карпати Людина. Етнос. Цивілізація, № 2. Івано-Франківськ, 2010. с. 197-204.
Федунків З. Галицький релігійний центр: проблеми і факти. Івано-Франківськ, 2001.
Качор І., Качор Л. Львів крізь віки. Львів, 2004
Качор І., Качор Л. Середньовічний Львів. Фортифікації. Львів, 2009.
Osiński M. Zamek w Żółkwi. Lwów, 1933.
Піхурко У., Кривошеєва Д., Чурилик Я. Жовква. До історії витоків поселення і розвитку міста // Вісник Інституту "Укрзахідпроектреставрація", Число 5. Львів, 1996. С. 16-23.
Оконченко О., Оконченко І. Жовква. Укріплення // незалежний культурологічний часопис "Ї". Число 36: Галичина - країна міст. Львів, 2005.
Оконченко О. М. Дослідження земляних укріплень жовківського замку // Вісник Національного університету "Львівська політехніка". № 505: Архітектура. Львів, 2004. с. 202–207.
Оконченко О. М. Дослідження оборонних укріплень ядра жовківського замку станом на перший період уфортифікування // Жовква крізь століття, Вип. 1. Жовква, 2010. С. 158–172.
І. Оконченко, О. Оконченко. Укріплення міста Жовкви XVI-XVIII ст. // Атлас українських історичних міст. Том 3: Жовква. Львів, 2016. С. 10-18.
Бевз М. Архітектурно-розпланувальні принципи ренесансного "Ідеального міста", реалізовані при закладенні та розбудові Жовкви наприкінці XVI та у XVII столітті // Вісник національного університету "Львівська політехніка". Серія: Архітектура. Випуск 1, 2019. С. 68-96.
Пшик. В. Укріплені міста, замки, оборонні двори та інкастельовані сакральні споруди Львівщини XIII-XVIII ст. (каталог-інформатор). Львів, 2008.
Schneider A. Staresioło pod Lwowem. Lwów, 1872.
Fischer W. Zamek w Starem Siole // Ziemia. Tygodnik Krajoznawczy Ilustrowany, R.2 nr.3. Warszawa, 1911. S. 40-41
Łoziński W. Prawem i lewem. Obyczaje na Czerwonej Rusi w pierwszej połowie XVII wieku. Tom 1. Lwów, 1904.
Ричков П. Ренесансні аттики у формуванні архітектурної ідентичності культурного домену Острозьких // Острозька давнина, Вип. 4. Остріг, 2015. С. 110-148.
Łoza S. Architekci i budowniczowie w Polsce. Warszawa, 1954. S. 202.
Łoziński W. Sztuka lwowska w XVI i XVII wieku: architektura i rzeźba. Lwów, 1901.
Вирський Д. Річпосполитська історіографія України (XV - середина XVII ст.). Частина 2 (додатки). Київ, 2008.
Bronisław Z. Kronika pomorzańska: według źródeł miejscowych opowiedziana. Lwów, 1867.
Czołowski A. Pomorzany: monografia historyczna.
Могитич І. Оборонні вежі Галицької і Волинської землі XI - початку XVI ст. // Вісник Інституту Укрзахідпроектреставрація, Число 11, Львів, 2000. С. 3-14.
Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych kresach Rzeczypospolitej, Том VII: Województwo ruskie. Ziemia Halicka i Lwowska. Wrocław, 1995. S. 577-584.
Швець М. Родинна усипальниця XV століття роду князів Свірзьких // Проблеми дослідження, збереження та реставрації історичних фортифікацій. Львів, Белз, 2013. С. 149-150.
Dutkiewicz J. Zamki warownie na Wołynju // Kalendarz źiem wschodnich za rok 1935. Warszawa, 1934.
Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych kresach Rzeczypospolitej, Том V: Województwo wołyńskie. Wrocław, 1994.
Stecki T.J. Z boru i stepu: obrazy i pamiątki. Kraków, 1888.
Prusiewicz A. Zamki i fortece na Wołyniu. Łuck, 1922.
Цинкаловський О. Стара Волинь і Волинське Полісся. Том 1. Вінніпег, 1984. С. 497.
Рычков П. Дорогами Южной Ровенщины. Москва, 1989.
Байцар-Артеменко О. Спроба встановлення періодів розвитку замкового комплексу у містечку Клевань // Архітектурна спадщина Волині. Рівне, 2008. С. 109-115.
Байцар-Артеменко О. Ян Ліс – будівничий замку у Клевані // Старий Луцьк. Випуск 5. Луцьк, 2009. С. 218-219.
Nestorow R. Zamek Czartoryskich w Klewaniu w świetle źródeł archiwalnych. Kraków, 2018.
О. Провоторов. До 505-річчя фундації К.І. Острозького. Звягольський (Звягельський) замок у м. Новоград-Волинський // Твердиня над Ікрою. Дубно, 2012.
О. Провоторов. Розквіт і занепад Звягольського замку. Його роль в історії міста.
Красножон А. Крепость Белгород (Аккерман) на Днестре. История строительства. Кишенёв, 2012.
Bogdanowski J. Architektura obronna w krajobrazie Polski. Od Biskupina do Westerplatte. Warszawa - Kraków, 1996.
Aftanazy R. Dzieje rezydencji na dawnych kresach Rzeczypospolitej, Том X: Województwo bracławskie. Wrocław, 1996. S. 135-148.
Іванів // Енциклопедія Сучасної України. 2011.
Тыманович Е. Дворцово-замковый комплекс в с. Иванив Винницкой области (конец XVI - последней четверти XVIII вв.) // Проблемы современной архитектуры и историческое наследие Украины. Киев, 1979.
Памятники истории и культуры Украинской ССР. Киев, 1987.
Мацюк О. Фортеці й замки України // Пам'ятки України: Історія та культура. 1991, №2.

Filin · 26 апреля 2020

Польша, теория

Если просмотреть польские фортификационные сайты, то можно обнаружить, что там термин "пунтоне" не особо популярен и используется крайне редко. Это, вероятно, объясняется тем, что подавляющее большинство пятиугольных башен в наши дни находятся за пределами Польши, в Западной Украине, и в силу слабой представленности укреплений такого типа на польской земле, поляки не очень часто затрагивают темы, связанные с оборонными постройками такого типа.

Вероятно, в начале 1970-х гг. в Польше термин "пунтоне" ещё не использовался. Так, в классической монографии Богдана Геркена Zamki w Polsce (1974) все вариации артиллерийских башен 16-17 вв. отнесены к категории бастей. Пятиугольные башни, соответственно, тогда автором классифицировались как пятиугольные бастеи (с. 62):

В переводе:

Цитата

В конце 16 - в начале 17 вв. также появляются бастеи, приближённые в плане к пятистороннему бастионному контуру, как например в Жолкве. Это было явное проникновение некоторых элементов бастионной системы, полное применение которой можно наблюдать в то время. Многоярусная, связанная с системой бойниц, внутренняя планировка бастей требовала обустройства сводов, нередко и на верхних ярусах. Часто в нижний ярусах обустраивали своды, опирающиеся на столбы, например в Красичине, а на Волыни в Старом Алексинце или Токах.

Тут, кстати, также обратите внимание, что автор чётко связывает появление пятиугольных форм в Польше и в Западной Украине с ростом популярности бастионной системы. Появление пятиугольных артиллерийских башен Б. Геркен относил к рубежу 16-17 вв., однако ряд примеров из Западной Украины (к примеру, пятиугольные укрепления Львова и Каменца, появившиеся в конце 1530-х - начале 1540-х гг.) сходу позволяют лет этак на 50-60 сдвинуть период проникновения ранних бастионных форм в Украину.

Я. Богдановский. Этап 1.

По моим ощущением самый большой вклад в популяризацию термина "пунтоне" в Польше и в Украине внёс Януш Богдановский, который его активно использовал в ряде своих известных публикаций. Также возможно, что именно он был тем человеком, который первым начал уверенно использовать этот термин.

Одной из первых публикаций Я. Богдановского, в которых засветился термин, был, вероятно, уже упоминавшийся выше "Mały słownik terminologiczny dawnej architektury obronnej w Polsce" (в переводе "Малый терминологический словарь оборонной архитектуры Польши") 1974 г. (+ переиздание 1986 г.), где было приведено такое толкование: "Пунтоне - протобастион в форме пятиугольной башни":

В первом сообщении темы уже писал, что, вероятно, именно благодаря этому польскому словарю с термином познакомились украинские исследователи и его включили в словарь, изданный в Киеве в 1990 г., заменив "протобастион" на "прототип бастиона".

Я. Богдановский. Этап 2.

В 1976 г. автор издал монографию "Fortyfikacje łańcuckie na tle małopolskiej sztuki obronnej" (в переводе "Ланьцутские фортификации на фоне малопольского оборонительного искусства"). В центре внимания работы оказался замок в Ланьцуте, о котором речь ещё пойдёт ниже. Поскольку замок на одном из строительных этапов был укомплектован пунтоне, то в рамках данной монографии автору было важно присмотреться к этому типу укреплений в целом, и ознакомиться с их ланьцутской вариацией в частности. Этой книжки у меня нет, так что пока не могу сказать, что именно там сказано о пунтоне.

Я. Богдановский. Этап 3.

В 1993 г. Я. Богдановский издал монографию Sztuka obronna (в переводе "Оборонное искусство"), где упоминание пунтоне встречается в нескольких местах. Приведу здесь нужные фрагменты текста в переводе:

с. 56:

Цитата

В целом, эти укрепления [бастеи] являлись своего рода модернизацией башенных построек. Аналогичным образом в городском строительстве бастеи уступают место другой планировке, направляясь к образу, иногда смешанному с протобастионами - так называемыми "пунтоне", как в восточном оборонительном фронте Кракова.

с. 58:

Цитата

Пятиугольный контур башни был не нов... С ним были знакомы древние укрепления и теоретики того времени, как например Филон (Греция - 3 век до н.э.). Был известен этот контур и в средневековье. Также его нередко использовали турки в 15 в. Тем не менее, использование его в больших масштабах являлось, безусловно, заслугой итальянцев. Ранние формы пятиугольных башен и бастей (15 и 16 вв.) они быстро превратили в новую форму пятиугольной террасы ...

с. 59:

Цитата

Бастионная система

...

Староитальская школа в классической версии - это довольно тесные "ушастые" бастионы и длинные простые куртины, прерываемые на больших отрезках низкими и плоскостенными бастионами, которые называли "piatta forma". Тем не менее, им предшествовали в той же "школе" более ранние и менее известные формы бастионов, как минимум в двух формах: "пунтоне" - т.е. как бы пятиугольная высокая башня, обращённая остриём к предполью, и "белюард" - или тераса, похожая на низкую бастею. Предполагается, что первыми те ранние формы, которые впервые были названы "bastionato", использовали итальянцы Таккола (Рим, 1433-58) и Канале (Турин - Bastione Verde). Кроме того, венецианцы, которые в 1482-84 гг. использовали такие укрепления, рекомендовали построить около Понтелагоскуро "два треугольных бастиона из мрамора со стенами толщиной 20 стоп". Не из мрамора, правда, а из местного камня были построены первые такие постройки в Польше, в том числе и в Тенчине, около середины 16 в. Они породили три основных варианта бастиона в рамках староитальянской школы: пунтоне, белюард и уже классические бастионы, описанные выше, ушастые, которые сопровождали piatta forma.

Для нас важны два первых варианта, пунтоне и белюарды.

Вариант "пунтоне" приобрёл у нас два различающихся вида, происхождение которых не всегда ясно. Это могли быть случайные формы (например, Боболице), либо выражение итальянских влияний.

"Шеевый" - первый вид [пунтоне], сначала в виде очень архаической как бы четырёхугольной башни, расположенной на выступающей шее с углом, обращённым к предполью. Можно упомянуть, но уже в центральной части Юры [Краковско-Ченстоховской возвышенности], такую постройку в Боболицах, датируемую по крайней мере серединой 16 в. (вероятно, 1 пол. 16 в.?). Все эти своеобразные протобастионы выступают индивидуально, явно со стороны наибольшей угрозы для замков, и, похоже, демонстрируют некоторые связи с ещё средневековыми "propugnaculami". Можно также считать, что завершающей вариацией этой формы были (конец 16 в.), в некотором роде, однако уже с отчётливым белюардом на конце шеи, краковские Николаевские ворота (17 в.).

Типичный "башенный" вид [пунтоне] нашёл значительное применение. Представлен отдельными пунтоне, размещёнными со стороны наибольшей угрозы или в линии других фланкирующих элементов (башен, бастей), усиливая оборону в наиболее угрожаемом направлении. Это было явное щитовое* использование. Это видно по относящейся ещё к середине 16 в. пятиугольной башне террасы [замка] в Липовце или по углу Бернардинского монастыря в Кракове (1660).

Вариант белюардов, несомненно, является гораздо более современным решением, и здесь в начале использование было щитовым*, начиная в нашей местности от Тенчина и Огродзенца (1560?), после которых можно отметить целую их серию, включая и Пескову Скалу (1640). В конце следует добавить, что этот вариант внедряется по крайней мере в трёх разновидностях белюардов: в виде двухярусных башенных построек, как например в Кракове ("белюард" при костёле св. Петра и Павла), а также частично или полностью казематированных, как упомянутый Тенчин, Огродзенец, а также Вавель.

* Щитовой автор называл схему обороны, когда основной упор делался на защиту укрепления с одной стороны, лицевой.

По ходу чтения возникали следующие мысли:

Как видим, Я. Богдановский и описание пунтоне, и описание белюардов поместил в блок, описывающий староитальянскую школу строительства бастионных систем. Таким образом, пунтоне для него были ранними образцами бастионов.
Постройки типа "белюард" вроде бы находятся несколько в стороне от обсуждения "пунтоне", однако у автора граница между этими двумя терминами так нечётко проведена, что иной раз удивляешься, почему он вот эту постройку отнёс к пунтоне, а вот ту к белюарду. К тому же часть башен, которые украинские исследователи причисляют к типу пунтоне, у Я. Богдановского причислены к белюардам. Да и сам автор, как будет видно ниже, иной раз одну и ту же постройку мог причислить то к пунтоне, то к белюардам.
Помимо итальянского влияния, автор также считает, что некоторые из пунтоне могли появиться естественным путём (т.е. как бы случайно), и в качестве примера он приводит один объект - загадочную внешнюю постройку замка Боболице, о которой почти ничего неизвестно, так что в нашем распоряжении явно недостаточно данных, чтобы причислить её к категории пунтоне.
Автор не только пунтоне, но и белюарды предпочёл также раздробить на подвиды, что ещё больше усложнило проведение границ между разными терминами и связанных с ними постройками.

с. 61:

Цитата

Второй аспект - это скорость последующих изменений в оборонном искусстве. Чётко видно, как на ещё в полной мере не развившуюся бастеевую систему накладываются "пунтоне" (протобастионы, такие как в Тенчине), а их уже "догоняют" бастионы итальянской и голландской школ (Вавель, Пескова Скала).

В той же книге в нескольких местах встречаются упоминания замка в Тенчине, которые ярко иллюстрируют, насколько путаные сведения предоставлял Я. Богдановский. Вот здесь нужные элементы названы "бастионами" с уточнением, что это были "ранние варианты пунтоне":

Цитата

Замок Тенчин, помимо прочего, также с бастионной системой. Твердыня с очень сложными системами [укреплений], нарастающих с течением столетий. Над всем возвышается столб-башня (14 в.), стены со стороны недоступных скал защищают башни (15-16 вв.), ворота стережёт бастея (2 половина 16 в.), фронт периода раннего нового времени (на первом плане) представлен высокими бастионами (2 половина 16 в.), ранними вариантами пунтоне.

На стр. 120-121 они уже называются "белюардами", и при этом в скобках видим упоминание "пунтоне". Кстати, в цитате, расположенной чуть выше, эти детали датировались "2 половиной 16 в.", здесь же они уже датируются "началом 17 в.?":

Цитата

Староитальянская школа. Белюарды (пунтоне) - это уже не пятиугольные башни, а бастеи очень разных видов. H. Тенчикн, замок, многоярусный белюард (начало 17 в.?) в форме немного похожей на башню, перестроен во второй половине 17 в., снабжённый тогда окнами и аттиком (согласно Лужкевичу).

На стр. 157 приведена краткая справка, в которой описана история и архитектура Тенчинского замка, и там уже нет упоминания ни белюардов, ни пунтоне, а нужные нам постройки названы бастионами:

Цитата

Западный и южный фронты снабжены высокими казематированными бастионами (16 или начало 17 в.) в стиле итальянской школы (бастионная система).

В общем, для меня так и осталось непонятно, то ли Я. Богдановский сам не особо понимал, где проходит граница между пунтоне, белюардом и бастионом, то ли для него эта граница не была столь важна, раз одну и ту же постройку он мог относить к любому из подвидов, то ли он считал, что раз объект перестраивался и менял высоту, то он мог в разное время считаться и пунтоне и белюардом, а всё в целом это всё равно можно было причислить к бастионным формам. Немного мутновато, как по мне, особенно если учесть, что речь о работе, в которой автор решил осуществить попытку разделения староитальянской школы фортификации на несколько подвидов.

Я. Богдановский. Этап 4.

Если в книге "Sztuka obronna" Я. Богдановский рассматривал укрепления в пределах одного небольшого района Польши, то в своей следующей монографии "Architektura Obronna w Krajobrazie Polski" (т.е. "Оборонная архитектура в польском пейзаже"), которая увидела свет в 1996 г., рассматривалась уже территория всей Речи Посполитой, включая Западную Украину. В новой книге автор приводит более-менее те же сведения о своём взгляде на виды и подвиды бастионных укреплений староитальянской школы, но при этом существенно расширяет список примеров.

На с. 96 автор в качестве примера укрепления с пунтоне по непонятной для меня причине (по ошибке?) приводит замок в Кривче (Тернопольская обл.), хотя у этого объекта башни были не 5-угольными, а 6-угольными.

Цитата

Первыми вариантами бастионов были пятиугольные башни или бастеи, так называемые "пунтоне" (Кривче - замок, М. Орлович, Иллюстрированный путеводитель по Галиции, Львов 1919).

с. 104-105:

Цитата

Появляются также пятиугольные постройки, например, Сатанов, Жванец (2 половина 16 в.), в которых бастеи принимают промежуточную форму между бастеей и бастионом. Тем не менее, ни одна из этих построек, при текущем состоянии исследований, не может рассматриваться как снабжённая "пунтоне", будучи, согласно проведённым обмерам, регулярными квадратами или прямоугольниками.

Отсюда мы узнаём, что по мнению автора постройка не могла претендовать на статус "пунтоне", если она сохраняла форму ровного четырёхугольника, как у обычной башни. Это логичный вывод - ведь если башни типа "пунтоне" стремились походить на бастионы, то они должны были принимать форму скорее ромба, чем ровного четырёхугольника. Что касается приведённых Я. Богдановским примеров, то с формой укреплений Жванца нужно отдельно разбираться, а вот на счёт Сатанова уже сейчас можно сказать, что его угловые укрепления всё же не чётко регулярные, а несколько вытянутые в напольную сторону, т.е. это всё же пунтоне:

Фото Максима Ритуса

Кстати, Ян Лешек Адамчик в своей работе "Fortyficacje stałe na polskim przedmurzu od połowy XV do końca XVII wieku" (2004), дойдя до описания Жванца и Сатанова (с. 53), выразил несогласие с мнением Я. Богдановского, когда отнёс угловые постройки этих укреплений к категории пунтоне: "У обоих замков внешние башни-бастеи имели угловатые формы (пунтоне)".

с. 107-110

Цитата

Староитальянская школа

...

(a) Вариант пунтоне принимал у нас две стоящие разделения формы, происхождение которых не всегда ясно, и при этом не обязательно связанное с итальянской школой. Это могли случайные формы (например, Боболице), или даже выражения турецких влияний (например, Пнёв).

"Шеевый" вид, вначале в очень архаической форме как бы четырёхугольной башни, размещённой на выступающей шее, углом к предполью. Можно упомянуть три таких постройки, относящихся, по крайней мере, к середине 16 в.: Боболице (1 половина 16 в.?); Пнёв (после 1550) и Старое Село (около 1560). Все эти постройки появляются в единственных экземлярах, явно со стороны самой большой опасности для замков, и, кажется, демонстрируют некоторые связи с ещё средневековыми "propugnaculami". Можно также считать, что завершающей вариацией этой формы была башня в Сулеюве (конец 16 в.), и в некотором роде, однако уже с отчётливым белюардом на конце шеи, краковские Николаевские ворота (17 в.).

Уже типичная "башенная" форма/разновидность нашла двойное применение. В более ранней, щитовой [вариации], выступают одиночные пунтоне со стороны наибольшей угрозы или в линии других фланкирующих элементов (башен, бастей), тем самым усиливая оборону на особенно угрожающем направлении. Это видно по относящейся ещё к середине 16 в. Змеиной городской башне (Львов 1540), а также по замку в Клевани и в Меджибоже (около середины 16 в.). Создается впечатление, что это все примеры данной формы, а уже следующие, например, Птканув (начало 17 в.?) и Лежайск (1618?), представляли собой единичные и уже полуоборонные примеры. В то же время бернардинские укрепления (принимающих форму орильонов - начало 17 в.) у здания монастыря в Кальварии-Зебжидовской и в Кракове (1660), а также дворцовые в Бялой-Подляской (1622) и Жабикуве (2 половина 17 в.), в целом вряд ли имели оборонное значение. В виде угловых построек, защищающих регулярные четырёхугольные сооружения, пунтоне появляются также рано, поскольку в середине столетия [их можно увидеть] в Собкуве (1560) и Кривче (после середины 16 в.). В последующие годы, после единичных реализаций (Подзамочек, Пиньчув, последняя четверть 16 в.), неожиданно наступает их расцвет в начале 17 века в таких сооружениях, как Жолква (1606), Завалов, Кальвария (внешняя линия начала 17 в.), и это развитие заканчивается замком в Скалате (1630).

(b) Форма/разновидность "белюардов", безусловно, является гораздо более современным решением. Здесь также начало использования выражалось в щитовом применении, начиная от Каменца-Подольского и Меджибожа (замок 1 половины 16 в.). Следует также упомянуть Тенчин и Огродзенец (1560?), за которыми следует целая их серия в городах: Острог (2 половина 16 в.), Пшемысль (около 1580), Львов (белюарды ок. 1637), Пескова Скала (1640) и Кельце (епископский сад 1 половины 17 в.?). В дальнейшем основную группу составляют четырёхугольные строения, начало которым положил выдающийся Рожнув (1560) и аналогичная серия около 1600 (Кудринцы конец 16 в., Золотой Поток начало 17 в., Збараж 1626-1631), чтобы снова найти окончание около середины столетия (Брохув 1651?). Особенностью этой разновидности является выход за рамки щитовых и четырёхугольных решений. Так Токи и Крылув (конец 16 в.) - это мощные треугольные в плане замки, похожие на венгерские (например, Сатмар), и Бережаны (1554), возможно, Огродзенец (первая фаза с белюардом 1560?), Чортков (ок. 1600) - это начало развития пятиугольников [тут речь о планировках замков в целом], [популярность которых] приходится уже на следующий век. В конце следует добавить, что этот вид включает по крайней мере три разновидности белюардов: в виде двухярусных построек, таких, например, как Краков (белюард при костёла св. Петра и Павла), полностью казематированных (Рожнув 1560, Крылув 2 половина 16 в.) или только частично (Збараж 1626, Кельце 1 половина 17 в., а также недавно открытый бастион такого типа в ченстоховской твердыне Ясной Горе начало 17 в.) [или] обычной обмурованой террасе, как в Липовце или Львове (1637).

Мысли:

Здесь уже видим, что к факторам, влиявшим на рост популярности пятиугольных форм в Речи Посполитой, автор отнёс уже не только итальянское влияние и вероятность появления случайных форм, но также и турецкое влияние, причём в качестве единственного примера влияния последнего фактора он назвал замок в Пнёве (Ивано-Франковская обл.). Откуда была взята информация о том, что привратная постройка (а именно её автор относит к категории "пунтоне") была возведена под турецким влиянием мне неизвестно.
Идея выделить из общей массы пунтоне некие "шеевые" пунтоне мне пока не кажется особо удачной. Если в книге "Sztuka obronna" автор к пунтоне такого типа относил только вспомогательные постройки, укреплявшие доступ к воротам, то в книге 1996 г. он сюда включил уже и глухое угловое пунтоне замка в Старом Селе (Львовская обл.), а также ворота замка в Пнёве, у которых "шея" вообще очень слабо выражена. Получился этакий микс из немногочисленных и довольно разношёрстных объектов, и потому, как по мне, попытка сформировать "шейный" подвид пока выглядит не особо обоснованной. Если бы автор условно разделил пунтоне на внешние постройки (пятиугольные аналоги барбаканов) и пунтоне основной линии укреплений, то такой вариант разделения встретил бы с моей стороны больше поддержки.
Мысль автора о том, что расцвет башенных пунтоне пришёлся на начало 17 в. мне не кажется однозначной. Да, они сохраняли популярность и в начале 17 в., но был ли это период расцвета и обилия этих форм в сравнении с более ранним периодом середины - 2-ой половины 16 в.? К тому же замок в Жолкве был запроектирован ещё в конце 16 в., о датировке замка в Завалове (Тернопольская обл.) у нас нет точных сведений, да и датировка постройки замка в Скалате (который Я. Богдановский назвал чуть ли не самым последним укреплением с пунтоне) 1630 г. также не выглядит очень надёжной.
Помимо перевода текста о "пунтоне" здесь также решил привести перевод текста и о "белюардах", чтобы ещё раз показать, насколько сложно понять, по каким критериям автор отделял одни постройки от других. Постройки в Меджибоже, Чорткове и Кудринцах, явно тяготеющие к башенным формам, по мнению автора являлись белюардами, затем фактически бастионные постройки (Рожнув, Пескова Скала) - это также белюарды, и уже следующий виток эволюции - насыпные земляные бастионы с каменными/кирпичными эскарпами (Львов, Острог?) - это тоже белюарды. Если белюард находится выше на ступень в эволюционном развитии, то почему в Жолкве и Скалате пунтоне, а в Золотом Потоке, Кудринцах и Чорткове белюарды? И это не говоря о ситуациях, когда тот же Меджибож или Липовец у автора присутствует и в категории пунтоне и в категории белюардов, хотя у каждого из этих объектов есть всего одна пятиугольная постройка. В общем, классификация автора выглядит более логичной без расшифровки, а по мере приведения примеров она становится всё более и более запутанной.

с. 350-351:

Цитата

Бастионная система. Староитальянская школа. Разновидность пунтоне, фактически пятиугольные башни, встречающиеся в двух основных формах - шеевой и башенной. Шеевая форма, редко встречающаяся, более ранняя по типологии: А. Боболице, замок, следы планировки квадратной башни на шее (1 половина 16 в.?, по мнению автора). B. Пнёв, замок (ок. 1550), с воротами, устроенными по немного похожей схеме (согласно Чоловскому). С. Старое Село (ок. 1560), с одним пунтоне этой формы (согласно Крулю). Простая башенная форма нашла более широкое применение в регулярных и уже привычных постройках. D. Львов, Змеиная башня (1540), пунтоне, по форме напоминающее выкуш (согласно Витвицкому). Е. Собкув, замок (1560), типичная постройка своего вида (согласно Каталогу памятников). F. Кальвария-Зебжидовская, бернардинский монастырь (начало 17 в.), с сильно перестроенными пунтоне (по мнению автора). Составил Я. Богдановский.

Здесь автор пунтоне делит на две формы - шеевые и башенные, а в словаре (смотрите перевод ниже) форм уже три - к башенной и шеевой (барбакановой) автор добавил ещё и бастеевую форму, чтобы совсем не скучно было.

с. 352-353:

Цитата

Бастионная система. Староитальянская школа. Разновидность белюардов (пунтоне) - это уже фактически вариация не пятиугольных башен, а бастей очень разных форм. A. Тенчин, замок, многоярусный белюард (начало 17 в.?) в форме несколько похожей на башню, перестроен во 2 половине 17 в., снабжённый тогда окнами и аттиком (согласно Лужкевичу). B. Рожнув, замок гетмана Тарновского (1560), один из самых старых и в то же время прекрасно сконструированных белюардов, казематированных, с обширной артиллерийской террасой. Бойницы для стрелкового оружия размещены в аркадках, над ними вентиляционные отверстия (авторская реконструкция). C. Збараж, замок (1626-41), пример каменно-земляного белюарда более позднего типа (согласно Крулю). D. Кельце, епископский замок (1 половина 17 в.?), полуоборонная запоздалая форма белюарда (согласно автору). E. Острог (Ровно), городские фортификации (2 половина 16 в.?) щитовой планировки с использованием белюардов и плоских форм (piatta forma), относящаяся к ранним классическим староитальянским фронтам (согласно Заболотному). F. Фромборк, епископский замок, также щитовой фронт, защищённый однако белюардом-барбаканом посреди куртины (1537, согласно Геркену). G. Крылув, белюарды замка (2 половина 16 в.?) редкой треугольной планировки (согласно обмерам Кафедры истории архитектуры Краковской политехники). H. Птканув, укреплённый костёл с часто расположенными смешанным образом малых пунтоне и бастей для гаковниц. В данном случае это миниатюрная полуоборонная разновидность (конец 16 в., согласно Каталогу памятников). Составил Я. Богдановский.

Здесь автор продолжает нас запутывать - на предыдущих страницах он уверено разделил укрепления староитальянской школы на пунтоне и белюарды, здесь он пишет "белюард (пунтоне)", чем как бы сливает в одной целое оба понятия, а чтобы разобраться было ещё сложнее, то всё это сливается с уже более-менее полноценными классическими бастионами.

с. 543:

Перевод:

Цитата

Пунтоне, оборонный элемент фортификации периода между средневековьем и ранним новым временем, представляющий собой переходную форму (вместе с бастеей) между артиллерийской башней и бастионом, с выдвинутым в сторону предполья острым углом. Основано на пятиугольном плане с позициями для артиллерии, иногда на нескольких ярусах и на террасе. Состоит из двух лицевых частей, двух боковых, соединяющих лицевую часть с куртиной, и шеи. Существует в трёх разновидностях: 1. башенной (пятиугольная версия артиллерийской башни - например Тенчинек); 2. барбакановой или шеевой (в которой пунтоне представляет собой выдвинутый в сторону предполья привратный элемент, соединённый шеей с воротами твердыни); бастеевой (пятиугольная версия бастеи). Пунтоне введены в оборонную архитектуру в Италии во 2 половине 15 в., в Польше использовались с середины 16 в.

Здесь при желании также можно найти тезисы, которые противоречили тому, что тот же автор писал выше. Так, к примеру, укрепления Тенчина здесь отнесены к пунтоне, хотя на других страницах автор не раз их причислял к белюардам. Здесь же автор впервые "шеевую" форму пунтоне назвал ещё и "барбакановой", но при этом выше к этому типу построек он отнёс и одну из башен в Старом Селе, которая никакого отношения к воротам не имела.

Итого, Я. Богдановский, несомненно, оказал большое влияние на популяризацию термина "пунтоне", интересна также его попытка разбить укрепления староитальянской школы на подвиды, однако при детально знакомстве с авторским взглядом на эти вопросы всплывает множество внутренних противоречий, которые не упрощают, а усложняют понимание темы. Собственно, с авторским взглядом иногда даже сложно спорить, поскольку не всегда понятно, в чём именно он заключается, особенно когда после попытки разделить объекты на подвиды он один и тот же объект продолжает относить и к одному и к другому виде, или когда два более-менее однотипных объекта относит к разными видам.

Filin · 9 мая 2020

Пунтоне в Польше

Для формирования списка примеров пунтоне на территории Польши, воспользуемся наводками Я. Богдановского, а также результатами, которые удалось выловить на разных польских фортификационных сайтах. В предыдущем сообщении писал, что у Я. Богдановского разница между пунтоне и белюардами, как на мой взгляд, проведена не достаточно чётко, и потому я условно слил объекты из этих двух групп в одну, затем из этого списка удалил уже явно бастионные формы (Рожнув, Огродзенец, Фромборк, Крылув, Пескова Скала, Ясная Гора, Пшемысль, часть построек Кракова/Вавеля), несколько очень спорных "шеевых" пунтоне-барбаканов (Боболице, Сулеюв, одна из построек Кракова) и пятиугольники без явного оборонного значения (Бяла-Подляска). Также стоит отметить, что в описаниях отдельных объектов встречается употребление термина пунтоне по отношению к шестиугольным башням (Яновец, Кривче).

Краков (Kraków).

1. Возможно некоторые башни Вавельского замка имели пятиугольную форму (ни одна из них до наших дней не дожила). О времени их постройки сведения не попадались.

Источник (стр. 89)

2. Я. Богдановский упоминал пунтоне можно было найти "восточном оборонительном фронте Кракова". Известно, что в 16 веке восточный сектор обороны города усилили новой линией укреплений, которая включала в себя пятиугольную постройку (не дожила до наших дней).

Замок Липовец (Zamek Lipowiec). В монографии 1993 г. Я. Богдановский сообщил, что у террасы замка одна из башен была пятиугольной, тогда автор отнёс её к категории башенных пунтоне и датировал серединой 16 в. В монографии 1996 г. эту же постройку он упомянул уже в тексте, описывающем белюарды, назвав её "обычной обмурованой террасой".

Источники: 1, 2.

Замок/Двор в Собкуве (Zamek/Dwór w Sobkowie). Каменные укрепления "форталиции", усиленные несколькими пятиугольными башнями, построил в 1560-х гг. Станислав Собек.

Источники: 1, 2.

Замок в Пиньчуве (Zamek w Pińczowie). Старое укрепление в последней четверти 16 - начале 17 вв. было перестроено Петром и Сигизмундом из роды Мышковских. К реконструкции комплекса был привлечён итальянский архитектор Санти Гуччи. Я. Богдановский сообщал, что в последней четверти 16 в. Пиньчув обзавёлся пунтоне. Из всех объектов комплекса на эту роль больше всего подходит одна из башен (кстати, единственная сохранившаяся из всех башен комплекса), которая находилась в углу ограды замкового партерного парка.

Источники: 1, 2

Замок Течнин (Zamek Tenczyn). Известно, что где-то на рубеже 16-17 вв. замок перестраивался представителями рода Тенчинских. В этот период замок, помимо всего прочего, обзавёлся двумя пятиугольными башнями, появление которых разные исследователи датируют то последней четвертью 16 в., то уже началом 17 в. Я. Богдановский, как уже выше было сказано, эти постройки называл и белюардами, и пунтоне, и бастионами.

Источники: 1, 2.

Замок в Ланьцуте (Zamek w Łańcucie). По мнению Я. Богдановского четырёхугольное укрепление, усиленное пунтоне, было построено в начале 17 века (не позднее 1610 г.?) Станиславом Стадницким. По другой версии пунтоне появились уже на следующем строительном этапе, в период 1610-1620 гг. В ходе дальнейших перестроек укрепление было превращено в дворец.

Источники: 1, 2.

Двор в Жабикуве (Dwór w Żabikowie). Небольшой оборонный двор, фасад которого усиливали две пятиугольные башни, был построен, вероятно, на рубеже 16-17 вв. представителями рода Казановских. Правда, Я. Богдановский указывал на вторую половину 17 в., как на период возникновения здания, и при этом считал, что его башни не имели оборонного значения.

Источник

Костёл в Пткануве (Kościoł w Ptkanowie). Нет точных сведений о том, когда именно храм был окружён стеной, усиленной несколькими пятиугольными укреплениями (в Сети их часто называют бастионами, Я. Богдановский относил эти небольшие башенки к пунтоне). Предполагают, что это произошло в конце 16 или в начале 17 в. (Я. Богдановский склонялся к последней версии). Интересно, что в наши дни Птканув входит в состав села под названием Podole, так что даже отдельные пятиугольники Польши имеют некоторые связи с Подольем.

Источники: 1, 2.

Кальвария-Зебжидовская (Kalwaria Zebrzydowska). Строительство комплекса началось в 1600 г. по воле Николая Зебжидовского. Я. Богдановский сообщал, что внешняя линия укреплений, усиленная башнями, была возведена в начале 17 в. В Сети также часто встречается информация, согласно которой строительство укреплений было закончено в 1624 г. В наши дни башни имеют четырёхугольную форму, но по версии Я. Богдановского первоначально они были пятиугольными (смотрите план в предыдущем сообщении темы).

Источники: 1, 2.

Бернардинский монастырь в Лежайске (Klasztor Bernardynów w Leżajsku). Комплекс вместе с окружавшими его укреплениями (включая одну пятиугольную башню) был построен во второй четверти 17 в. на средства Лукаша Опалинского и его жены Анны. Автором проекта, вероятно, был итальянский архитектор Антонио Пеллачини.

Источники: 1, 2.

Дворец в Кельце (Pałac w Kielcach). Дворец краковских епископов был построен в 1637-1641 гг. Позднее, в 1645-1648 гг., участок итальянского сада, примыкавшего к дворцу, окружили оборонной стеной с двумя пятиугольными укреплениями. Я. Богдановский эти укрепления был склонен относить к категории белюардов.

Источники: 1, 2.

Костёл в Брохуве (Kościół w Brochowie). Я. Богдановский указывал на 1651 г., как на возможную дату постройки внешней линии укреплений. В других источниках сообщается, что эти укрепления были построены после 1655 г. Ольбрахтом Адрианом Лясоцким. Пятиугольные укрепления Я. Богдановский относил к категории белюардов.

Источники: 1, ?.

Бернардинский монастырь в Кракове (Klasztor Bernardynów w Krakowie). Комплекс, расположенный за линией городских укреплений, начали перестраивать в конце 1650-х. Я. Богдановский сообщал, что в этот период (ок. 1660 г.) один из углов монастырской ограды усилили пунтоне башенного типа. Хотя принадлежность этого укрепления к категории пунтоне ещё нужно уточнять.

Google-карта

В качестве краткого итого:

Судя по собранным здесь данным, количество пятиугольных укреплений башенного типа, расположенных на территории Польши, куда менее значительно, чем количество укреплений такого типа, расположенных на территории Западной Украины. Также бросается в глаза, что половина объектов списка не отличается значительными размерами.
Среди замков Польши пока нашлось всего 5 объекта с пунтоне (Краков, Тенчин, Собкув, Ланьцут, Липовец), и то в случае с башнями Кракова и Липовца ещё нужно детальней разбираться, т.к. не факт, что их можно отнести к категории развитых артиллерийских башен. Оборонный потенциал башен в Пиньчуве и Жабикуве также под вопросом.
Замочек в Собкуве интересен как ранний пример использования укрепления регулярного четырёхугольного плана, усиленного пятиугольными пунтоне. Благодаря тому, что комплекс более-менее чётко датирован, можно предположить, что такая связка четырёхугольника с пятиугольниками в Польше начала распространяться не ранее начала 1560-х гг. В Украине есть ряд объектов такого типа с не совсем ясной датировкой (Рыхта, Пилява, Заложцы), а самый ранний из более менее точно датированных - это замочек в Крылосе, построенный в 1570-х - 1580-х гг.
Половина укреплений польского списка, как видите, оказалась представлена монастырями и костёлами. Причём подавляющее большинство этих построек (а может даже и все) относятся к последней фазе популярности пунтоне - к 1 половине 17 в.

Filin · 7 марта 2021

Карта

Здесь представлены украинские и польские памятники, упоминавшиеся выше.

Filin · 7 марта 2021

Некоторые черновые выводы:

Термин "пунтоне", как его толкуют в Украине и в Польше, не совсем соответствует толкованию этого термина в Италии. Если же использовать более широкую итальянскую трактовку термина, то тогда круг объектов, которых можно причислить к категории пунтоне, стоит расширить, включив туда также башни треугольной (Хуст и др.) и клиновидной (Язловец, Раковец и др.) формы.
Связь пунтоне с Италией сильно влияет на историю того, когда эта форма могла попасть на территорию Украины, и когда не могла. Так вот в конце 15 в. и даже в 1-й четверти 16 в. вряд ли могла (что видно по итогу знакомства с итальянскими укреплениями нужного периода), а отсюда следует вывод, что датировка части пятиугольников Украины 2-й половиной - концом 15 в. или же началом 16 в., как по мне, скорей всего не верна.
Существовало несколько каналов проникновения пятиугольных форм на территорию Украины. Самый ранний - через турок, который были носителями византийских фортификационных наработок. В Аккермане, вероятно, были построены одни из самых первых (или самые первые) пятиугольные башни в Украине. Случилось это где-то между 1484 и началом 1490-х гг.
Вторым каналом была транспортировка идей непосредственно из Италии через Польшу в Западную Украину. В 1-й четверти 16 в. масштабная реконструкция королевского замка в Кракове привлекла на стройплощадку множество итальянцев, часть которых получили заказы в Западной Украине. Влияние итальянцев подтверждается как прямыми сведениями об их участии в проектировании и строительстве ряда замков, а также использованным набором решений (от общих планировок укреплений до применения специфических многоканальных бойниц).
Были и другие каналы. К примеру, в Закарпатье итальянские наработки проникали через Венгрию, которая в свою очередь находилась под влиянием Австрии, а та была привязана к Священной Римской империи, контролировавшей часть Италии.
Каким бы ни был канал, возникло стойкое ощущение, что в основе всего лежат византийские фортификационные наработки. Именно в Византии широкое распространение приобрели пятиугольные башни, именно благодаря византийскому влиянию башни этого типа приобрели популярность в Италии и в других странах Европы. Вполне вероятно, что итальянские ренессансные фортификаторы, впервые начавшие работать с бастионными укреплениями на рубеже 15-16 вв., опирались на опыт Византии по использованию пятиугольников. Таким образом, через посредничество турок мы обзавелись византийскими пятиугольниками в Белгороде-Днестровском, а при помощи иноземцев (в основном итальянцев), также впитавших отдельные византийские идеи, мы чуть позже получили россыпь пятиугольников в Западной Украине.
Всплеск интереса к новой ренессансной фортификации, зарождавшейся в Италии, особенно резко возрос вскоре после 1526 г., когда турки одержали громкую победу в битве при Мохаче, тем самым повысив спрос на новые средства защиты. К слову, именно это событие повлияло на выход известного фортификационного трактата Альбрехта Дюрера, опубликованного в 1527 г. В случае с Польшей необходимость возвести новый оборонный пояс против вероятной турецкой экспансии совпала с возможностью привлечь к возведению новых укреплений архитекторов, работавших уже с новой ренессансной фортификацией. Немаловажен и экономический фактор - заказчики замков, построенных в Западной Украине по новым образцам, были достаточно богаты, чтобы финансировать крайне затратные работы. Появление первых пятиугольников в Западной Украине можно отнести к 1530-м гг. - началу 1540-х гг. Как по мне, пока нет достоверных сведений о существовании более ранних пятиугольников (если не считать отдельной истории с Аккерманом).
Пунтоне Западной Украины - это не башни, предшествовавшие бастионам, как нам их чаще всего преподносят. Это как раз наоборот - ранние образцы именно бастионной фортификации, которая в 1-й половине 16 в. не только в Украине, но и у себя на родине, в Италии, переживала период становления и формирования наиболее характерных черт. Трактовка пунтоне как башен, которые на эволюционной лестнице находились ниже уровня бастионов, предшествуя им, как по мне, в корне не верна, поскольку на первом этапе (2-ая четверть - середина 16 в.) в Украине строились ранние образцы бастионных форм (т.е. не предшественников бастионов, а именно ранние бастионы), а на более поздних - 2-я половина 16 - начало 17 в. - эконом-варианты всё те же бастионов. Но и это не было примером использования форм, предшествовавших бастионам, а как раз наоборот - это был пример адаптации бастионных форм к реалиям войн, которые велись в Западной Украине.
Благодаря тому, что бастионная концепция была интересным образом переосмыслена в Западной Украине, появились уникальные постройки, которые хоть и имели классическую бастионную планировку, но при этом предназначались для противодействия преимущественно легковооружённому противнику, из-за чего получившиеся бастионы перестали быть преимущественно глухими постройками, обзаведясь множеством бойниц, размещённых в нескольких ярусах, уменьшились в размерах и приобрели многие черты, характерные для башен. Но опять же стоит уточнить, что это были не башни, предшествовавшие бастионам, а бастионы, которые в силу ряда причин приобрели сходство с башнями. Разница между этими концепциями огромна - в случае если пунтоне трактовать как протобастионы, то речь идёт о работе инженеров в 16-17 вв. с устаревшими конструкциями, тогда как если речь идёт об адаптации бастионов, созданий разных вариаций, то тут уже имеем дело с переосмыслением хорошо знакомой формы и созданием того, что ответвляется от неё, но не предшествует ей. Таким образом, постройки, которые трактуются как предки бастионов, я воспринимаю скорее как их провинциальных потомков. Это означает, что военные инженеры Польши и Речи Посполитой не были поклонниками архаичных схем (а с точки зрения Западной Европы для 16 и тем более 17 в. пятиугольные башни - это архаика), они просто передовые бастионные наработки адаптировали под свои нужды, а это уже совсем другая история. Кроме того, когда постройку, которая берёт своё начало уже в рамках бастионной школы, начинают трактовать как башню, которая на эволюционном пути предшествовала бастионам, то это порождает искажение в восприятии объекта, отражающемся на его датировке.
Наиболее интересны пятиугольники первой волны: Каменец, Бережаны, Меджибож, Язловец, Клевань и ряд других, поскольку это, по сути, были первые бастионные пробы Речи Посполитой. Причём эти ранние башне-бастионы обладали внушительными характеристиками, так что объекты для своего времени были далеко не рядовыми. Укрепления этого периода также могут быть интересны из-за того, что на них ещё могло отражаться влияние классических византийских планировочных решений.
Для 2-й половины 16 и рубежа 16-17 вв. характерно использование пятиугольных башне-бастиончиков для усиления уже регулярных в плане укреплений преимущественно с четырёхугольной формой плана, пятиугольные замки приобрели популярность где-то в конце 16 - начале 17 вв. Это уже пример влияния классических ренессансных планировок, которые предшествовали планировкам предыдущего этапа, условно мной названных "византийскими".
Западная Украина благодаря обилию ранних пятиугольных форм резко выделяется на фоне других земель Речи Посполитой, что уже само по себе серьёзно повышает статус памятников, которые могут похвастаться пунтоне. Самые ранние, самые крупные, боевые и наиболее примечательные ранние пятиугольники возводились преимущественно именно на территории Украины, поскольку здесь проходила граница столкновения с татарами и турками.
Появление пятиугольных башен в замках Сенявских, Язловецких, Збаражских, Чарторыйских, Жолкевских, Острожских, Потоцких, Балабанов, Мнишеков и др. свидетельствует о большом внимании, уделяемом новой фортификации пограничной шляхтой.
Поскольку круг объектов велик, как и перечень процессов, который влиял на их появление, то весь массив представленной выше информации даёт массу других тем для размышлений.

Войти

Пятиугольные башни (пунтоне) как пример использования ранних бастионных форм в Украине и Польше

Рекомендованные сообщения

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Сообщество

Активность