Сутковцы (Сутківці): архитектура Покровской церкви в целом и в деталях

Filin · 22 сентября 2023

Начать эту тему хочется с общего описания этапов формирования Сутковецкой церкви, как их видели Евгения и Ольга Пламеницкие. Акцент на публикациях именно этих исследователей мне кажется очень важным, поскольку именно в работах упомянутых авторов, как по мне, не только проведён анализ взглядов других исследователей церкви, но также уделено много внимания малоизвестным и впервые открытым архитектурным деталям храма, описано множество интригующих загадок, а также сделаны попытки их объяснения.

Тут, конечно, сходу можно возразить, мол, эти взгляды не раз критиковались, но, как по мне, даже с учётом вполне вероятных ошибок (о которых речь пойдёт ниже), всё же общий массив данных, собранных Пламеницкими, остаётся куда более ощутимым и значительным, чем, например, те крохи, которые по той же теме смогли предоставить последующие критики. Не менее важно, что помимо некоторых выводов и датировок, которые подвергались критике, у Пламеницких были также и многие другие, которые никто даже не пытался критиковать или опровергать и потому они до сих пор не утратили актуальности.

Можно было бы ожидать, что ниже я выступлю в защиту выводов и датировок Пламеницких, однако во многих случаях этого не будет происходить, поскольку я со многими из этих выводов не могу согласиться, но опять же тот уровень, на котором работали Пламеницкие, мне внушает уважение, и потому даже не соглашаясь с чем-то, я всё же продолжаю впечатляться масштабу проделанных исследований. В случае с публикациями критиков у меня лично редко возникает интерес к тому, что они имели ввиду в своих статьях, поскольку там почти нет никаких новых сведений и каких-то зацепок/интриг/наблюдений, тогда как в публикациях Пламеницких пищи для размышлений есть в изобилии.

Источник

Проблематика анализа взглядов Евгении и Ольги Пламеницких на строительную периодизацию храма

С момента, когда в конце 19 в. появились первых публикаций об этом памятнике, и до 1970-х гг. церковь в Сутковцах считалась цельной постройкой, с планировкой, сложившейся в рамках одного строительного периода (во всяком случае, никто не утверждал обратного). Единственным исключением была статья 1905 г. [1] авторства Богдана Януша (о ней чуть подробней в заметке на фейсбуке), где тот кратко сообщил [выделение жирным моё - Filin]:

Цитата

Если взглянуть на восточный фасад церкви, то станет ясно, что церковь эта в течение веков подвергалась перестройке, и выстроенные с трех сторон полукружия являются придатком позднейших времен. Очевидно, что первоначально церковь эта имела вид базилики, к которой впоследствии были пристроены полукружия и колокольня.

К сожалению, автор не стал развивать свою мысль, и потому мы можем лишь строить предположения о том, как он пришёл к, в общем-то, правильному выводу. Впрочем, Пламеницкие об этой публикации 1905 г., как мне кажется, не знали, поскольку не упоминали на эту работу в своих статьях, снабжённых размашистыми списками источников.

В ходе исследований, которые в 1970-х - 1980-х гг. провела Евгения Пламеницкая, стало очевидно, что храм сформировался в результате нескольких строительных этапов. Позднее историю поэтапного формирования церкви развивала Ольга Пламеницкая. Данных тогда было накоплено очень много, у каждого вывода была своя основа, своё обоснование, базировавшееся не только на теоретическом анализе, но главное - на обнаруженных во время исследований архитектурных деталях. Однако проблема в том, что материалы исследований Е. Пламеницкой так и не были опубликованы (если не считать нескольких кратких выжимок).

Когда в 2006-2008 гг. исследования церкви продолжила О. Пламеницкая, то к огромным пластам данных, накопленных её матерью, добавились новые. Материалов было так много, что О. Пламеницкая планировала издать увесистую монографию (об этих планах она не раз мне рассказывала), посвящённую церкви, где бы можно было в расширенном виде предоставить накопленные с 1970-х до 2008 г. сведения (в то время они в квартире О. Пламеницкой громоздились в виде штабелей папок с документации), однако, к сожалению, этого не произошло по причине безвременной кончины автора. Правда, О. Пламеницкая опубликовала пару статей об архитектуре церкви, но там был сделан акцент на отдельных архитектурных элементах/связках, при этом многие важные детали и аспекты были упомянуты очень бегло, опять же по причине того, что планировалось всё это в полном виде развернуть в монографии. Как итог, в нашем распоряжении есть ряд публикаций Е. и О. Пламеницких о церкви, но всё же, к сожалению, из них нельзя составить полного представления о всей концепции и её основе.

Ситуация также усложнилась тем, что эта концепция неоднократно претерпевала изменения, переосмысления и трансформации, что более чем понятно и логично, учитывая более чем 40-летний период исследований, однако по итогу помимо ответов на вопросы в сумме публикаций мы можем обнаружить множество так окончательно и не согласованных странностей и нестыковок, о чём более подробно речь пойдёт ниже.

Публикации Е. и О. Пламеницких во многих частях представляют собой ребус - если его разгадать, то можно получить наиболее точное представление о том, в какой период к каким именно выводам и на какой именно основе пришли упомянутые авторы, а получив ответ на этот вопрос, можно уже более-менее конструктивно пытаться критически осмыслять сделанные ими выводы. Однако, к сожалению, у этого ребуса утеряно множество ключей к разгадкам, и потому в некоторых ситуациях у нас есть только выводы, но непонятно, на какой основе они были сделаны, в других случаях у нас есть кратко изложенное обоснование, однако мы не знаем, существовали ли дополнительные (и не упомянутые) доводы в пользу высказанных предположений, а иногда нам известно всё - от того, что лежало в основе, до полной версии гипотезы, и вот только в этом случае можно дискутировать на основе полной базы данных. Вся эта разнородность, конечно, затрудняет критическое осмысление, поскольку сложно критиковать вывод, не зная того, на основе чего он был сделан, и потому мне показалось правильным поразмышлять над тем, что есть прямо сейчас, а в дальнейшем, надеюсь, сможем получить больше данных, что позволит улучшить точность результатов анализа.

История храма в публикациях Евгении и Ольги Пламеницких

Первыми по хронологии должны идти материалы исследований церкви 1970-х-1980-хх гг. Евгении Пламеницкой, но их в открытом доступе нет. К счастью, они сохранились, и потому, в дальнейшем я всё же надеюсь с ними ознакомиться. В очень кратком виде основные выводы были опубликованы в 1986 г. в описании церкви в "Памятниках градостроительства и архитектуры Украинской ССР" [2]. Приведу основные моменты:

Цитата

Покровская церковь-замок, XIV-XV, XVIII вв.

Построена как оборонительное сооружение.

В 1476 г. перестроено под церковь с устройством в первом ярусе кирпичных сводов на нервюрах и готических щипцов над вторым ярусом центрального объема. ...

По объемно-планировочному решению относится к типу четырехконховых сооружений: с центральным объемом (10х11 м) и четырьмя примыкающими к нему полукружиями. ...

Комментарии:

Формулировка "церковь-замок" часто использовалась в описании храма в 20 в., однако если авторы конца 19-20 вв. использовали её из-за большого количества внешне различимых оборонительных элементов, то Е. Пламеницкая уже подразумевала несколько другой смысл на уровне функции, а именно, что этот объект первоначально действительно мог играть роль замочка.
Период постройки основного объёма храма Е. Пламеницкая датировала 14-15 вв. В дальнейшем мы узнаем, что речь не о том, что автор широко датировала один строительный период 14-15 вв., а о том, что несколько строительных периодов она разместила в пределах 14-15 вв. Тут также стоит отметить, что "Памятники градостроительства" были довольно строгим изданием, и потому в опубликованных здесь справках высказывались наиболее обоснованные версии, и, вероятно, потому тут нижний порог установлен на уровне 14 в., хотя в дальнейшем, как увидите ниже, Е. Пламеницкая не один, а сразу несколько строительных этапов предпочла разместить уже в пределах 13 в.
По мнению автора, изначально известной нам церкви в виде квадрифолия не было, а была некая чисто-оборонная постройка. Из текста данной справки непонятно, о какой именно типе постройке именно идёт речь, но из более поздних публикация становится понятно, что, вероятно, речь о центральном четверике, который был интерпретирован Е. Пламеницкой как оборонная вежа.

Тут стоит отметить, что такой вывод наверняка был усилен (или даже вызван) тем, что в соседнем с. Шаровка, местную церковь которого также исследовала Е. Пламеницкая, также было выявлено, что объём храма был состыкован с оборонной вежей, строительство которой автор датировала 14 в. [2, с. 234]. Также интересно, что в случае с Шаровкой момент пристройки к веже трёхконхового объёма церкви Е. Пламеницкой был датирован 1430-ми гг. [2, с. 234], и вероятно эта датировка также могла иметь отношение к тому, как автор строила свою гипотезу об изменениях планировки церкви в Сутковцах.

Церковь в с. Шаровка (Хмельницкая обл.)

Источник

Как станет ясно из более поздних публикаций, не только четырёхугольную постройку первого этапа, но также и сформировавшийся позднее квадрифолий Е. Пламеницкая считала объектом, который использовался только для оборонных, а не культовых нужд. И тут, кстати, есть вопрос без ответа, а именно, пришла ли идея сравнить Сутковецкую церковь с донжоном в Этампе (Франция) уже Ольге Пламеницкой (как принято считать, поскольку она первой привела этой сравнение) или же это сравнение впервые было отмечено Е. Пламеницкой? Я вполне допкускаю, что параллели между Этампом и Сутковцами могли быть впервые проведены ещё Е. Пламеницкой.
Далее, по версии автора, это некое загадочное оборонное сооружение с 14 в. прослужило около веке, т.е. до 1476 г. (дата взята с колокола, о чём более детально писал в этой теме), когда объект и перестроили, в результате чего и сформировались основные черты того храма, который сохранился до наших дней.
Как видим, Е. Пламеницкая датировала ок. 1476 г. появление сводов и готических щипцов. Позднее (публикации 2008 и 2017 гг.) О. Пламеницкая выскажет мнение, что своды и щипцы (в новой версии из древних "готических" они уже превратятся в "псевдоготические") относились к разным строительным этапам, о чём более детально речь пойдёт ниже.
В этой справке сообщается, что кирпичные своды между ярусами появились ок. 1476 г., но при этом нет упоминания опорного столба, т.е. непонятно, когда (в рамках авторской концепции того времени) он был построен - раньше или одновременно со сводами? Из более поздней публикации 2000 г. мы узнаем, что у Е. Пламеницкой было предположение, согласно которому столб был построен раньше сводов, хотя О. Пламеницкая в итоге от него отказалась.
В этой справке нет сведений о том, когда по мнению автора к четверику были пристроены полукружия, но из контекста (история с перестройкой в церковь в 1476 г.), а также из более поздних публикаций мы знаем, что и появление трёх полукружий автор также была склонна датировать 1476 г.
В этой публикации напрямую не сказано, что квадрифолий был построен в несколько этапов, и что три полукружия были пристроены к четверику (у которого на тот момент уже существовала более ранняя апсида), хотя на тот момент эти выводы уже были сделаны.
Указанная толщина стен (1,5 - 1,6 м.) немного отличается от той толщины (1,7 - 1,8 м.), которая позднее будет упомянута в публикации 2000 г. [4]

Важно отметить, что это была единственная публикация Евгении Пламеницкой о церкви, а все последующие были уже авторства Ольги Пламеницкой, правда, часть из них расположилась как бы на пограничье, поскольку хотя данные приводила уже О. Пламеницкая, она всё же давала ту информацию, которой придерживалась Е. Пламеницкая, по сути пересказывая взгляды своей матери, и только лишь после 2006-2008 гг. О. Пламеницкая начала высказывать свои собственные взгляды об этом памятнике.

В 1992 г. Ольга Пламеницкая опубликовала статью о замке в Сутковцах [3]. Подавляющий объём приведённых там данным относился именно к замку (подробнее здесь и здесь), но можно там отыскать и крупицы весьма ценных сведений, относящихся к церкви:

Цитата

[Примечание] Следует отметить аналогичность растворов восточной башни [замка] растворам, на которых сложена Покровская церковь.

Подобие кладочных растворов восточной башни замка ... растворам Покровской церкви сужает хронологический диапазон поисков фундаторов регулярного замка. Постройка церкви датируется третьей четвертью XV века ...

Работы [по строительству регулярного замка] были проведены в два этапа ..., завершившись в третьей четверти XV века, одновременно с окончанием строительства Покровской церкви.

Комментарии:

В этой публикации очень кратко было сказано, что история строительства замка и церкви очень тесно взаимосвязано, о чём в первую очередь свидетельствовало сходство растворов, которые использовались при строительстве обоих памятников. Более детальную информацию на этот счёт мы получим уже в публикации О. Пламеницкой 2008 г. [7], о чём ещё речь пойдёт ниже.

Далее новые сведения о церкви находим в статье 1994 г. [4]. Её автором была Ольга Пламеницкая, однако там, упоминая Сутковецкую церковь, она приводит строительную периодизацию, составленную Е. Пламеницкой:

Цитата

Найдавнішими з ґрунтовно досліджених інкастельованих храмів на Поділлі є дві Покровські церкви - в селах Сутківцях та Шарівці. В будівельній біографії Сутковецької церкви Є. Пламеницька нараховує кілька етапів, перший з яких вона пов’язує з XIII - початком XIV ст. В цей час споруда була однонавовою одноапсидною і мала виключно культовий характер; до її будівництва, на думку дослідниці, були причетні вірменські майстри. В тому вигляді, в якому розпланування та конструктивна структура храма стали загальновідомими фахівцям (центричному, з майже квадратовою навою, центрально розміщеним стовпом, на який спираються склепіння, чотирма екседрами та периметральним оборонним поясом машикулі в рівні вінчаючого гзимсу), храм сформувався внаслідок інкастеляції вже наприкінці XIV - на початку XV ст. До цього ж періоду (XIV ст.) належить перший будівельний етап церкви в Шарівці, котра, одначе, сформувалася протилежним чином: до оборонної башти ХIѴ ст. була прибудована у 1430-х рр. триконхова церква (дослідження Є. Пламеницької).

Комментарии:

Если в "Памятниках градостроительства" 1-й строительный этап был датирован 14 веком, то в новой версии первый этап уже был сдвинут к периоду 13 - начала 14 вв. Уже одно это возвело церковь в категорию редчайших памятников, поскольку автор отметила, что при такой датировке Сутковцы были одними из самых старых каменных (!) укреплений Подолья.
Уточняется, что по мнению автора на первом этапе памятник представлял собой постройку с нефом и апсидой (т.е. из 4-х полукружий, пристроенных к четырёхугольнику основного объёма, одно было архаическим/старым/первым, а три остальных появились, т.е. были пристроены, позднее). Далее видим странность - сказано, что "В цей час споруда ... мала виключно культовий характер". Это полностью противоречит данным справки из "Памятников градостроительства", где как раз наоборот было отмечено, что самая ранняя версия постройки была оборонным сооружением, которое лишь в 15 в. было перестроенное в церковь, но в статье 1994 г. никакой чисто-оборонный этап уже не упоминается, а вместо этого, кажется, описано, что одноапсидная культовая постройка 13 - начала 14 вв. была радикально перестроена и приспособлена к обороне в конце 14 - начале 15 вв.
Этап инкастеляции (т.е. приспособление церкви к нуждам обороны) в этой публикации был датирован концом 14 - началом 15 в. При этом в статье 1994 г. уже не упоминаются перестройки, связанный с периодом ок. 1476 г., и потому непонятно, происходили ли в этот период важные изменения в облике памятника или нет.
К концу 14 - началу 15 в. было отнесено появление квадрифолия (т.е. добавление 3 новых полукружий к существующему нефу с более старым полукружием), центрального опорного столба, сводов и всех боевых элементов.
Здесь хорошо заметно, как Е. Пламеницкой проводила параллели в строительстве храмов в Шаровке и в Сутковцах - оба памятника, по её версии, в виде веж существовали уже в 14 в. (хотя в случае с Сутковцами уже наметился сдвиг в сторону 13 в.), и оба были перестроены не позднее начала 15 в. с добавлением объёмов с тремя полукружиями.
Не совсем понятно, что именно навело автора на мысль об участии армянских мастеров, но скорей всего это как-то связано с архитектурой каменных армянских построек в Каменце.
По сути, это единственная публикация Е. и О. Пламеницких, где нет упоминания о чисто-оборонных периодах в истории памятника - как самый ранний этап, так и этап инкастеляции связан с культовой функцией. Это выглядит как аномалия или как ошибки в описании, поскольку как в более ранних, так и в более поздних публикациях хотя бы один из этапов (а чаще всего несколько) связан с периодом, когда памятник использовался только лишь для обороны, без какой-либо культовой составляющей.

В публикации 2000 г. [5] Ольга Пламеницкая поделилась "конспективным изложением" материалов исследований Е. Пламеницкой. Приведу часть текста, касающуюся строительной периодизации, как её видела Е. Пламеницкая, и которую в значительной степени поддерживала и разделяла О. Пламеницкая:

Цитата

Сутківецька твердиня відома в історії української архітектури як тетраконх, функціонально-просторова структура якого пов'язується з одноєтапною реалізацією оригінальної оборонної концепції. Однак за дослідженнями Є. Пламеницької, тетраконховий храм сформувався в кілька етапів.

На першому, який можна датувати ХIII ст. на місці храму стояла мурована споруда (можливо, донжон), яка в плані наближалася до квадрата (9,6х10,5 м), зі стінами завтовшки 1,2 м.

На другому етапі, вірогідно, на початку XIII ст., стіни було потовщено до 1,7-1,8 м.

На третьому етапі (кінець XIII - початок ХIV ст.) до прямокутної споруди, яка, вірогідно, вже мала апсиду, з західного, північного та, очевидно, південного боків прибудовано об'єми невідомої конфігурації в плані, які передували пізнішим конхам. На цьому етапі можлива участь вірменських будівничих.

Існуючий тетраконх з циліндричними раменами сформувався на четвертому етапі, коли вже стояв центральний стовп, але ще не було склепінь, і перекриття були балковими. На цьому етапі, який хронологічно можна пов'язувати з кінцем XIV - початком XV ст., функція споруди була оборонною. Усі три яруси були бойовими: 1-й призначався для дальнобійних гармат, 2-й - для ближнього бою, 3-й - для обстрілу підніжжя стін.

У 2-й половині ХV ст. власник Сутківців Ф. Сутковецький завершив спорудження на сусідньому пагорбі потужного замку, у зв'язку з чим оборонний тетраконх перетворився на храм. Було влаштовано склепіння та готичні шпилі над південною та північною стінами центрального об'єму, змінено форму даху. Пізніше цей значний в історії споруди етап був ототожнений з її будівництвом.

У ХVI ст. інтер'єр храму був розмальований.

Комментарии:

Несмотря на краткость справки, это наиболее полное и единственное (не считая не опубликованных отчётов) описание того, как по мнению Е. Пламеницкой выглядела строительная периодизация храма, разделённая автором на 5 этапов (не считая тех, которые относились к 18 в. и более позднему времени).
В этой справке видим краткое упоминание большого количества выводов, и если для части из них можно предположить, на какой именно основе они были сделаны, то для другой части это остаётся полной загадкой, и потому ответы на эти вопросы нужно искать в исходной документации 1970-х - 1980-х гг. (в надежде, что ответы там есть).
I этап. В этой справке широко датирован 13 в. К этому этапу отнесено появление четверика со стенами толщиной в 1,2 м. Здесь, вероятно, впервые была высказана мысль, что эта постройка могла быть донжоном, и таким образом вместо ранее применявшейся размытой формулировки "оборонное сооружение" из "Памятников градостроительства" мы получили уже куда более чёткий образ жилой оборонной вежи-донжона. Однако тут непонятно, почему четверик был классифицирован как вежа? Быть может только лишь потому, что в соседнем с. Шаровка в объёме местной церкви Е. Пламеницкая также обнаружила отдельно построенную вежу? Или просто сама четырёхугольная форма на это намекнула? Была ли на этом этапе апсида (т.е. были ли кладки четверика I этапа и апсиды перевязаны?) чётко не сообщается.
II этап. В справке О. Пламеницкая для этого этапа привела датировку "початок XIII ст.", что выглядит как логическая ошибка, поскольку если 2-й этап был в начале 13 в., то когда же был 1-й этап (который ранее/выше был датирован более широко 13-м веком)? Я было подумал, что тут может быть опечатка, и что там должно быть не "начало 13 в.", а "начало 14 в.", но это в свою очередь уже не вяжется с датировкой III этапа, о котором речь пойдёт ниже. Если ошибки нет, то условно можно сказать, что как I, так II этапы Е. Пламеницкая размещала в пределах 13 века.

Собственно, ко II этапу было отнесено утолщение стен четверика снаружи ещё одним слоем каменной кладки толщиной ок. 50-60 см, благодаря которому толщина стены возросла с 1,2 до итоговых 1,7-1,8 м. Сведений о том, на какой основе был сделан вывод о существовании двухслойной структуры четверика нам не предоставили ни в этой публикации, ни в последующих. Судя по тому, что приводится довольно точная толщина этих слоёв, то остаётся предположить, что следы двухслойной кладки были обнаружены в ходе обследований храма Е. Пламеницкой, но где именно, и в каком виде - об этом в публикациях не сказано. Не менее подозрительно, что упоминание этой интересной особенности отсутствует в более поздних публикациях О. Пламеницкой.

По мнению Е. Пламеницкой, на этом этапе апсида у гипотетической оборонной постройки уже вероятней всего существовала, однако при этом всё же чётко не сказано, была ли она пристройкой (т.е. существовал ли период четверика без апсиды) или же четверик изначально был возведён с этой деталью, которая также в два этапа нарастила толщину своей стены. Ничего не сказано и о возможном функционале этого полукружия.
III этап. Для него приведена датировка конец 13 - начало 14 вв. Получается, что это уже третий этап, который автор была склонна видеть в границах 13 в., хотя и допускала, что он мог относиться и к началу 14 в., что, в общем-то общую картину не сильно меняет, и, таким образом, до начала 14 в., по мнению Е. Пламеницкой, памятник не только был построен, но и несколько раз перестроен.

Далее есть упоминание загадочных деталей: "до прямокутної споруди ... з західного, північного та, очевидно, південного боків прибудовано об'єми невідомої конфігурації в плані, які передували пізнішим конхам". То есть, как я понимаю, во время исследований были сделаны некие находки, на основании которых был сформирован вывод, что и до ныне существующих полукружий к четверику с трёх сторон было что-то иное пристроено, причём форма этих гипотетических пристроек не была определена, а их наличие, если я правильно понял, фиксировалось с западной и северной стороны, тогда как с юга факт существования пристройки не установлен, но при этом (из соображений симметрии?) О. Пламеницкая сообщила, что и там полукружие "очевидно" было. Казалось бы, представлены интересные детали, а сведений о них почти что ноль (причём это единственная публикациях, где о них есть упоминание), так что толком непонятно, что именно и где именно было обнаружено. Если эти гипотетические пристройки были полукруглой формы, то получается, что квадрифолий, в рамках данной версии, появился не позднее рубежа 13-14 вв. Если же пристройки были четырёхугольной или многоугольной формы, то картина ещё более усложняется, ибо имеем центральный четверик с полукружием старой апсиды, и тремя то ли четырёхугольными, то ли многоугольными пристройками с других сторон.

Ориентация объемов храма по сторонам света (восточное полукружие появилось первым, три остальных более поздние):

Как в рамки авторской концепции о якобы существовавшем век чисто-оборонном объекте укладывается история с появлением упомянутых боковых пристроек мне сказать сложно, поскольку с моей точки зрения, если даже допустить, что некая вежа/донжон существовала, то с чего бы её со всех сторон стали бы окружать пристройками, вероятно, снижавшими оборонный потенциал (если они сами не были приспособлены к обороне), и, конечно же, гипотетический донжон с пристроенными с четырёх сторон пристройками - это уже крестовая в плане постройка, что в первую очередь порождает в воображении образ не вежи, а храма. Если же эти пристройки также были приспособлены к обороне, то тут уже имеем боевой квадрифолий рубежа 13-14 вв., что порождается очень много вопросов, поскольку даже Е. и О. Пламеницкие были склонны датировать появление боевого квадрифолия концом рубежом 14-15 вв., а никак не рубежом 13-14 вв. Следуя авторской логике, загадочные пристройки "неизвестной конфигурации", возведённые на рубеже 13-14 вв., существовали некоторое время в пределах 14 в., пока им на смену уже ближе к рубежу 14-15 вв. не пришли ныне существующие полукружия.

Интересно упоминание гипотетического участия армян в формировании облика памятника на III этапе, что, как по мне, косвенно сообщает о том, что пристройки, в рамках авторской гипотезы, представляли собой солидные каменные объёмы, а армяне в этой версии могли появиться, поскольку с их влиянием тогда ассоциировалась крестовая (квадрифолиевая) форма построек. При этом напомню, что в справке 1994 г. армяне были упомянуты с привязкой к первому строительному этапу.
IV этап. Датирован концом 14 - началом 15 вв. Именно к этому периоду Е. Пламеницкая отнесла появление видимых в наши дни полукруглых объёмов с трёх сторон храма, а также появление все основных оборонных элементов (бойниц, пояса машикулей и, очевидно, угловых вежечек/бартизан, хотя об этом напрямую не сказано), т.е. в этот период, по мнению автора, постройка сформировалась более-менее в том виде, который мы видим сегодня. Логично предположить, что перед тем как построить полукруглые пристройки с трёх сторон, перед этим памятник должен был лишиться тех описанных выше загадочных пристроек, которые автор отнесла к III этапу, однако толком непонятно, как там было дело (с точки зрения автора и вообще) - то ли эти ранние пристройки были меньшего размера, затем их снесли и заменили новыми полукружиями, то ли они имели похожие размеры, и потому какие-то части их кладки вошли в объём новых полукружий? В общем, много вопросов, но все без ответов.

Не менее интересно, что по мнению автора на этом этапе сводов между ярусами ещё не было, а перекрытия якобы до конца 14 в. были деревянными, на балках. И опять же непонятно, на какой основе были сделаны эти выводы - то ли это было просто допущение, то ли действительно где-то были обнаружены следы балочных перекрытий? Мы знаем, что на втором ярусе существовали балочные перекрытия (в наши дни они реконструированы, но только для галерей боевых ходов, но не как перекрытия целого яруса), так может следы этих балок имелись ввиду? Может они были приняты за следы сплошных перекрытий одного из ранних периодов, предшествовавших появлению кирпичных сводов? При этом интересно, что столб, по мнению автора, уже существовал на этом этапе (хотя из текста непонятно, к какому именно этапу отнесено его возведение, хотя, вероятней всего, всё же к IV этапу).

Наличие столба в центре (что входило в резкое противоречие с церковной функцией), а также явно выраженная оборонная функция всех ярусов постройки, вероятно, привели Е. Пламеницую к мысли, что весь этот облик намекал на использование постройки в чисто-оборонных целях, то есть даже после того, как появился квадрифолий известного нам вида, он, по мнению автора, всё ещё не был храмом, я как бы являлся модернизированной версией донжона, которую путём перестройки превратили из четверика в квадрифолий, продолживший функционировать в качестве донжона.
V этап. Датирован 2-й половиной 15 в. Это то место, где плотно переплетаются взгляды Е. и О. Пламеницких на историю замка и церкви. Согласно версии О. Пламеницкой регулярный замок был построен где-то ближе к 1470-м гг. (в любом случае, в рамках авторских взглядов, не позднее конца 15 в.), и отсюда уже формируется логическая связь - владельцы села, построив себе новую мощную резиденцию (т.е. новый замок), очевидно, переселяются туда, при этом дают добро на перестройку своего прежнего укрепления - донжона - в церковь. И вот именно в это период, по версии Е. Пламеницкой, появились кирпичные своды между ярусами, готические щипцы, тогда же центральный столб, поддерживавший шатровую кровлю, был разобран выше уровня второго яруса, а форма кровли изменена с шатровой на двускатную.
Если подытожить, то, согласно авторской гипотезе, века полтора или даже два (с 13 до рубежа 14-15 вв.) существовала некая оборонная постройка (условная вежа/донжон), которую затем перестроили в квадрифолий, но всё также чисто-оборонный. Затем эта вариация постройки простояла ещё ок. 50-70 лет (с рубежа 14-15 вв. до 2-й половины 15 в.), и только после того, как был построен регулярный замок, то квадрифолий перестали использовать только лишь в качестве оборонного пункта, перестроив объект в церковь. Иными словами, всё то, что мы воспринимаем как церковь, на самом деле, по мнению автора, сформировалось и несколько раз перестраивалось как чисто-оборонный объект, который в финале своей карьеры был передан церкви, после чего был приспособлен для церковных нужд.

В 2006 г. в монографии о храмах Каменца-Подольского [6], в описании местной колокольни армянской церкви св. Николая, О. Паменицкая упомянула церковь в Сутковцах, как аналог (выделение жирным моё):

Цитата

Використання принципу веж-бартизан відоме в сакральному будівництві ... Не можна виключати, що по верху стін вірменської дзвінниці [тут мова про дзвіницю Миколаївської церкви у Кам'янці - Filin], між бартизанами, були бійниці-машикулі; цей прийом, в поєднанні з бартизанами, відомий у оборонній Покровській церкві в с. Сутківцях на Хмельниччині, де він датується кінцем XIV - початком XV ст. * [Пламеницька О. 2000]
--------
* Дослідженні Є. Пламеницької.

Комментарий:

Здесь видим, что со ссылкой на публикацию 2000 г. сообщается, что бартизаны, по мнению Е. Пламеницкой, были возведены на рубеже 14-15 вв. Это очень важный момент, поскольку на самом деле в справке 2000 г. чётко не сказано, когда именно, по мнению Е. Пламеницкой, были построены бартизаны, и вот уже из приведённой цитаты 2006 г. мы видим, что по мнению Е. Пламеницкой они были построены на том же этапе (IV-м, если точнее), когда к четверику были пристроены полукружия со всеми их боевыми элементами, в том числе и бартизанами. Эта небольшая и на первый взгляд не очень значительная деталь на самом деле очень важна, ведь в дальнейшем по этому вопросу мнения Евгении и Ольги Пламеницкой сильно разойдутся, поскольку О. Пламеницкая в итоге сдвинула появление бартизан к периоду, когда полукружий ещё не было. Об этом ещё более подробно будет сказано ниже.

В 2006-2008 г. Ольга Пламеницкая в рамках подготовки проекта реставрации церкви провела этап собственных исследований памятника. Как уже писал выше, ещё Е. Пламеницкой было накоплено достаточно много неопубликованного материала, а тут ещё добавился новый пласт данных, и мысль о публикации всего этого в формате монографии стала ещё более актуальной. Пока же концепция этой монографии созревала, то О. Пламеницкая решила лишь кратко по верхам описать некоторые ключевые моменты своих взглядов в статье 2008 г. [7], которая, по сути, была первой статьёй Ольги Пламеницкой об этой церкви (если не считать ранее написанных кратких справок). Приведу из этой публикации те фрагменты, которые касаются строительной периодизации:

Цитата

Покровська церква збудована з каменя-вапняку на плані квадрифолію з чотирма напівкруглими об’ємами, розташованими навколо масивного двоярусного четверика і перекритими конхами. Склепіння конхи над апсидою зроблене з каменя ..., склепіння решти конх та центрального четверика – виключно з цегли-пальцівки.

Є.Пламеницька в 1970-1980-ті рр., здійснивши ґрунтовні дослідження храму, встановила різночасовість будівництва центрального четверика з апсидою та трьох півкруглих об’ємів та передатувала перший будівельний етап ХІV ст. [посилання на "Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР"], а згодом кінцем ХІІІ ст. Вона також запропонувала концептуально відмінну від загальноприйнятої будівельну історію храму. На жаль, дослідниця не встигла опублікувати матеріали досліджень; конспективний їх виклад було опубліковано автором цих рядків [посилання на публікацію 2000 р.].

... Отже, як східну і західну стіни, так і щипці над ними не можна вважати первісними. Вочевидь, що конструкція двосхилого даху над четвериком, яку бачимо на фотографіях кінця ХІХ ст., є несумісною з центральним стовпом, який передбачає дах у формі намету. Таким чином щипці з’явилися вже після руйнації стовпа; очевидно, це сталося одночасно з руйнацією верху парапету машикулів споруди.

Важливим висновком досліджень є встановлення різночасовості центрального четверика та північного, західного й південного об’ємів, перекритих в І ярусі конхами. Цей висновок ґрунтується на відсутності перев’язей стін центрального та бічних об’ємів в рівні верхнього та нижнього ярусів церкви та підмурків. Під час зведення північного та південного півкруглих об’ємів в підмурках стін четверика, як показали дослідження, було прорубано широкі отвори на ширину крипт, про що свідчать виразні сліди зрубаних торців стін.

Найхарактернішою особливістю церкви є конструкція третього оборонного ярусу з наріжними круглими бартизанами та парапетом машикулів по периметру храму, змурованих з цегли-пальцівки. ... Втім, незбіг рівнів, на яких вмуровано опорні кронштейни машикулів у бартизанах та в парапетах півкруглих об’ємів, відсутність перев’язі між парапетними стінками й бартизанами, а також відмінність їх архітектурного рішення ... свідчить про різночасовість зведення бартизан і парапетів машикулів. В кожній з бартизан було по три бійнички для спостереження та обстрілу. Дві з них (бічні) нині замуровані, оскільки направлені в примикаючі стіни парапетів. Це можна пояснити лише тим, що четверик з бартизанами існував ще до появи півкруглих об’ємів з парапетами машикулів.

Дослідженнями встановлено відмінність груп розчинів, на яких зведено четверик з апсидою, перекритою кам’яним склепінням, та бічні напівкруглі об’єми з цегляними склепіннями. Розчини четверика та апсиди мають світло-сірий колір і належать до типу вапняно-карбонатних, зі значною кількістю заповнювача (карбонатного піску), рівномірно розподіленого у полі вапняного в’яжучого. На ідентичному розчині змуровано південно-східну стіну сутковецького замку, яка ідентифікується як первісне укріплення городища на замковому мисі. Три бічні півкруглі об’єми навколо четверика змуровано на вапняно-карбонатному розчині темно-вохристо-сірого кольору комковатої структури, де поряд з карбонатним піском у заповнювачі присутні уламки цегли, фракції вугілля, деревини, глинисто-землистих агрегатів, а в’яжуче зустрічається у вигляді незагашених грудочок. Цей тип розчину паралелізується з основним типом розчинів, на яких змуровано стіни й башти-пунтоне сутковецького замку, датованого др. пол. ХV ст.

Поява центрального стовпа в сутковецькому храмі, судячи з ідентичності розчинів, синхронна до спорудження бічних напівкруглих об’ємів. Проте навіть на цьому етапі сакральна функція споруди як домінуюча є ще доволі проблематичною з огляду на неканонічність постановки стовпа як опорної конструкції перекриття в центрі храму, а також враховуючи розвинену оборонну систему другого та третього ярусів з бійницями, машикулями та залишками опорних конструкцій для бойових галерей, влаштованих в пазухах склепінь одночасно з їх зведенням. Саме оборонним спорудам притаманна система перекриття з опиранням на центральний стовп ...

Таким чином висновок про різночасовість четверика з апсидою та бічних північного, південного й західного півкруглих об’ємів, зроблений Є.Пламеницькою на підставі дослідження підмурків та І ярусу храму, доповнюється даними щодо приналежності чотирьох наріжних бартизан до етапу самостійного функціонування центрального об’єму. Це промовисто свідчить, що четверик з наріжними бартизанами з’явився раніше і мав оборонне призначення. Найвірогідніше за все він був оборонною вежею-донжоном на мису.

Церква в Сутківцях демонструє архаїчний прийом склепінчастого перекриття з опиранням на центральний стовп ...

Таким чином перший висновок, встановлений дослідженнями, полягає у наявності в будівельній історії сутковецького храму раннього "безконхового" етапу, на якому існувала квадратна в плані башта зі східною екседрою та наріжними бартизанами.

Другий висновок полягає у домінуванні оборонної функції на етапі розбудови в ХV ст. квадратного донжона і перетворення його на квадрифолій, завершений парапетом з бійницями-машикулями. Не виключено, що вже на етапі спорудження квадрифолія з’явилася його друга, сакральна функція; адже не можна скидати з рахунку інформації про існування в церкві дзвону з датою "1476", про який згадується в історико-літературних джерелах. Втім, належить визнати, що на цьому етапі фортифікаційний компонент ще виразно домінував. В такому вигляді квадрифолій проіснував до ост. чв. ХVІІ ст., коли Поділля попало під владу турків. На цьому етапі, правдоподібно, відбулася руйнація верхньої частини парапету машикулів та центрального стовпа в рівні ІІ ярусу. Лише у ХVІІІ ст., після повернення Поділля до Польщі, з’явилася надбудова псевдоготичних щипців на кшталт костьолу.

В історії архітектури України пізнього середньовіччя відомим, хоч і слабо дослідженим, є явище інкастеляції – пристосування храмів до оборони. Вартим не меншої уваги є недосліджене зворотне явище, яке умовно можна назвати "сакралізація" – пристосування давніх оборонних споруд під храми.

В контексті зроблених висновків набуває особливої ваги зауважене І.Могитичем поширення на Галичині й Волині в ХІ – ХVІ ст. мурованих оборонних веж. На наш погляд, географію цього явища можна розширити, залучивши до ареалу їх розповсюдження терени Поділля, де в межиріччі Дністра та Південного Бугу в післямонгольські часи сформувалася потужна система фортифікацій, яка в ХІV – ХVІІ ст. стала надійним "подільським щитом Європи".

Комментарии:

Из этой публикации узнаём, что из четырёх полукруглых объёмов квадрифолия три более поздних (пристроенных) снабжены кирпичными сводами, а один (самый ранний, он же нынешняя алтарная апсида) имеет каменный свод. Это одна из архитектурных деталей, лежащая в основе вывода о том, что квадрифолий сформировался в результате не одного, а как минимум парочки строительных этапов. Были приведены и другие весомые доводы - кладка стен трёх полукружий не перевязана со стенами четверика (т.е. три из четырёх полукружий не существовали изначально, а были пристроены), а кроме того, раствор, скрепляющий кладку четверика и апсиды, радикально отличается от раствора, которые использовался при возведении трёх пристроенных полукружий. Помимо того, что полукружия были пристроены к четверику, так ещё и для организации единого пространства в северной, южной и восточной стенах четверика были сделаны проломы на всю высоту, вплоть до фундаментов, чтобы объединить старый объём с новыми пристройками. В общем, перестройка, сопровождавшая появление трёх новых полукружий, была весьма радикальной.

На плане, который сопровождал статью, впервые был показан объём самого раннего строительного периода (чёрная заливка) и более поздние дополнения (серая заливка). Неровными краями на чёрном контуре обозначены проломы в стенах самой ранней версии памятника:

Срубленные торцы фундаментов северной, южной и восточной стен центрального объёма. Стрелкой обозначена точка съёмки. Исследования О. Пламеницкой:
Сообщается, что первоначально Е. Пламеницкая датировала первый строительный этап 14 в., а затем сдвинула этот этап к концу 13 в. Эта информация несколько противоречит данным справки 2000 г., где концом 13 в. (точнее рубежом 13-14 вв.) датирован уже третий строительный этап, тогда как два первых отнесены к более ранним периодам 13 века.
Впервые встречаем более детальную информацию о том, что раствор четверика храма идентичны растворам первой версии каменного замка, а растворы квадрифолиевой версии церкви идентичны раствору, который использовался при строительстве регулярного замка. Эта тема также сама по себе интересна, так что ещё планирую её развить позднее.
Если в публикации 2000 г. упоминался этап, в течение которого постройка была снабжена балочным перекрытием, то в публикации 2008 г. об этом уже не упоминается, и даже наоборот, сказано, что памятник демонстрирует "архаїчний прийом склепінчастого перекриття з опиранням на центральний стовп", как будто никакого более раннего этапа с балочными перекрытиями и не было.
Е. Пламеницкая, как мы знаем из справки 2000 г., появление готических щипцов, демонтаж столба выше уровня второго яруса, а также изменение формы кровли была склонна датировать 2-й половиной 15 в. (смотрите информацию про V этап в справке 2000 г.). О. Пламеницкая после своих исследований храма отказалась от этой версии, предложив вместо неё радикально иную - по её версии столб и верхний боевой ярус были разрушены где-то уже в годы турецкой оккупации Подолья, т.е. в последней четверти 17 в., а появление стен-перегородок на втором ярусе, а также щипцов и изменение формы кровли она и вовсе сдвинула к 18 в. Таким образом, во взгляде на этот этап датировка Е. Пламеницкой и О. Пламеницкой разошлись лет этак на 250-300.
Взгляды Е. Пламеницкой и О. Пламеницкой также довольно сильно разошлись и вопросе, на каком этапе были построены бартизаны. Вообще бартизаны церкви это весьма интересные детали, и потому мы их ещё рассмотрим во всех подробностях, а пока лишь кратко отмечу, что Е. Пламеницкая (согласно данным публикациям 2000 и 2005 гг.) считала, что бартизаны появились на том же этапе, когда сформировался квадрифолий со всеми его остальными боевыми деталями, и датировала этот этап концом 14 - началом 15 в. Однако О. Пламеницкая, после изучения материалов, накопленных Е. Пламеницкой, а также по итогам собственных исследовании пришла к совершенно иному выводу, который впервые опубликовала в этой самой статье 2008 г., и в рамках новой/откорректированной гипотезы бартизаны уже вроде как появились ещё до того, как был построен квадрифолий, а следовательно, они были частью той первой версии памятника, которую оба автора считали некой чисто-оборонной постройкой, гипотетическим донжоном. В данной статье момент строительства бартизан О. Пламеницкая напрямую не датировала, но из контекста (например, из подписи к одной из иллюстраций, показанных ниже) очевидно, что автор появления бартизан была склонна датировать 14 в.
Впервые мы получили данные о том, что раствор центрального столба идентичен раствору, который использовался при строительстве трёх пристроек-полукружий, т.е. все эти элементы возникли в рамках одного строительного этапа.

Интересно, что на иллюстрации, показанной ниже, О. Пламеницкая изобразила постройку по состоянию на 14 в. уже под шатровой кровлей, а шатёр в публикациях Е. и О. Пламеницких ассоциировался с наличием центрального столба. Однако в итоге О. Пламеницкая появление столба отнесла к тому же периоду, которым датировала формирование квадрифолия, т.е. где-то ко 2-й половине 15 в. (иными словами, изначально столба не было), но в этом случае непонятно, почему мы видим шатёр над постройкой 14 в., ведь если на более раннем этапе шатёр существовал без столба, то зачем понадобился столб, чтобы подобный шатёр у того же самого четверика возвести во 2-й половины 15 в.? А если шатёр можно было возвести и без столба, то зачем столб решили поднять выше уровня 2-го яруса?
Обратите внимание на вот эту часть текста: "... на етапі розбудови в ХV ст. квадратного донжона і перетворення його на квадрифолій". Здесь, как видим, очень бегло упомянуто, что по мнению О. Пламеницкой квадратный донжон достоял до 15 в., когда его якобы и перестроили в квадрифолий. Таким образом, О. Пламеницкая отказалась от датировки Е. Пламеницкой, которая формирование квадрифолия помещала на рубеже 14-15 вв. Можно, конечно, уточнить, что датировка Е. Пламеницкой цепляла 15-й век, по крайней мере его начало, тогда как О. Пламеницкая не уточнила, о какой именно части 15 в. идёт речь, но история с совпадением растворов квадрифолия и башни замка намекает, что скорей всего в случае с О. Пламеницкой речь скорей всего шла о 2-й половине 15 в.
Были выдвинуты обоснования гипотезы о том, что именно оборонная, а не сакральная функция была доминирующей не только у гипотетического раннего донжона, но и у квадрифолия. В качестве доводов приведено большое количество боевых деталей, а также наличие центрального опорного столба, весьма выгодного с точки зрения постройки боевого объекта, и при этом весьма неудобного (или даже сильно мешающего), если изначально постройка проектировалась в качестве храма.
Наличие колокола с датой "1476" вынудило автора сделать корректировку, мол, да, может церковный компонент там и присутствовал в 1470-х гг., однако, по мнению О. Пламеницкой, это не опровергало факта полного доминирования фортификационной функции над сакральной. Т.е., мысль была такой - даже если церковь в конце 15 в. и существовала внутри этой постройки, у объекта в целом всё равно основным предназначением было не служение культу, а оборона, и с этой точки зрения как бы напрашивается вывод, что либо автор архитектурного проекта изначально не планировал строить данный объект в качестве храма, то ли планировал, но функция храма казалась ему менее значимой, чем функция обороны, и потому с оборонным функционалом всё в порядке, а вот храм получился не очень удобным, поскольку его вписали в планировку, изначально запланированную для обороны.
В статье сказано: "Таким чином перший висновок, встановлений дослідженнями, полягає у наявності в будівельній історії сутковецького храму раннього "безконхового" етапу", однако при этом О. Пламеницкая полагала, что у четверика изначально всё же существовала полукруглая пристройка, т.е конха, и потому итоговый вывод про "безконховый этап" выглядит странно, поскольку автор как раз настаивал на том, что одна конха на начальном этапе точно была и потому даже первый этап не был безконховым, а скорее был, так сказать, одноконховым.
Если в публикации 1994 г. О. Пламеницкая рассматривала церковь в Сутковцах в рамках процесса "инкастеляции" (как там было сказано: "Цей процес ... полягав в пристосуванні культових споруд для потреб оборони, перетворення їх на своєрідні замочки"), то в статье 2008 г. произошёл разворот на 180 градусов, и теперь уже церковь в Сутковцах приводится как образец "сакралізації" (т.е. "пристосування давніх оборонних споруд під храми").
В этой публикации были впервые опубликованы ряд важных графических материалов, иллюстрирующих общие положения концепции. Среди них особенно интересны графические реконструкции, на 1-й из которых (созданной в 2008 г.) О. Пламеницкая показала свою версию того, как мог выглядеть тот самый гипотетический донжон 14 в. (тут интересно, что датировка 14 в. была указана в подписи); на 2-м изображении видим объект по состоянию на конец 15 в. (реконструкция Е. Пламеницкой ещё 1980-х гг.); на 3-м изображении реконструкция Е. Сецинского (по версии О. Пламеницкой такой вид храм, увенчанный готическими щипцами, мог приобрести не ранее 18 в., тогда как Е. Пламеницкая считала, что такой вид храм получил ок. 1476 г.).

План церкви, где показаны строительные периоды по версии О. Пламеницкой, первый из которых датирован 14 в., второй - 15 в., третий - 18 в. Судя по всему, по итогам своих исследований О. Пламеницкая отказалась от версии Е. Пламеницкой, согласно которой постройка начала своё формирование в 13 в.

На этом фото ориентировочно показал разными цветами объёмы, которые по версии Ольги Пламеницкой сформировались в разное время, а не в течение одного строительного этапа:

Источник

Монография О. Пламеницкой "Castrum Camenecensis. Фортеця Кам'янець" (2012), как и более ранняя монография "Сакральна архітектура Кам’янця на Поділлі" (2006), напрямую церкви в Сутковцах не касалась, однако этот памятник там был упомянут [8], когда речь зашла о сравнении оборонной колокольни армянской церкви св. Николая, увенчанной ярусом с бартизанами, с верхним оборонным ярусом церкви в Сутковцах. Информации в этом источнике, как может показаться, не очень много, однако на самом деле там есть интересные новые детали:

Цитата

Архітектурне вирішення оборонної башти з наріжними консольними вежечками-бартизанами для підніжного бою відоме в Європі з ХІV століття. Серед подільських храмів наріжні бартизани збереглися у вже згадуваному оборонному тетраконсі ХІV століття – Покровській церкві в селі Сутківцях, який на початковому етапі архітектурної еволюції становив вежу-донжон [Пламеницька О. 2008]. Для обстрілу близьких підступів, які не прострілювалися зі звичайних бійниць і попадали у «мертві зони», найбільш відповідало саме консольне вирішення веж-бартизан.

Комментарии:

В монографии было опубликована уже известная нам по публикации 2008 г. графическая реконструкция авторства О. Пламеницкой, но в данном случае тут самое интересное в подписи.

Здесь, во-первых, снова видим, что первый строительный этап датирован 14 в., т.е. опять же выглядит так, что О. Пламеницкая в итоге отказалась от всех тех вариантов датировок Е. Пламеницкой, которые та помещала в пределах 13 в.

Во-вторых, видим, что к первой строительной фазе отнесены как полукруглая пристройка, так и бартизаны. Тут остаётся непонятным, что стало с версией о двухслойных стенах четверика? Выглядит так, что О. Пламеницкая от неё отказалась, поскольку она отнесла бартизаны к первому строительному этапу, а поскольку они немного выступают за линию стен, то если бы стена снаружи была утолщена с 1,2 до 1,7-1,8 м., как сообщалось в описании гипотезы Е. Пламеницкой, то это бы нивелировало преимущества выступа бартизан, а если на рисунке видим четверик уже после утолщения стен, то уже нет логики в сообщении, что перед нами итог первого строительного этапа, ведь ему должен был предшествовать более ранний этап, когда у четверика стены были 1,2 м., а бартизан, также по логике, не было. Но поскольку и четверик и бартизаны в последней версии от О. Пламеницкой выглядят как монолитная и гармонично связанная сущность, то это и привело меня к мысли, что версия о двухслойной стене не получила подтверждения и поддержки.
В тексте автор сообщает, что бартизаны в Европе приобрели популярность начиная с 14 в. Возможно именно эта информация скорректировала взгляды О. Пламеницкой на датировку раннего строительного этапа Сутковецкой церкви, ведь если автор считала, что вежа и бартизаны была построена одновременно, а бартизаны ранее 14 в. не использовались, то и постройку следовало размещать уже в пределах 14 в. Возможно именно из-за этого все датировки в пределах 13 в. были отброшены.
Также обратите внимание на упоминание в тексте "тетраконха XIV століття". Напомню, что Е. Пламеницкая появление тетраконха/квадрифолия отнесла к концу 14 началу 15 вв., но в "Каструме" квадрифолий отнесён к 14 в., без упоминаний 15 в. Отсюда создаётся впечатление, что два строительных этапа (1-й - появление вежи, 2-й - пристройка к четверику трёх новых полукружий + появление всех бойниц/машикуль) О. Пламеницкая была склонна размещать в границах 14 в. Это также внесло некоторый диссонанс между гипотезами Е. и О. Пламеницких.

В 2017 г. была опубликована последняя статья [9] О. Пламеницкой, посвящённая церкви, и хотя в целом это была не полностью новая статья, а скорее адаптация/доработка статьи 2008 г., там всё же также можно найти новые сведения о взглядах автора. Приведу наиболее интересные фрагменты:

Цитата

Важность результатов историко-архивных и натурных исследований церкви для истории украинской архитектуры требуют их детальной публикации. Пока же предметом статьи является один из основных выводов, касающийся первоначального функционального назначения и типологии сооружения.

В ХVІІІ в. они [изменения внешнего вида] были вызваны превращением храма из православного в униатский с устройством над центральным квадратным объемом высокой двускатной крыши с сигнатуркой и уступчатых щипцов над восточной и западной его стенами.

Лишь после 1699 года, в период возвращения Подолии в состав Польши, сооружение окончательно приобрело функцию храма с надстройкой псевдоготических щипцов и изменением формы крыши, имитирующей костел.

Таким образом, вывод Е. М. Пламеницкой относительно возведения на различных строительных этапах центрального объема с апсидой (свод которой сложен из камня) и северной, южной и западной экседр (своды которых сложены из желобчатого кирпича), дополняется данными о принадлежности четырех угловых башенок-бартизан к этапу, предшествовавшему формированию квадрифолия.

Среди растворов сооружения выделено две группы: на растворах одной группы возведен центральный объем с перекрытой каменным сводом восточной экседрой (апсидой?), на растворах другой группы - западная, северная и южная экседры, перекрытые сводами из желобчатого кирпича.

Церковь в Сутковцах демонстрирует более архаичный прием сводчатого перекрытия - с опиранием на центральный столб ...

Таким образом, первый вывод, установленный исследованиями, состоит в наличии в строительной истории сутковецкого храма раннего этапа, на котором существовала квадратная в плане башня с восточной экседрой и угловыми бартизанами.

Второй вывод заключается в доминировании оборонной функции и на втором этапе - в период преобразования башни в квадрифолий, увенчанный боевым парапетом.

Таким образом, можно с уверенностью говорить, что появление каменной оборонительной башни с восточной экседрой (или башни-колокольни при несохранившемся древнем храме) первого строительного этапа следует отодвинуть в глубь - ранее строительства оборонительного квадрифолия.

Начальная его фаза [формированием в Сутковцах в ХV в. мощного оборонительного комплекса] связана, очевидно, с расположенными на соседних мысах оборонительной башней ХІІІ в. и городищем ХIV в.

Комментарии:

Даже в последней версии статьи, описывающей некоторые детали проведённых исследований церкви, автор акцентировала внимание, что статья это всего лишь краткий пересказ некоторых новых выводов, но при этом основной массив накопленных данных требовал более детальной публикации, очевидно, уже в формате монографии, которой так и не суждено было выйти.
Снова чётко повторяется версия, согласно которой двускатная кровля и щипцы появились у храма не ранее 18 в. Как видим, щипцы, которые Е. Пламеницкая считала "готическими", О. Пламеницкая в итоге причислила к "псевдоготическим".
О. Пламеницкая чётко указала, что Е. Пламеницкая изначально не считала, что бартизаны появились до того, как сформировался квадрифолий, и что версия с бартизанами - это её новое "дополнение", хотя, как мне кажется, дополнением это нельзя назвать, поскольку новая информация не уточняет версию Е. Пламеницкой, в входит в противоречие с ней, сдвигая появление бартизан к самой ранней стадии появления памятника.
Чётко сообщается, что раствор четверика и восточного полукружия относятся к одной группе, т.е. первое полукружие было построено одновременно с четвериком. Интересно также, что автор в скобках написала "апсидой?", и это выглядит странно, ведь по версии О. Пламеницкой этот памятник храмом изначально не был, а тут вдруг видим допущение, что это всё же могла быть апсида, и при этом, являющаяся частью не храма, а некого мини-донжона.
Опубликованная в статье 2000 г. версия о том, что у постройки некогда были балочные перекрытия, здесь также не упоминается. И хотя в одном месте О. Пламеницкая приводит примеры башен, у которых балочные перекрытия опирались на центральный столб (кстати, все приведённые ею примеры появились не ранее 16 в.), но при этом не пишет, что был такой этап и в случае с Суковецким храмом, и более того, сообщает, что "Церковь в Сутковцах демонстрирует более архаичный прием сводчатого перекрытия - с опиранием на центральный столб", т.е. каменно-кирпичный свод Сутковцов был как бы противопоставлен примерам объектов с балочными сводами.
Мельком и почти незаметно была высказана полностью новая и довольно неожиданная версия, согласно которой гипотетический донжон мог на самом деле быть "башней-колокольней при несохранившемся древнем храме". И вот уже автор как минимум допускала, что у постройки всё же могла быть связь с сакральным объектом, хотя при этом сам объём четверика всё же автором не атрибутировался как храм, но уже допускалось, что это могла быть колокольня.
Уже в конце статьи, после того, как первый строительный этап церкви был отнесён к 14 в., О. Пламеницкая, сообщила, что башня 13 в., расположенная на одном мысу, сосуществовала с городищем 14 в., занимавшем соседний мыс. Вероятно, здесь упоминание датировки 13 в. было взято по ошибке (так сказать, по старой памяти/по инерции), поскольку первый строительный этап уже был сдвинут автором к 14 в., и в этом случае (в рамках авторской гипотезы) на обоих мысах укрепления были построены в 14 в.
Интересно, что последняя версия датировки памятника авторства О. Пламеницкой укладывалась в диапазон 14-18 вв., а ведь именно этот диапазон был указан в самой первой справке Е. Пламеницкой, опубликованной в "Памятниках градостроительства", где как раз было сказано, что "Памятник является произведением строительного искусства XIV-XVIII вв". Если взять датировку из публикации 1986 г. и сравнить её с датировкой публикации 2017 г., то может показаться, что взгляды авторов за 30+ лет остались неизменными, однако, как постарался показать выше, это далеко не так. На самом деле в течение этих лет некоторые важные датировки двигались, отдельные интерпретаций менялись и одни и те же важные детали соотносились с разными периодами, хотя, конечно, некоторые другие аспекты гипотезы не претерпевали сколь-нибудь радикальных пересмотров.

Немного критики и Вопросы без ответов

К сожалению, как мне кажется, гипотезы так и не получили нормального критического осмысления. Конечно, критиков хватало, но уровень их критики зачастую, как по мне, оставался довольно низким, поскольку не давал ответов на поставленные авторами многочисленные вопросы, не отрицал множества сделанных авторами выводов, а вместо этого критика не редко сводилась к довольно кратким и обтекаемым формулировкам.

Так, к примеру, Катерина Липа в своей справке о церкви, опубликованной в 2013 г. [10], внезапно для меня сообщила, что гипотеза о донжоне появилась на основе того, что Г. Павлуцкий век назад сравнил Сутковецкую церковь с французским замком Шомон, чем продемонстрировала своё весьма поверхностное представление о том, на какой именно основе базировалась гипотеза о донжоне, и насколько тут вообще ни при чём был Г. Павлуцкий с его аналогией. Когда же речь дошла до контр-критики, то тут автор предложил нам в качестве противовеса не свои свежие контраргументы, наблюдения, новые аналоги или что-то иное меткое, а кратко упомянул мнение пары исследователей вековой давности, у которых был другой взгляд на датировку и архитектуру храма:

Виктор Вечерский в своей справке о церкви, опубликованной в 2017 г. [11] назвал гипотезу О. Пламеницкой "фантастической", однако также никак не обосновав неправоту авторов, если не считая упоминания того, что Г. Павлуцкий и Е. Сецинский (фактически калька с аргументации К. Липы) век назад имели другие взгляды на развитие и датировку церкви, что, видимо, уже само по себе должно означать, что все версии, которые отклоняются от версий Е. Сецинского и Г. Павлуцкого, несомненно ошибочны. При этом интересно, что здесь В. Вечерский не уточнил, что тот же Е. Сецинский только на ранних этапах изучения храма, т.е. на на рубеже 19-20 вв., допускал, что церковь могла появиться в 16 в. или даже на рубеже 16-17 вв., но в итоге всё же склонился (как и его сын Владимир Сичинский, историк архитектуры) к версии, что церковь-квадрифолий построили во 2-й половине 15 в., что уже было весьма близко ко взглядам Пламеницких.

Казалось бы, что я, кто также критикует некоторые ключевые выводы и датировки Е. и О. Пламеницких, должен был бы поддержать взгляды В. Вечерского, К. Липы и тем, кто за ними последовал, однако уровень критики со стороны этих авторов кажется мне слишком простым (если не сказать простеньким), чтобы я мог допускать, что наши мысли сходятся, и что мы работаем на одном и том же уровне критики. Пока они, судя по публикациям, не согласны со взглядами Е. и О. Пламеницких в основном потому, что век назад пара авторов имела другие взгляды на историю церкви, я не согласен с многими положениями гипотезы на основании того, что эти положения можно критиковать, используя вполне себе конструктивную аргументацию, никак не связанную с тем, о чём писали Г. Павлуйкий и Е. Сецинский.

Кроме того, проблема гипотез Е. и О. Пламеницких заключалась ещё и в том, что многие авторы (в т.ч., насколько мне известно, и уже упомянутые К. Липа и В. Вечерский) выступали критиками также из-за личной неприязни к упомянутым авторам, а все эти личные разборки всем нам, сторонним читателям, просто желающим разобраться в том, как всё было на самом деле, только мешает увидеть истинный вес отдельных аргументов и взглядов. И именно потому, как по мне, гипотезы Е. и О. Пламеницких, снабжённые определённым весом собранных данных и аргументации, должны пройти через нейтральное критическое осмысление. Возможно я на это также не способен, ведь эта тема для меня также в некотором роде личная, поскольку я хоть и не имел чести быть знакомым с Евгенией Пламеницкой, но благодарен судьбе за многолетнее общение с Ольгой Пламеницкой. Впрочем, О. Пламеницкая никогда не была против конструктивной критики, в т.ч. и моей, поскольку всем нам интересно, как оно было в реальности, и потому, надеюсь, мы в рамках этой и других тем продолжим анализировать всю собранную на данный момент информацию, чтобы понять, с какими объектом или объектами мы имеем дело, и когда каждый из них был построен.
Детали и их интерпретация. Во всей этой истории всегда важно помнить, что у Е. и О. Пламеницких в основе всего были детали (будь-то детали из письменных источников или детали, обнаруженные в ходе натурных исследований), на основе которых они предлагали свои интерпретации, к числу коих можно отнести и датировки. Так вот если интерпретации упомянутых авторов вполне поддаются критике, то с деталями не всё так просто. Проще говоря, можно оспорить некоторые датировки, но сложно взамен предложить объяснение тем элементам или связкам, которые были обнаружены в ходе исследований храма. Во многом именно довольно детальный уровень аргументации страховал гипотезы Е. и О. Пламеницких от мощной контр-критики, ведь для хорошей атаки нужно было изучить все публикации о церкви (а их не мало), изучить все аргументы авторов (это, поверьте, также требует немало времени), а ещё желательно и саму церковь независимо исследовать, однако, как вы понимаете, такой глубокий уровень погружения в наши дни мало кому из исследователей доступен. Так что и критика, как, говорила О. Пламеницкая, оставалась "мелкотравчатой".
Цельной и стабильной версии на самом деле не было. Бытует мнение, что у Е. и О. Пламеницких было своё чёткое и единое видение того, как развивались памятники в Сутковцах, однако, как становится понятно из приведённых выше публикаций и комментариев, версия-то вовсе не была стабильной, она в деталях часто корректировалась - менялись варианты интерпретаций различных деталей, описания строительных фаз и их датировки. Более того, Е. Пламеницкая и О. Пламеницкая разрабатывали гипотезу не вместе, а скорее друг за другом - вначале храм исследовала Е. Пламеницкая, на основе чего выдвинула свои гипотезы, и долгое время О. Пламеницкая чётко придерживалась этих взглядов, попросту цитируя их, однако когда же она в свою очередь провела свои собственные исследования памятника, то внесла в гипотезу ряд значительных корректив, причём часть новых выводов и датировок сильно противоречили старым. В случае с некоторыми деталями датировки Е. Пламеницкой и О. Пламеницкой разошлись на век или даже несколько веков, так что, по сути, и внутри этой гипотезы существовала критика, которая, впрочем, позиционировалась О. Пламеницкой как дополнение и уточнение ранее сделанных выводов, а не как опровержение и резкая смена взглядов. При этом важно понимать, что гипотеза Е. Пламеницкой формировалась максимум до 1994 г. (года смерти автора), а вариация этой гипотезы О. Пламеницкой активно начала развиваться уже по итогам исследований церкви 2006-2008 гг., так что оба автора, к сожалению, не имели возможности подискутировать на предмет новых данных, новых выводов/гипотез и связанных с ними изменений, так что мы скорей всего никогда не узнаем, согласилась бы Е. Пламеницкая с выводами, интерпретациями и датировками своей дочери или осталась бы при своём первоначальном мнении.
Молчание письменных источников. Одна из проблем гипотезы Е. и О. Пламеницких заключается в том, что очень важные строительные фазы памятников были помещены упомянутыми исследователями в периоды, о которых в нашем распоряжении вообще нет никаких письменных сведений. Напомню, что Сутковцы впервые появляются в письменных источниках в середине 15 в., когда новые владельцы села, Ярмолинецкие, пытались превратить поселение в городок, но тогда эта попытка не увенчалось успехом. С точки зрения уровня значимости, Сутковцы уступали соседним Ярмолинцам, где первый замок появился ориентировочно ближе к середине 15 в., и при этом видим, что в соседних менее значимых Сутковцах Е. и О. Пламеницкие вначале в пределах 13 в., а затем в пределах 14 в. размещали сразу два каменных укрепления, одно из которых к моменту появления в этих краях представителей рода Ярмолинецких, вроде как успело даже пройти через несколько строительных стадий. Е. Пламеницкая и вовсе считала, что все основные черты оборонного квадрифолия сформировались на рубеже 14-15 вв., а это означает, что представители рода Ярмолинецких/Сутковецких, получившие в свою собственность Ярмолинцы с окрестностями (т.е. в т.ч. и Сутковцы) в 1407 г., уже должны были застать в Сутковцах аж два каменных укрепления, одно из которых было несколько раз перестроенным донжоном. Разумеется, никаких признаков такой развитости оборонного потенциала Сутковцов в 13-14 вв. в письменных источниках вы не найдёте, да что уж там - даже найти одно только лишь упоминание Сутковцов 14 в., пусть даже в статусе села, это уже было бы большая удача, не говоря уж об упоминании местных укреплений 14 и уж тем более 13 вв.
Датировки 13-14 вв. - откуда они вообще? Происхождение целого ряда датировок сложно установить. Очевидно, что точкой отсчёта был 1476 г., когда по мнению авторов произошёл один из последних важных этапов формирования памятника, и потому все более ранние строительные этапы двигали дальше вглубь веков, однако непонятно, почему какие-то периоды были отнесены именно к рубежу 14-15 вв., какие-то к 14 в., какие-то к рубежу 13-14 вв., какие-то и вовсе к 13 в. Поскольку в письменных источниках Сутковцы начинают фигурировать уже с середины 15 в., то строительную периодизацию более раннего периода невозможно построить с опорой на периоды всплесков активности тех или иных владельцев. Если же за основу были взяты какие-то датировки архитектурных деталей, то в большинстве случаев мы не имеем никаких обоснований связи именно этих зачастую неназванных деталей с указанными датировками.
Церковь, которая церковью не была, но стала. Как видно из описанных выше публикаций, Е. и О. Пламеницкие очень сильно сомневались в том, что в период, когда известный нам памятник формировал свои основные черты (редкую планировку, оборонные детали) он использовался в качестве храма. По итогам этого, была предложена версия, что эту постройку не строили как храм, и что для храмовых нужд эту постройку приспособили. Конечно, в публикации 2008 г. О. Паменицкая писала, что сакральная функция у постройки могла появиться на этапе формирования квадрифолия, а в статье 2017 г. она даже допустила, что четверик в основе квадрифолия мог изначально быть оборонной колокольней некого неизвестного нам храма, однако в целом из публикаций заметно, что эти допущения рассматривались автором скорее как аномалии, чем как основные версии.

Почему же авторы были так склонны видеть в этой постройке нечто вроде донжона (т.е. жилой укреплённый объект), а не храм? Судя из публикаций, у меня сложилось мнение, что, во-первых, на такой вывод повлияла гипотеза, согласно которой четверик - это некая чисто-оборонная вежа, во-вторых, наличие в центре постройки столба (очень неудобная деталь, если речь идёт о храме), и, в-третьих, двухъярусная планировка и великое множество оборонных деталей, что само по себе намекало на доминирующее значение постройки именно в качестве укрепления. Поскольку самое простое и во многом логичное объяснение всего этого противоречило постройке объекта в первую очередь как культовой постройки, то от веса сакрального фактора решили либо отказаться, либо свели его значение к минимальному. И тут со многими доводами я согласен, однако та версия, которую Е. и О. Пламеницкие считали менее вероятной (постройки храма, более проскобленного для обороны, чем для культовых нужд) мне всё же кажется более правдоподобной. Обоснование этого я ещё планирую заняться, хотя на самом деле очень сложно максимально убедительно доказать, что некий гибрид храма и укрепления строился как храм, но с большим упором на оборонный функционал, и при этом, опровергнуть версию, что это изначально не могло быть укрепление, которое под храм приспособили.

Интересно, что объект, который по версии Пламеницких большую часть своей истории не был храмом, на первом этапе имел планировку одноапсидной базилики, а в дальнейшем был преображён в квадрифолий, т.е. приобрёл планировку, опять же в первую очередь характерную для храма. И хотя обе формы плана очень активно использовались в при постройке церквей, в случае с Сутковцами все эти сакральные связи авторы считают не такими существенными, как их доводы в пользу чисто-оборонного использования объекта.
Два замка. В 1980-х - 1990-х Е. и О. Пламеницкие сообщали, что в 13 в. на месте церкви существовала некая оборонная постройка (которую позднее они причислили к категории донжонов), а на соседнем мысу в 14 в. по их же версии имелось некое укрепление (обычно авторы его назвали "городищем") с каменной стеной. В итоге О. Пламеницкая сдвинула появление гипотетического донжона к 14 в., и после этого в рамках взглядов упомянутого автора мы получили следующую картину - два расположенных по соседству мыса в 14 в. снабжены отдельными укреплениями. При этом одно их укреплений, судя по тому, что его называли донжоном, мы можем классифицировать как замок, т.е. укреплённое жилище некого феодала. Однако и "городище" на соседнем мысу также вполне тянет на роль замка, тем более, что именно там же руины более позднего замка мы видим и в наши дни. Получается, что в рамках гипотезы авторов в скромном селе Сутковцы (не известном письменным источникам до середины 15 в.) уже в 14 в. имелось сразу два замкоподобных каменных укрепления, что уже само по себе выглядит значительной аномалией. А что же церковь, её не было или была, но куда-то пропала? Ведь если ранней каменной постройке авторы отказывали в сакральной/церковной функции, то где-то ж должна была быть постройка, которую эту функцию выполняла? Всё это, как по мне, выглядит слишком сложно, странно и запутанно, чтобы быть ответом на вопрос о раннем этапе формирования памятников в Сутковцах, ибо вместо 1 замка и 1 церкви авторы предложили 2 замка и 0 церквей (или же 1 церковь, но пропавшую и всё ещё не найденную, с 1 вежей-колокольней, перестроенной в церковь).
Донжон с загадочным полукружием. Из имеющихся сведений о взглядах Е. Пламеницкой, сложно понять, к какому именно этапу она относила появление полукружия (апсиды), но однозначно, это восточное полукружие, по мнению автора, появилось ранее трёх остальных, т.е. не позднее рубежа 13-14 вв. О. Пламеницкая, начиная с публикации 2008 г., относила появление восточного полукружия к самому раннему строительному этапу, который, однако, датировала уже 14 в.

При этом интересно, что оба автора в своих публикациях не уделили внимания тому, для чего именно могло служить это полукружие в случае с гипотетическим донжоном то ли 13, то ли 14 вв. Тут стоит отметить, что четырёхугольные вежи с пристроенными полукружиями действительно существовали, и О. Пламеницкая даже привела один из примеров такой вежи 15 в. замка в Шамотулах (Польша), однако проблема в том, что подобные полукружия в подавляющем большинстве случаев служили в качестве колодцев для размещения винтовых лестниц, т.е. это была просто укреплённая и вынесенная наружу лестничная клетка. В случае же с Сутковцами внутренний диаметр полукружия (ок. 5 м) был явно избыточным для нужд размещения лестничной клетки, не говоря уж о том, что никаких следов лестницы в Сутковцах нет, да никто их там и не ожидал найти. И это не говоря уж о том, что для винтовой лестничной клетки нужна не полукруглая, а почти полностью округлая (как минимум изнутри) пристройка.

Вежа 2-й четверти 15-16 вв. замка в Щамотулах (Польша):

Источник

Вежа 13-16 вв. в Изье (Бельгия) также имеет полукруглый выступ, где размещена винтовая лестница:

Источник: ?

Но в Сутковцах нет никаких признаков использования полукружия для коммуникационных целей (не говоря уж о том, что у полукружия есть старый каменный свод, т.е. высота этой части памятника была меньше высоты четверика), так зачем был нужен этот выступ? Гипотеза Е. и О. Пламеницких на этот счёт нам не даёт никакого ответа. Масла в огонь подливает также то, что оба автора считали, что памятник на начальных строительных этапах был оборонным, а не сакральным сооружением, и потому, казалось бы, это полукружие не могло быть неким алтарём, однако при этом в статье 2017 г. О. Пламеницкая написала: "центральный объем с перекрытой каменным сводом восточной экседрой (апсидой?)", и тут внезапно видим вроде как допущение, что это всё же могла быть апсида, хотя непонятно, имела ли она ввиду сакральную версию апсиды или всё же более общую (в рамках которой апсидой считался любой полукруглый выступ, и не только сакральная версия). Ещё более всё запутало допущение О. Пламеницкой, высказанное в статье 2017 г. [9], что эта ранняя гипотетическая вежа могла быть колокольней некого неизвестного храма. В качестве аналога приводится пример колокольни церкви св. Николая в Каменце-Подольском, где действительно на первом ярусе колокольни была устроена часовня с апсидой, однако в том случае апсида была обустроена в интерьере и не выдвигалась за линию четверика вежи, да и размеры каменецкого полукружия намного скромнее. Кроме того, эта версия подразумевает, что постройка всё же использовалась для сакральной цели, причём, судя по размеру апсиды в Сутковцах, эта функция была весьма значимой.

В общем, гипотеза Е. и О. Пламеницких никак не пытается объяснить, что то было за полукружие, и как оно могло использоваться в гипотетическом донжоне 13 или 14 вв. Парадоксально выглядит и то, что гипотеза авторов с одной стороны скептически относилась к использованию постройки на ранних этапах для культовых нужд, а с другой стороны полукружие в итоге было охарактеризовано как возможная апсида, и даже было высказано предположение, что гипотетическая вежа могла быть колокольней храма, что автоматически всё же делает постройку частью некого культового сооружения.
Почему четверик с апсидой мог быть вежей и не мог быть церковью? Мне так и не удалось понять, почему в ранней постройке авторы гипотезы о донжоне в первую очередь видели именно чисто-оборонную, а не культовую постройку. Со взглядами О. Пламеницкой всё немного проще - она считала, что бартизаны появились на первой строительном этапе, а с этими деталями постройка действительно выглядела как оборонная вежа, как минимум - оборонная колокольня, а как максимум - жилая башня держателя местных владений. Однако Е. Пламеницкая относила появление бартизан к более позднему периоду, но при этом также считала, что самая ранняя версия памятника была чисто-оборонной постройкой. Возможно дело тут в том, что в основе памятника лежит почти ровный четырёхугольник, а в комплексе с тем, что в соседнем с. Шаровка Е. Пламеницкая также обнаружила, что к хаму примыкает некая вежа, то по аналогии ранняя постройка в Сутковцах также была причислена к вежам? Возможно также дело в столбе по центру постройки, который очень плохо согласовывался с церковным функционалом постройки, но, если я правильно понял, оба автора не считали этот столб частью самого первого этапа строительства. Так почему же ранний четверик с апсидой не мог быть храмом, имевшим приблизительно такой вид:

Храм 11 в. в Дражовце (Словакия):

Источник: ?

Храм 12 в. в Велки Клиж (Словакия):

Источник

Храм 13 в. в Варасо (Венгрия):
Гипотетический армянский квадрифолий Е. Пламеницкой. Ещё до появления нынешнего квадрифолия, согласно Е. Пламеницкой существовал период, когда к четверику со всех сторон были пристроены объёмы, форма которых была не установлена. Об этом очень кратко сказано в описании взглядов Е. Пламеницкой, однако в статьях О. Пламеницкой об этих деталях уже никакого упоминания нет. Так что толком и не понятно, о чём вообще шла речь, что там было обнаружено Е. Пламеницкой, и почему об этом перестала упоминать О. Пламеницкая - то ли она сама не знала, на какой основе был сделан этот вывод, то ли знала, но не согласилась со сделанными выводами, то ли что-то ещё.
Когда гипотетическая чисто-оборонная постройка стала церковью? Как видим, здесь взгляд авторов на формирование архитектуры церкви очень тесно связан с их взглядом на датировку регулярного замка. Поскольку Е. и О. Пламеницкие появление поздней версии замка относили ко 2-й половине 15 в., то это позволяло им предполагать, что именно после того, как этот замок был построен, местный феодал вроде как переехал из старого донжона в новый замок, а своё прежнее жилище отдал для переделки его в храм. Всё это имеет некую логику ровно до момента, пока вы поддерживаете гипотезу о том, что регулярный замок появился не позднее 2-й половины 15 в., однако, как я подробно постарался объяснить в этой теме, данная датировка мне представляется ошибочной, и замок скорей всего появился никак не раньше 2-й половины 16 в., а скорей всего его возвели уже в 1-й четверти 17 в. Если эта версия датировки верна, то все размышления о превращении гипотетического донжона в церковь после постройки нового замка теряют стройность и логичность.
Квадрифолий ровесник регулярного замка. На основе сопоставления растворов О. Пламеницкая пришла к выводу, что как минимум одна из бешен регулярного замка была построена одновременно с пристройкой к четверику трёх новых полкуружий, т.е. квадрифолий строили одновременно с замком. Подобные выводы ранее высказывали Г. Павлуцкий и Е. Сецинский. В принципе, уже одно это может полностью опровергнуть предложенную Е. и О. Пламеницкими датировки, поскольку если окажется, что регулярный замок построен вовсе не во 2-й половине 15 в., а ближе к рубежу 16-17 вв., то и появление квадрифолия также нужно будет отнести к тому же позднему периоду, и, конечно же, это повлияет и на датировку первого строительного этапа (появление четверика с апсидой).
Бойницы. Это очень интересная и крайне мало затрагиваемая другими исследователями тема, которую непременно стоит рассмотреть во всех деталях отдельно, а здесь лишь кратко выскажу основную мысль - не могли у постройки рубежа 14-15 вв. появиться бойницы того типа, которые есть у церкви, поскольку этот тип бойниц сформировался намного позже, не ранее 16 в. Кроме того, имеет значение также схема размещения бойниц, их впечатляющее количество и разнообразие. Всё это в комплексе никак не могло появиться у постройки даже в конце 15 в. (т.е. ок. того самого 1476 г., с которым часто связывают момент постройки церкви), не говоря уж о более ранних периодах.
Кирпичи. Значительное количество деталей (бартизаны, парапеты верхнего яруса, своды трёх полукружий, опорный столб, утраченные ступенчатые щипцы) были выполнены из кирпича. Странным кажется, что, согласно гипотезе О. Пламеницкой, с момента появления постройки в 14 в. и до перестройки 18 в. каждый раз параллельно с камнем активно использовали кирпич. При этом никаких явных доводов в пользу датировки различных кирпичных кладок приведено не было (если не считать упоминания того, что некоторые кирпичи немного отличаются друг от друга размерами). Детальный анализ кирпичей несомненно мог быть прояснить ситуацию - действительно ли кирпичи использовали на разных строительных этапах в течение нескольких веков или же на самом деле все кирпичи относились к одному-двум тесно связанных друг с другом строительных этапов, а некоторые отличия между ними объясняются не разными эпохами их появления, а, например, закупкой кирпичей у разных производителей или необходимостью использования кирпичей разных типов для постройки разных частей деталей. Также интересно, что в версиях Е. Пламеницкой и Е. Пламеницкой есть расхождения во взглядах на то, как именно лучше объединять различные кирпичные детали в некие группы, а также каким периодом эти группы нужно датировать, и это также намекает на то, что с кирпичными деталями и их датировкой всё очень непросто.
Растворы. Никто более подробно, чем Е. и О. Пламеницкие не погружались в тему растворов храма, и некоторые сделанные на этой почве наблюдения имеют очень большое значение, как, например, упоминание о том, что растворы различных частей храма имеют сходство с растворами, которые применялись для строительства различных частей замка. Однако при этом картина по растворам остаётся неполной. Так, например, О. Пламеницкая сообщила, что у четверика и восточной апсиды один раствор, у трёх пристроенных полукружий и столба - уже совершенно другой. Раствор столба, построенного из кирпича, оказался идентичным раствору пристроенных каменных полукружий. Но нет данных о том, какие растворы использовались для постройки сводов, а также парапетов и бартизан, хотя, казалось бы, как минимум в случае с бартизанами важнее всего было бы установить, использовали ли для их строительства тот же раствор, что и для четверика? Также в публикациях Пламеницких нет данных о растворе, который использовали для строительства стен-перегородок со щипцами на втором ярусе храма.

В дальнейшем мы продолжим присматриваться к различным архитектурным деталям церкви, и понимание хода мысли и знание об аргументации Е. и О. Пламеницких нам несомненно поможет в осмыслении памятника и формировании собственных выводов о его строительных этапах, функциональном предназначении и возможных датировках.

Источники:

Богдан Януш (під псевдонімом Микола Шумицький). Малороссійское церковное зодчество // Строитель, №10 [Доступ через VPN]. Санкт-Петербург, 15 мая 1905. С. 376-378.
Евгения Пламеницкая. Сутковцы, церковь // Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР, Том 4. Киев, 1986. С. 233-234.
Ольга Пламеницкая. Замок в Сутковцах // Архитектурное наследство, №39. Москва, 1992. С. 153, 154.
Ольга Пламеницька. Початок мурованого оборонного будівництва на Поділлі // Архітектурна спадщина України, Випуск 1. Київ, 1994. 53-54.
Ольга Пламеницька. Церква-замок Покрова Богородиці // Пам’ятки архітектури та містобудування України. Довідник Державного реєстру національного культурного надбання. Київ, 2000. С. 271-272.
Ольга Пламеницька. Сакральна архітектура Кам’янця на Поділлі. Кам’янець-Подільский, 2005. С. 208-209.
Ольга Пламеницька. Церква-донжон в Сутківцях (До питання типології середньовічного оборонного будівництва Поділля) // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці, № 15. Київ, 2008. С. 155-169.
Ольга Пламеницька. Castrum Camenecensis. Фортеця Кам'янець. Кам'янець-Подільский, 2012. С. 312-314.
Ольга Пламеницкая. Оборонительный квадрифолий в Сутковцах на Подолии // Arta, Vol. XXVI, nr. 1. Chișinău, 2017. P. 14-22.
Катерина Липа. Церква-фортеця в Сутківцях // Енциклопедія історії України, Том 10. Київ, 2013. С. 470.
Віктор Вечерський. Архітектурні пам’ятки, досліджені Григорієм Павлуцьким: збережені й знищені // Павлуцький Г. Дерев’яні та муровані храми України. Харків, 2017. С. 181.

Filin · 18 мая

О веже с апсидой

Ольга Пламеницкая в итоге своих размышлений над обликом первого строительного этапа церкви в Сутковцах пришла к выводу, что изначально постройка имела вид вежи с пристроенной апсидой. Датировала она появление этой необычной на вид постройки 14 в. Касательно функции этой постройки в публикациях автора приводится противоречивая информация - с одной стороны подчёркивается, что это была не культовая, а оборонно-жилая постройка (т.е. донжон), и при этом с другой стороны никак не объясняется функция массивной апсиды.

В предыдущем сообщении я упоминал, что вежи/башни с полукруглыми выступами встречаются в разных странах, однако все попадавшиеся мне на глаза примеры не имели отношения к тому, что есть в Сутковцах, поскольку полукружия в тех случаях использовались для размещения лестниц, т.е. полукружия были деталью, предназначенной для коммуникации.

И вот буквально на днях я узнал о том, что существует уникальный круг памятников, которые имею визуальное сходство с той постройкой, которую О. Пламеницкая видела в случае с первым строительным этапом сутковецкой церкви. В случае с новыми условными аналогами речь идёт о постройках, которые внешне имели вид веж, однако при этом обладали апсидами, и по сути были уникальными гибридами веж и храмов. Казалось бы, что существование такого типа построек (о которых О. Пламеницкая скорей всего не знала, поскольку не приводила их в пример) даёт дополнительные аргументы в пользу того, что гипотеза автора о некой непривычно выглядящей веже с апсидой всё же может опираться на группу аналогов, однако если копнуть глубже и присмотреться к подобным памятникам чуть более внимательно, то наоборот появится очень много сомнений в том, что гипотетическую сутковецкую вежу можно связать с памятниками этого круга, и с этой точки зрения приведённые условные аналоги как раз наоборот свидетельствуют не в пользу гипотезы, а против неё.

Приглашаю вас более подробно познакомиться с одним из типовых памятников, который обладает нужными нам признаками. Это вежа в небольшом поселении Вейер (Австрия).

Ссылки по теме, где вы найдёте больше сведений по истории и архитектуре памятника:

С некоторых ракурсов объект похож на обычную средневековую вежу, архаичность которой подчёркивает высоко расположенный вход:

Источник

Но если обойти постройку с тыла, то обнаружим, что там есть апсида:

Источник

Крупный план. Пролом в стене появился уже после того, как объект перестал функционировать:

Источники: 1, 2

В интерьере:

Источники: 1, 2

Сечение демонстрирует необычную планировку. Фактически половину вежи занимает пространство храма, над которых построено несколько дополнительных ярусов. Перекрытия между ярусами на балках. Интересно, что в периоды функционирования постройки местоположение входа несколько раз менялось, но все варианты входов были расположены высоко над уровнем земли, что, очевидно, делалось для повышения степени обороноспособности постройки.

Источник

План вежи и в то же время план церкви:

Источник

Имея такой вот условный аналог тому, что предлагала О. Пламеницкая для Сутковцев, можно перейти к вопросу, почему вероятность появления такой постройки в Сутковцах всё же была маловероятной.

География. Гибриды веж и храмов это не повсеместное европейское явление. Вежа в Вейере и другие постройки такого типа локально сконцентрированы в нескольких районах на юге Германии (в пределах Баварии) и в меньшей степени на западе Австрии. Мало того, что эти регионы находятся в тысяче километров от Сутковцов, так ещё и немецко-австрийские памятники имеют особую региональную специфику развития, поскольку строительство таких гибридных построек было связано с процессами, которые происходили именно там и именно в то время, и были связаны со специфическими инициативами владельцев местных земель.

Датировка. Группа памятников, объединивших в себе черты храма и вежи, относятся к романской архитектуре, т.е. это очень старые объекты, датировка которых не выходит за пределы 13 в., а подавляющее большинство из них (в том числе и вежа в Вейере) датируются 12 в. Интересно то, что Евгения Пламеницкая как раз была склонна к тому, чтобы сдвигать момент появления сутковецкого памятника в сторону как раз эпохи романской архитектуры, однако О. Пламеницкая в итоге от этих взглядов и датировок отказалась, и в её версии памятник уже датирован 14 в., что уже с точки зрения хронологии отрывает его от австрийско-немецких образцов.

Функция. Это очень важный и сложный пункт. На самом деле памятник в Вейере (и его аналоги), который нами скорей воспринимается как жилая вежа с интегрированной в неё храмом (т.е. этаким донжоном, только с очень крупной часовней) на самом деле было постройкой другого типа, которые у нас вообще малоизвестны. Это был храм с так называемыми светскими/мирскими ярусами, которые вряд ли использовались для постоянного проживания, поскольку там нет признаков, типичных для жилых башен той эпохи (по типу каминов, туалетов, и др.). У ярусов могла быть другая функция - убежища, хранилища/склад, временного места проживания паломников и т.д., но версия о том, что такие постройки использовались для проживания некого местного феодала современными немецкими и австрийскими исследователями подвергаются большому сомнению. Всё это имеет большое значение, потому что функция таких вот непривычных для нас оборонных башнеподобных храмов с этими самыми несколькими светскими ярусами - это была локальная немецкая фишка, точнее даже фишка Священной Римской империи (+ хронологически привязанная к 12 в.), и уже по этой причине странным было бы увидеть объект этого круга в Сутковцах. Кроме того, О. Пламеницкая делала акцент на том, что на первом строительном этапе мы имеем дело не с сакральным объектом, а с условным донжоном, тогда как австрийско-немецкие условные аналоги как раз наоборот обладали не только важной, но и фактически доминирующей сакральной функцией.

Размеры. В случае с вежей-храмом в Вейере видим, что апсида довольно скромная - она не сильно выделяется снаружи, а её внутренний диаметр небольшой, ок. 3,5 м. Алтарная апсида в Сутковцах практически в два раза крупнее (внутренний диаметр ок. 5,5 м.), она намного сильней выдвинута наружу, а её стены почти в два раза толще. Эта разница в параметрах также намекает, что в Сутковцах объект более поздний, и потому (несмотря на свою провинциальность) более крупный.

Как видим, даже такой казалось бы близкий аналог при более близком знакомстве не добавляет гипотезе О. Пламеницкой веса, и даже, как по мне, наоборот уменьшает вероятность существования некого донжона с апсидой в Сутковцах. К тому же даже если бы удалось провести какие-то параллели между немецко-австрийскими памятниками и гипотетическим донжоном в Сутковцах, то даже после этого осталось бы противоречие на уровне функции, поскольку немецко-австрийские примеры это в первую очередь храмы, тогда как гипотеза Е. и О. Пламеницких не считали, что у сутковецкого памятника на первом этапе была сакральная функция.

Если вдруг встречу какие-то новые аналоги веж с апсидами, то тему можно будет продолжить.

Войти

Сутковцы (Сутківці): архитектура Покровской церкви в целом и в деталях

Рекомендованные сообщения

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Filin

Ссылка на комментарий

Поделиться на других сайтах

Присоединяйтесь к обсуждению

Сообщество

Активность