Каменец-Подольский: Вторая Мировая война

[Filin]

Всё, что связано с архитектурой Каменца в период Второй Мировой бросаем сюда

Городу в период Второй Мировой очень сильно не повезло – то, что чудом дожило до 1940-х годов, выдержав атаки татар, турок, казаков и т.д. в итоге было разрушено в ходе войны нового времени. Очень жаль множество старинных домов и прочих построек, ставших жертвами бомб и снарядов, просто потому что попались "под руку".

Впрочем, война лишь начала "чистить" город от старинных архитектурных артефактов, а вот после неё, что особенно печально, зачистка продолжилась и многое из того, что уцелело хотя бы в формате руин, просто списали на слом.

После Второй Мировой лицо города было обезображено, но вместо необходимых "пластических операций" всё повреждённое просто взяли и удалили, грубо срезали и соскоблили. Получившегося урода нам долго презентовали как прекрасный советский город, но сейчас, когда розовые очки спали, мы можем посмотреть на то, что было и на то, что осталось. И… картина ужасает. Там, где была улица, осталась от силы пара домов, а там, где был переулок, вообще ничего не уцелело.

Для старта вашему вниманию предлагаю Каменец глазами Люфтваффе.

1944 год, городу тогда уже давно было плохо. Как можно видеть, многие строения стояли без крыш (не говоря о зданиях, которые к тому времени вообще перестали существовать) и ни о чём хорошем это не говорило...

17 апреля 1944:

11 июля 1944:

На картах отмечались важные дороги/направления, мосты (целые и разрушенные).

[Filin]

Вид на замок/крепость со стороны города. На фото венгерские войска, 1941 год:

[Filin]

Разрушенный Новоплановский мост:

Венгерские танкетки на фоне Каменец-Подольской крепости, 1941:

Фото найдены здесь. По ссылке можно найти ещё несколько кадров по теме.

[Filin]

Вот так выглядела Площадь Рынок и ратуша в 1945 году

Как можно видеть, после войны квартал, расположенный посреди рынка, был хоть и разрушен (смотрите кадры аэрофотосъёмки в 1-м сообщении темы), но всё же не до уровня фундаментов, однако по итогам послевоенной чистки города от всей этой застройки осталась только ратуша. Вероятно, в ближайшие пару десятилетий на месте уничтоженных домов построят кучу убогих новостроев, которыми уже, как плесенью, обрастает город.

[Filin]

Ратуша:

[Filin]

Фрагмент книги "Танковый десант" Евгения Бессонова

Цитата

Бои за город Каменец-Подольский

На рассвете 25 марта 1944 года мы достигли Каменец-Подольского. Наша рота на трех танках обошла город с запада и вышла к окраинам с юга. Было еще темно. Немцы не ожидали появления советских войск с юга, но когда мы подошли к мосту через реку Смотрич, уже рассвело, и нас обстреляли, хотя и не интенсивно. Мост был завален грузовыми автомашинами и другими предметами. Было сооружено что-то вроде баррикады, в которую был включен даже танк без гусениц. Река Смотрич имеет обрывистые берега высотой до 10 метров, что не позволяло переправить танки на другой берег. Моя же попытка войти в город через мост была остановлена огнем противника. Пулеметный огонь нам вреда не причинил, но снайперы свирепствовали. Я решил не рисковать и не нести напрасных потерь и стал ждать подхода главных сил бригады. Мы заняли домик недалеко от моста и выслали к мосту разведку. Возвратившиеся ребята доложили, что пройти завалы на мосту невозможно и снайперы бьют так, что голову поднять невозможно. Пока мы ждали главные силы бригады, бойцы роты стали осматривать машины, брошенные немцами на берегу при нашем появлении. Большие грузовые автомашины были набиты вещевым немецким имуществом, продовольствием и даже вином разных марок и стран. Продукты и вино были со всей Европы. Бойцы забрали немецкое оружие и боеприпасы к нему, некоторые обмотались лентами с патронами от немецких пулеметов МГ-34, как матросы в Гражданскую войну. Что сделаешь – мальчишки да и только. Многие переобулись в немецкие новые сапоги, а мне офицерские красивые хромовые сапоги не подошли – подъем у меня оказался большой, хотя перемерил я многие, так мне хотелось их иметь. Натащили еды и вина, кубинских сигар в специальном ящичке, сигарет, шоколада, печенья, сдобных хлебцев, рыбных и мясных консервов. Наелись этого добра вволю и курили сигары, сигареты. Сигары были именно кубинские, как у Черчилля.

В полдень подошли главные силы бригады. Меня вызвал комбат Козиенко, там же был и командир танкового полка Столяров. Я доложил обстановку, танкисты тоже доложили, что мост непроходим и охраняется противником, хотя и немногочисленным. Тогда командиры дали указание уйти от моста вправо и постараться найти переправу через реку Смотрич, войти в город и продвигаться к центру. В поддержку дали мне эти же три танка и, конечно, пулеметный взвод Колосова. Связь приказано было держать по танковой рации. Я собрал командиров отделений, отдал приказ на выдвижение, и мы покинули место около моста, двигаясь вдоль русла реки. К нам подошло три танка, рота разместилась на их броне, и мы поехали искать брод или удобное место для спуска к воде и подъема на другой берег. Нашли вроде бы удобное место, переправились на танках на тот берег реки. Танкисты по рации доложили Столярову, что брод найден и что мы вошли на окраину города на противоположном берегу. Но самый верх противоположного берега оказался почти отвесно обложен камнем, на высоту около полутора метров. Танки не смогли преодолеть эту преграду, как ни старались. Это можно было бы назвать противотанковым эскарпом, но на самом деле эту преграду соорудили для укрепления берега от оползня и на случай паводка. Пришлось разбирать эту каменную кладку, чтобы сделать удобный въезд для танков. У танкистов даже лома не оказалось, но все-таки мы смогли кое-как разобрать камни, и один танк преодолел препятствие и ушел в город с десантом пулеметного взвода Колосова. Остальные два танка не смогли перебраться в город. Долго возились, но так ничего и не смогли сделать, а тут возвратился танк, ушедший в город.

Лейтенант Колосов сообщил, что его ранило, да я и сам увидел свежую перевязку. Его танк с десантом обстреляли немцы из пулемета с колокольни церкви, почти в центре города. Кроме того, танк дальше не смог продвинуться, так как улицы были заставлены автомашинами впритык друг к другу. Не только проехать – тяжело было пройти человеку, так плотно стояли брошенные немецкие автомашины с грузом. Позже мы узнали, что эти машины с вещевым имуществом и продовольственными грузами принадлежали тылам крупной немецкой группировки, отступающей на запад. Однако наша бригада перерезала им пути отхода, и они остановились в городе. Машин было очень много, не менее 1000–1500 грузовиков, и чего в них только не было! Повторяю, что таких трофеев я больше не видел. Что интересно, шоферов автомашин не было.

По рации передали указание танкам остаться на месте у реки, а десанту выполнять задачу – продвигаться к железнодорожной станции. Это было повторение ранее отданного устного указания командира батальона. Я с ротой стал продвигаться по городу. Улицы были заставлены автомашинами, в основном большой грузоподъемности: «Маннами», «Опелями» и другими. Немцев же мы не встретили – они убежали при нашем появлении. Вдруг мы услышали артиллерийские залпы и разрывы снарядов в городе. Это била наша бригадная артиллерия. Рота вышла на окраину города, на более высокий берег реки Смотрич, чем противоположный, и перед нами открылась интересная картина. На город шла в атаку наша бригада: все три батальона и танковый полк, точнее, то, что от них осталось после почти месячных боев. Вся эта масса вела огонь: танки, артиллерия дивизиона бригады, минометы и пулеметы. Красиво бригада шла в атаку, но хорошо бы на противника, а не на своих, особенно не на мою роту. Мы кричали, махали шапками, руками (ракет у нас не было), бегали, старались обратить на себя внимание наступающих, но безуспешно, они продолжали наступать в развернутом строю, достигли реки, вброд преодолели ее по пояс в воде (а наша рота на танках перебралась – все остались сухими), поднялись на наш высокий берег и стали наступать на город.

Рота соединилась с батальоном, и не успел я доложить командиру батальона о выполнении его приказа и ранении лейтенанта Колосова, как он меня ошарашил словами: «А ты где был? Что-то я тебя не видел среди наступающих, да еще сухой, не мокрый?» Сначала я его не понял. Потом мне стало обидно. Я вынужден был напомнить Козиенко о поставленной мне и Колосову три часа назад задаче. О выполнении задачи танкисты передали по рации. Комбат ничего не ответил на это, но окружающим офицерам сказал: «Хитер Бессонов, преодолел реку и ноги не замочил».

Вскоре мы вышли на восточную окраину города. Я не ошибся, именно на восточную окраину, ибо наша 4-я танковая армия и другие подвижные соединения фронта совершили бросок с севера на юг и практически отрезали путь к отступлению на запад для большой группы немецких войск восточнее Каменец-Подольского. В городе бригада и ряд других частей перешли к обороне с целью сдержать и не допустить прорыва через город отступающих с востока немцев по хорошим дорогам с выходом на запад и на юг к Днестру, а направить их по залитым грязью грунтовым дорогам.

Как потом выяснилось, сплошного кольца окружения фронту создать не удалось. Из-за значительных потерь в личном составе и технике действующим войскам 1-го Украинского фронта не хватило сил. Это было видно на примере нашего 1-го мотострелкового батальона и других частей 49-й механизированной бригады – мы понесли в тот период невосполнимые потери в людях. Да и погода подвела.

К утру 26 марта 1944 года г. Каменец-Подольский был полностью освобожден от противника. На радостях как-то само собой получилось, что был организован ужин из трофейных закусок и вин. Выставив сторожевые посты, мы собрались в свободном от жителей доме, где всю ночь отмечали победу. Я не очень любил застолья на фронте – поел, немного выпил и пошел проверять посты, где обнаружил, что один расчет пулемета убит. Шел плотный снег, и следы бежавших из города немцев отчетливо были видны. Я поднял несколько отдыхающих солдат, мы пробежали по следам, оставленным на снегу немцами, но, не догнав, вернулись. Усилив посты, я приказал никого близко не подпускать и открывать огонь по любому человеку или даже силуэту, еле видимому в метели. Солдаты честно выполнили указания и открывали огонь по любому силуэту. К утру все успокоилось, передвижение немцев из города прекратилось.

К утру, кроме сторожевых постов, все спали крепким сном. Усталость накопилась за время непрерывных боев днем и ночью, когда мы спали урывками по нескольку часов в сутки, а то вообще не спали, засыпая в буквальном смысле на ходу.

Наутро мы заняли оборону за городом, в поле перед оврагом. Слева были сельские домики – там оборудовала позицию минометная рота батальона. Дальше была третья рота, в которой осталось 10–15 бойцов во главе с командиром взвода младшим лейтенантом Алексеем Беляковым. Во второй роте осталось тоже не более 15 человек, во главе с командиром взвода лейтенантом Николаем Чернышовым. В нашей роте, которой теперь командовал я, осталось не менее 30 бойцов, почти столько же, сколько было в двух других ротах. Однако командир батальона капитан Козиенко, начальник штаба батальона капитан Белан и заместитель командира батальона по политической части капитан Герштейн решили объединить нашу первую роту со второй. Комбат вызвал меня и объявил об этом решении и о назначении командиром объединенной роты Чернышова – командира взвода 2-й роты. Сам же я предполагал, что останусь командиром своей роты, в ней было личного состава больше, чем во 2-й и в 3-й ротах, вместе взятых. Кроме того, фактически я руководил ротой почти все последние бои, получая указания от командира батальона. Высказав свое неудовольствие, я попросил оставить меня командиром нашей роты и не объединять ее со 2-й ротой, а объединить вторую роту с третьей, оставив лейтенанта Чернышова ее командиром. Мои доводы, однако, не были приняты во внимание, и приказание осталось в силе. Пришлось мне подчиниться этому распоряжению – в армии спорить не положено, правильный приказ или опрометчивый, но выполнять его надо, особенно на фронте. Что поделаешь, начальству виднее, на то оно и начальство! Так неудачно закончилась моя первая и не последняя попытка продвижения по службе.

Наша объединенная рота окопалась на окраине города Каменец-Подольский неудачно, на открытом месте перед оврагом, или, вернее, лощиной. Противоположный скат лощины был выше, и наша позиция хорошо оттуда просматривалась. В то же время несколько позади нашей позиции была удобная для обороны естественная насыпь. Я и предлагал там окопаться, но меня никто не послушал. Солдаты вырыли окопы, выложив на бруствер окопа свое оружие, патронов к которому не было, а рядом положили немецкое оружие с патронами, две-три немецкие гранаты. У каждого было по одной или две бутылки с вином для обогрева. Сильных морозов не было, но жить при нулевой температуре днем и ночью, изо дня в день, под дождем или снегом, очень неприятно. От холода пробирает дрожь. За насыпью было бы куда удобнее, можно было хотя бы костер разжечь, но и тут солдаты вышли из положения, накрыв окопы трофейными плащ-накидками и одеялами. Я тоже имел одеяла и ночью накрывал ими свой окоп – в окопе до удивления хорошо сохранялось тепло. Окоп для себя я рыл сам или совместно с ординарцем. Малую саперную лопатку носили все солдаты и многие младшие офицеры, в том числе и я. Солдаты носили лопатку в чехле, который надевали на поясной ремень, а у меня лопатка была немецкая, складная, и носил я ее только в руке. Так и проносил ее почти до конца войны.

Противогазов у нас не было, они только мешали в бою, особенно танковому десанту. Каску я тоже не носил, да и многие солдаты ее не носили – она была тяжелая и в бою соскальзывала на лицо. Немецкое оружие: автоматы, карабины, винтовки, пулеметы – мы взяли при обороне Каменец-Подольского вынужденно – для своего оружия не было патронов. Так до конца операции некоторые бойцы и носили два вида оружия: свое и немецкое, пока не получили боеприпасы к своему оружию. Немцы пытались сбрасывать своим парашюты с боеприпасами и иногда с продуктами. Два таких парашюта с боеприпасами попали к нам, и их полотнища взял старшина роты Братченко, чтобы можно было потом обменять в деревнях на сало и самогон. Деревенские шили из этого материала блузки и платья.

Обычно ночью я спал мало, проверял часовых-наблюдателей, особенно во второй половине ночи – а вдруг наблюдатели или вздремнули, или просмотрели действия немцев, не обратили внимания, да мало ли что может быть? Обязательный обход позиции ночью вошел у меня в привычку, да и солдаты знали о моих ночных осмотрах, и им было спокойнее, что командир не спит.

В обороне мы простояли несколько дней. В один из дней появились немцы, но роту не атаковали, а захватили несколько хат метрах в 100 левее наших позиций. Из хат они стали вести по нам огонь, в основном винтовочный, причем даже по отдельным бойцам. Интересно, что немцы подошли скрытно и, видимо, появились перед нами еще вечером или ночью, а мы обнаружили их только утром. Этого я всегда боялся – проспать противника. Но, скорее всего, это была просто разведка, они искали путь на запад и хорошие дороги, по которым могли бы проехать автомашины. Мы тоже ответили им из всего оружия, благо патронов было много, не надо было их экономить. Из-за этой экономии давно не стреляли от души по противнику. Немцы прекратили вести огонь, и мы тоже. Зато нам был слышен сильный огонь в расположении 3-й роты (которая теперь была 2-й) и минометной роты батальона.

В этом бою был тяжело ранен командир взвода минометной роты лейтенант Новожилов. Немцы уже были готовы захватить минометы, и тогда Новожилов приказал подчиненным отойти с минометами на другую позицию, а сам остался прикрывать их отход из пулемета, который минометчики имели на всякий случай. Немцы подожгли дом, откуда вел огонь Новожилов, но он продолжал стрелять до тех пор, пока не сгорел в этом доме. Так 28 марта 1944 года погиб лейтенант Сергей Васильевич Новожилов, веселый и бравый офицер двадцати лет от роду, пожертвовавший своей жизнью для спасения бойцов минометной роты. Немцы после гибели Сергея дальше не пошли и даже, наоборот, оставили 2–3 хаты недалеко от сожженного дома. Левый фланг роты нам пришлось повернуть лицом к противнику, чтобы держать его под огнем, и во время этого передвижения меня немцы чуть не «ухлопали» – пуля ободрала на боку кожу. Видимо, немец стрелял разрывной пулей, потому что на коже, на правом боку, еще долго оставалось черное пятно.

В один из дней конца марта 1944-го в Каменец-Подольском пошел густой снег, который шел всю ночь. Всю эту ночь я проспал в окопе как сурок, накрывшись двумя трофейными одеялами, утром проснулся, и оказалось, что окоп полностью завален снегом. Меня и солдат буквально откапывали – столько было снега в окопах. В то же время Чернышов находился в доме, в тепле – топил печку. Ни разу он не пригласил меня погреться, а ведь только что мы оба были командирами взводов. Как только его назначили командиром роты, сразу изменилось и его отношение ко мне, а позже и к другим офицерам роты – Шакуло и Гаврилову. Сам я к нему в эту хату не заходил, был всегда среди солдат, с ними и питался. Но мне очень хотелось поесть горячего супа, или щей, или попить чая.

В эту метель немцы, воспользовавшись случаем, оставили свои позиции и скрылись. Так что когда мы выбрались из-под снега, то ребята сообщили мне, что немцев нет. Только тогда мы с бойцами пошли в эти хаты, чтобы сготовить что-нибудь горячего. Шоколад, печенье, консервы нам уже надоели, да и вино тоже.

Противник обошел город Каменец-Подольский стороной и ушел на запад, бросая в метель автомашины и другую технику на дорогах. Столько брошенных или сожженных автомашин я больше не видел. С востока, от Винницы, немцев на нас гнали общевойсковые армии 1-го Украинского фронта, но сил, чтобы удержать отступающего противника на рубеже Каменец-Подольского и осуществить полное его окружение, как это было под Сталинградом, нам не хватило. Не считаясь с потерями в людях, бросая технику из-за отсутствия горючего или застрявшую в непролазной грязи, немцы прорвались на запад. Бои были ожесточенные и кровопролитные. Я помню, что мы находили листовки советских пропагандистских частей за подписью маршала Г.К.Жукова с призывом к немецким солдатам сдаваться в плен, так как они окружены и будут уничтожены, если не сложат оружие. Жаль, конечно, что второго Сталинграда не получилось. Но все же немцев отбросили далеко на запад.

Как мне рассказывал лейтенант Петр Шакуло, вернувшись в строй после ранения, он находился в медсанвзводе в городке Оринин, под г. Каменец-Подольским. Там же находился штаб нашего 6-го Гвардейского механизированного корпуса во главе с его командиром генералом Акимовым. Отступая на запад, немцы попытались захватить Оринин. Отражая атаки немцев, в бой пошли даже раненые, которые в состоянии были носить оружие. Бой шел несколько часов, и неизвестно, чем бы он закончился, если бы на помощь осажденным не пришло несколько танков ИС-2. В результате немецкие танки были уничтожены, пехота разбежалась, а часть сдалась в плен. Таким образом, были спасены сотня раненых и командование корпуса.

Бои за город Каменец-Подольский завершились. Приблизительно в первых числах апреля с востока подошли общевойсковые части.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 27 марта 1944 года воинам бригады была объявлена благодарность за освобождение г. Каменец-Подольского, а нашей бригаде и некоторым другим частям 4-й танковой армии было присвоено почетное наименование «Каменец-Подольских». Бригада стала именоваться «49-я механизированная Каменец-Подольская бригада», а ее командиру, Туркину Петру Никитичу, было присвоено воинское звание полковника.

Источник

[spqr1]

Декілька загальновідомих і не дуже відомих фото періоду війни:

зруйнований Домініканський костьол

зруйнований Новопланівський міст і його відновлення

вулицями міста

Ратуша і синагога

ну а тут коментарі зайві

[A_Wolkoww]

В 22.01.2013 в 22:51, spqr1 сказал:

зруйнований Новопланівський міст і його відновлення

А що за вузькоколійка до нього веде?

В 22.01.2013 в 22:51, spqr1 сказал:

 

вулицями міста

Не пробували прив"язати - що за вулиця на лівому знімку?

[spqr1]

А що за вузькоколійка до нього веде?

Взагалі я досить мало вивчав період Другої Світової Війни і точно не знаю, для чого була вузькоколійка

Не пробували прив"язати - що за вулиця на лівому знімку?

Єдиний елемент, за який тут можна зачепитися - це ажурні кронштейни, але подібних у Старому місті і на планах фасадів деяких будинків я знайти не зміг. Скоріш за все, цей будинок після війни було розібрано, як і багато інших, які як я бачив по фото, були в досить непоганому стані

[Filin]

Здесь хороший альбом по теме. Выбрал оттуда кадры, которые касаются архитектуры.

1. Руины на ул. Розы Люксембург (ныне - ул. Долгая (рус.), Довга (укр.)):

2. Угол пл. Троицкой и ул. Зарванской (Зарванская, 5):

3. Пл. Рынок (Польский рынок), северная сторона. Эти дома стояли на месте нынешней типографии (пл. Польский рынок, 2). На заднем плане одного из фото видна колокольня Петропавловского собора:

4. Пл. Рынок (Польский рынок), южная сторона, ближе к углу с ул. Пятницкой, 2-й дом от угла:

5. Чистка завалов с старом городе:

6. Новоплановский мост:

7. ул. Шевченко (Новый План), к северо-востоку от старого города:

8. Новый План, ул Шевченко (?)

9. Разрушенное здание педагогического университета (ныне - Национальный университет им. Ивана Огиенко), Новый План, ул. Огиенко, 61:

И ещё несколько фото этого здания от сайта kphistory.com.ua:

10. Здание ЖД вокзала:

11. Район ЖД вокзала:

12. Вид на старый город со стороны с. Должок (западная окраина города). В левом верхнем углу кадра видна Георгиевская церковь на Польских фольварках:

Благодарю Ольгу Пламеницкую за помощь в привязке.

[Filin]

Хотел бы попросить тех, кто решит что-то написать в эту тему, попытаться держаться в рамках Каменца как города, т.е. в центре внимания должна в итоге оказываться его архитектура. В противном случае тема может превратится в свалку, а мне бы этого очень не хотелось

[Filin]

Вот такое в Каменце 26 марта состоится:

Детали/подробности уточняю. Пока это всё, что знаю.

[Filin]

В фильме Орлёнок (1957) есть кадры с застройкой города, разрушенной во время войны. Вот некоторые из них:

[Filin]

В Сотруднике ЧК (1963) видно, что дом возле башни Стефана Батория на момент съёмок всё ещё стоял в руинах. На первом кадре это видно по теням, на втором видно и сам дом, за аркой ворот:

[Filin]

Потрёпанный Новоплановский мост:

Источник

[kamienec]

В 08.02.2013 в 13:37, Filin сказал:

4. Пл. Рынок (Польский рынок), южная сторона, ближе к углу с ул. Пятницкой, 2-й дом от угла:

Дом с вывеской "Керосин" мне сначала показался не похож на 2-й от угла, но очевидно, что он был перестроен -в левой части со 2 по 4 этажи было добавлено по одному окну. Это заметно по разной ширине межоконных проёмов. Нижний этаж остался без изменений

Вот 2-й дом на снимке рубежа 19-20 веков, в нем три ряда окон и другие элементы декора

Добавлю в тему 3-й дом от этого же угла

Площадь Рынок, дом 33 (?).

Автор фото О. Косаревский, 1945 год.

он же на проекте регенерации южной стороны площади Рынок.

Автор проекта О. Пламеницкая.

и на фрагменте аксонометрии А. Кутового