Сутковцы (Сутківці): к вопросу о датировке Покровской церкви

[Filin]

Круг вопросов, связанных с датировкой церкви, настолько обширен, а количество публикаций и всяких сведений, связанных с этой темой столь велико, что даже не буду пытаться объять всё это в рамках одной публикации или даже одной темы. Вместо этого разделю весь объём данных на несколько сегментов, чтобы так было проще и с вами делиться информацией, и самому было легче с ней работать.

А начнём мы, пожалуй, с одной из самых интригующих деталей, благодаря которой церковь была датирована аж 1476 г. Между тем, не все источники, которые датируют постройку церкви этим годом, упоминают, откуда эта дата вообще взялась. Так вот, этот год был указан на колоколе, который некогда висел в церкви. Давайте же присмотримся к этому элементу в деталях.

В целом, если говорить о самых ранних упоминания Покровской церкви в письменных источниках, то этот разговор получится очень коротким, поскольку таких упоминаний в нашем распоряжении крайне мало, и всё они довольно поздние - относящиеся уже ко 2-й половине 16 в. В церкви сохранилось Надгробие Ивана Сутковецкого 1593 г., на котором упомянут храм "Покровы Пресвятой Богородицы". Также мы знаем, что в документе 1565 г. [1] было отмечено, что в селе имеется 1 поп, что косвенно намекает на существование в селе церкви в тот момент времени:

Вот, пожалуй, и все ранние упоминания. Но они все довольно далеко отодвинуты от того периода, с которым большинство исследователей связывают постройку церкви, а именно - с 1470-ми гг. 

Датировка по колоколу

Теперь перейдём к предмету, благодаря которому датировка храма сместилась к 15 в. В 1888 г. в Сутковцах побывал Евфимий Сецинский, который увидел церковь более-менее вот в таком виде, как показано ниже, т.е. с деревянной колокольней над притвором, которую там возвели где-то во 2-й половине 18 в.:

Источник: В. Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка (1929)

Составленное Е. Сецинским детальное описание церкви мы находим в публикации 1889 г. [1], где на с. 8 впервые был упомянут 2-пудовый колокол с датой "1476" написанной кириллицей:

На с. 15-16 автор, размышляющий о датировке церкви, снова упоминает колокол: 

Обратите внимание, что автор воспринимает храм как цельный объект, а не как постройку, сформировавшуюся в несколько этапов (как оно было на самом деле, о чём в конце 19 в. ещё не знали), и потому когда автор размышлял о датировке, то речь шла о церкви в том виде/планировке, в какой памятник можно увидеть и в наши дни, т.е. в виде каменного квадрифолия с несколькими оборонными уровнями.

Также интересно, что в то время автор вовсе не считал наличие колокол надёжным датирующим элементом. Е. Сецинский допускал, что этот колокол мог вообще изначально принадлежать другой местной церкви (т.е. более ранней версии Сутковецкой церкви, вероятно) или даже церкви из другой локации, и тут автор в пример привёл хранившееся в то время в церкви Евангелие 17 в., которое до того успело побывать в парочке других церквей, одна из которых находилась аж в с. Свистельники (ныне с. Свитанок, Рогатинского р-на Ивано-Франковской обл.). Тут, кстати, возможно, не обошлось без помощи Александра Балабана, под власть которого Сутковцы перешли в начале 17 в. Дело в том, что в 1623 г. А. Балабан занял должность рогатинского стартосты, и, быть может, при его участии была организованна передача отдельных церковных предметов из одного или нескольких храмов Рогатинщины в Сутковцы. Кто знает, может и колокол с датой "1476" был передан в Сутковцы точно так же, как и Евангелие. 

Однако в то же время Е. Сецинский привёл и пример в случае с костёлом в Сатанове (Хмельницкая обл.), у которого также имелся так сказать родной колокол с датой, близкой к фактической дате постройки храма.

На с. 17 Е. Сецинский также сообщил о другой очень важной в рамках наших размышлений детали - согласно описанию церкви 1746 г. на тот момент колокольня была отдельной постройкой. Можно предположить, что она была частью линии стен, некогда окружавших храм, возможно это была надвратная колокольня, но так или иначе важно то, что в 1-й половине 18 в. колокольня (где в то время как раз и находилось 5 колоколов) была не над притвором, а стояла отдельно, и, следовательно, тот самый колокол с датой "1476" также изначально был в этой отдельно стоящей колокольне, а не в самой церкви.

 

Среди сохранившихся заметок-черновиков Е. Сецинского, посвящённых родам Ярмолинецких и Сутковецких [3], мне попались на глаза и парочка упоминаний колокола, ценные тем, что тут автор от руки (а не печатными шрифтами) воспроизводил надпись и дату с колокола (напомню, что в старославянской кириллице цифры также записывались буквами). Вот на этой странице, рядом с авторским наброском Сутковецкой церкви, видим надпись:

Цитата

На колокольне колокол в 1 1/2 - 2 пуда
надпись кругом сверху внизу:
Року Божиа АꙊ0Ѕ = 1476

Эту же надпись он также приводит в уголке другого листа:

У меня создалось впечатление, что в начале 20 в. на взгляды Е. Сецинского оказывали влияние выводы Григорий Павлуцкого. Оба исследователя были знакомы, переписывались, в т.ч. и по вопросам архитектуры церкви в Сутковцах. В описании церкви, которое Г. Павлуцкий опубликовал в 1905 г. [4] мы видим, что автор использовал колокол в качестве довода о постройке храма в 15 в., и тут всё более-менее в духе поддержки гипотезы о постройке храма в 15 в.:

Однако спустя несколько лет автор резко изменил свои взгляды на датировку храма. В описании церкви, опубликованном в 1910 г. [5], Г. Павлуцкий уже отстаивает точку зрения, согласно которой церковь была построена не ранее конца 16 в. или даже в начале 17 в. При этом историю с колоколом он уже поворачивает под другим углом, мол, церковь признали древним памятником архитектуры 15 в. только лишь на основании этой детали, как бы намекая, что этой детали для такого важного вывода недостаточно:

Не исключено, что после знакомства с этим критическим взглядом, Е. Сецинский уже с ещё более возросшим подозрением отнёсся к колоколу, доказательства чему видим в его публикации 1912 г. [6], где автор уже сам называет колокол "неубедительным доказательством". Причём на этом он не остановился, и предположил, что это и вовсе мог быть колокол 18 в., поскольку его "контур и орнамент" ничем не отличались от этих деталей на колоколах 18 в., а что касается даты, то Е. Сецинский предположил, что литейщик мог в дате "1776" вместо первой семёрки по ошибке поставить четвёрку. Но как по мне, то даже не предположении об ошибке литейщика, а наблюдения, касательно внешнего вида колокола, "не внушающего полного доверия к его древности", выглядят наиболее интересно с точки зрения того, что с датировкой колокола (а вместе с ним и церкви) 2-й половиной 15 в. далеко не всё так гладко.

Тем временем, всё больше исследователей стали довольно тепло относиться к версии о постройке церкви в 15 в., и история с колоколом, как одним из доказательств постройки храма не позднее 1476 г., снова вошла в моду. Только если раньше колокол влиял на датировку и восприятие церкви, то теперь уже наоборот - датировка церкви 15 в. придала колоколу статус вполне убедительного артефакта. И вот уже в публикации Е. Сецинского 1928 г. [7] мы снова видим упоминание колокола, как датирующего элемента, и при этом все сомнения о форме, декоре или ошибке в написании самой даты уже автором были убраны и более не упоминались:

Допускаю, что сильное влияние на очередную перемену во взглядах Е. Сецинского, оказал его сын Владимир Сичинский, который пошёл по стопам отца и стал заметной фигурой в сфере исследований истории архитектуры Украины. Вклад В. Сичинского заключался не только в том, что он горячо поддержал версию о датировке храма 15 в., но также и в том, что он раскритиковал высказанные в 1910 г. Г. Павлуцким мысли о том, что церковь на самом-то деле может быть памятником рубежа 16-17 вв. Всё это, конечно же, параллельно помогло вернуть колоколу утраченную репутацию. 

В публикации 1929 г. [8] В. Сичинский использует колокол, как один из датирующих элементов, при этом дату приводит с ошибкой, причём как в кириллической версии написания, так и в цифровой, и потому вместо правильной даты "1476" видим тут ошибочную дату "1473" (в более поздних публикациях он эту ошибку исправил, вернувшись к дате "1476"). Из всех спорных моментов, связанных с колоколом, автор упомянул только версию о том, что колокол мог быть перенесён из другой церкви, но этот аргумент он посчитал не очень существенным, поскольку считал подобные ситуации редким явлением. В общем, автор закрепил колокол за церковью, а один из вероятных периодов постройки церкви поместил в районе 2-й половине 15 в.:

После этого в публикациях многих исследователей стало нормой писать, что церковь была построена ок. 1476 г., причём колокол вообще при этом могли не упоминать. Таким образом, дата, указанная на колоколе, плавно трансформировалась в дату строительства церкви. Хотя даже если принять версию того, что это действительно колокол, изначально принадлежавший Сутковцецкой церкви, и что дата "1476" верна, то это всё равно не делает эту дату датой постройки храма. Однако в дальнейшем даже В. Сечинский стал писать, что церковь "побудована коло 1476 р.". 

Вся эта история, в рамках которой дата на колоколе вдруг превратилась в дату строительства церкви, а в добавок к этому вместо "1476" в оборот по ошибке была пущена дата "1473" (+ Григорий Логвин также внёс свои коррективы, когда стал использовать ошибочную дату "1467"). И потому в более поздних публикациях можно встретить разные варианты одной и той же даты, а иногда и несколько одновременно, как вот в этой статье 2013 г. [9], автор которой попытался увязать обе даты, по итогам чего пришёл к выводу, что колокол появился ещё даже до того, как была построена церковь:

Цитата

Е. Сицинский и В. Сичинский писали, что двухъярусная церковь-замок в Сутковцах построена во второй половине XV в. (1476 г.), хотя на колоколе, изготовленном для нее, указана дата 1473 г. Возможно, что колокол был отлит в начале ее строительства.

Истории с дальнейшими исследованиями колокола не суждено было получить должного развития, поскольку в какой-то момент при неизвестных обстоятельствах колокол пропал, что исключило вероятность поступление новых материалов об анализе этой интригующей детали. Всё что у нас осталось, это те немногие приведённые выше сведения от Е. Сецинского, да текст надписи, но никакого изображения колокола (ни рисунка, ни тем более фото) в нашем распоряжении нет, хотя не исключено, что Е. Сецинский мог сделать фотографию этой детали, однако мне на глаза она не попадала.

Когда именно и при каких обстоятельствах исчез этот колокол в моём распоряжении информации нет. Так, в исторической справке о памятниках Сутковцов, которая была составлена в ходе паспортизации памятников 1991 г. [10], было отмечено, что колокол был в церкви до Первой мировой войны, т.е., вероятно, это надо понимать так, что во время Первой мировой он и исчез. Информация эта приведена без ссылки на источник, и потому непонятно, сообщалось ли где-то в каком-то источнике об этом напрямую (если так, то мне такой источник не попадался) или же автор справки сам пришёл к такому выводу, и в этом случае мы можем иметь дело с простым и не обязательно верным допущением:

В теории, утрата колокола в Первую мировую выглядит вполне логично, поскольку во время войны колокола пропадали и уничтожались довольно часто, иногда просто потому что их закапывали местные жители, чтобы сохранить, иногда их изымали военные на переплавку и т.д. Однако в этой истории меня смущает то, что в публикации 1928 г. Е. Сецинский писал, что в церкви "є колокол", а его сын В. Сичинский в публикации 1929 г. писал, что "у дзвінниці зберігся дзвін". То есть, либо оба автора после Первой мировой по каким-то причинам не знали, что колокола в церкви уже нет, то ли всё же он там был как минимум до 1920-х гг. Так или иначе, в итоге колокол всё же пропал, и на данный момент наиболее вероятным периодом его исчезновения мне кажется период 1930-х гг., особенно с 1939 по 1942 гг., когда церковь была закрыта. В годы немецкой оккупации, в 1942 г., церковь была открыта и функционировала до следующего закрытия советами в 1946 г. А в послевоенных публикациях упоминаний о колоколе, как о существующей детали, я уже не встречал.

По итогам знакомства с этим довольно скудным набором данных о колоколе, вот какие мысли вертятся у меня в голове:

• Насколько вообще корректно датировать церковь не по какой-то недвижимой детали (как, например, по надписи на каменной плите или деревянной балке, вмурованной в кладке), а по вполне себе движимой детали, которая в 1-й половине 18 в. находилась во внешней колокольне, а ещё ранее могла и вовсе находиться в другой церкви. Кажется, что не совсем корректно, и в особенности, когда к самому колоколу были вопросы. 
   
• Многие публикации упоминают о датировке колокола 1476 г., но мало кто обращает внимания на все те сомнения, которые по поводу этой датировки высказывал Е. Сецинский. Мог ли колокол принадлежать другой церкви (возможно одной из церквей Ярмолинецких, или же одной из церквей Балабанов)? Думаю, что мог, и подобные истории действительно случались - колокола могли передаваться от одного храма к другому. Тем более, что это была не единственная деталь, которая перешла в Сутковцы из другого храма (я имею ввиду Евангелие 17 в.). К тому же Е. Сецинского также смущала форма колокола и орнамент, схожие с формой колоколов 18 в., и в дате литейщиком могла быть сделана ошибка. В общем, сомнений было много. Что касается пропажи колокола, то отсутствие этого датирующего элемента в наши дни должно не укреплять веру в то, что датировка была правильной, а наоборот прибавлять скепсиса к правильности ранее сделанных выводов.
   
• Даже если допустить, что никакой ошибки нет, что колокол на самом деле был отлит именно в 1476 г., и что он изначально принадлежал Сутковецкой церкви, то всё равно остаётся вопрос - о какой именно церкви идёт речь, т.е. о каком именно строительном периоде? Ведь квадрифолий - это уже последний строительный этап, а до него существовала каменная церковь иной планировки, а до того, быть может, и вовсе храм был деревянным.
   
• Даже если допустить, что и дата правильна, и колокол местный, то это всё равно не даёт оснований ставить знак равно между датировкой колокола и датировкой церкви. Потому мне странно видеть публикации, где сказано, что церковь была построена в 1476 г., причём часто это делается вообще даже без упоминаний колокола, и потому возникает чёткое ощущение, что это именно дата постройки, дата, напрямую связанная с архитектурой, а не дата, присутствующая на одном из предметов, некогда находящихся в церкви.
   
• Ещё одна интересная тема для размышлений - была ли Сутковецкая церковь построена Сутковецким или Ярмолинецким? Нам известно, что в какой-то момент Фёдор Ярмолинецкий осел в Сутковцах, дав начало ветви рода Сутковецких. Однако как "Сутковецкий" он впервые появился в документе 1488 г., а на тот момент колокол 1476 г. уже был 12 лет как отлит и вроде как уже висел в колокольне в Сутковцах. Отсюда следует два варианта развития событий - если на тот момент Фёдор ещё не стал владельцем села, и ещё не превратился в первого из Сутковецких, то значит, что церковь была построена ещё кем-то из Ярмолинецких (возможно отцом Фёдора или его старшим братом), которые параллельно могли развивать Ярмолинцы и Сутковцы, как два важных опорных пункта своих земель. Если же мы будем считать, что строительство церкви и появление в ней колокола 1476 г. это уже были инициативы Фёдора, который начал развивать застройку в центре своих новых владений, то тогда можно сдвигать начало формирование рода Сутковецких к середине 1470-х гг. 
   
• Наткнулся на занятный сайт База дзвонів, судя по данным которого колокола 2-й половины 15 в. это вообще очень и очень редкая штука, а уцелевших до наших дней колоколов нужного нам периода сохранились буквально единицы. Эту информацию можно трактовать по разному - и как доказательство уникальности Сутковецкого колокола, и как дополнительный признак того, что всё же есть какая-то ошибка в его датировке. 

В целом же, пропавший колокол, как по мне, является слишком ненадёжной деталью, чтобы использовать её в качестве основного и якобы не вызывающего сомнений довода в датировке памятника серединой 1470-х гг.
 

Источники:

1. Aleksander Jabłonowski. Ziemie ruskie. Wołyń i Podole. Warszawa, 1889. S. 189.
2. Евфимий Сецинский. Древнейшия православныя церкви в Подолии. I. Церковь-замок в селе Сутковцах Летичевскаго уезда (1889). С. 8, 15-16, 17.
3. Євфимій Сіцінський. Чорнові записи про роди магнатів Ярмолінських і Сутковських (ХV–ХVІІІ ст.). 1888-1909 рр. // Державний архів Хмельницької області, ф. Р–3333, оп. 1, д. 6, л. 1–55.
4. Григорий Павлуцкий. Древности Украины: Выпуск I. Деревянные и каменные храмы [Доступ через VPN]. Киев, 1905. C. 45.
5. Игорь Грабарь. История русского искусства, Том II [Доступ через VPN]. Москва, 1911. С. 386-388.
6. Евфимий Сецинский. Характерныя черты древнейших церквей Подолии [Доступ через VPN] // Православная Подолия, № 36. Каменец-Подольский, 1912. С. 846-847.
7. Євфимій Сіцінський. Оборонні замки Західнього Поділля XIV-XVII ст. Київ, 1928. С. 84.
8. Володимир Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 150. Львів, 1929. С. 146.
9. А. Трембицкий. Сутковецкая церковь-замок в работах Евфимия Сицинского и Владимира Сичинского // Замкі, палацы і сядзібы ў кантэксце еўрапейскай культуры. Мінск, 2013. С. 218.
10. Паспорт пам'яток с. Сутківці // Дослідження, інвентарізація і паспортизація історичних сіл Хмельницької УРСР. Київ, 1991. Материалы хранятся в Государственной научной архитектурно-строительной библиотеке им. В. Заболотного.

[Filin]

К вопросу одновременной постройки замка и церкви, и о датировке этого периода

В теме регулярного замка я уже упоминал, что в конце 19 в. считалось, что и замок и церковь были построены Александром Балабаном (? - 1637), а поскольку тот Сутковцы в свою собственность получил в начале 17 в., то оба памятника, в рамках этой версии, должны были появиться не ранее этого периода. Однако постепенно, по мере того как рос статус церкви, как всё больше интереса привлекала её уникальная планировка и разные оригинальные детали и их сочетания, датировку храма начали сдвигать к 16, а затем и к 15 в., в итоге остановившись (во многом из-за датировки колокола, о котором писал выше) на варианте, что скорей всего церковь построили ок. 1476 г. Но при этом передатировка церкви также повлияла и на передатировку замка, появление которого также сместили ко 2-й половине 15 в. 

Интересно то, что не только данные 19 в. сообщали о том, что обе казалось бы изолированные и не очень на первый взгляд похожие друг на друга постройки на самом деле являются частью более-менее одновременно построенного комплекса / одного проекта, но также и некоторые архитектурные признаки свидетельствуют в пользу этой версии. 

Григорий Павлуцкий был первым, кто в свое публикации упомянул о том, что кладка и скрепляющий её раствор у церкви и у замка одинаковая. Впервые он об этом сообщил ещё в 1905 г. [1]. Это сообщение особенно интересно потому, что автор был в Сутковцах, осматривал как церковь и замок, так что выводы были сделаны на основе натурных наблюдений. Автор также уточнил, что одной из ярких особенностей раствора является активное использование битого кирпича:

 


У меня под рукой нашлось мало подходящих фото, которые бы всё это могли проиллюстрировать, но ниже всё же прикрепил несколько кадров, которые показывают одну особенность - множественные вкрапления крупных кусков кирпича в кладку. Тут, конечно, можно возразить, мол, что кирпич, как часто бывало, мог использоваться и во время позднейших ремонтов (и в Сутковецком замке такое, кстати, также имело место быть), но дело в том, что в Сутковцах, у обоих памятников, помимо этого "ремонтного" кирпича есть также битый кирпич, именно подмешанный в раствор, т.е. расположенный не в местах ремонта, в местах скрепления кладки, иногда глубоко внутри самой кладки, а не в местах внешних ремонтов или косметических подмуровок.

Обратите внимание, что Г. Павлуцкий, судя по тексту, рассматривал кладку не снаружи (поскольку тогда она была почти полностью скрыта штукатуркой), а изнутри, причём на втором ярусе, который (в отличие от первого, используемого для культовых нужд) могли вообще не затрагивать ремонтами рубежа 19-20 вв., что давало возможность изучить структуру кладки/раствора в деталях.

Стены замка, где можно найти вкрапления кирпича не только снаружи, но и спрятанных внутри слоях раствора:

Источник


Источник

Церковь:

Источник


По началу, Г. Павлуцкий также был склонен датировать и церковь и замок 2-й половиной 15 в., однако к моменту публикации 1911 г. [2] его взгляды на датировку обоих памятников радикально изменились, однако это не коснулось взглядов на тождество кладки/растворов, и этот довод снова был использован как одного из доказательств, что церковь (как и замок) было бы ошибочно датированы концом 15 в., и что более правильным было бы искать момент появления церкви где-то не ранее рубежа 16-17 вв. 

По этому вопросу нам также важно мнение Евфимия Сецинского, хорошо знакомого с обоими памятниками Сутковцов, а также хорошо знакомого с Г. Павлуцким, с которым они не всегда сходились в датировках, однако оба поддерживали вывод об идентичности кладки. В публикации Е. Сецинского 1928 г. [3] мы также находим упоминание идентичности кладок, однако там, где Г. Павлуцкий на основе данного сходства решил сдвинуть датировку церкви к рубежу 16-17 вв., когда вероятно был построен замок, Е. Сецинский решил поступить ровно наоборот, а именно - он сдвинул датировку замка к 15 в., т.е. к моменту, когда по его мнению могла появиться церковь:

Немногим позднее Владимир Сичинский, сын Е. Сицинского, в своей обстоятельной работе о Сутковецкой церкви, опубликованной в 1929 г. [4], подверг взгляды Г. Павлуцкого жёсткой критикой, не лишённой рационального зерна и сильных доводов. Упомянул он там и про сходство кладки, хотя тут странно то, что Г. Павлуцкого он укорил в том, что тот не уточнял, о каком именно сходстве идёт речь, тогда как своего отца, который в 1928 г. писал ровно о том же, но с ещё меньшим количеством деталей, он подобным не упрекал, да и вообще странно, как так получилось, что В. Сичинский не мог разобраться, в чём именно заключается сходство, если его же собственный отец имел ответ на этот вопрос (и в этом выводе был солидарен с Г. Павлуцким), так что можно было просто родителя спросить.

В целом, критика истории с кладкой, а также датировкой замка, как по мне, у В. Сичинского получилась неудачной, поскольку эта критика не прошла проверку временем. Регулярный замок в Сутковцах никак не мог быть плодом 15 в. (подробней об этом здесь), а то что В. Сичинский не знал, откуда была взята датировка замка 1623 г. не означала, что она не имел основы. Опять же, автор чётко пишет, что датировка замка была сдвинута к 15 в. из-за датировки церкви, и против такого сдвига он не возражает (ибо сам поддерживал версию о появлении церкви в 15 в.), однако при этом был склонен как-то уничижительно отзываться о той же самой кладке, если она служила основой для омоложения памятников. 

Советский период

Можно сказать, что Е. Сицинский своей публикацией 1928 г. и его сын В. Сичинский своей публикацией 1929 г. на долгие десятилетия зацементировали ряд взглядов и датировку обоих памятников Сутковцов на уровне 2-й половины 15 в.

Хотя тема схожести кладки никуда не исчезла (её не опровергли, не внесли какие-то коррективы и т.д.), в советский период её начали игнорировать. То есть если авторы конца 19 - 1-й половины 20 в. старались синхронизировать оба памятника, споря только о том, когда они были построены, то послевоенные исследователи, отбросив тему кладки/растворов в сторону, начали датировать оба объекта независимо. Интересный пример такой трансформации взглядов демонстрируют публикации Григория Логвина - если в публикации 1959 г. [5] он, как и упомянутый выше довоенный историки архитектуры (на публикации которых он скорей всего и опирался), отнёс к 15 в. как замок, так и церковь, то в публикации 1968 г. [6] церковь он оставил в 15 в., а вот замок уже датировал 16 в. И хотя при этом он должен был разрешить логической противоречие, выраженное в сходстве кладок двух объектов, он его решил другим образом - просто не стал на этом акцентировать внимание.

Ни Г. Логвин, ни большинство других последующих исследователей, которые высказывались в пользу датировки церкви и замка разными периодами/веками, никак не комментировали то самое сходство кладки, которое более ранних исследователей принуждало к синхронизации датировок обоих памятников. Кроме того, большинству исследователей прежде всего была интересовала церковь, и потому датировать её через датировку замка мало вообще кому приходило в голову. И наоборот - те, кто интересовался в первую очередь датировкой замка (а таких было намного меньше), также не пытались постройку этого памятника увязать с датировкой церкви. Так что рассинхрон датировок постепенно стал нормой.

Исследования Ольги Пламеницкой

В общем, в итоге сходство кладки вообще исчезло из публикаций, эту деталь перестали анализировать, и оба памятника, казалось, уже окончательно начали датировать порознь. Всё изменилось с момента, когда исследованиями памятников Сутковцов не занялись Евгения и Ольга Пламеницкие. Точнее я бы сказал, что в данном случае все нужные нам материалы по этой теме мы находим только лишь в публикациях О. Пламеницкой, причём их данные отрицали ряд гипотез и датировок, предложенных Е. Пламеницкой. 

Это был тот случай, когда одни и те же люди параллельно исследовали оба памятника, причём с высоким уровнем детализации, включавшим изучение строительных материалов, кладки и растворов. И вывод их также был однозначен - действительно есть сходство, о котором писали ранее. И снова (впервые с довоенных времён) был сделан большой (но при этом многими оставшийся незамеченным) акцент на необходимости синхронизировать датировки обоих памятниках. Однако в итоге О. Пламеницкая решила поддержать не версию Г. Павлуцкого с поздней датировкой в районе конца 16 - начала 17 вв., а версию Е. Сецинского и В. Сичинского, разместив оба памятника в пределах 2-й половины 15 в. 

Впервые сведений по нужной нам теме появились в публикации О. Пламеницкой 1992 г. [7], посвящённой Сутковецкому замку. Там [7, с. 153], есть блок, посвящённый описанию различных групп растворов, выявленных в ходе исследований замка, и в одном из примечаний видим упоминание, что растворы восточной башни замка идентичны раствору, использованному при строительстве церкви (тут ещё не было упомянуто, о каких именно частях церкви шла речь, но в дальнейшем мы получим детализацию на этот счёт):

Далее, в той части, где О. Пламеницкая критикует версию с датировкой замка 1623 г. (в этой теме я приводил некоторые контр-агрументы её замечаниям) также явно заметно большое значение, которое придавалось сходству раствора, поскольку приходилось как-то объяснять это сходство, но так, чтобы это не породило парадокс, как в датировках церкви Е. Пламеницкой, так и в датировках замка О. Пламеницкой, и потому в итоге датировка замка была сдвинута к 15 в. (что опять же синхронизировало его датировку с датировкой одного из строительных этапов церкви), но опять же, нам тут важно даже не это, а то, что сходство растворов было отмечено, причём на уровне весьма весомого фактора, нуждающегося в объяснении:

В финальном выводе [7, с. 155] автор сообщила, в значительной степени опираясь всё на то же тождество растворов, что строительство замка и церкви были завершены одновременно в третьей четверти 15 в.:

Новые подробности по этой теме появились аж через 16 лет, в 2008 г. [8], когда уже после собственных исследований церкви 2006-2008 гг. О. Пламеницкая опубликовала расширенную информацию о тождестве растворов (выделение жирным моё):

Цитата

Дослідженнями встановлено відмінність груп розчинів, на яких зведено четверик з апсидою [церкви], перекритою кам’яним склепінням, та бічні напівкруглі об’єми з цегляними склепіннями. Розчини четверика та апсиди мають світло-сірий колір і належать до типу вапняно-карбонатних, зі значною кількістю заповнювача (карбонатного піску), рівномірно розподіленого у полі вапняного в’яжучого. На ідентичному розчині змуровано південно-східну стіну сутковецького замку, яка ідентифікується як первісне укріплення городища на замковому мисі.

Три бічні півкруглі об’єми навколо четверика змуровано на вапняно-карбонатному розчині темно-вохристо-сірого кольору комковатої структури, де поряд з карбонатним піском у заповнювачі присутні уламки цегли, фракції вугілля, деревини, глинисто-землистих агрегатів, а в’яжуче зустрічається у вигляді незагашених грудочок. Цей тип розчину паралелізується з основним типом розчинів, на яких змуровано стіни й башти-пунтоне сутковецького замку, датованого др. пол. ХV ст.

Как видим, всё оказалось даже более интересно, чем выглядело в начале. Оказалось, что есть параллели между растворами церкви и замка не в только для одного строительного периода, а для двух - одинаковые растворы использовались при строительстве первой версии Сутковецкой церкви и первой версии каменного укрепления (некой архаической стены) на замчище, и уже другая группа растворов была использована, когда церковь была превращена в боевой квадрифолий а замок был полностью перестроен уже в виде регулярного укрепления бастионной планировки. Получается, что как минимум два разных владельца в два разные момента истории одновременно заботились о возведении двух объектов одновременно. 

Т.е. в один период одновременно были построены гипотетическая ранняя версия Сутковецкой церкви (которую, впрочем, О. Пламеницкая считала оборонной вежей-донжоном, но это сейчас не так важно), а на соседнем участке построили каменную стену, перерезавшую мыс, а уже на следующем строительном периоде (но опять же более-менее одновременно) церковь перестроили в квадрифолий, а замок перестроили в укрепление с регулярной планировкой бастионного начертания.

Набросал схемку для улучшения понимания ситуации. Зелёным обозначил ранний этап, в ходе которого была построен четырёхугольник с апсидой (очень похожий на раннюю церковь, но почему-то атрибутированный Е. и О. Пламеницкими как вежа-донжон), а Красным обозначил поздний этап (О. Пламеницкая его датировала 2-й половиной 15 в., а я склонен датировать как минимум рубежом 16-17 вв.), который был связан с появлением как минимум одного башне-бастиончика, а также пристройкой трёх новых полукружий/апсид/конх к старому объёму храма, в результате чего мы и получили ныне известный храм с планировкой в виде квадрифолия.

Помните, что Г. Павлуцкий и Е. Сецинский одной из явно выраженных особенностей раствора, видимой даже не вооружённым взглядом, отмечал вкрапления битого кирпича? Так вот, О. Пламеницкая пошла дальше - был проведён более глубокий анализ структуры раствора, который позволил выявить не только поверхностно-визуальное, но и структурное сходство растворов. Тут также можно вернуться немного назад, чтобы вспомнить критику В. Сичинского доводов Г. Павлуцкого, когда звучала мысль, мол, толком непонятно, о каком именно сходстве идёт речь, так вот исследование растворов дали ответ на этот вопрос (сходство растворов было подтверждено), хотя при этом забавным парадоксом выглядит то, что выступив в поддержку выводов Г. Павлуцкого, О. Пламеницкая при этом не поддержала его датировку церкви и замка периодом не ранее рубежа 16-17 вв., вместо этого выступив в защиту датировки 15 в., которой придерживался В. Сичинский, хотя при этом он старался нивелировать доводы Г. Павлукого, связанные с кладкой, которые О. Пламеницкая полностью поддержала. Такой вот запутанный клубок.

Выше описанную информацию, предоставленную О. Пламеницкой в своих публикациях, я для себя делю на два условных пласта - первый касается находки, второй - интерпретации. Поскольку и до О. Пламеницкой ряд авторов, исследовавших памятники Сутковцов, указывали на примечательное сходство кладка, и О. Пламеницкая эту информацию не только подтвердила, но и серьёзным образом уточнила, то на данный момент у меня нет причин не доверять правильности сделанных выводов. Но совсем другое дело с датировкой как растворов двух упомянутых групп - да, они действительно могут быть идентичными, но я очень сильно сомневаюсь в верности предложенных О. Пламеницкой датировок, как минимум потому, что по моему мнению замок никак не мог быть построен ранее 2-й половины 16 в., а потому и синхронный с ней на уровне кладки/раствора этап строительства квадрифолия я никак не могу оставить в пределах 15 в. (к счастью, в пользу версии постройки церкви ближе к рубежу 16-17 вв., а не в 15 в., есть и другие доказательства, о которых ещё поведаю чуть позже). К счастью, это тот случай, когда опровержение автора на уровне постановки датировок, вообще никак не влияет на выявленный факт тождества растворов, который, если есть желание, нужно опровергать отдельно.

В 2017 г. О. Пламеницкая опубликовала свою последнюю статью о церкви [9], где повторила в немного изменённых формулировках уже известные нам по статье 2008 г. сведения о двух группах растворов, идентичных для замка и церкви:

Цитата

Анализ состава кладочных растворов сутковецкой церкви подтверждает сделанные выводы. Среди растворов сооружения выделено две группы: на растворах одной группы возведен центральный объем с перекрытой каменным сводом восточной экседрой (апсидой?), на растворах другой группы - западная, северная и южная экседры, перекрытые сводами из желобчатого кирпича. 

Раствор первой группы относится к типу известково-карбонатных, с большим количеством заполнителя (карбонатного песка), равномерно распределенного в поле известкового вяжущего. Следует заметить, что на идентичном растворе сложена древнейшая часть юго-восточной стены сутковецкого замка, принадлежащая более раннему оборонительному укреплению городища на замковом мысе. 

Западная, северная и южная экседры сутковецкого храма сложены на отличном от предыдущего известково-карбонатном растворе комковатой структуры, в котором наряду с карбонатным песком в заполнителе при- сутствуют обломки кирпича, фракции угля, древесины, глинисто-землистых агрегатов, а вяжущее встречается в виде непогашенные комочков. Этот раствор оказался аналогичным основному типу растворов, на которых сложены стены и башни протобастионного сутковецкого замка, датированного второй половиной ХV века.

Как следует из идентичности строительных растворов, центральный кирпичный столб сутковецкого храма появился в период возведения западной, северной и южной экседр и связан с устройством системы сводов над ними.

В этой публикации есть и некоторые важные новые сведения, к примеру, сообщается, что не только полукружия/апсиды/экседры, но также центральный опорный столб и своды были построены с применением одной и той же группы раствора, что расширило для нас понимание компонентов, которые могли быть возведены в рамках одного строительного этапа.

И тут я бы также ещё обратил внимание на фундамент, который служит опорой для столба. Он находился ниже уровня пола храма, и, вероятно, не ремонтировался с момента закладки (для этого нужно было бы разрывать основу столба, а если бы это делалось, то вскрылась бы кривизна фундамента, которую наверняка постарались бы исправить, но этого не произошло). Так вот, тут в самом грубом и понятном виде видна структура раствора с уже знакомыми нам обильными вкраплениями кирпича:


Источник: фото предоставлено О. Пламеницкой.


Некоторые последствия открытия

Малоизвестно то, что в датировках разных строительных этапов церкви и замка у Е. Пламеницкой и О. Пламеницкой долгое время не было синхронизации (подробности в этой теме). К примеру, гипотетическая вежа на мысу (которая, по гипотезе автора предшествовала появлению церкви) Е. Пламеницкой датировалась в пределах 13 - начала 14 в., а старая стена замка О. Пламеницкой относилась к середине - третьей четверти 14 в. Однако в итоге оказалось, что обе постройки возведены с использование одинакового/схожего раствора, по итогам этого открытия произошла синхронизация, и в последних публикациях О. Пламеницкой обе постройки датированы уже 14 в., и никакой рассинхронизации между датировками нет.

Та же история и со вторым строительным этапом - выявления схожих растворов церкви (точнее - её поздней квадрифолиевой версии) и регулярного замка, а также датировка регулярного замка 2-й половиной 15 в. привели О. Пламеницкую к версии, что и квадрифолий появился не ранее 2-й половины 15 в., что фактические опровергало датировку Е. Пламеницкой, которая появление квадрифолия относила к рубежу 14-15 вв. (подробности в этой теме, смотрите данные о справке 2000 г.). 

Собственно, все эти данные открывают два основных версия для дискуссии - один из которых заключается в поиске ответа на вопрос, верен или не верен вывод о том, что церковь и замок в рамках двух этапов строили с использованием двух групп растворов. Пока я не вижу особых причин для сомнений в этом, тем более, что впервые эта версия была высказана ещё 118 лет назад, а также с учётом того, что сходство видно и не вооружённым взглядом, а если к этому добавить результаты анализов, предоставленных О. Пламеницкой, так и вовсе становится тяжело эти выводы игнорировать. Другой вектор - это датировка этих самых двух этапов, и вот тут я с датировками О. Пламеницкой не могу согласиться, и если по датировке 1 периода мне пока особо нечего сообщить (кроме того, что датировка 14-м веком сразу двух каменных укреплений в с. Сутковцах, известного в письменных источниках только с середины 15 в., уже само по себе выглядит маловероятным), а вот датировка церкви-квадрифолия и замка 2-й половиной 15 в. с моей стороны вызывает уже немало вполне конструктивных возражений. Как мне сейчас представляется, эта датировка О. Пламеницкой не верна, что, впрочем, никак не уменьшает мой интерес к данным О. Пламеницкой о двух группах растворов, синхронизирующих появление двух укреплений. 

Стоит отметить, что даже в публикациях других исследователей, направленных на критику выводов Е. и О. Пламеницких касательно строительных периодов, я не встречал вообще никаких размышлений касательно истории с идентичными кладкой или растворами. Создаётся впечатление, что этот уровень анализа памятника остался для критиков недоступным, поскольку они обычно просто игнорируют весь пласт данных, связанных с кладкой/раствором, хотя, казалось бы, это один из важнейших ключей для правильной датировки сразу двух памятников. 

 

Источники:

1. Григорий Павлуцкий. Древності Украины: Выпускъ I. Деревянные и каменные храмы [Доступ через VPN]. Киев, 1905. C. 49.
2. Игорь Грабарь. История русского искусства, Том II [Доступ через VPN]. Москва, 1911. С. 387-388. 
3. Євфимій Сіцінський. Оборонні замки Західнього Поділля XIV-XVII ст. Київ, 1928. С. 80.
4. Володимир Січинський. Сутківська твердиня // Записки Наукового Товариства ім. Шевченка, Том 150. Львів, 1929. С. 166.
5. Григорій Логвин. Оборонні споруди в Сутківцях (1959). С. 3, 7.
6. Григорій Логвин. По Україні. Стародавні мистецькі пам’ятки. Київ, 1968. С. 277-283.
7. Ольга Пламеницкая. Замок в Сутковцах // Архитектурное наследство, №39. Москва, 1992. С. 153, 154, 155.
8. Ольга Пламеницька. Церква-донжон в Сутківцях (До питання типології середньовічного оборонного будівництва Поділля) // Українська академія мистецтва. Дослідницькі та науково-методичні праці, № 15. Київ, 2008. С. 155-169.
9. Ольга Пламеницкая. Оборонительный квадрифолий в Сутковцах на Подолии // Arta, Vol. XXVI, nr. 1. Chișinău, 2017. P. 18.